Глава 19-24
Очень долго валялась в ванне в какой-то полудреме. Думать, анализировать, прогнозировать дальнейшее было просто лень. Катя, которая оказалась теперь в курсе общей ситуацией, смотрела на меня в такси скорее с ехидной завистью, но ничего не комментировала. Эти двое и ей мозги здорово пропесочили, что уж говорить, хотя она и до того не была слишком принципиальной в таких вопросах. Вот и в ванне почему-то проще было вспоминать о Катиной реакции и угадывать, что скрывалось под ее улыбкой, чем возвращаться к исходной точке — что же вызвало эту самую улыбку. Слишком много впечатлений — они не укладываются в голове, не верится, что это произошло со мной. Именно со мной. С кем угодно из моих знакомых представить было проще, но почему выбор пал на меня — обычную, скромную девушку? Этот вопрос был самым основным уже давно, а теперь встал так остро, что в груди начинало ныть, стоило только об этом задуматься. Но позже немного остыла, захотелось хоть каких-то действий или ответов. При личной встрече и даже по телефону я мгновенно теряюсь от натиска, потому мне нужна фора в виде времени на раздумья. Нашла шефа в мессенджере, выдохнула и написала: «Андрей, мне нужна эта работа. Но теперь я не думаю, что уместно оставаться в должности твоей секретарши». Ответ пришел минут через пятнадцать, и все это время я не выпускала телефон из рук. «Ань, ты думаешь, что не справляешься? Скажу честно, претензии у меня есть только к твоему кофе, но по остальным вопросам я очень доволен твоей исполнительностью». Перечитала раз десять. Сообщение почти официальное, довольно сухое, вот только мнительность покоя не дает. Исполнительностью он моей доволен, как же! Написала быстро, пока не передумала: «Ты понимаешь, что я имею в виду!» «Понимаю. Но не вижу в твоей проблеме неразрешимости. Или хочешь, чтобы я подыскал тебе место в другом отделе? Так нет вакансий, уж извини. И ты ведь не думаешь, что твой перевод как-то повлиял бы на наши личные вопросы?» И в конце смайлик с улыбочкой. А ведь я и сама не знала точно, чего бы хотела в плане работы! Уволиться и вернуться домой — нет, однозначно. Уволиться и подыскать другую работу? Да, можно, хотя родители отказались меня содержать. Придется браться за первую попавшуюся, быть может, занять денег у той же Кати или еще кого-то на первое время. Вариант сложный, но выполнимый. Суть была в другом — я хотела бы отдалиться от них и уйти из их жизни совсем? Если да, то рвать и не оглядываться! Да вот только никакого конкретного «да» не было. Меня смущала, тревожила возникшая ситуация, но я вряд ли хотела, чтобы на этом все закончилось. Хорошенько обдумала ответ: «Я постараюсь быть профессионалом, Андрей. В смысле, не перемешивать свои эмоции и дело. А если не справлюсь, тогда уволюсь». «Нет проблем, Ань, — ответил он через несколько минут. — Но увольнение тебе не поможет вычеркнуть нас с Костей из жизни. Понятия не имею, чем закончится эта история, но она определенно не закончится сейчас». Сердце застучало. Да что со мной такое? Вообще разучилась здраво мыслить? Вместо того, чтобы оплакивать утраченный душевный комфорт, я неожиданно для самой себя обнаруживаю улыбку — мне приятно, что он не намерен сдаваться. Они оба не намерены. Это совсем не признание в какой-то серьезности, не гарантии счастливого будущего, но глупая улыбка просто расширяется непроизвольно. Все же хорошо, что я выбрала именно такой способ общения — легче скрыть свои реакции, но и быть откровенной. Я решилась на еще один ход: «Думаю, что вы выбрали меня именно из-за моего характера. Я не умею вам сопротивляться, я настолько наивна, что просто обязана была попасть в поле вашего внимания. Это так?». Снова тот же смайлик с улыбочкой, отчего сердце стучать перестало, зато в ушах неприятно зашумело. И писал он довольно долго — наверное, обдумывал каждое слово: «Хочешь, я совру, Ань? Хочешь скажу такое, после чего ты забудешь о последних границах? И знаю твой ответ — не хочешь. Тогда держи правду. Твой характер сыграл не последнюю роль, но немного не в том смысле. Лично я заметил эту наивность сразу же, потому и зациклился. Не в том смысле, что вот тебе, Андрей, чистая девочка — возьми и испорть. А в совершенно ином: вот тебе та, которая не сможет притворяться, даже если захочет, чистые эмоции, ни грамма расчета, нулевая актерская игра. Если ты понравишься такой девушке, то, собственно, больше в личной жизни ничего и не надо. Такая не станет делать вид, что ей приятно, если ей неприятно. Если она отвечает на поцелуй, то только потому, что хотела тебя целовать. Такая не сыграет на чувствах, потому что категорически не умеет играть. Я манипулятор, Ань. Это я использую людей и на раз вычисляю себе подобных. Но притом всегда знал, что дома меня будет ждать женщина, с которой я воевать не буду. Конечно, ты не веришь. А не веришь как раз потому, что ты не видишь в людях то, что вижу я. Тогда лови и пример. Твоя подруга — очаровательная, умная и потрясающая девушка, ты на первый взгляд проигрываешь ей по всем фронтам. И если бы тебя вчера не было, я бы трахнул ее, ни минуты не размышляя. А потом попросил бы уйти. Потому что она не та, кто будет ждать меня дома, когда я возвращаюсь после войны со всем миром». Почему-то стало жутко холодно, вот прямо до озноба. Единственное, что я могла ответить на такую тираду: «Вот это признания… Или очередная манипуляция?» «Дело в том, что никто из нас это не поймет прямо сейчас. Давай просто плыть дальше? Кстати, я Косте сообщил, что ты меня здесь домогаешься. Он рвет и мечет». Тема сменилась с одной щепетильной на другую щепетильную: «Так ты до сих пор у него?» «Угу. Хотели дать тебе возможность отдышаться, а вечером потащить куда-нибудь в кино. Но оба очень рады, что ты обнаружилась сама — хочешь не хочешь, но это знак! Но вот сейчас мне приходится отбиваться от него ногами, иначе вырвет телефон». c9d96 Невольно усмехнулась, представив. Снова перелистнула на объяснения Андрея и перечитала. А ведь такое меня пробрало бы до чертиков, с ума бы свело, заставило бы думать о нем по кругу. Но был еще Костя. Андрей мог быть искренним в признаниях, но он говорил только за себя. Хотя Костя ведь мог рассуждать примерно так же: хоть они и разные в деталях, но в сути очень похожи. Так как в его идеальную картинку вписываюсь я, ожидающая его дома после войн и манипуляций, но вместе с Костей? И об этом я уже не спросила, поскольку друг его был рядом. Не решилась, постеснялась. Есть вопросы, которые я отважусь задать только каждому по отдельности. Мое молчание, наверное, заставило их напрячься. Пришло сообщение теперь с другого номера, от Кости: «Анют! Через сколько будешь готова? Мы идем в кино, как и запланировали!» «Кто запланировал?» — я начала смеяться. «Мы, но это неважно. Андрея с собой не берем! Потому что мне нужна компенсация морального ущерба! Почему ты ему пишешь, а не мне?» «Потому что он мой босс!» «Ну вот, снова у него все козыри! Часа два хватит? Я выбрал ужастик. Сходи со мной, Анют, а то мне страшно!» Вот ведь, я уже хохочу в голос. Ненормальный холерик, вообще на месте спокойно не усидит! И меня такой же делает! «Ладно, неугомонный. Но только при одном условии — только кино!» «Эээ?» «Без поцелуев, нежностей и приглашений в гости под любым предлогом!» — я почувствовала в себе силы диктовать правила. «Эээээээээ?» «Согласен?» «Согласен. Плохая, плохая Анюта! Давай тогда и Андрея возьмем на эту скукоту? А то он смотрит сейчас на меня жалобными глазами побитой собаки». Я и не думала, что будет как-то иначе: «Возьмем, конечно». «Позвоню, когда подъедем. А пока буду считать минуты. Целоваться будем в другой раз! Сама попросишь, а я еще подумаю, уступать ли сразу. Хотя о чем тут думать? Уступлю, конечно, бессердечная!». Какой же он милый. Тоже. Оба. Да как же жить на таком разрыве? Фильм оказался кровавым триллером, но происходящее на экране меня мало беспокоило. Вначале очень смущалась, в машине отводила взгляд, но они не донимали. К счастью, билеты оказались на последний ряд, а зал был не слишком заполнен. Потому и не обнаружилось свидетелей, как сначала Костя взял меня за руку, а потом и Андрей. А я сидела между двумя полюсами, и не могла понять — почему счастье такое странное? Врывается тогда, когда его вообще не должно быть, и просто вынуждает чувствовать себя, улыбаться, наслаждаться им, несмотря на ужасный фильм и совершенно неразумные обстоятельства. После фильма подвезли до дома и не стали целовать, хотя