1
Праздничный вечер продолжался. После танцев и поздравлений все переместились к накрытым столам. Слева от Амира сидела Бала Хатун, а напротив — Орхан со своей молодой уже женой Холофирой Хатун. Холофира, красивая, утончённая, с лёгкой улыбкой наблюдала за атмосферой веселья, но всё же не упустила момента для более личного разговора. Она наклонилась чуть вперёд, взглянув на Амиру с любопытством.
— Амира Хатун если позволишь я давно хотела спросить расскажи мне о своей матери о Рукие Хатун — девушка говорила мягко и смотрела за реакцией Амиры. Амира на миг опустила глаза. Взгляд её потеплел, а пальцы едва заметно сжались на подоле платья. Она тихо выдохнула.
— она умерла, когда мне было всего двенадцать — начала Амира мягко — но я до сих пор помню её голос как она пела, пока ткала ткань или варила травы для больных. Мама никогда не сидела без дела даже когда болела
Бала Хатун с уважением кивнула и обняла невестку одной рукой.
— о, я слышала, она умела лечить людей даже мужчины из соседних деревень приходили за её снадобьями — Амира мягко положила свои руки на руку которая её обнимает и улыбнулась, глаза засветились.
— да, она знала каждую траву в наших горах и всегда говорила: «Природа — это дар Аллаха, только умей слушать её» иногда я думаю, что именно от неё я научилась слышать больше, чем мне говорят словами — девушка вспоминала это с радостью а не со слезами на глазах. Холофира мягко поддержала.
— значит, у тебя её сила и её сердце — Амира благодарно кивнула.
— но и её строгость однажды я спряталась, чтобы не учиться шить она нашла меня за амбаром и велела три дня вышивать узоры на подоле в конце я всё равно делала это с любовью — сидевший неподалёку Алаэддин, услышав разговор, улыбнулся.
— и с тех пор ни одно платье Амиры не обходится без тайного узора она говорит, это знак для мамы — сказал муж Амиры и отпил шербет. Орхан с интересом добавил.
— ты всё ещё его вышиваешь
Амира кивнула.
— всегда маленький цветок под подолом только я знаю, где он — Холофира посмотрела на неё с нежностью.
— как красиво это значит, что Рукия Хатун всё ещё с тобой — жена Орхана наградила Амиру мягкой улыбкой. Девушка тихо произнесла.
— всегда
Секунду было молчание, пока ветер мягко колыхал занавеси шатра. В эту трогательную минуту с заднего стола вдруг раздался голос маленького Гази.
— а моя мама говорит, если не есть суп, то душа не вырастет
— Гази — смеясь, воскликнула Улген Хатун — ты опять про суп
Гости рассмеялись, а Джеркутай добавил.
— его душа уже размером с осла, а аппетит как у воинского отряда
Смех вернулся в шатёр, и, несмотря на нотку грусти, сердце Амиры было согрето: память о матери жила — не только в её вышивке, но и в добрых словах, людях и вечерах, наполненных любовью.
После ужина Амира удалилась к себе в шатёр. Вечернее небо уже осыпало землю серебром звёзд, и тишина степи казалась почти святой. Амира встала на молитву. Её голос был едва слышен — мягкий, спокойный. Она всегда молилась за своих братьев, за отца… и за мать, которую так не хватало в такие моменты. Но в какой-то момент, когда она склонилась в пояс, внутри что-то закружилось. Мягкая дрожь прошлась по её телу, и комната слегка поплыла перед глазами. Амира прижала ладонь к груди, моргнула — пытаясь собраться с силами. Словно всё внутри на миг стало слишком лёгким, почти невесомым.
— странно — прошептала она — я ведь не голодала сегодня
Снаружи, словно по воле судьбы, в шатёр заглянула Бала Хатун. Она несла ей завернутый в ткань десерт и хотела поблагодарить за добрые слова за ужином. Но увидела Амиру, сидящую у ковра с бледным лицом и немного расфокусированным взглядом.
— Амира — обеспокоенно произнесла Бала — всё в порядке
Амира мягко улыбнулась, пытаясь не выдать волнения.
— всё хорошо, просто немного закружилась голова наверное, устала — Бала прищурилась, её опытная рука тут же коснулась запястья девушки.
— хмм — прошептала она, ощупывая пульс — ты бледнее обычного а когда ты в последний раз чувствовала это
Амира чуть нахмурилась, словно вспоминая.
— сегодня утром был похожий момент во время прогулки но это ничего матушка я не хочу вас тревожить — Бала внимательно посмотрела в глаза девушке, затем медленно сказала, с лёгкой, но уверенной интонацией.
