Новенькая

Капитан сидел у койки в отдельной палате рядом со мной, держа за руку. Наркоз потихоньку отходил, я стала просыпаться. Слегка улыбнулась посмотрев на него.

- Привет... - хрипловато проговорила.

- Я чуть тебя не потерял..

Шутить не буду по этому поводу. А то разозлится.

- Я не понимаю, как ты ещё была в сознании при таких обстоятельствах.

- Выключить мозг..

- Почему ты не рассказывала о страхе?

И почему я сразу догадалась о страхе одиночества?

- Вадим сказал?

- Да. Почему ты не рассказывала?

- Потому что я предпочитаю держать это в себе, а не на всеобщем обозрении.

- Но есть же я.. Ты могла мне об этом сказать. Я люблю тебя.

- А ты думаешь, что я прям все должна тебе рассказать? Не думаю, что я обязана все рассказывать. 

- Но, обычно так и делают пары. Они рассказывают друг другу обо всем. 

- Мы на настолько близки, чтобы я могла тебе открыться. 

- Однако ещё в первый день я и остальные узнали о том, что ты росла под опекой вора в законе. 

- А я этого и не скрываю. Это моя гордость. 

- Я хочу, чтоб ты перестала рисковать собой на всяких делах. Если первый раз чуть не потерял, то второго раза может не быть.

- А что предлагаешь мне работать целыми днями в лаборатории и играть в компьютерные игры?

- Если хоть на дела ездить, то под присмотром.

- Степ...

- Не на шаг не отходить. Как ты меня назвала?

- Уже не помню. Зато ты отвлёкся.

- А ты совсем не собираешься рассказать своей матери о...

Тут вошла Рогозина, и капитан резко замолчал. Уже отошла полностью от наркоза, посмеялась, закрывая рот, чтобы не видели смех.

- Рассказать о чем? - спросила она.

- Какая неожиданность вас здесь встретить или увидеть, Галина Николаевна, - начала паясничать. Надо же начинать возвращаться к себе.

- Я вижу, что ты себя хорошо чувствуешь и надеюсь скоро можешь вернуться в работу.

- О, ещё как могу вернуться к работе. Дайте мне только дня три-четыре и вновь начну ездить по делам и стрелять, а так же ещё много чего делать.

- Степан, езжай домой, - проговорила Рогозина, обратив свое внимания на неспавшего всю ночь работника. - Ты здесь всю ночь был, нужно и отдохнуть.

- Я не устал, - ответил капитан.

- И все же, Степан, езжай домой.

Но капитан продолжал стоять на своём месте и не собираясь никуда уходить. Я смотрела на него, понимая, что он упертый баран, и явно учится от меня.

- Я все же хотела бы знать, - продолжила уже полковник, посмотрев уже на меня, - что такого вы бы хотели мне сказать.

- Тебе - ничего, - резко ответила я. - Тебя это никак не касается. А знаешь почему?

- Хотелось бы знать.

- А ты мне никто, чтобы я перед тобой отчитывалась.

- Я твоя мама.

- Только фактически. Я ребёнок, который вырос в детском доме без родителей. Отца то может я не виню, но вот тебя... Тебя я виню во всем.

- Ладно, я пойду кофе выпью, - сказал капитан, направляясь к двери. Сейчас ему меньше всего хотелось бы слышать эти разговоры между мной и начальником. - Я надеюсь в этой клинике хотя бы имеется автомат с выдачей кофе.

- На каждом этаже есть столик с чайником и банками кофе, - проговорила я, вздыхая, - чайник включаешь, кофе в стаканчик добавляешь и ждёшь пока чайник вскипятиться. Ну, сам разберёшься.

- Спасибо.

Капитан покинул палату, а я свой взор переключила вновь на полковника Рогозину.

- Можем продолжить нашу разборку или же забыть об этом и не поднимать эту тему. Тебя никогда не будет касаться все то, что связано со мной.

- Только однако знаешь ли о тебе знают твои коллеги намного больше, чем надо мне знать? Это тоже идёт под раздачу того, что я не обязана знать?

- Естественно. Где ты видела, чтобы детдомовский ребёнок мог общаться с родителем? Нигде. У детдомовских заложено ненавидеть родителей, но так как у меня отец погиб в Чечне, то к нему вопросы все снимаются.

- Но мне хоть на какую-то долю менее агрессивности от тебя можно ожидать или я и так останусь злобной мамой бросившая своего ребёнка в детском доме? 

- Да. Злобная вряд-ли, а вот последняя часть того, что ты сказала - да. Это останется именно так. Честно, лучше бы тебя вообще лишили родительских прав, чем быть такой мамой. Лучше вообще никакой.