Костю явно подрывало плюнуть на обещание. Он словно ждал, когда я передумаю и подам любой знак — позову зайти на чай, например. И я этого не сделала. А Андрей стоял, заправив руки в карманы, и смотрел на меня с едва заметной улыбкой. — До завтра, — заставила себя сказать, потому что уже и не была уверена в своем решении. — До завтра, — тихо ответил Андрей, — не опаздывай. Костя демонстративно вздохнул, но не выдержал и улыбнулся. Сумасшедше красивый, когда так улыбается! Я вошла в подъезд, чтобы не смотреть им в спины. А потом уткнулась лицом в подушку и долго так лежала, не шевелясь. Хотелось разреветься. Не знаю почему — я не чувствовала себя несчастной. Слишком много эмоций, разных и непонятных, я перестала их выдерживать. Глава 20 К моему некоторому облегчению, в понедельник весь офис гудел, а оба начальника оказались крайне занятыми. Тендер на застройку выигран, а это означало множество изменений, включая расширение штата архитекторов и пересмотра всех других, менее выгодных, договоров. Волна началась с юристов, но постепенно накрыла все отделы, вынужденные пересчитывать балансы и перестраивать прогнозы. Андрею приносили бумажки стопками, он вообще головы не поднимал, а Костя бесконечно куда-то уезжал и приезжал, врываясь все к тому же Андрею с новыми данными. У меня тоже был завал, ноги после обеда уже гудели, поскольку даже десяти минут посидеть не удавалось. — Анна, — кричал босс через открытую дверь собственного кабинета, не тратя секунды на коммутатор. — Пересылаю на тебя. Распечатывай сразу в двенадцати экземплярах. — Поняла, Андрей Николаевич! — А Светлана где? Она должна была принести мне инвестиционные программы. — Сейчас позвоню ей, Андрей Николаевич. И где-то в процессе очередной пробежки от отдела кадров к экономистам я поймала себя на мысли, что такая работа меня очень устраивает. Никаких смущающих взглядов и оговорок, чистый профессионализм. Получая зарплату, я не буду себя чувствовать неловко — мол, не заработала таких денег, а держат меня только из-за личной симпатии. Я ощущала себя пусть и не самой важной, но все-таки частью общего механизма, благодаря которому та же Светлана еще не свалилась с ног от усталости, а Андрей Николаевич мог поглощать кофе литрами и не отрываться от дел. Но к концу рабочего дня все неожиданно стихло. До конца недели все еще будут загруженными, но пока сотрудники спокойно подбивали текущие вопросы и радовались уже проделанной работе. Даже стопки документов на столе шефа помельчали, и теперь его было видно за ними. Я забрала готовые папки, чтобы разгрузить стол. Завтра с утра отнесу в бухгалтерию. Отвлекать начальника не хотела, но он сам поднял голову и попросил: — Еще кофе, Ань, и можешь быть свободна на сегодня. Не удержалась и выпалила: — Может, вам сюда ужин заказать, Андрей Николаевич? Вам от сегодняшнего кофе плохо еще не стало? Или, если хотите, сбегаю в кафе, хоть что-то без кофеина принесу. — Переживаешь? — Даже не знаю. Это, надеюсь, входит в обязанности секретаря? Посмотрел на меня внимательно, сощурился. Встал и улыбнулся совсем иначе. Зеленые глаза заблестели хитрецой. Ну вот, от загруженного по уши начальника не осталось и следа. Этот Андрей пугал и притягивал. Я замерла, жалея о случайно открытой заботе. Он обошел меня медленно. Повернулся и насладился моим замешательством, даже голову набок склонил. Шагнул ко мне, положил горячие ладони на талию, с легкостью поднял и усадил на собственный стол. Раздвинул бедра и прижался близко. Я задохнулась. — Андрей, не надо на рабочем месте, — начала краснеть и ничего не могла с этим поделать. — Ань, я действительно жутко устал, — он наклонился к моей шее и подул, отчего побежали мурашки. Не выпуская меня из рук, Андрей потянулся к стационарному телефону и нажал кнопку. — Костя, отвлекись ненадолго. Тут Аня мне ужин предложила, и я подумал, что ты не откажешься посмотреть. И друг его выругался: — Сволочи вы ленивые! Ладно, завтра закончу, раз такой расклад. Я кое-как обрела дар речи: — Андрей! Я ничего такого не имела в виду! — Знаю я, что ты имела, — он рассмеялся мне в шею. А затем прижался там губами, проложил дорожку нежных касаний, но почти сразу не выдержал и провел там же языком, вызывая дрожь. — Андрей… — теперь я уже ни в чем не была уверена, потому осеклась. Он почти не отрывался от моей кожи, шепча: — Устал, Ань. Сумасшедший день. Но к концу недели все разгребем, и можно куда-нибудь рвануть втроем. Ты как насчет Италии? — Куда-нибудь рвануть? — я не могла понять смысла этой фразы. — У меня даже загранпаспорта нет! И я не готова ехать с вами… развлекаться? Он вдруг поднял лицо и посмотрел мне в глаза. А там сплошное веселье! Издевается? — В командировку! Точно, надо придумать какую-нибудь командировку. Заниматься твоим паспортом сейчас времени нет. Ты как насчет Питера? — Андрей! Он наклонился чуть ниже. — Поцелуй меня сама. Потом будешь возмущаться по поводу командировки. — А если я не хочу? — все еще пыталась сопротивляться. — А если ты хочешь? — ирония в его глазах меня и останавливала. Дверь кабинета стукнула. Я вздрогнула и наблюдала, как Костя заходит и зачем-то запирает замок. Андрей даже не повернулся убедиться, что нас не застукал кто-то посторонний. Костя молча прошел и занял стул в двух метрах от нас. — Поцелуй, — повторил Андрей с нажимом. Я все-таки коснулась губами его и отстранилась. Руки босса блуждали по моей спине и прижимали к мужском телу все ближе. Андрей усмехнулся. — Приоткрой рот, — почти скомандовал, но очень тихо. Даже не понимаю, почему я восприняла как приказ. Притом одна его рука соскользнула вниз и начала расстегивать ремень на его штанах. Я напряглась сильнее. Все, доигралась? Неужели он собирается прямо здесь, на своем же столе, брать меня в первый раз? — Рот открой, — повторил, но притом не повысил голоса. Я выполнила распоряжение, Андрей тут же наклонился и коснулся языком моего, притом не соприкасаясь губами с моими. Это был не поцелуй, хотя наши языки скользили друг по другу. Теперь я уже и сама по инерции подавалась за ним, позволяя лизать, как какое-нибудь животное. Со стороны это должно было выглядеть невероятно пошло, оттого голова кружилась еще сильнее. И когда он наконец сократил этот сантиметр между нами и глубоко поцеловал, я невольно выгнулась. Одной рукой Андрей крепко держал меня за затылок, пальцы сжали волосы в кулак, никакой возможности отстраниться. Да и вряд ли я хотела именно отстраняться. Забылась в возбуждении, выпустила из внимания то, что происходило вокруг. Пока Андрей не перехватил мою руку и не направил куда-то вниз, немного отстраняясь от меня бедрами. Моими пальцами обхватил уже обнаженный член. Я резко выдохнула, но его ладонь лежала поверх моей руки и направляла. — Вот так, Ань, немного сжимай, — он шептал и водил моей же рукой вдоль всего ствола. — Да, так, не останавливайся. Я чувствовала, как под пальцами плоть напрягается все сильнее. Это его возбуждение было каким-то быстрым, слишком физически ощущаемым. Срывающееся дыхание, стоны показывают возбуждение не настолько отчетливо, а здесь от него никуда невозможно деться. Отпустив мою руку, Андрей теперь обеими ладонями обхватил мое лицо и снова прижался к губам. Я не могла собраться, сосредоточиться. Отвечала на поцелуй страстно, потому что не могла на него не реагировать, а потом вспоминала о том, что должна водить рукой по его члену, сжимать его, задавать какой-то ритм, который сама же постоянно сбивала. Потому и прикосновения Кости осознала не сразу. Он просто сдвинул все бумаги на другой край и забрался мне за спину. Тоже свесил ноги, обнял сзади и заставил на него облокотиться. Андрей, не разрывая поцелуя, отстранился еще сильнее, увеличивая расстояние между нашими телами и давая другу возможность задирать мне юбку, быстро расстегивать блузку. Я и это не сразу поняла, а лишь когда теплые пальцы Кости потерли мои обнаженные соски. А потом обе груди накрылись ладонями, сжимающими их почти до боли. — Не сбивайся с ритма, — Андрей оторвался от моих губ и почти хрипел мне в рот. — Если я не кончу, то взорвусь. Не сбивайся с ритма, Ань. Я невольно глянула вниз, на то, что делала собственной рукой. Теперь на головке появилась какая-то жидкость — еще не сперма, а прозрачная смазка, из-за чего пальцы скользили лучше. У меня самой от его возбуждения внизу живота все затянуло, захотелось разрядки. — Нет, подождите, — голос Кости тоже был сдавленным. — Андрей, подожди, я хочу ее раздеть. Андрей