Остановись на миг
Прошло почти два года с тех пор, как я научилась управлять своей техникой демонической крови.
Два года... которые пролетели как в тумане.
Миссии, кровь, тренировки, сон, снова миссии.
Иногда — короткий отдых.
Иногда — тишина.
Но чаще — жесткая, упрямая рутина.
За это время я ни разу не появилась на собраниях Хашира. И не потому что не хотела. Просто... каждый раз находился повод не идти. Новое задание, слишком дальний путь, усталость. Или, может, я просто не была готова снова видеть его — того самого "петуха", как я его про себя звала. Санеми. До сих пор при одном только его имени сжимались зубы.
К счастью, Шинобу понимала. Она всегда пересылала мне письма: аккуратно написанные, с неизменным запахом цветочного масла. Порой в конверт был вложен тонкий сухой лепесток. Она писала обо всём: кого приняли в ряды охотников, кто стал новым Столбом, как чувствует себя глава семьи Убуяшики.
А я всегда отвечала:
«Прошу прощения за отсутствие. Благодарю за информацию. Обязательно всё учту».
Глава тоже не держал зла. Он, кажется, понимал меня даже без слов. В его ответах всегда было одно и то же:
«Пока вы знаете, что происходит, собрания — не обязательны. Главное, чтобы вы были живы».
Я знала, что он имеет в виду. Он не раз видел, как быстро исчезают охотники.
Живые… Сегодня. А завтра — лишь имя на табличке.
За эти два года я научилась ускользать. От Хашира. От назойливых Какуши. Даже от самого времени.
Иногда я уходила на задания так далеко, что возвращалась только через неделю. А порой — даже позже.
Я заходила в отдалённые деревни, ночевала под открытым небом, сражалась в снегу и в пыльных оврагах. Иногда в одиночку, иногда с другими охотниками.
Для таких странствий я прикупила большую соломенную шляпу с вуалью. Она скрывала моё лицо от солнца, давала тень и спокойствие.
Однажды, в маленькой деревушке, где я остановилась переночевать, ко мне подошли дети:
— Юи-сан, можно мы украсим вашу вуаль?
— Украсить? — удивилась я.
— Да! Мы умеем вышивать! Вот, цветочки и бабочки! Мы сделаем для вас красиво!
Я не смогла отказать. Они сели вокруг, взяли нитки и иглы, и с трепетом украшали мою вуаль.
Тогда я впервые ощутила тепло.
Так, как будто... я не только охотник. Не только клинок. Но и человек, к которому можно подбежать без страха.
Теперь у меня было несколько вуалей, каждая с маленькой историей, с памятью.
Я хранила их бережно. Особенно в те дни, когда чувствовала себя чужой среди людей.
Но всё в этом мире ломается.
Моя коса — тоже.
Она прослужила мне верой и правдой. Пережила множество битв. Лежала в моей крови, в крови демонов, в земле, в снегу, в огне.
Но однажды в бою с демоном, у которого было три руки, я слишком резко повернулась, и почувствовала щелчок.
Металл внутри дал трещину. Не сразу видно, не сразу ощутимо — но для того, кто носил это оружие два с половиной года, это ощущалось на кончиках пальцев.
Я знала: ещё пара ударов — и она рассыплется.
Так я решила:
Пора снова в деревню кузнецов.
Путь был, как всегда, скрыт. Какуши надел мне повязку на глаза и беруши, как положено. Мы долго шли, меняясь с носильщиками, поднимались, спускались, пока воздух не начал пахнуть железом и углём.
Когда повязку сняли, я сразу вдохнула — и почувствовала дом.
Не настоящий. Но тот, где рождается оружие, где оно получает душу.
Где такие, как я, могут отдохнуть без страха.
Я не пошла никуда, кроме своего кузнеца.
Он был старше меня, с мощными руками и добрыми глазами, вечно перепачканный в саже. Как только он увидел меня, лицо его растянулось в улыбке.
— Ну здравствуй, ведьма с косой.
— Привет, мастер, — кивнула я, положив запеленутую тканью косу на стол. — Кажется, её пора хоронить.
Он аккуратно развернул ткань, провёл пальцем по лезвию, прищурился.
— Ну надо же… Сколько времени? Два с половиной года?
— Почти три. И, если честно, я удивлена, что она столько продержалась.
Он качнул головой.
— Я тоже. Эта коса была крепкой, но... она родилась для тебя. Ты с ней слилась. Потому и выдержала. Но теперь... смотри.
Он перевернул косу, и я увидела — трещина пошла вдоль внутреннего ребра, тонкая, как волос. Почти незаметная. Но для клинка — смертельная.
— При следующем серьёзном ударе она треснет. И если это случится в бою… — он посмотрел на меня серьёзно. — Не хочу даже думать.
Я молча кивнула.
Он вздохнул.
— Оставь её. Я выкую тебе новую. Получше. Такой же баланс, та же форма — только прочнее.
— Надолго? — спросила я.
— Пара дней. А пока — в источники. Ты вся на износ. Видно даже отсюда.
— Вы заставляете меня отдыхать?
— Нет. Я приказываю. А я, между прочим, тот, кто держал твою жизнь в своих клещах, так что — марш.
Я хмыкнула.
— Хорошо. Уговорил.
Комната для отдыха была простая, но уютная. Татами, мягкие матрасы, запах дерева и лёгкий ветер из открытого окна. Мне выдали лёгкое кимоно цвета сливы, сшитое для отдыхающих. Я сняла хаори, оставила повязки, спрятала вуаль с вышивкой и направилась к горячим источникам.
Пар клубился над водой. Каменные плиты, утопающие в зелени, создавали впечатление уединённого рая.
Я сняла кимоно, оставшись обнажённой, и медленно зашла в воду.
Горячая волна обхватила меня, как мягкое одеяло. Сначала было почти больно — тело, привыкшее к боли другого рода, не сразу понимало, что это отдых. Но потом… пришло расслабление.
Я закрыла глаза. Дыхание стало медленнее. Голова — лёгкой.
Иногда я открывала глаза, чтобы взглянуть на отражение воды — и на шрамы.
Они покрывали мои руки, плечи, живот. Некоторые — тонкие, другие — грубые, с неровными краями.
Они — часть меня. И всё же… их никто не видел. За хаори, за перчатками — я прятала их ото всех.
А сейчас… они дышали. Они были на свободе.
Я долго сидела, пока кожа не начала покалывать. Пока мышцы не стали тянуться.
И, наконец, я поняла: довольно.
Я вылезла, медленно вытерлась мягким полотенцем, надела кимоно, собрала волосы в свободный хвост и собиралась обратно в комнату.
———————⋆ ˚｡⋆୨୧˚･ﾟ✧°———————
Буду очень благодарна если вы подпишитесь на Телеграм канал. Там будет некоторая информация о фф и переписки с персонажами.