Рогозина была ошарашена этими словами, от чего та присела на стул рядом с моей кроватью в палате. Но я не считаю, что я сказала что-то не правильно. Невозможно простить мать, которая бросила своего ребёнка на пороге детского дома, а сама сбежала. Меня видимо воспитали так, что простить человека за кидалово я не смогу, и вообще никогда. Только полковник долго у меня в палате не задержалась, немного посидев молча, подумала о чем-то и только потом уже покинула палату. 

После её ухода вернулся капитан со стаканчиком кофе. На него же моё внимание никак не было обращено, скорее было обращено куда-то в окно, куда-то в даль. На протяжении нескольких дней я продолжала лежать в своей клинике, долечивая свои раны после последнего дела. Капитан все свое время от работы проводил только у меня, было ощущение, что ему деваться некуда. Учитывая, что мне совершенно не скучно было находится в своей клинике.

У меня в каждой палате имеется телевизор, в детском отделении есть ещё приставка, все для комфорта, но главное не злоупотреблять. Так же имеется различный сорт кофе на каждого любителя, целые шкафы книг от тяжелой чтивы до лёгкого и все интересные. Каждый человек попавший в эту клинику будет грамотно осмотрен и мои врачи сделают все как надо. И плату за это все я не беру. Через несколько недель я вышла из клиники полностью здоровой и бодрой. С моей выписки начались уже интересные моменты, я все так же продолжала ездить по различным делам, каждый день, ни на секунду не думая о том, что надо следить за собой и не лезть туда, куда не надо. 

Капитану естественно это не нравилось и вновь было кучу моментов, когда мы расставались, потом вновь сходились и так несколько раз по кругу за последние четыре месяца. Коллегам нашим иногда надоедала постоянно нас мирить, но каждый день находилась новая причина для расставания. Бывали моменты, когда я на работу приходила менее трезвая, учитывая, что я люблю отдыхать в разных клубах по вечерам. Боря или Валя в зависимости кто находился на работе, постоянно угощали меня антипохмельным лекарством. 

При расставании с капитаном участились частые мои выходы на улицу, на дело, под прикрытием рисковать, чему был недоволен мужчина, который все ещё любил меня. Но мои проблемы на этом и не заканчивались. С полковником разговор вообще не клеился, постоянные стычки, моментам бывали некие упрёки в её сторону, но работали мы нормально. 

Вот такая работа длилась ровно, ладно не ровно, а плюс минус два года. Мне нравилось ездить на различные дела в компании оперов. В ФЭС приходили и новые работники, а старые по некоторым причинам приходилось уходить. С новыми коллегами подружился отнюдь получилось легко. А я вообще дружелюбный человек, поэтому и ревность капитана всегда была дурацкой по этому поводу. Тем более я не виновата, что мне проще общаться с мужчинами это раз, а во-вторых, я не виновата, что когда нужно куда-то идти под прикрытием, то всегда попадаются мужчины. И да, когда мы расставались немного могла его задеть словами, от чего получала смертельный взгляд, который вполне себе очень веселит. 

- Ну и когда же вы собираетесь мириться? - спросила Таня, садясь на барный стул в комнате отдыха в ФЭС. - Или ты вообще этого не собираешься делать?

- Ну, у нас не все так просто, - ответил капитан немного протянув, - но как будто вы впервые в жизни это видите. У нас вон на постоянной основе происходят такие сюжеты в жизни.

- А жениться ты не пробовал? - спросил уже Холодов. - Ну, я так просто спросил...

Капитан достаёт из кармана джинсов маленькую коробочку, где внутри уже располагалось кольцо. Белая с открытым ртом посмотрела на прекрасное кольцо и неожиданные поступок коллеги.

- Я уже давно собирался это сделать, - сказал капитан, - не все только так однозначно. Кольцо купил давно, хотел сделать предложение давно, но...

Таня все смотрела на кольцо, и даже вытащила его из коробочки посмотреть поближе.

- Неужели ты собрался жениться? - издевательски спросила Власова. - Давно пора, а то ты уже засиделся в статусе бабника.

- Спасибо, Рита, - с сарказмом ответил капитан.

- А чего? - удивилась Белая. - Рита права. Ты правда засиделся в статусе бабника, тем более такую, как Никитина обычно открывают с ногами и руками. Вон как все подозреваемые клеются на неё, стоит ей только пройти просто мимо.

- А это знаешь ли больше всего напрягает.

- Ну знаешь, - проговорила дальше Рита, - когда на тебя цепляются некоторые дамочки тоже напрягает её.

- Это она сказала?

- Нет, это факт! Да, а напомни последнюю ссору вашу, пожалуйста.