сделал шаг назад, я выпустила член из рук и теперь просто смотрела на приспущенные немного штаны и возбужденный орган. Моя уже расстегнутая блузка была стащена с плеч одним рывком. Костя не дал мне возразить, откидывая в сторону и ее, и следом — бюстгальтер. Приподнял меня, заставил встать. Андрей снова приблизился и стянул с меня юбку, вместе с капроновыми колготками и трусиками. За какую-то минуту я оказалась совершенно обнаженной, хотя они и не думали раздеваться! И эта же минута позволила мне собраться с мыслями. Мозг остыл, руки непроизвольно обняли тело, будто могли его спрятать. Но Андрей взял меня за запястья и мягко отвел. — Не бойся, Ань. Хватит уже нас бояться. — Я не готова… — выдохнула нервно, стало совсем не по себе. — К чему? — Костя обдал горячим дыханием мне ухо. — Сейчас обойдемся без проникновения, подождем еще. Но ты уже ко многому готова, пора расширять границы. И вдруг он схватил меня за голые бедра и усадил на себя. Я и не заметила, когда он тоже расстегнул брюки и приспустил белье. Между моих ягодиц заскользил горячий, напряженный до камня орган, не пытаясь проникнуть глубоко, просто создавал трение. Но притом его пальцы переметнулись вперед и погрузились мне между ног. Движение сзади — резкое, короткое, и такое же у меня внутри. Невольно выгнулась. Андрей же наблюдал за нами, за тем, что делает Костя, а глаза его все сильнее темнели от возбуждения. Наклонился к груди, лизнул сосок, но тут же выпрямился и прошептал мне в губы. — Твоя задача — сделать так, чтобы я кончил, Ань. Не сбивайся с ритма, даже когда сама будешь кончать. Не поняла, приказ ли это, и как можно выполнить такой приказ, когда умелые пальцы внутри все чаще затрагивали клитор. Я потянулась рукой вниз, снова обхватила ствол Андрея и начала водить, на этот раз резче, случайно попадая в тот же ритм, который задавал Костя. Его член терся между моих ягодиц, подрагивал, это смущало и возбуждало одновременно. Но Андрей вообще на моих глазах сходил с ума. Он держал меня за затылок, иногда судорожно сжимая волосы, и сам немного подавался вперед бедрами, но больше не направлял мою руку. Смотрел на меня, но как-то пьяно, зрачки во всю радужку, а дыхание трудное, поверхностное. А потом он переместил ладонь на мою щеку и погрузил большой палец в мой рот. От избытка возбуждения я начала посасывать, как недавно его язык. Взгляд Андрея от этого зрелища вообще стал мутным. — Аня… — я едва слышала его голос. — Хочу кончить тебе в рот… Сможешь? Мигом замерла, но он снова подался членом сквозь почти сжатую ладонь и точно так же — пальцем в рот. Добавил, закрывая глаза: — Ладно, в другой раз. Я даже и представить бы себе подобного не могла, но сейчас разрывалась от ощущений. Костя внутри меня пальцем творил немыслимое. Я даже пропустила тот самый момент, перед которым взорвалось в прошлый раз. Меня просто скрутило от наслаждения, но Костя все продолжал водить и теперь сам ускорился, продолжая резкие движения между моих ягодиц. — Не сбивайся с ритма, — я не поняла, кто из них это сказал. В ушах шумело, мозг отключался на срыве. Вряд ли моя рука мне была послушна, но Андрей уже через пару секунд сильно напрягся и кончил. Струя спермы попала мне на бедро, осталась на ладони. Но на остатках собственного оргазма я пока не могла этого осознать. Андрей взял меня за плечи и потянул немного на себя, давая возможность другу помочь себе рукой. Костя кончил быстро, с отчетливым рыком. Теплое выплеснулось на ягодицу, потекло вниз по бедру. Но он все водил мокрой головкой по моей коже. Все еще тяжело дыша и поддерживаемая сильными руками, я начала приходить в себя. Осознала, что они кончили на меня, оба. Что именно от этого получили удовольствие, а теперь на моем теле семя… сразу двух мужчин. Стало просто до ужаса неприятно, как будто меня унизили. — Я вытру, — сказал Андрей и обошел стол, взял из выдвижного ящика пачку с салфетками. Снова подошел ко мне и посмотрел на меня. — Аня, выпрямись, раздвинь ноги, я везде вытру. Да что со мной? С моим телом, с реакциями? Несколько минут назад я задыхалась от оргазма, позволяя этим двоим делать со мной что угодно, а теперь даже голову поднять не могу от стыда. Андрей, не дождавшись моего ответа, просто развернул меня к Косте и сел на корточки. Принялся аккуратно вытирать с моего тела остатки их страсти. Костя же выхватил одну салфетку и с каким-то подчеркнутым удовольствием прямо на моих глазах вытер свой член, скомкал бумажку, кинул в корзину, а потом нарочито медлительно застегивал штаны. Я же все еще оставалась голой, беззащитной перед ними. Костя на этот факт вообще как будто внимания не обращал: — Анют, а мне поцелуй? Чувствую себя обделенным. Поцелуй и меня, а то я сегодня буду плакать ночью и обнимать своего плюшевого мишку. Андрей закончил, но зачем-то задержал руку на моей попе. Потом шумно вдохнул, оторвался от меня и наклонился, чтобы собрать мою одежду. — Целуйтесь, только не здесь, — заявил он. — А то на второй заход разогреемся. Мне надо все-таки сегодня закончить, чтобы завтра юристы могли проверить итоговый вариант. Они и одевали меня вместе. Как-то ласково, без напряженной страсти или лишних ласк. Но я все равно чувствовала себя тряпичной куклой в их руках. И снова разговаривали так, как будто меня здесь не было. — Помощь нужна? — спросил Костя. — Потому что все мои дела до завтра подождут. Я шустрый, не то, что некоторые. — Нет, справлюсь, — ответил Андрей. — Аню тогда домой отвези. И вот где-нибудь там уже попроси свой поцелуй. — Обязательно, — хитро улыбался Костя. — И целуй ее до тех пор, пока она смущаться не перестанет, — Андрей поднял мой подбородок пальцами и подмигнул. — Обязательно, — повторил Костя с еще большим удовольствием. Андрей как будто с трудом оторвался от меня и пошел к шкафу. Там у него хранилась запасная одежда. Вероятно, этот самый случай, когда он не прочь ее сменить. И рассуждал на ходу: — Хотя если Аня еще и смущаться перестанет, то у нас обоих окончательно башню сорвет. И тогда мы будем прыгать, как дрессированные собаки через кольца, а ей останется только щелкать пальцами. Даже и не знаю, как лучше. Костя, смеясь, тащил меня за руку из кабинета. Я все еще молчала, снова вынужденная переваривать очередные новые эмоции. Но он припарковался возле моего подъезда, а когда я вышла на улицу, вдруг открыл заднюю дверь и впихнул меня туда. Сел рядом, сгреб меня в охапку и усадил к себе на колени. Нежно провел руками по волосам, а потом коснулся щеки. — Анют, Андрей в чем-то прав. Перестань уже нас бояться, такое цунами уже не остановишь. А я все еще жду своего поцелуя. На сегодня остался только мой поцелуй. А я смирно жду, как будто я самый смирный мальчик на планете. И я поцеловала. Он отвечал, откинув голову на спинку сиденья, но словно позволял мне проявлять инициативу, сам вообще не напирал. Руки его водили ласково, лишь изредка немного сжимая мои плечи и тут же отпуская, как если бы Костя не хотел меня спугнуть. Все равно немного возбуждался, но не давал себе воли. Я знала, чувствовала, что он сходит с ума от моих неловких движений языком, что хочет схватить меня, как сегодня Андрей, сжать волосы и поцеловать так, как привык. Но не делает этого. И я все целовала и целовала, даже не понимаю, почему никак не могла остановиться. Мне нравилась эта власть над ним? Нравилось, как он уже весь дрожит, но не делает больше ничего? Нравилось, что хоть в такой момент я главная? Или мне просто не хотелось возвращаться домой, чтобы не думать о том, что мои границы давно сметены, и я вряд ли стану той, кто захочет это цунами останавливать. Глава 21 И снова в офисе было некогда стесняться. Ощущение, словно это специально подстроено: один вихрь сменяется другим, потом третьим, пятым, сотым, чтобы ни под один невозможно было подстроиться. Я ощущала эйфорию влюбленной девчонки, но у меня не оставалось времени, чтобы насладиться этой эйфорией. Быть может, именно потому я начала упускать важное — то, что еще недавно тревожило меня посильнее прочего, а теперь было вытеснено другими эмоциями. — Устала? — Андрей Николаевич вышел из кабинета в конце рабочего дня. — Заканчивай на сегодня, я отвезу тебя. Я смотрела в папку, в которую спешно вкладывала распечатки, но невольно улыбалась. Он, конечно, это видел. А потом махнула мысленно рукой на все смущение, схватила плащик и обошла стол. Сказала с несвойственной мне иронией: — Буду очень рада, Андрей Николаевич. У вас с Константином Сергеевичем график? — Нет