Новая девочка.

В понедельник в школе после вечеринки действительно неловко. Многие знают, что произошло нечто позорное, но никто не может вспомнить, что именно.

Кто-то использовал слишком много зубов во время поцелуя с чьей-то девушкой?

Или кто-то забыл сказать кому-то, что они расстались?

Может кто-то положил «ментос» своему бывшему в колу с ромом?

Или может какой-то парень с девушкой переспали, и его член оказался очень маленьким.

- Вот что я сделаю! - воскликнула я, поедая ужасно полезный сэндвич с тунцом. - Я распространю слух, что у него маленький член. Единственное, о чем заботятся парни - их члены. Ударю его по самому больному месту метафорически, ну и в прямом смысле.

Кайла поднимает бровь, грызя молодую морковку.

- Ты действительно его так сильно ненавидишь?

Сегодня утром на парковке она ждала меня с улыбкой. А сейчас ест со мной ланч! Это чудо, достойное написания новой книги. В любом случае, это первая запись в мою Книгу Неудач-С-Полусчастливым-Концом. Кайла такая мягкая как кролик и преданная как собака, и очень, очень, в определенном смысле ледяная свинья, но это можно исправить. Будем надеяться, без огнестрельного оружия.

- Эми! - какая-то девочка, которую я до этого никогда не видела, бежит ко мне. - Это правда? Вы с Томом целовались на вечеринке у Эйвери, а потом ты его ударила?

- Э-э, не Я и Том, это Том поцеловал меня, - исправляю я. - И везде разбрызгал свои слюни. Это не поцелуй, а какая-то катастрофа. Он был настолько плох, что мне пришлось ударить его. Настолько плох, что мои пальцы неосознанно сжалась в кулак, а бицепсы дернулись вперед в защитной реакции на его лизание. Всем девочкам нужно остерегаться его катастрофических умений. Передай это всем.

Девушка нетерпеливо кивает и кидается к своим друзьям. Кайла скрещивает руки и фыркает на меня.

- Что? - я пытаюсь выглядеть невинно.

- Почему ты распространяешь этот слух?

- Если сказать всем, что он хреново целуется, то красивые и добрые девчонки как ты не поведутся на его уловки и не будут с ним встречаться. Сила сплетни уничтожит зло в своем логове, куда не могут попасть мечи!

Она трясет головой.

- Ты такая странная.

- Я также очень воодушевлена, чтобы заморозить выражение его лица в янтарь и сделать ожерелье из него, когда он узнает, что все о нем говорят. Месть сладка.

- Что он тебе вчера сказал, что ты его так возненавидела?

Я прочищаю горло.

- Просто знаешь. Он оскорбил тебя. Затем оскорбил меня, и это, определенно, не круто, потому что меня не за что оскорблять. Если бы я была менее совершенна, переживала бы из-за оскорблений. Но я не такая. Том определенно сделал отрицательную вещь, а согласно закону, поступать так иногда плохо. Поэтому надо ему отплатить. Око за око и всё такое.

Она растеряно наклоняет голову, из её рта свисает морковка. Я вношу ясность:

- Шекспир так сказал. Видимо, чувак обменял много глазных яблок.

Входит Эйвери со свитой из двух девочек, не могу вспомнить их имена, они пытаются выглядеть также божественно стильно и беспощадно как Эйвери, но не преуспевают в этом. Кайла быстро подскакивает, хватая свой ланч и запинаясь, произносит:

- И-извини. Мне надо идти.

- Ммм, да? Уверена?

Она убегает к Эйвери, теряя по дороге много маленьких морковочек. На лице у уборщика, стоящего в углу, появляется такое выражение лица, впрочем которое лишь чуть-чуть отличается от его обычного я-стану-серийным-убийцей-так-быстро-как-только-представится-шанс.

Видимо Кайла не хочет, чтобы Эйвери узнала, что она тусуется со мной. Это хорошо, ведь я не нравлюсь Эйвери, а Кайла была её подругой задолго до меня.

Логично, что она выберет Эйвери, а не меня, и говорю я это с наименьшей горечью, которую чувствовала к кому-либо в своей жизни. Честное слово, это замечательное чувство. Я кратко рассматриваю мысль, что сказанное Томом в ту ночь, может оказаться правдой: Кайла действительно ненавидит то, что делают её друзья, но заставляет себя с этим мириться.