- Ревность, - закатив глаза ответил Холодов. Он уже как наш фанат ссор. - Ревность Данилова, плюс недоверие.

- А вот это не правда, - отрицал он, - я доверяю ей.

- Оно и заметно. Ваши частые расставания говорят об обратном.

- Так, вы меня сейчас будете судить или учить правильно состоять в отношениях?

- Зачем нам это? - спросила Таня, делая вид, что ей это не интересно. - Ты и так хорошо делаешь все то, чтобы расстаться с ней вновь. Ваш круг замкнутый.

- Ой все!

- Хватай её пока есть такая возможность! - проговорила Белая, подталкивая того на действие. - Пусть станет твоей. 

- Ты думаешь, что я не пытался? Я купил это кольцо давно, но... 

- Не предоставлялась возможность сделать ей предложение? - закончил Холодов. - Это немного не в твоей компетенции отходить в сторону. 

- Реши для себя, что тебе надо, - продолжила Власова, - иначе будет как обычно, сначала немного вместе, потом расстаться, а потом вновь сойтись. Немного нелогично ваши отношения длятся. 

- И откуда ж вы такие умные взялись? 

- Да вот учим уму и разуму коллегу. 

- Всё-все. 

Сонная я вошла в комнату отдыха, протирая свои глаза, дабы они полностью открылись. Вчера в клубе был наверно перебор от выпитого алкоголя. От моего неожиданного появления капитан быстро схватил из рук Белой некую коробочку и засунул обратно в карман. Мне вообще не интересно, что эти люди здесь делали и о чем говорили.

- Опять была в клубе? - спросила Рита, сразу делая мне чашку кофе.

- Ага, - сонно проговорила я, садясь на второй барный стул рядом с Белой. - После выздоровления пытаюсь вернуться на круги свая.

Власова поставила передо мной полную кружку кофе, которую сразу начала пить.

- Спасибо.

- Ты когда-нибудь перестанешь ходить по клубам? - спросила Таня.

- Ага, когда-нибудь. Нет конечно. Там весело и можно найти кучу тупых парней.

- А тебе то зачем тупые парни? - удивлённо спросил Холодов. - Ты ж терпеть таких не можешь.

- А ты откуда знаешь?

- Ой боже, сколько лет мы уже работаем вместе?

- Ну, если только так.

- Ань... - проговорил капитан, смотря на меня из-под лобья.

- Че надо?

Он достал из кармана маленькую коробочку поставив на стол пододвигая ко мне. И любопытно, и одновременно нет. Власова, Холодов и Белая занимались своими делами якобы они не приделах. Моя голова сейчас совершенно не соображала, но в попытке догадаться, что же на самом деле находится в этой маленькой коробочке проблем нет.

- Что это? - невинно спросила я.

- Ты выйдешь за меня? - неуверенно спросил капитан, делая акцент на «ты».

Меня прорвало на смех, то-ли от его действия, то-ли от того, что он пытается сделать. Скорее всего это просто истерический смех, который немного не сдерживается.

- Да. - Ответила я сразу сменившись в лице. Убрала смех.

- Что? - переспросил капитан.

Ребята сразу заулыбались, а потом ещё громко поздравляли нас с помолвкой. На эти громкие звуки пришёл Круглов нас успокаивать. Только никто не собирался успокаиваться, ведь все были рады наконец-то к серьёзным отношениям капитана. Теперь он превратился из бабника в официально занятого и в скором времени женатого человека.

- Что здесь такое происходит? - спросил Круглов, скрестив руки на груди.

- Данилов наконец-то жениться собрался! - Радостно сказала Белая.

- Да почему собрался? - возмутился капитан. - Давно уже хотел.

- Не рассказывай сказки, - сказала я.

- Да куда мне до сказок?

- Ну поздравляю вас, - проговорил Круглов.

Так как предложение было сделано, а свадьбу я вовсе не хотела, хоть меня и пытались уговорить, но все было безуспешно, поэтому мы сходили просто в ЗАГС и расписались. Теперь официально мы муж и жена. В ФЭС уже все знали о том, что была свадьба, естественно кроме Рогозиной, которой знать вовсе не нужно. Собрав всех коллег в одном из ресторанов отпраздновать событие все шло очень хорошо, даже продлили веселье на три дня.

- Теперь мне нужно тебя переименовать в телефоне, - проговорила невольно я.

- И как я был у тебя подписан? - удивлённо вскинул брови спросил капитан.

- Бабник.

- И как подписывать собралась?

- Обратно в капитана.

- Я понял.

Все шло очень хорошо, пока не случилась одна проблема или не проблема, а ситуация... Смерть Анны Никитиной...