графика, — он улыбался. — Но если хочешь, можем оторвать его от работы. — Не надо, — я чувствовала себя одновременно центром вселенной и главным препятствием для дел. — Можем где-нибудь поужинать, — предложил он, а я чувствовала его пристальный взгляд, направленный на мой профиль. — Тоже откажусь, — тихо сказала я и забыла об официальности: — Ты тоже устал, Андрей. Мне не нужно столько внимания, сколько вы готовы дать. — Нам решать, сколько мы хотим его давать, — отрезал он, но таким мягким тоном, что я невольно сжалась. — А ты, главное, принимать успевай. — Что принимать? — переспросила по инерции, поскольку фраза явно носила какой-то подтекст. Как если бы Андрей говорил далеко не только о внимании. Но он удивил. Наклонился и прошептал: — Противозачаточные начинай уже принимать. Добрый совет от человека, привыкшего просчитывать все варианты. — Что?! На меня оглянулась вся охрана на посту. Пришлось потупить взгляд и быстро шмыгнуть мимо, зато Андрей хохотал мне в спину без зазрения совести. Конечно, он вышел возле подъезда, а когда потянул ко мне руку, я и не думала отступать. Сама хотела легкого поцелуя на прощание. И он, к счастью, не стал нагнетать — просто коснулся губами моих, не углубляя поцелуя и не разжигая этим нас обоих, но не отстранился. Прижал лоб к моему, а ладонь оставил на волосах. — Ань, я про таблетки не шутил. Давай притворимся, что мы втроем взрослые люди? Ну, кроме Кости, может быть, — он усмехнулся. — Ань, ты ведь понимаешь, что этот вопрос уже актуален? Он, кажется, говорил очень правильные вещи, но я просто не могла на них сосредоточиться. Потому позволила себе легкую язвительность: — Нет, не понимаю! Говоришь так, словно вопрос уже решенный, Андрей. А я, может быть, все еще раздумываю, будет ли у нас вообще что-нибудь. — Будет, — просто ответил он и улыбнулся. Я зачем-то улыбнулась тоже. — Андрей, не дави на меня. Оба не давите. — Хорошо. Давить будем, потому что уже не получится иначе, но и пространства тебе для раздумий попытаемся оставить. А вот таблетки все равно лучше начинать пить прямо сейчас. — Вот ведь… Все, мне пора! Он притянул меня к себе и снова прижался к губам. Замер на пару секунд, а потом выпустил из рук. — До завтра, Ань. Развернулся к дверце машины, но я вдруг сорвалась с места и схватила его за локоть. Встретила удивленный взгляд, не выдержала его, уставилась в землю, но все же заставила себя произнести — было любопытство, и оно уже довольно заметно разъедало мне мозги. А раз уж Андрей сам так откровенно говорит о том, что будет дальше, то почему не поговорить бы и мне? — Андрей, чисто теоретически, а если у нас все-таки будет секс… — Будет. Чисто теоретически, — он уже тихо смеялся. — Что тебя интересует? О, то, что меня интересовало, так запросто не озвучишь. Но, кажется, лучше спросить заранее, чем потом воочию столкнуться: — Вы это уже обсуждали с Костей? — Нет, Ань, — он задумался. — А какой смысл обсуждать, если и так уже все понятно? — Но… — и замолчала, не в силах закончить. Он положил мне руки на плечи, этим то ли согревая, то ли успокаивая. Наклонился немного, но я продолжала смотреть вниз. Начал говорить сам, не дождавшись продолжения: — Я понимаю твое смятение. Я хочу тебя, и Костя хочет. А ты хочешь нас обоих, чисто теоретически. Да, возможно, это вызовет некоторые трудности, которые придется решать по мере поступления. Но это явно не твои проблемы — наши. Как-нибудь уж разберемся. — Чисто теоретически, — глупо повторила я. — Если бы я когда-нибудь решилась на подобное, то… Андрей, а кто стал бы моим первым мужчиной? Ведь ты понимаешь, что у меня никого не было… — Это важно? — как-то слишком легко спросил он. — Хочешь, выберешь сама. Прошептала почти под нос, не имея представления, расслышал ли он: — Если бы я могла из вас выбрать, то никогда в подобной ситуации не оказалась… — а потом заговорила чуть громче, увереннее, чтобы закрыть для себя этот вопрос, раз уж все равно его подняла: — Давай, скажи мне, что ты думаешь, человек, который все прогнозирует! — Ладно, — я слышала, что он улыбается. — Я почти уверен, что это будет Костя. От удивления я даже смогла посмотреть на его лицо. — Что? Почему? — По нескольким причинам, — теперь даже Андрей выглядел смущенным. И это обескуражило еще сильнее. — И тебе определенно пока лучше не слышать этих причин. — О чем ты? Говори уже! — Нет, Ань. Ты и так зажатая, как мокрый кот. По моим прикидкам это будет Костя, если ты сама не будешь настаивать на мне. Уж не знаю почему, но такое признание меня поразило. Я даже не могла понять свои чувства от услышанного — какое-то неприятное ощущение, как будто он сам от меня только что отказался, но притом интереса было больше. Выдохнула на порыве: — То есть ты так хочешь? — Нет, Ань, я хочу тебя не меньше него. И если ситуация сложится иначе, то я буду просто счастлив, хотя и буду понимать, что все идет не по идеальному плану. — Какому еще плану?! Андрей, да объясни уже! — я забыла о смущении напрочь. — Почему? Потому что ты готов уступать? Потому что Костя не готов уступать? Или вы игральные кости на этот случай раскинули? — Игральные кости? — он открыто рассмеялся. — Ну и фантазия! Хотя интересный вариант, можно будет для какого-нибудь вопроса использовать. Нет, Ань, чистый анализ. — Объясни! Он теперь сам отвел взгляд в сторону, хотя улыбки скрыть не мог: — Не заставляй меня отвечать на этот вопрос прямо сейчас, умоляю. Я не готов… Точнее, ты не готова пока услышать ответ. Давай решать проблемы по мере их поступления? Я очень разозлилась. Вот прямо до дрожи в пальцах. Я на такие отношения вообще не подписывалась, я этого не хотела и уж точно в нежной юности не мечтала! Решилась в кои-то веки на откровенность, а со мной просто не хотят говорить? Процедила сквозь зубы: — Уезжай! — Хорошо, — он все-таки открыл дверцу автомобиля. — Не злись, Ань, серьезно. Нет повода. — Уезжай! — Ладно. Надеюсь, завтра я снова превращусь в твоего босса, а это все-таки дает мне какую-то власть. Я не люблю, когда на меня кричат. — Уезжай! — почти в полный голос выпалила я. Андрей, все так же улыбаясь, коротко пожал плечами и все-таки сел в машину. Только после того, как он начал выворачивать с парковки, повернулась и зашагала к подъезду. И замерла. Одеревенела на месте. С такого расстояния она не могла слышать наш разговор, иначе бы меня в живых уже не было, но точно видела, как Андрей целовал меня… — Мама?.. Она с каменным лицом провожала глазами отъезжающий автомобиль. Лишь после этого посмотрела на меня холодно. А уж слова вообще звенели от напряжения: — Дорогая тачка, холеный мужик. Я еще надеялась, что Петя преувеличивает. Итак, доченька, что же за работа у тебя такая? Или ты всерьез считаешь, что быть подстилкой богатого мужика, — это именно работа? — Мама! Все не так… Но она уже схватила меня за локоть и потащила в подъезд. Через полчаса я просто ревела. Поначалу еще пыталась что-то объяснить, но она и не слушала. Сама собирала мои вещи, скидывала их в большую сумку, и награждала такими эпитетами, что меня трясло от обиды. — Мам, я не хочу возвращаться… Почему ты не понимаешь? Да, я встречаюсь с Андреем, но мне ведь не двенадцать лет… Неужели в свои годы я не могу с кем-то встречаться? Она замерла передо мной, подбоченилась. Но в глазах сверкала сталь — я хорошо знала это настроение и даже по телефону не могла сопротивляться этой женщине. А теперь и слова подбирала с трудом. — С Андреем? — она говорила сухо, с ядом. — Встречаешься? Я так сразу и подумала. Откуда бы еще у моей дочери взялись деньги на оплату жилья? — Да не так все! — отчаянно пыталась я изменить ситуацию. — Я не сплю с ним! И уж тем более не собираюсь спать с ним за деньги! — О-о-о, — протянула она. — Чистая романтика? Как прекрасно! Тогда почему же ты не представила своего парня матери? Давай, позвони ему, пусть вернется. Разве не с этого начинаются нормальные отношения? Вот только он не вернется. И знакомиться со мной не будет. Потому что с родителями временных подстилок такие мужики не знакомятся! И я не знала, что делать. Действительно, просто не знала. Хотелось просто отключиться, впасть в кому, чтобы прямо сейчас этот ужас прекратился. А потом очнуться уже в другой день, чтобы хоть что-то было не так, как сейчас. Чтобы хотя бы вдохнуть была возможность. Взяла телефон и откинула, снова начиная плакать. Я понятия не имела, приедет ли Андрей по моей просьбе! Да, он, наверное, мог бы, но если он откажется, то меня это просто