Этой ночью все изменится
Узуй Тенген, Хашира Звука — один из самых харизматичных и эффектных столпов — столкнулся с шестой высшей луной. И выжил. Но не без потерь. Глаз. Рука. Боевая карьера. Всё, что делало его «великолепным ниндзя» — теперь осталось в прошлом.
Но он остался живым. А это, как для Хашира — уже само по себе чудо.
С ним были Танжиро, Иноске и Зеницу. Каждый из них рисковал жизнью, каждый получил раны, которые останутся не только на теле, но и в памяти. Зеницу и Иноске очнулись первыми. Танжиро — позже. А Тенген, почти слепой с повязкой на голове и пустой рукавом, лежал в палате, окружённый… любовью.
Его жёны не отходили от него ни на шаг. Иногда мне казалось, что они даже дышат вместе с ним — трое женщин, которые знали, каково это — ждать у двери в любой момент плохих вестей. Сейчас же они, похоже, решили не выпускать его из поля зрения до конца жизни.
Я навещала его несколько раз. Приносила что-то вкусное — чаще всего моти с разными наполнениями. Он ел через силу, но благодарил.
— Это из уважения к тебе, не думай, что я тебя ждал, — фыркал он с ухмылкой, но я ловила взгляд одной из его жён — благодарный и тёплый.
Хотя часть меня… не могла отрицать: я приходила ещё и потому, что это бесило Санеми. Даже не знаю, почему мне это доставляло удовольствие. В последнее время, кажется, слишком часто думаю о нём. И слишком охотно это отрицаю.
Поместье Бабочки стало мне почти вторым домом. Но не потому что я болела. Скорее — оттого, что здесь мне не приходилось делать вид. Ни храброй. Ни непоколебимой. Просто собой. А Шинобу, как всегда, понимала это без слов.
Мы сидели в её кабинете. На столе — колбы, перья, травы, флаконы с настойками. Воздух пах лекарствами, глицинией и сладким зелёным чаем. Я сидела в халате поверх своей формы, закатав рукав.
Шинобу подошла и воткнула иглу, почти безболезнино, как всегда.
— И? — спросила я, ещё не отводя взгляда от окна.
— Уровень демонического ДНК повысился. Немного, но уже заметно, — ответила она спокойно, даже слишком спокойно.
Я опустила взгляд на шприц.
— Как медленно течёт, а как быстро проникает…
— Метафора дня? — усмехнулась она. — Ты поэт, не иначе.
— Поэт с косой, — фыркнула я.
Она сняла пробирку, отметила что-то в своём журнале, и только потом подняла на меня глаза.
— В регенерации появились новые отклонения. Ткань восстанавливается быстрее, чем у обычных людей, но неравномерно. Иногда быстрее мышц, иногда — кожи. Это может быть опасно. Особенно в бою. Если продолжится в том же темпе…
Я откинулась на спинку стула и выдохнула.
— Ну, если однажды я стану не тем, кем должна быть… ты знаешь, кому сказать, да?
Шинобу прищурилась.
— Кому?
— Он громкий. Вечно злой. И у него волосы цвета снега. Понимаешь, о ком я?
— Ох, не знаю, примет ли он такую «честь». Скорее всего, сначала тебя отчитает, а потом прикончит.
— Главное — по очереди, — усмехнулась я.
Мы на мгновение замолчали.
Шинобу подошла и поставила передо мной чашку с чаем.
— А если серьёзно. Ты готова к такому сценарию?
Я задержала дыхание. Ответ был внутри… давно.
— Нет. Но я всё ещё могу с этим бороться. А пока… — я подняла чашку, глядя сквозь пар, — …пью чай. И дразню Санеми.
— Классика выживания, — кивнула она, — если однажды и потеряешь себя… то хоть с улыбкой на губах и язвительным комментарием.
— Запомни мои слова, Шинобу. Если вдруг... я перестану есть моти — бей тревогу. Это будет первый звоночек.
Мы рассмеялись.
Но внутри обоих всё ещё горела тревога. Без слов. Без диагнозов. Без отчётов.
Просто предчувствие.
———————⋆ ˚｡⋆୨୧˚･ﾟ✧°———————
Буду очень благодарна если вы подпишитесь на Телеграм канал. Там будет некоторая информация о фф и переписки с персонажами.