Предстать перед выбором

   Старые и колючие верхушки деревьев испещряли туманное, бледное небо. Вот-вот должен был разлиться серый закат и поглотить мир. Ветер трепал листья, срывал и кружил их. Казалось, весь зной и жар дневного дня утопал в нём, терялся и наполнялся неистовой прохладой. Облака всё тянулись и тяжелели.
В воздухе всё ещё сквозили слезливые запахи дыма, сгоревших веток и приятные языку ароматы пролетевшего ужина. Обитатели лагеря уже разворачивали палатки, готовились ко сну. Позже собирались у затухающего костра и делились недавними впечатлениями. Около дюжины взрослых и детей переговаривались чуть слышным, настороженным шёпотком.

Вот, Алин, укутанная пледом, прошептала своей малолетней дочери что-то на ушко. Ласа убрала с лица янтарные завитки и неуклюже выпуталась из её объятий. Затем торопливо схватила плетённую корзину и сачок. В её огромных глазах сияло исчерпывающее любопытство, а с лица не сходила улыбка. Вероятно, Алин всего лишь отправила дочь за травами для Фистари, не более. Худенький силуэт Ласы быстро затерялся в кустах дикого шиповника.

Никто не обратил внимания, а Диора, переведя взгляд, сглотнула с языка горечь. Она сидела вдали ото всех на краю холма. Рядом примостился Киор. С того места отлично наблюдалась извивающаяся вокруг одинокого лужка речонка. Приглушённые звуки журчания доносились призрачно и почти невесомо.
Двое охотников беспрестанно следили за обстановкой, так сказать, оберегали их. Но даже парни не обратили внимания на ушедшую девчонку.

— Диа, — пробормотал Киор. Его обычно мечтающее и задумчивое лицо оставалось непроницаемым. Однако Диора заметила, как он осторожно покосился в её сторону. Зелёные глаза брата наполнились бледными лучинками, яркие веснушки накрыла тень, а широкий подбородок едва заметно скривился в гримасе предстоящего разговора.

— Что, братец? За семнадцать лет так и не привык к своей странноватой сестрёнке? — хохотнула Диора.

Киор растерянно моргнул и почесал нос. Его тонкие длинные пальцы даже в таком обыденном жесте смотрелись идеально.

— Диа, — повторил он. Лениво потянувшись, брат неуклюже подобрал колени к груди и, сложив на них руки, пытливо уставился на Диору. Ей до ужаса не нравились подобные проявления чувств. Поджав губы, она вновь заглянула в его глаза. — Ты единственная причина, по которой я просыпаюсь по утрам, ты понимаешь?

— Ты даже не можешь выбрать, в какой глаз мне смотреть, — фыркнула Диора, отвернувшись и спрятав разноцветные глаза за волнами русых волос.

— Что ты говоришь? Боже! Да ты не понимаешь! — вспылил Киор. Диора буквально кожей ощутила его гнев, но никак не отреагировала. — Быть особенной —не значит быть лишней или ненужной. Если ты отличаешься от других и несёшь в себе такую исключительную красоту, ты должна соответствовать ей! Если ты перестанешь без причины ненавидеть людей, всё изменится, отношение к тебе изменится. Пойми это и прими, как факт, Диа. Мы ведь уже тысячу раз обсуждали это, почему ты никак не поймёшь...

По венам Диоры разлилось нежное тепло, она закрыла глаза и погрузилась в знакомую картинку.

Невосполнимая красота дикой природы впитывала в себя волны расплавленного янтаря. Он тёк вверх по стволам деревьев, прятал в кокон каждую веточку и золотил листья. Лиственный ковёр окунался в жидкий янтарь, пока не коснулся ботинок и льняных брюк Диоры.

Сорвавшись с места, она побежала, рассекая лицом сладкие порывы. Лес проносился и гудел вместе с тем в ушах. Ветки нежными ладонями ласкали лицо. Ноги мягко погружались в нечто песчаное и тёплое. Янтарь разгорячал плоть и будоражил сознание.

Казалось, кровь в венах начинала закипать и вот-вот золотым фонтаном выльется наружу вместе с пульсом в ушах.