— это может быть и не усталость, дитя я знаю эти признаки ты уверена, что с тобой всё в порядке
Молчание. Амира опустила глаза. Лёгкое тепло разлилось по её груди. Мысль, которую она до этого даже не осмеливалась допустить, внезапно тронула её разум. Бала мягко сжала её руку.
— я скажу Девлет Хатун принести тебе отвар и на рассвете мы поговорим ещё раз возможно, Аллах даровал тебе благословение — Амира шёпотом сказала.
— если это так пусть он сохранит это дитя — Бала с нежностью улыбнулась.
— отдыхай моя доченька
Ночь уже опустилась на бейлик, когда в шатёр Амиры тихо вошёл Алаэддин. Он снял меч и на цыпочках прошёл внутрь, чтобы не потревожить её. Но она уже сидела у стола, укрывшись лёгким покрывалом, с задумчивым выражением на лице.
— не спишь — спросил он мягко. Амира подняла взгляд и с улыбкой протянула руку.
— ждала тебя мой Бей хотелось немного просто побыть рядом — он сел рядом, обнял её за плечи. Она положила голову ему на грудь, а он гладил её по волосам, как будто это было самой естественной вещью в мире.
— знаешь — прошептал он — я всё чаще думаю что бы ни происходило, пока ты рядом мне всё нипочём
— даже если я стану капризной — поддразнила Амира.
— даже если ты вздумаешь командовать всеми беями Анатолии — он усмехнулся и чмокнул её в висок. Их смех был тихим, но искренним, и шатёр наполнился теплом настоящей любви. Они сидели, будто весь мир исчез — только он и она. Но в этот момент снаружи раздались торопливые шаги, и в шатёр влетел… Гази Альп. Его волосы были растрёпаны, лицо запыхалось от бега. Он сразу юркнул за спину Амиры и обнял её за талию.
— спрячь меня — прошептал он с заговорщицкой улыбкой.
— Гази — удивлённо воскликнула Амира — что ты опять натворил
Алаэддин уже пытался сдержать смех, но в следующее мгновение ткань шатра распахнулась, как от ветра. На пороге стояли Улген Хатун с гневным лицом и Джеркутай Бей с усталым выражением. Оба держали руки в боки.
— Гази Альп — грозно произнесла Улген — выйди немедленно мы искали тебя по всему лагерю ты опять убежал с шатра как только мы тебя уложили
— я просто хотел повидаться с Амирой — виновато буркнул мальчик, всё ещё прижимаясь к ней.
— ты каждый вечер "просто хочешь повидаться" — не выдержал Джеркутай, но потом, увидев Амиру и Алаэддина, смягчился — простите за вторжение
Амира, улыбаясь, обняла Гази в последний раз.
— иди, герой а завтра я сама приду к тебе обещаю — Амира отпустила мальчика и его отец сразу же оказался рядом. Когда Джеркутай уже взял сына за руку, Гази вдруг упрямо дёрнулся назад и вцепился в Амиру.
— не хочу спать — объявил он громко — мне не хочется одному пусть Амира уложит меня
— Гази — строго сказала Улген — уже поздно завтра рано вставать, у тебя урок с Орханом-беем
— он скучный — вскинулся мальчик — а Амира рассказывает интересные истории
Амира мягко провела рукой по его волосам.
— Гази, любимый, я же обещала завтра сама приду к тебе а сейчас ты должен показать, какой ты взрослый и смелый герои ложатся спать вовремя, чтобы утром побеждать, правда — он посмотрел на неё исподлобья, потом перевёл взгляд на Алаэддина, словно ожидая, что тот вмешается. Но Алаэддин лишь улыбнулся.
— даже я слушаюсь Амиру а ты что, хочешь быть хуже меня — спросил сын Османа.
— нет — буркнул Гази.
— тогда марш в постель а завтра я приду с сюрпризом — добавила Амира с тёплой улыбкой.
— обещаешь — прищурился он.
— обещаю, клянусь луной над бейликом — только тогда Гази нехотя выпустил её и, с печальной храбростью в лице, пошёл за родителями. Перед выходом он обернулся и снова спросил.
— но ты правда придёшь
— да только если ты заснёшь сегодня вовремя — он кивнул и исчез за занавесью. Как только он ушёл, Алаэддин, усмехнувшись, тихо сказал.
— кажется, он ревнует меня к тебе
— а ты к нему — с хитрым прищуром спросила Амира.
— возможно — он обнял её крепче — но пока я рядом, никто не заберёт тебя из моих объятий