раздавит. Жениться он мне не предлагал, наше общее будущее было настолько туманным, что матери никак не объяснишь, да и не встречались мы с ним — даже речи об этом не заходило! Я только в этот момент поняла, что вся эта эйфория в последние дни слишком сильно запутала мысли. Я попала в какое-то страстное приключение, мои эмоции забиты под завязку, что выдержать сложно… но ведь это просто игра на троих. Зачем Андрею или Косте, если бы именно тот сегодня оказался возле моего подъезда, приезжать и знакомиться с моей мамой? Как это вписывается в веселое приключение? Не хотела я пытаться и по другой причине. Эта причина смотрела на меня сейчас так, словно я опозорила ее род до седьмого колена. Пусть даже в чем-то она была права — чем больше проходило времени, тем четче я ощущала, что она права! И если Андрею придется выслушивать то же самое, то какой же это будет позор. Кем после этого он будет считать саму меня — жалкой, забитой собачонкой? А разве он тоже не будет прав? Они все правы. Заочно. Все. Кроме меня. К счастью, наш рейс был только ночью. Потому несколько часов нам пришлось провести на месте до выезда в аэропорт. За это время мама вызвала владельца квартиры, сообщила, что больше мы это жилье не снимаем. Мне уже было все равно от бесконечной усталости. Умылась ледяной водой, успокоилась, села пить чай — в последний раз за этим столом. Хорошая квартирка, удобная и недорогая. И с владельцем у нас никаких конфликтов не возникало. Он теперь тоже был расстроен, что такая тихая и ответственная девушка съезжает, придется искать других жильцов. Мама уже тоже пришла в себя и даже смеялась, громко обсуждая с ним в зале какие-то мелочи. Он пытался сбежать, повторял, что вернется за ключами позже, но из рук матери простому смертному запросто не вырваться, мне ли не знать. Я успокоилась настолько, что теперь смогла думать. Петя сообщил матери о моих ночных гостях — и неизвестно, в каких красках. Она, накрученная рассказом, приехала, чтобы удостовериться. И застала меня с Андреем. Какая еще реакция у нее должна быть? Особенно с ее характером. У меня синдром… не помню, как называется. Когда жертва оправдывает своего гонителя. Я — жертва. С самого детства, без права на собственное мнение. И потому я понимаю, в чем мама права, а в чем не права я. И даже эта мысль ничем не помогла — из таких петель не выбираются. Через некоторое время я снова подниму вопрос о том, что хочу переехать в столицу. И когда-нибудь они сдадутся, потому что я не буду истерить, как сегодня, а буду монотонно повторять одно и то же, пока всем вокруг не надоест. Уже совершенно равнодушно я взяла свой мобильник и вернулась на кухню. Говорила предельно спокойно, обдумав заранее каждое слово: — Андрей Николаевич, извините, что беспокою поздно. Я вынуждена уехать по семейным обстоятельствам. К сожалению, я не написала заявление на увольнение, но примите его устно… — Не понял, — он говорил очень сдержанно, как на работе. — Ты из-за нашего разговора разозлилась настолько сильно? Не пори горячку, Ань. Там вопрос яйца выеденного не стоит. — Нет, — я все еще могла произносить слова отчетливо, сухо. — Дело вообще в другом. И позвонила только затем, чтобы вы знали. С завтрашнего дня я уже не смогу… — Так, стоп! — Андрей чуть повысил голос. — Ну-ка поподробнее. Что-то случилось? Объяснишь, когда сможешь, потом вернешься на работу. Заменим тебя на время кем-нибудь. Не знаю почему, но глаза снова начало застилать мутью. Но в тоне это не отразилось: — Я не вернусь, Андрей Николаевич. Прошу отнестись к моим словам серьезно. — Алё, Ань, — он вдруг сказал почти со злостью. — Тогда давай серьезно! У нас так-то законы есть. Пишешь заявление, потом две недели отработки, после чего получаешь трудовую книжку. Не слыхала о таком? — Андрей… — поняла, что выбрала совсем неправильный способ. — Я должна уехать… Просто прими как факт. С трудовой как-нибудь потом разберемся. Я просто не хотела никого на работе подводить и не хотела, чтобы вы переживали, куда я делась. У меня все в порядке, просто я больше не работаю на тебя и улетаю домой. Все, я отключаю вызов. — Стоп, сказал! Еще разок напоследок — кто-то умер из твоих родных? Заболел? Что случилось? Ань, просто расскажи, я помогу, если буду в силах. — Не могу объяснить. Пока. Отложила телефон, встала. Почувствовала какое-то бесконечное спокойствие, уверенность. — Вот и правильно, — непонятно за что похвалила мама. — Через сорок минут такси. Иди умойся, глаза до сих пор красные. И давай больше не ссориться, доченька. — Он сейчас приедет, — сказала я, глядя ей в глаза. Знала это наверняка. Хотя нет, не совсем точно, я рассуждала вслух: — Нет, приедет Костя, потому что он ближе. Но Андрей приедет чуть позже, если ты так хотела с ним познакомиться. Это был тот редкий момент, когда моя мама застыла в изумлении: — Так у вас с ним серьезно? Почему же ты его раньше не пригласила? — Я и сейчас не приглашала. Но он приедет. И я никуда не полечу из Москвы, потому что не хочу лететь. — Но… Аня, да что ты мелешь? Я же и аренду здесь закрыла! — Плевать. Когда вернется владелец забирать ключи, скажу, что передумали. Он будет только рад. — Да что ты несешь… Отмахнулась и пошла заваривать чай. А ведь только недавно вымыла чайник. Что-то я все-таки переняла от Андрея. Наверное, он заразный. Потому что буквально все дальше происходило именно так, как уже выстроилось у меня в голове. Я только наблюдала, не вмешиваясь и с каким-то отстраненным равнодушием. — Мама? — слышу громкий голос Кости в прихожей. — Радость-то какая! Идемте, мама, гостя потчевать будем, а то я сегодня без обеда. Привет, Анют. Чего такая опухшая? А может, и хорошо, что Костя живет ближе. От Кости даже мама растеряется. Его можно против вражеской армии выставлять — и у той бы шанса не было. Ее неловкие вопросы, попытки перехватить инициативу были едва слышны на фоне громогласных ответов: — Трудовой кодекс, Зинаида Васильевна! — я вообще пропустила тот момент, когда они друг другу представлялись. Я вроде бы не представляла. — Я человек нервный, такую ей статью влеплю, что она больше никуда на работу не устроится. Без обид, Анют, я от чистого сердца. Откуда-то нашлись силы улыбнуться и приподнять кружку с чаем, как будто тостую и даю ему право делать все, что вздумается. Это же Костя — лучший переговорщик, как говорил Андрей. А Андрей никогда не ошибается. — Нет, ну нормально? Да, я ко всем сотрудникам так срываюсь, потому что у меня не шарашкина конторка. Друг звонит и сообщает, что мою секретаршу тут фактически похищают. И что с того, что у них с Андрюхой любовь? Срать я хотел на производственные романы, если делу не мешают. Простите за выражение. Хотя хрен с ним, не прощайте. Мама в конце даже уже не пыталась что-то вставить, ошалело глядя на это торнадо. Нет, она не сдалась и нервно поглядывала на часы, все еще думая, что к приезду такси все само собой разрешится и почему-то обязательно в ее пользу. Но через двадцать минут после Кости явился и Андрей. И вот только теперь я начала удивляться — похлеще самой мамы. Сообразив, что происходит, он скрестил руки на груди, облокотился на дверь и смотрел только на меня. Говорил тихо и с улыбкой: — Кажется, мы неожиданно начинаем жить вместе, Ань. Заметь, я не давлю. — Нет, Андрей, — теперь и я могла улыбаться. — Останусь здесь. Рано нам еще съезжаться. Жду, когда ты мне сделаешь предложение. — Сделать? — он иронично приподнял бровь. — Анна Владимировна, ты выйдешь… — Хватит, — я перебила больше от того, что не хотела слушать эту фразу до конца, понимая, что он просто разыгрывает роль для мамы. — Давай решать проблемы по мере их поступления, как ты сегодня и говорил! — Давай, — он не отрывал от меня взгляда. — Но… — мама подала голос. Однако Костя снова вошел раж: — Да пусть молодые любятся, Зинаида Васильевна! Вы не смотрите, что он такой невоспитанный, тещеньке внимания не уделил. Зато не пьет, не курит, машину водит, как моя прабабушка — аккуратный, в общем. А, нет, пьет. Но не сильно. Я его ради вас в должности повышу, чтобы им на свадьбу начинать копить. Нет-нет, Зинаида Васильевна, Аня никуда не полетит. Помните про статью? Так я только повода жду! Какое такси, милейшая барышня?! Карета у подъезда! Дочка ваша сейчас разморозится и тоже любимую маму поедет провожать под ручку с будущим зятьком… Слышь, зятек, я за тебя вообще любые переговоры вывозить должен? Но Костя и без помощи Андрея справлялся превосходно, на каждый аргумент палил