Когда эйфория настигла и поглотила всю сущность, а энергия помутнила взор, Диора остановилась. Моргнув несколько раз и возвратив картинку, она увидела озолочённую поляну.

    На её краю мелькнула тень. Длинные янтарные кудри появились и внезапно исчезли. Едва заметная, она скрылась в лесу. Посредине поляны взорвался горячий источник. Но взорвался такой ослепительной вспышкой света, что Диора зажмурила глаза. Тепло окутало лицо, тело, руки — всё горело мягким потоком сильнейшего адреналина.

В какой-то момент всё прекратилось. Диору, будто окатило ледяным ливнем. Открыв глаза, она нашла себя сидящей на краю холма.

— ...простой истины?

Киор продолжал говорить, ничего не замечая. Жизнь текла в той же реальности. Ничего не изменилось, но ладони продолжали гореть. Не огнём, нет, а зудящим немыслимым теплом, которое нельзя смахнуть, стереть или заглушить. Это сильное чувство, возникающее из ниоткуда и уходящее в никуда. Оно, будто хочет вырваться наружу, но в то же время остаётся на кончиках пальцев.

    Глубоко вздохнув и найдя взглядом Киора, она попыталась сделать вид, что поняла его. Хотя на самом деле ничего не поняла. Голова немного кружилась, лёгкая дрожь в очередной раз сотрясала тело.

В момент, когда Диора собрала слова в кучу и была готова шевельнуть онемевшим языком, к ним кто-то подбежал, тяжело дыша. Киор обернулся.

— Кари, беда! Ласа потерялась! — подскочил Дир всей своей тяжёлой и плотной фигурой, затмив остальных обитателей лагеря. Его карие, широко распахнутые глаза потемнели, в них застыла мольба. На лоб, рассечённый морщинками, паклями свисали чёрные волосы.

Губы беспомощно кривились. Дир, особенно сейчас, остро напоминал Диоре отмеченного с отросшей грубой щетиной и обезумевшим выражением лица. Его можно было понять, мужчина очень любил племянницу.

Киор подскочил, готовый помочь сейчас же, как обычно он это делал, но панически замялся. Диора предвидела страх брата к надвигающейся темноте. Превозмогая некоторую беспомощность конечностей, она поднялась и ободряюще сжала ему руку.

— Я видела, куда она пошла, — раздражённо выдала Диора. Зачем Алин отправила девчонку так поздно? Диора, конечно, была совсем не против скорее исчезнуть в лесу, но некоторое непонимание вновь вливалось к ней в голову. — Мы найдём её.

Дир опасливо покосился на неё. И, как ей показалось, этот взгляд выражал ни что иное, как неприязнь или даже отвращение. Диора была готова ответить горделиво задранным носом и идеальной осанкой. Мужчина поспешил уйти.

— Эвер уже в курсе, он собирает стрелы, — осведомил он, оборачиваясь на ходу на Киора. — Апэлл останется следить за лагерем.

— Ласа не могла далеко уйти, мы её нагоним. — Выразительно посмотрел на него Киор, уголки его губ чуть приподнялись. Дир кивнул и побежал обратно к Эври. Тот длинной, худощавой тенью облокачивался о дерево и наполнял колчан свежими стрелами. Рядом ковырялся в арбалете более низкий Аполло.

Оба не выглядели старше двадцати, но считались отменными охотниками, меткими и ловкими, как полагается. Когда у лагеря ещё имелось постоянное место жительства, парни занимались в основном добычей дичи. Сейчас же — круглосуточной охраной от нестабильных природных условий и отмеченных, которые создают их.

— Так, где ты видела Ласу? — спросил брат, смущённый резкой сменой настроения Диоры.

— Алин о чём-то попросила её, и та убежала в лес. В ту сторону, — показала она жестом на деревья за спинами охотников. — С корзинкой и сачком, если тебе это поможет, — усмехнулась Диора.

Эври обогнал всех и крадущейся походкой мелькал далеко впереди с арбалетом наизготовку. Его нескладная и неловкая фигура не позволяла ему надолго оставаться незамеченным. Следом за ним петлял Дир. Под его ногами громко трещали ветки. Диора и Киор отставали и двигались немного левее, вооружённые ножами.

