Том любит её.
После школы Рен инструктирует меня, куда ехать. Он показывает мне дорогу к аэропорту, который находится недалеко от Колумбуса. После еще нескольких поворотов, мы оказываемся в пригороде рядом с аэропортом. Дороги здесь разбиты, над головой постоянный шум от самолетов, которые с грохотом пролетают мимо, дворы с желтой увядшей травой, дома с облупленной краской и мусорные баки вдоль улиц. С провода электропередач уныло свисает пара теннисных туфель.
Я паркуюсь и следую за Реном. Он ведет меня вверх по лестнице крошечного, двухэтажного дома с чистыми, но ветхими окнами. Крыльцо повреждено непогодой и завалено разбросанными детскими пластмассовыми игрушками. Нам открывает женщина, всматриваясь через москитную дверь.
- Рен! - её лицо светится. - Не стой, заходи!
- Спасибо, миссис Хернандез.
- Это твоя подруга?
- Да, она помогает мне в благотворительном продовольственном фонде.
- Ох, как здорово. - Миссис Хернандез вытирает руки о фартук и протягивает одну мне. - Я - Белина. Приятно познакомиться.
- Эми. Взаимно.
- Ну же, входите! Не стойте на холоде!
Она проводит нас в крошечный дом. В нем пахнет мясом со специями и свежим бельем. Почти на каждой стене висит фарфоровое изображение Пресвятой девы Марии, кресла, стулья и столы потрепанные, но чистые. Мимо проносятся два ребенка, крича и гоняясь друг за другом с туалетными щетками, используя их как мечи. Миссис Хернандез сердито говорит им что-то на испанском, они съеживаются от страха и сразу же убегают в ванную комнату.
- Простите за это, - улыбается миссис Хернандез. - Я весь день готовила гренки и позволила им играть чем угодно.
- До тех пор, пока они не начали махать своими мечами над едой, - шутит Рен.
Она смеется и приглашает нас пройти на кухню.
- Хотите сок? Еще у меня есть молоко.
- Нет, спасибо. Мы здесь ненадолго. Я хотел попросить у вас документы по WIC. Мне нужен пин-код, указанный на них, и я как раз был в этом районе, поэтому решил заглянуть.
- Конечно! Секундочку.
Она торопится наверх. Рен поворачивается ко мне и обводит вокруг рукой.
- Уютно, не так ли? Четыре спальни. Три ванные комнаты. Неплохо для одинокой женщины с двумя ртами, которые нужно прокормить.
- Здесь очень мило, но я не понимаю...
- Она работает горничной. Практически с минимальной зарплатой.
- Тогда как она получает ден...
- Том.
Внезапно я начинаю беспричинно задыхаться.
- Что?
- Он посылает деньги. Через меня. Для Белины я студент, работающий с программой поддержки благотворительного продовольственного фонда, который выделяет средства для одиноких матерей. Но на самом деле, только она получает деньги.
- Но почему...
- Я не знаю, что конкретно делает Том, чтобы получить эти деньги, - хладнокровно перебивает Рен. - Но у меня есть одна мысль. Если бы только кто-нибудь смог подтвердить это, я был бы очень благодарен.
Я прикусываю губу.
- Я не могу. Он заставил меня пообещать, Рен. У него на пленке мой голос...
- Понимаю. Этого более чем достаточно. Спасибо, что подтвердила мои подозрения.
- Ты не можешь сказать ему, что знаешь.
Рен посмеивается.
- Разве, похоже, что у меня есть желание умереть?
- Итак... - я понижаю свой скептический голос. - Итак, почему Белина? Что она сделала?
- Это не то, что она сделала. Это то, что сделал Том.
И тут меня осеняет, ослепительная догадка проникает в мои мысли.
- Что бы он ни сделал в средней школе. Это связано с Белиной?
Рен кивает.
Я собираюсь задать следующий вопрос, когда Белина быстро спускается по ступенькам.
Рен разыгрывает шоу: демонстративно проверяет её бумаги и ведет светскую беседу.
Значит деньги не только для Софии.
Он врал.
Но почему?
Не хотел, чтобы я знала?
И какого дьявола Том считает, что должен Белине деньги?
Это, конечно, хорошо, но у него должна быть причина так поступать. Я чувствую, что упускаю какую-то огромную часть, заводной механизм в центре, который соединит все остальные вместе и заставит их работать в тандеме.
Мы с Реном уезжаем, и Белина машет нам с крыльца, а моя голова заполнена большим количеством вопросов, чем раньше. Рен больше не ответил ни на один из них, держа рот на замке всю дорогу до его дома.
Когда я возвращаюсь домой, то быстро пишу на бумаге, будто это поможет мне распутать клубок:
София
София важна
Том её любит
Мой живот скручивается.
Том любит её...