десятком контраргументов. Он был так впечатляющ в этой роли, что маме даже не пришло в голову удостовериться, что он действительно мой начальник, а не какой-то мимокрокодил. И в машине всю дорогу до аэропорта песни становились все более ужасающими: — Любовь с первого взгляда, Зинаида Васильевна! Я как Анютку вашу увидел, вот сразу же понял, что любовь будет. У них с Андрюхой, в смысле. Кстати, а почему вы раньше не приезжали? Такая очаровательная дама, сразу видно, в кого Анютка пошла! Присмотрю, присмотрю, серьезно! Я с этих двоих теперь глаз спускать не буду, только серьезные отношения. И никаких там погуляли и разбежались… Я уже почти хохотала в ладони. Глаз он с нас спускать не будет, кто бы сомневался. В самой непосредственной близи за нами пронаблюдает. Я понятия не имела, что будет дальше, но сейчас совершенно обескураженная мама заявила, чтобы в отпуск оба прилетали в гости, с отцом знакомиться, а потом отправилась на посадку. Как только она скрылась, я повернулась к блондину и распахнула объятия: — Костя, ты мой герой! Ты просто феерический! Но он неожиданно изменился. Клоунада закончилось, а лицо его стало серьезным. Он не обнял меня в ответ, сделал только шаг и сказал очень сдержанно: — То есть бы просто улетела? Так? А потом что? Сменила бы симку, чтобы мы тебя не доставали звонками? Правильно? Я растерялась: — Я не хотела улетать, Костя… Ты просто не понимаешь… — Да, не понимаю. Я принципиально отказываюсь понимать людей, которые делают то, чего от них хотят другие. С нами тоже так? Ты с нами, потому что мы этого хотим? И все? — Костя… — позвала уже в спину. Но он просто шел из аэропорта, не дожидаясь нас. Андрей взял меня за руку и повел следом. Нарушил тишину через несколько минут: — Он отойдет, Ань. Но я тоже злюсь. Сегодняшнее было очень показательным — ты вроде бы не хотела уезжать, но уехала бы. — Не нагнетай хоть ты, — настроение, недавно поднявшееся, было снова испорчено. — Я все знаю, Андрей. Я не могу ей сопротивляться. И да, у меня тоже иногда возникает чувство, что я выбираюсь из-под ее опеки только затем, чтобы попасть под вашу. Он резко развернул меня к себе, посмотрел в глаза. — Ань, скажи честно, ты хоть что-то к нам испытываешь? Или просто поддаешься? — Испытываю, — признала и даже смогла не отвести взгляда. Андрей смотрел несколько секунд, потом снова перехватил за руку, переплетая пальцы, и повел дальше. — Тогда говори всегда, если тебе что-то не будет нравиться. — Постараюсь. — А мы постараемся услышать. faad6 — Спасибо, Андрей. После паузы он спросил: — По поводу переезда. Я хочу, чтобы ты жила в моем доме. Костя, уверен, не откажется, чтобы ты перебралась к нему. Тебе решать. — Нет, Андрей, я останусь у себя. Владелец не будет против. — Хорошо. Пока. — Пока? — Да. Я задам этот вопрос снова через некоторое время. Я не ответила. Глава 22 До конца недели в офисе царил полный аврал, как и было обещано. Но одновременно эта рабочая загруженность и послужила мне передышкой. Костя и Андрей оказались перегруженнее всех, Света носилась туда-сюда как смертоносный вихрь, а я носилась по встречным потоком, иногда мы сталкивались в пространственных координатах, устало кивали друг другу и летели дальше. Все договоры уже были подписаны, все срочные проекты составлены и одобрены, все рекламные компании запущены в производство, но дела как будто не собирались заканчиваться. В уже стотысячный раз принесла очередную папку в кабинет Кости. Он, надо признать, никогда не выглядел таким же погруженным в дела, как Андрей. Вот тот даже головы часто не поднимал, а Костя всегда уделял мне секунду — на какой-то странный взгляд. Обсуждать это было не место и не время, потому я просто кивала, улыбалась и уносилась прочь. Вот только в этот раз в приемной не было Светланы, потому я позволила себе задержаться и спросить почти шепотом: — Ты все еще на меня злишься? — Злюсь, Анют, — спокойно признал он. — Скажи честно, мне бы ты даже не позвонила? Подумала и решила быть искренней: — Нет. Потому что я не хотела прощаться — ни с тобой, ни с ним. Андрею позвонила только потому, что он мой начальник. А в офисе сейчас такой период, что с моей стороны было бы просто нечестно заставлять его искать меня по всей столице, а не заниматься делами. Его взгляд оставался задумчивым. Он вроде бы смотрел на мое лицо, но не так, как раньше — пристально, почти как Андрей, пытался уловить какие-то нужные ему эмоции. Похоже, я сильно задела его в тот день. Андрей — сложный и хитрый. Костя — открытый и понятный. Он просто рвется туда, куда несется душа. Не оглядывается, а сожалеть способен только о том, если за каким-то порывом не успел. И я просто сделала то, что первым пришло в голову. Перевалилась через стол и чмокнула его в губы. Выпрямилась и не сбежала — это ли не доказательство моей смелости? — Что это было? — несмотря на вопрос, уголок его рта дрогнул. — Признание, что я не хотела от тебя убегать. — Ты же в курсе, что сейчас впервые поцеловала меня сама? — В курсе, — нашлись и силы не отвести взгляда. И он улыбнулся. Именно этого я и хотела! Чтобы Костя перестал хмуриться и превратился в самого себя. — Тогда прямо сейчас беги, Анют. Слишком много дел, но меня порывает запереть кабинет и начать объяснять на практике, как именно нужно целоваться. — Хорошо, — я улыбнулась и развернулась, чтобы уйти. Но в спину мне раздалось: — Утром в субботу мы вылетаем в Питер. Какого черта именно Питер, Андрей не объяснил. Но мне все равно. И тебе будет все равно, обещаю. Вздрогнула, но не остановилась. Зато конца недели я теперь ждала с каким-то тянущим предвкушением, а заодно и боялась этого самого конца недели. Лучше бы дел было еще немного побольше, чем ближе становился вечер пятницы, тем я четче ощущала необходимость отсрочки еще на несколько дней. И когда перед выходными Андрей меня довез до дома, я вся сжалась оттого, что знала, о чем он будет говорить: — Ань, мы предлагаем тебе завтра полететь на небольшой отдых. — Знаю. Костя уже сообщил. — Он вообще не умеет занимать выжидательную позицию! — усмехнулся босс. — То есть Костя не выдержал и напугал тебя заранее? — Не напугал — предупредил, — я продолжала сидеть в машине и рассматривала свои пальцы. — Я ведь могу отказаться? — Безусловно. А ты хочешь отказаться? — Не знаю, Андрей. Я ведь не дура, понимаю, что означает согласие на эту поездку. — Мы все это понимаем. И твой страх сейчас я кожей чувствую. Мне не нравится этот страх. — Тогда соври, что там мы будем гулять по набережной, ходить в рестораны и наслаждаться выходными. Соври, что это единственная цель поездки. — Нет, Ань. Мы поселимся в одном номере и больше ни в чем не будем себе отказывать. Я даже не могу пообещать, что тебе удастся видом из окна насладиться. Хотя постараемся и это организовать, просто не гарантирую. — Андрей! — я глянула на него, но шеф очень ласково улыбался. — Что? — Где же твои манипуляции? — Не в этот раз. Я хочу, чтобы ты поехала с нами именно с этим знанием. — А если я еще не готова к такому решению? — Ты никогда не будешь готова к такому решению, Ань. Никогда. Тебе надо просто закрыть глаза и прыгнуть со скалы. Так ты летишь? Открыла дверцу, выставила ноги на асфальт. Ответила, не поворачиваясь: — Наверное, да. Позвони завтра до вылета и спроси снова. — Нет. Мы приедем сюда, чтобы ты смогла отказать, глядя нам в глаза. Все-таки манипулятор никуда не делся. Конечно, ночь выдалась бессонной и нервной. Я и хотела, и не хотела с этой самой скалы прыгать. А еще понимала, что отсрочка уже не поможет. Через неделю, две, через месяц я все равно окажусь перед тем же самым решением и когда-нибудь его приму, потому что развернуться и уйти от края обрыва мне даже в голову не приходит. Потому утром просто вышла и села в такси к Косте на заднее сидение. Они не стали ничего комментировать и спрашивать. Вот только Костя подхватил мою руку и прижался губами к запястью. Что бы там ни планировал наш безупречный организатор, прогулка все же случилась. Из шикарного гостиничного номера нас вытащил Костя, едва мы только разместились. Неугомонный мальчишка тащил меня за руку по Австрийской площади и с увлечением рассказывал о зданиях, как заправский гид. А когда я начала ёжиться от непривычной прохлады, снял с себя куртку и нацепил на меня. Правда, тут же обнял, словно моментом воспользовался. Андрей, который до этого просто слушал с улыбкой, дождался, пока меня освободят из жарких объятий, наклонился и поцеловал в щеку. — В