    Диоре хотелось отстать ещё, но в таком случае возникнет вероятность потерять из виду Эври. Потеряться и блуждать в темноте было, конечно, здорово, но Киору бы точно не понравилось. Он уже начинал заметно напрягаться, хотя сейчас ещё не смеркалось.

Чем дальше они заходили, тем больше воняло сыростью, а ноги увязали во влажной смеси перегноя, веток и листьев. Диора долго оглядывалась по сторонам. Поваленные гнилые осины, древесные уродливые грибы, норы, вырытые неизвестно кем. В какой-то момент её взгляд зацепился за корзинку с травами. Её вполне могла потерять Ласа, если бы отвлеклась на бабочек и погналась их ловить. Странно, что Эври не обратил на это внимания.

    Ткнув Киора локтем, она указала на находку. Глаз брата задёргался, а на переносице и лбу пролегла складка. Диора даже представить себе не могла, о чём он думает. Киора, на удивление, часто волновала чужая жизнь, как часть его самого.

Стараясь не нашуметь Диора, крадучись, подобралась к корзинке. Несмотря на то, что та была очень крохотной, травы наполняли её сполна. Свесив корзинку на локте, Диора наметилась ещё немного левее и продолжила путь. Чутьё подсказывало, что Ласа могла оказаться именно в том направлении.

— Думаешь, Ласа оставила тут целую корзину и просто ушла? — Послышался нервный шёпот Киора позади.

— Девчонка могла погнаться за бабочками. Она же сачок взяла.

— Какие бабочки, — выдавил он, едва не скрипя зубами. — Ночью? В глухом лесу?

— Не ночью, а вечером. А ещё просто подумай. Она — ребёнок, ей могло в голову прийти, что угодно. Не пытайся искать здесь логику. И вряд ли Ласа боится темноты, — хохотнула Диора.

Киор обидчиво притих.
Диора вспомнила маленькую себя. Взрослые её называли авантюристкой, ребёнком-проблемой или головной болью — чаще именно головной болью. Она всегда куда-то сбегала с местными мальчишками. Особенно ребятам нравилось покорять заброшенные улочки. Там всегда было весело и интересно. Вспомнить хотя бы те аккуратные домики с рассечёнными или развалившимися черепичными крышами и чёрными-чёрными окнами, оплетёнными паутиной.

И сейчас ничего не изменилось. Разве что компания мальчишек ей больше не требуется.

Однако Ласа — ребёнок воспитанный, в авантюру не ввяжется. Значит, можно смело полагать, что на неё напали отмеченные.

Когда сумерки начали обволакивать лес, Эври остановился и закопошился в траве. Дир нагнал его и что-то спросил, охотник лишь покачал головой.

Киор метнулся к ним, Диоре ничего другого не оставалось, как двинуть следом.

Заглянув через массивное плечо Дира, она осмотрела разбросанные листья. «Капкан» — решила Диора.

— Осторожно, здесь ещё несколько, — предупредил Эври. — Неподалёку наверняка околачивается группа. Неизвестно, люди это или отмеченные, поэтому лучше поторопиться. Ласа может быть там.

— Если они разбили лагерь, то и ловушки разбросали по всему периметру. Причем самые разные, — рассудил Дир. Его мощные руки напряглись, огромные ладони нервно сцепились за спиной.

Киор пролез вперёд и оглядел капкан.

— Но ведь такие используют только для ловли дичи, нам нечего бояться. Да, Эври?

— Да, но лучше поглядывать под ноги, — хохотнул Эври. Его растрёпанные тёмные волосы в сумерках напоминали веник. В потемневших карих глазах ещё можно было разглядеть зелёные крапинки. Крючковатый нос и оттопыренная нижняя губа не давали парню выглядеть также ослепительно, как Киор, но заострённый подбородок и очерченные скулы придавали ему какой-то особенности, шарма. — Их также используют, чтобы чужаки не лезли лишний раз на запретную территорию. Охотники защищают своих и, будьте уверены, ловушки повсюду. Ласа запросто могла попасться.

Дир огляделся. Кругом были лишь деревья, в листьях под ногами ничего подозрительного не мелькало.