Я качаю головой и смеюсь в сэндвич, выплевывая тунца по всему столу.

Нет.

Тот, кто надменен и эгоцентричен, понятия не имеет, как уживаться с другими людьми. Том понятия не имеет, через что Кайла, или кто-то еще, проходит.

Включая меня.

Я встаю, выбрасываю ланч в мусорку и иду на следующее занятие. Нет смысла есть в одиночестве и выглядеть идиоткой без друзей.

Сентябрьский день свежий и холодный, но солнце еще греет. Ист Саммит Хай выглядит как любая другая школа: белые здания, вестибюль со стеклянными стенами. Здесь есть гигантский четырехугольный двор, засеянный травой, много сосен, фонтанов и скамеек, а все здания расположены вокруг всего этого. Напротив главного здания - флаг, позади - стадион, на котором мы больше проигрываем, нежели выигрываем. Это центр Америки во всей своей красе и умеренности. В моей старой школе, по крайней мере, были классные фикусы и редкие нападения енотов, что добавляло остроты. Но здесь это было ничем - ничем, кроме старых воспоминаний, продирания через уроки и домашние задания в одиночку. Конечно, до прошлого вечера. Сейчас я на коне фальшивой популярности без настоящей прочной власти.

Это немного удивительно.

На полпути к классу миссис Грегори вижу его.

Том Каулитц разговаривает с директором Эвансом: лысеющим мужичком в костюме, который пахнет, как смесь нафталина и тухлой рыбы.

Рядом с высоким, непринужденным Томом Каулитцем смотрится как маленький неуклюжий гном. Нос Тома издалека выглядит хорошо, что сильно меня злит. Я хотела увидеть рану или, по крайней мере, небольшой шрам. Они не видят меня, но мне их прекрасно слышно.

- Не позволяй этому держать себя здесь, Том. Я знаю, что для тебя это сложно, но это не очень хорошее оправдание, чтобы разрушить свое будущее, - говорит мистер Эванс. - Знаешь, сколько звонков из Принстона и Йеля я принимаю за день? Они хотят тебя, Том. Ты можешь бесплатно поступить в любой университет Лиги Плюща! Не разрушай это для себя.

Глаза Тома остаются холодными, но на секунду я вижу вспышку злости в них. Он быстро её гасит, его голос становится ровным и целенаправленно приятным - таким приятным голосом ты просишь взрослых оставить тебя в покое.

- Я это знаю. Спасибо за ваш вклад.

- Нет, ты не знаешь, Том! В этом и проблема - ты не знаешь. Ей станет лучше с тобой или без тебя здесь…

Том замечает меня поверх плеч Эванса.

Улыбается ему совсем не искренней улыбкой, и похлопывает его по руке.

- Мне нужно идти. Меня ждет друг.

К моему удивлению Том идет ко мне. Эванс наблюдает за ним позади. На лице Тома остается выражение, бросающее в дрожь.

- Привет. Извини, что не встретился с тобой за ланчем, - говорит он.

- Э-э, что?

Том наклоняется, его пальцы скользят по моим волосам. Я могу чувствовать его одеколон и не сильный, а мягкий сладковатый запах пота поверх аромата его свитера. Карие глаза впились в меня. Его голос становится таким низким и сиплым, что становится похожим на животного, а не на сладкого мальчика, которым был секунду назад.

- Притворись, что ты мой друг.

- Дай мне хоть одну вескую причину, почему я должна об этом хотя бы подумать, - сердито шиплю ему в ответ.

- Уилл Кавано. Это его имя, не так ли?

Его имя отбивается рикошетом боли в груди.

Безымянный.

Как, черт побери, Том узнал о нем?

- Посмотри на эту ужасную дрожь. Ты физически реагируешь на его имя. Должно быть тебе ужасно больно. Притворись моим другом или я назову его снова. Громче.

- Ты не сделаешь…

- Уил…

- Я не нашла тебя в кафе! - говорю я достаточно громко, чтобы услышал Эванс, но ему не видно моего лица. Я свирепо смотрю в глаза Тома, когда он снова начинает говорить мягким голосом.