ресторане перекусим? — Да, — я готова была оттягивать момент возвращения в гостиницу до бесконечности. Но Костя неожиданно запротестовал: — Нет. Закажем в номер, если никто не против. Иначе наша Анютка будет продолжать дрожать от нервов. — Я не от нервов! И в ответ получила лишь две улыбки. Как только мы оказались внутри, меня уже из рук не выпускали. — Костя, закажи еще и вина, — посоветовал Андрей, когда его друг говорил по телефону с персоналом. — И чтобы принесли через полчаса, не раньше. — Я просто тащусь от твоей стратегичности! А сам Андрей настойчиво раздевал меня. Не только верхнюю одежду. Стянул кофту, потянулся к футболке. Перехватил мою руку, которая пыталась его спонтанно остановить, посмотрел в глаза: — Аня, мы идем в душ. Просто идем в душ, так что можешь не зыркать так затравлено. Я закусила губу и позволила ему подтолкнуть меня в ванную комнату, где он просто вернулся к своему занятию. — Не закрывайся от меня, — я уже знала этот его голос с ноткой приказа. Возбуждение Андрея проявляется именно так, вряд ли он сам замечает. — Убери руки, Ань. Джинсы полетели на пол, после них и нижнее белье. Я смущалась больше не от своей наготы, а от того, что он оставался одетым. И Андрей, будто мысли мои прочитав, подхватил меня за запястья и направил их к пуговичкам на своей рубашке. Пальцы подрагивали, но не останавливались. Я сама стянула рубашку с его плеч, случайно коснувшись обнажившейся кожи. Захотелось прижаться к ней губами, но он зачем-то остановил: — Не сейчас, Ань, иначе сорвусь. Просто душ, помнишь? Теперь штаны. Я расстегивала ремень, ширинку, и уже даже от этого все плыло. Не обернулась, когда в ванную вошел и Костя — я знала, что он обязательно сюда явится. Но сейчас сосредоточилась на Андрее, пришлось наклониться и потянуть его брюки вместе с бельем вниз. Он как будто специально мне не помогал. Остановилась взглядом на возбужденном члене и тут же отвела глаза, но Андрей перехватил пальцами мой подобродок и заставил снова туда посмотреть. — Ань, хватит уже стесняться. Я хочу тебя. И крышу рвет только от мысли, что ты это видишь. Но сам тут же подхватил меня за плечи и развернул к Косте. Я стянула с того футболку, а потом так же медленно и неловко избавила его от джинсов. Кожа Кости смуглее и тело едва уловимо массивнее. Не удержалась и провела пальцами по прессу, заметила, что даже от этого движения он напрягся. Он наклонился, словно хотел поймать мои губы, и сам же отпрянул: — Нет, надо растянуть удовольствие. Начальничек, — выдавил улыбку другу, — выпишешь мне потом медаль за самопожертвование? Андрей не ответил, а подхватил меня сзади за талию и переместил под струящийся душ. Вошел в кабинку первым, Костя присоединился через секунду. И сразу стало невыносимо тесно. Я, оказавшаяся лицом к Косте, почти упиралась в его грудь, а нежные руки сзади уже гладили, мыли. Костя тоже плеснул на ладонь геля для душа и занялся моими плечами, животом, только после вернулся к груди — и это странное мытье превратилось в какую-то пытку. Их руки были везде. Буквально везде! Заныривали между ягодиц, скользили между ног, но ни разу не коснулись той самой точки внутри. А я готова была уже умолять об этом. Постанывая я сама теперь водила по его груди, а потом развернулась потянулась к губам Андрея. Но он снова остановил: — Не сейчас, хорошая моя, нас ждет ужин. Я выйду, встречу, а вы тут не увлекайтесь. Я забыла об ужине! И не могла поверить, что полчаса могли уже пройти. Но Андрей вышел из кабинки и, накинув халат и не вытираясь, покинул ванную комнату. Мне же пришлось томиться под руками Кости. А потом я почувствовала поцелуй в плечо. — Прости, не удержался. Давай тоже выбираться, иначе Андрею мы потом сможем только рассказывать, что здесь произошло. Или даже показывать. Он вытирал меня слишком тщательно огромным полотенцем, как если бы ему этого было достаточно для полного удовольствия. Но потом подхватил на руки и прижал к себе, вынося из ванной. — А халаты? — спохватилась я. — Обойдемся, — он хмыкнул себе под нос. Столик уже стоял в центре огромной гостиной. Андрей, увидев нас обнаженными, пожал плечами и развязал халат, просто скинул его на пол. Костя не выпускал меня из рук, так и сел вместе со мной на диван. Андрей же как ни в чем ни бывало снимал крышки с блюд, расставлял тарелки. Во время прогулки я была зверски голодна, но сейчас совершенно не хотелось на это отвлекаться. Глава 23 Костя развернул меня, но не позволил сбежать с его колен. А Андрей протянул мне тарелку с уже наложенным салатом и какой-то отбивной. Пришлось взять, а другую руку занять вилкой. И сразу же две горячие ладони сзади легли мне на грудь и сжали. — Приятного аппетита, — прошептал Костя. — П… приятного. А ты как есть будешь? — И правда? — он изобразил удивление. — Покормишь? Пришлось немного развернуться и выполнить просьбу. Но он вдруг рассмеялся: — Я пошутил. Ешь сама, Анют. У меня сейчас мысли не о еде. — Как будто у меня о ней, — буркнула я, а он откинулся головой на спинку и громко рассмеялся. — Нет-нет, поешь, — мягко вставил Андрей. — Костя, дай девочке спокойно накопить калории, которые она потом будет неспокойно расходовать. — А что я? — изобразил Костя святую простоту, но руки с груди все-таки переместил на талию. И сразу снял меня с колен, усадил рядом и даже немного отодвинулся. Пришлось послушно есть, как маленькая девочка под присмотром строгих надзирателей, зато за это время Андрей тоже переместился на диван с другой стороны от меня. Если уж начистоту, то отвлекала меня больше их нагота, чем все остальное. Закончив с порцией, я наконец-то смогла отставить тарелку, но Андрей вдруг потянул меня к себе за руку. Сделал глоток вина, прижался к губам и выпустил напиток мне в рот. Я расширила глаза от удивления. И почти сразу то же сделал Костя, не дав мне опомниться. Мне вина никто не наливал, я даже свой бокал не видела. Андрей снова потянул меня, но теперь развернул и уложил головой на локоть. Руки Кости тут же оказались на щиколотках и поползли вверх. — Рот открой, — прошептал Андрей. И приставил бокал к моим губам. Он поил меня сам, не позволяя взять в руки. Глоток, убрал. Наклонился и прикоснулся легким поцелуем. Снова глоток. Еще один поцелуй. Наверное, я выпила совсем немного, но перед глазами уже через несколько минут поплыло. Или дело не в алкоголе? Потому, когда он снова наклонился поцеловать, я перехватила его за затылок и не позволила отстраниться. Приоткрыла рот, впуская его язык. Касания ко внутренней стороне бедра, этот поцелуй, пальцы между ног — вскользь, но и этого достаточно. Мне окончательно стало не до трапезы. Выгнулась, когда палец Кости остановился на клиторе, а потом начал медленные круговые движения. Но Андрей поцелуя не разорвал, пришлось стонать ему в рот, распаляясь от этого сильнее. И вдруг рука исчезла, не позволив мне достичь оргазма, а Андрей перехватил меня снова, подтянул выше и встал, вынуждая обвить его ногами. И снова поцеловал. Он нес меня в спальню, а потом буквально бросил спиной на мягкую постель. И тут же два тела прижали меня к ней. Теперь целовал Костя, но едва я только отстранялась, инициативу перехватывал Андрей — приходилось без передышки отвечать и ему. И я даже не знаю, чьи пальцы сейчас ласкали меня внизу. — Ты готова, — прошептал Андрей. От возбуждения я забыла о страхе и к чему все шло. Теперь немного напряглась и открыла глаза, выныривая из неги. — Думаю, что лучше первым быть мне, — сказал Костя. — Почему? Я не возражала, просто хотела знать. Он уже приподнялся, взял с тумбы презерватив и аккуратно натягивал его на каменный член. Я почему-то не могла на это смотреть, потому повернула лицо к Андрею и повторила: — Почему? Костя уже навис надо мной, а Андрей немного отодвинулся, давая пространство. Долгий, глубокий поцелуй, после которого Костя ответил: — Думаю, Андрей сдержаннее, лучше себя контролирует. Вот почему. — Ты хочешь стать первым, потому что не сдержанный? — я не могла поверить. — Нет, — он наклонился к самому моему уху. — Потому что не сегодня, когда-нибудь потом, тебе предстоит и анальный секс. А там для первого раза нужно адово терпение. — Что? — Да не бойся ты так. Ему опыт в БДСМ хоть в чем-то пригодится. — Что?! — теперь я даже руки вскинула, упирая их в грудь Кости. Андрей притом тихо смеялся: — Я в молодости много с чем экспериментировал, но доминирование не совсем мое. Слишком много контроля требуется, иногда столько, что для страсти уже сил не остается. Так