— Заткнись, Эвер. — Дир начал выходить из себя, а его голос больше походил на грозный рык. Поднявшись с колен, он решительно зашагал вперёд. — С Ласой ничего не случится. Я пообещал Алин найти её.

— Эй, Дир, — окликнула Диора здоровяка. — Кажется, это Ласино. Нашла здесь, недалеко.

Обернувшись, он смутился. Гнев и напряжённость спали. Сухо поблагодарил, принял корзинку и вернулся к дороге.

Диора заметила, как Эври и Киор переглянулись и вместе с Диром вновь двинулись. Затем оглядела землю. Схватила обеими руками толстую ветку и опустила её в капкан. Тот с щелком захлопнулся. Повторила то же самое с ещё несколькими, что нашла, и продолжила путь, отставая на десяток шагов. Закрыла глаза и прислушалась.

Кровь била в висках. Пальцы едва заметно подрагивали. Диора вспомнила о янтарном всплеске. Который раз он её уже поглощал? Шестой? За все три месяца скитания она не знала себе покоя. Всё началось в середине весны. Тогда обитатели лагеря покинули свою деревеньку. Все те домики, что там были и где они жили, буквально рассыпались в золу.

Говорят, пожар случился из-за горячих источников. Дир считал, что это не просто кипящая вода, а убийственный состав, который загорается в реакции с кислородом. Наверно, ему-то можно верить — он с детства изучал всякие элементы и их взаимодействия.

Эври как-то предположил, будто бушующая катастрофа возникла из-за отмеченных. В тот момент, когда они все сбежали из тюрем и воспользовались энергетическим источником. Их энергия впитывалась в почву и воздух, разносилась по ветру, поглощала всё. Так и зарождались горячие источники.

Диора скептически смотрела на их теории. И вообще на всю эту ситуацию в целом. Она считала, что дело в природе, которой банально надоело терпеть выходки людей.

Чуть не спотыкнувшись, она всё же открыла глаза.

Эври остановился и подал остальным знак притихнуть или в лучшем случае спрятаться. Киор помедлил, но присел в зарослях обширного кустарника. Поначалу из укрытия торчали его рыжеватые волосы, но потом он пригнулся ещё и совсем пропал из виду. Диора не успела до него добраться и скрылась за толстым деревом, заметив краем глаза, как Дир скорым шагом обогнал притихшего Эври.

— Господи, Ласа! — вскрикнул Дир. Его огромная туша куда-то исчезла, затем раздался громкий треск, будто прыгнули в кучу с ветками.

Эври опустил нацеленный арбалет и расслабился. Диора поникла и коснулась плечом бугристой коры. Наверно, в лагере все уже спали. Но возвращаться даже при таком раскладе не хотелось. Тучи становились ещё более вязкими в сгущающихся сумерках. Звёзд не было видно.

Дир вытащил племянницу из ямы. Вокруг валялись ветки и листья. Эври что-то объяснял и спорил с Диром. Ласа казалась запуганной до чёртиков. И сачок она потеряла. Диора метнула взгляд в кусты. Киор не вышел из укрытия. Направившись туда, Диора переполнилась раздражением. И верно, братца она не застала. Опять ежей отправился спасать на свою пятую точку. Ещё раз осмотрела заросли. Листья трепал ветерок.

Метнулась к Эври. Дир больше не косился на неё, он был больше обеспокоен Ласой. Охотник прищурил глаза, его губа выпятилась ещё больше, а шрам на лбу скрылся в появившихся складках.

— Эври? — Диора была вне себя. Куда же делся её трусливый братец? — Не смотри так! Где Киор?

— Он был только что здесь, — неуверенно ответил охотник. Потом спохватился, удобно расположил на плече арбалет и колчан. — Дир, найдёшь дорогу назад? Отведи Ласу и Диору обратно. Я найду Киора.

— Нет! — заупрямилась Диора. — Я справлюсь сама. — Она уверенно зашагала в темнеющую чащу мимо заросшего кустарника. Куда ж он в лес то, да один? Киор же до ужаса мягкотелый и трусливый! Либо также, как и Ласа, попался в ловушку и сидит сейчас там, выбраться не может. Либо попался на крючок отмеченных. Диора была в гневе.