- Моя вина. Пойдем. Я куплю тебе пиццу. - Он обнимает меня рукой за плечи и уводит. Каждый нерв в моем теле на пределе. Меня трогает парень без разрешения! Я готова избить его как на реслинге, но ради того, чтобы снова не слышать имя Безымянного, я сделаю всё. Его ребра прижимаются к моим, а наши шаги до жути синхронны. Том ни разу не оглянулся, как и я. Когда мы полностью обходим здание G, он отпускает меня, и я отталкиваюсь от него, как будто меня ударили раскаленной кочергой.

- Что, черт побери, это было? - рычу я.

- Это я должен быть оскорблен, - холодно произносит Том. - Ты распространяешь обо мне слухи. Ударить меня было не достаточно, кровожадная корова?

- Я наслаждаюсь придумыванием всевозможных социальных падений, - отвечаю ему. - И «корова»?! Это самое лучшее, что ты смог придумать? Мило.

- Надеюсь, ты понимаешь, насколько это точно.

- О, да. Но тебе нужно придумать что-то пооригинальней. Это совсем не причиняет мне боль. Я слышала это уже тысячу раз, поверь.

- Не верю. Но придется расстроить тебя - моя репутация в полном порядке. Я годами создавал её и несколько секунд клеветы от пресытившейся маленькой новой девчонки не затронут её.

- Это я пресытившаяся? - насмехаюсь я. - А тебя, тогда как назовем? Алмазный?

- Давай не будем играть словами…

- Давай.

- Нет. В отличие от тебя, у меня есть личная жизнь. Я не могу позволить себе впустую потратить время на спор о деталях, которые делают тебя идиоткой.

Он пытается медленно обойти меня, но я блокирую его своим телом.

- Ты все еще не извинился перед Кайлой.

Он посмеивается.

- Она этого не достойна. И прекрати использовать свои инстинкты защиты как предлог, чтобы преследовать меня. Делай это просто так, как все остальные одержимые мной девчонки в этой школе.

- Интересно, как ты оторвал голову от подушки с таким то размером эго? Не все, у кого есть вагина, любят тебя, говнюк.

- Тогда зачем распространять слух о том, как я целуюсь? Осознаешь ты это или нет, но это очень специфический слух. Ты, должно быть, использовала его как прикрытие на вечеринке? Придумала его в спешке, верно? Это была твоя первая мысль, не так ли? Ты должна почитать труды очень умного человека - Фрейда.

- А это - внушающая страх конструкция, которую ты должен попробовать, кулак называется, ах да, помню, ты уже это сделал.

- То есть, ответ «нет», на мою просьбу прекратить какие-либо слухи?

Его глаза смертельно холодны, но по какой-то причине, это заставляет меня улыбаться ярче.

- Ооо, теперь я собираюсь распространять слух еще больше. Спасибо, что дал понять, что тебя это раздражает.

Подмигиваю ему и ухожу. Хоть он и не показывает эмоций, все же я заметила на его лице крошечный проблеск раздражения, прежде чем развернулась.

Этот раунд я выиграла. Звонит звонок об окончании ланча, и из кафе начинают выходить люди. Я продолжаю разрабатывать план: буду надоедать ему, пока он не извинится перед Кайлой. Том действительно виноват. Всего два слова и я бы отстала от него. Но нет! Ему необходимо быть упрямым и очень самоуверенным, поэтому…

Кто-то сильно хватает меня за запястье.

Я оборачиваюсь, чтобы накричать или, возможно, подраться, когда неясные очертания кого-то резко тянут к себе, прижимаясь тазом к моему животу и затмевая меня своим ростом. Я едва замечаю вспышку карих глаз, перед тем, как мое лицо наклоняют и целуют, пробуя языком на вкус мои губы и язык, затем исследуют губами изгиб рта.

Поцелуй распространяет жар от моего языка к горлу, к легким, к моему сердцу, вниз к животу, а затем еще ниже.

Всё горит.

Я не могу дышать - поцелуй меня заморозил, заблокировал на месте, полностью обездвижил.

Это мой первый.

Мой первый поцелуй!

Колени слабеют, и я издаю глупый тихий стон.

Я как идиотка следую клише?!

Как глупо позволить этому человеку...