что расслабься, сегодня будет только одно приключение. Зачем мы дали ей остыть, Костя? Или мы до утра теперь будем разговаривать? И снова руки, повсюду. Снова этот туман возбуждения. Андрей приподнялся и целовал меня, а Костя раздвинул бедра и приставил головку ко входу. Он входил плавно, медленно. Я по инерции сжималась, но потом Андрей отстранился и дал возможность Косте поцеловать меня. Внутри не слишком приятно тянуло, но он все двигался туда и обратно, не погружаясь в меня резко. И вдруг толкнулся, я вскрикнула от боли, но возглас утонул в его стоне. Он тут же замер, позволяя привыкнуть к себе внутри. Прошептал очень сдавленно: — Все, все, Анют, теперь расслабься. Ты сама делаешь себе больно. Я выдохнула, но теперь ощущения будто раскололись. Я по-прежнему ощущала возбуждение, в том числе и от того, что Андрей на нас смотрит — он смотрит, я уверена, пристально, улавливая каждый наш стон. И это распаляет каким-то невероятным ощущением пошлости. Но неприятные ощущения внизу не исчезали, хотя взрывов боли уже не было. Костя вновь начал двигаться, плавно, но погружаясь в меня сильнее с каждым толчком. Он дышал рвано, трудно, словно все силы уходили на то, чтобы сдерживаться. Но когда он вошел полностью, сдался и начал ускоряться. Подхватил мою ногу под колено, приподнимая, а внутри что-то изменилось. Теперь появились другие ощущения, которые начали перекрывать непонятные. Или я от его страсти заражалась, потому что тоже теперь постанывала. — Да, девочка, вот так, — я и не поняла, чей голос это шепчет. — Красивая, нежная девочка… Его толчки становились сильнее, и теперь меня возбуждало и это. Но я постоянно сбивалась, не могла раствориться полностью в ощущениях. И, когда Костя после самого резкого движения вдруг замер и сдавленно простонал, почувствовала даже облегчение. Теперь хотелось просто уснуть, вынырнуть из этой смеси приятного и неприятного, осознать ее. Но он продолжал нежно целовать, что-то шептать неразборчивое в мои губы. А потом он приподнялся, но из дремоты меня выдернул Андрей, зачем-то поднял на руки. — Я не буду присоединяться, — сказал зачем-то Костя. — Ань, спасибо за доверие. Ты потрясающая. Я не ответила, просто не знала что. Разве благодарят за что-то, если делали это по полному взаимному согласию, потакая общему желанию? Только в душе под струями воды я немного очнулась. Или от ласковых касаний губ к моим волосам, щекам, подбородку. — Ань, ты в порядке? — Да, Андрей, — я улыбнулась. — Возишься со мной так, как будто я что-то немыслимое пережила, чего никто до меня не делал. — Нет, — он улыбался лукаво. — Просто снова манипулирую. Закрепляю результат на уровне подсознания. Первый секс важен, и от него должны остаться только хорошие эмоции. Не совру, если скажу, что это повлияет на твою раскрепощенность и дальше. А я с легкостью прогнозирую, что тебе предстоит довольно бурная сексуальная жизнь. Я невольно начала смеяться. Ожидаемая усталость почему-то пропала, только внизу немного тянуло, но это была не ощутимая боль. Она просто была, но не тревожила сильно. — Ну конечно! А кто бы сомневался, что наш Андрей будет нежничать без продуманной подоплеки! Он тоже смеялся и все продолжал меня целовать. И мне захотелось прижаться к нему еще ближе, поднять лицо, чтобы целовал уже в губы. Что я и сделала, прошептала: — А ты снова остался неудовлетворенным. Не беспокоит? — Еще как, — он выдохнул с улыбкой. — Я в тебя уже полностью пролезть готов, не только членом. Но лучше тебя сегодня больше не тревожить. Я рассмеялась от формулировки. Но потом облизала губы, чем вызвала какой-то почти болезненный стон, и опустила руку вниз, желая довести его до оргазма так, как мы уже делали. Судя по его возбуждению, процесс не займет много времени, а мне очень хочется, чтобы он кончил. Провела пару раз, нежно, почти не сжимая. Но Андрей напрягся всем телом, а потом зачем-то перехватил меня за запястье и отвел. И в голосе все еще звучала ирония: — О, я смотрю, кто-то действительно в полном порядке. Рад знать. Я не выдержала: — Да в порядке я! Хватит со мной носиться, как с хрустальной куклой! — Серьезно? — он изогнул бровь, а глаза начали темнеть. Что-то очень резко изменилось в его настроении. И я, не отводя взгляда, кивнула. Андрей все смотрел на мое лицо, как будто и сам сомневался, а потом сказал с нажимом: — Как скажешь, милая. Тогда встань на колени. — Что? Он с силой надавил мне на плечо. Я опустилась, а вода теперь попадала мне на спину. Задохнулась от понимания, чего он хочет. Подняла глаза вверх и выдавила только имя: — Андрей… Но он смотрел на меня сверху совершенно изменившимся взглядом. И почти хрипел: — Открой рот, Ань. И глаза не закрывай — смотри на меня. И этот человек еще утверждал, что доминирование его не устраивает? Но в приказном тоне я не уловила насилия, от самого его голоса начала возбуждаться. Потому послушно разомкнула губы. Он тут же положил руку мне на мокрый затылок, чуть сжал пальцы на волосах. — Ань, мне сейчас очень мало надо. Я на грани. Готова? Готова я не была, я вообще не представляла, что делать! Но он сам толкнулся бедрами вперед, скользя головкой по моему языку. Всего несколько движений, и вязкая струя выплеснулась внутрь. Андрей тут же переместил мне руку на губы и зажал ладонью, а сам резко опустился на колени. — Проглоти. И так тяжело дышал, словно пьянел от этого зрелища. Я сделала это, хотя было не очень приятно. Андрей тут же обнял меня, прижал к себе так, что я его сердце расслышала. — Потом научим, как делать минет. Но, Ань, это… Я чуть с ума не сошел. Ты как? Не противно? — Нет… странно просто. Неужели тебя так это возбуждает? — Описать не смогу, — он уже снова смеялся мне в волосы. (6896) — Тогда сможешь прямо сейчас меня поцеловать? Не знаю, зачем я об этом попросила. Как если бы искала какое-то подтверждение непонятно чему. Но Андрей уже через секунду нашел мои губы и целовал настойчиво, страстно. И уверена, что если бы я могла так же активно отвечать, то мы бы разогрелись на второй круг. Но я не хотела секса прямо сейчас и не захочу, пока внизу окончательно не перестанет беспокоить. Странное дело, но теперь у меня проснулся аппетит. Потому полночи мы сидели с Андреем в гостиной, уничтожая остатки ужина. Он смотрел на меня почти постоянно — не знаю, что скрывалось за этим взглядом. Но он смотрел, словно ловил что-то очень важное. И мне нравилось его внимание. В тот момент я и задумываться не могла о том, что очень скоро мои ненасытные мальчики «наедятся», пропадет ощущение новизны. Не могла и не думала. Ведь счастье не бывает бесконечным — оно только в мгновениях: таких, как сейчас, когда кто-то смотрит на тебя как на что-то слишком ценное, чтобы об этом говорить. Глава 24 Странно, но весь следующий день парни ко мне слишком активно не приставали. Точнее, не так — как раз приставали, но с какой-то подчеркнутой нежностью. Особенно Костя — тот будто бы тащился от нежных касаний губами к моему запястью, от того, что ему удалось усадить меня на колени и буквально кормить. Мне было смешно от этой детской выходки, но я подыгрывала, поскольку видела блеск в его глазах. — Чего ты хочешь, Анют? — спросил, похоже, о еде. Но я быстро переключилась: — Честно? Гулять. Мы прилетели в самый красивый город — повсюду романтика, архитектура и фонтаны. А самолет только вечером. Будет очень обидно, если я не нагуляюсь. — Ну пойдем, — он тихо рассмеялся и щекотно потерся носом о мою шею. Андрей же вытаскивал из сумки ноутбук. — Идите без меня. Я все-таки проверю готовность к понедельнику, такой сделки у нас еще не было. Хотелось бы убедиться, что мы все просчитали. — О-о, — протянул Костя. — У нашего Андрея очередной приступ перфекционизма. Друг, ты нездоров! — Нет, — зачем-то решила поспорить я. — Просто у нашего Андрея нет органа, отвечающего за романтику и распознавание красоты! Кремень какой-то, а не человек! В связи с чем возникает вопрос: Андрей, а зачем ты нас в Питер тащил, если самому без разницы? Сам предмет обсуждения уже уставился в монитор, на меня смотреть словно и не собирался — офисный начальник, каким я его знаю! Даже немного обидно. — Ань, не ищи подводные камни там, где их нет. — То есть никаких подводных камней? Быть не может! — удивилась я. — Есть, конечно, — он улыбнулся, но не мне, а загружаемому файлу. — Во-первых, здесь ты не смогла бы сбежать, если бы твое волнение пересилило желание. Во-вторых, дома нам пришлось бы остановиться на чьей-то территории — моей или Кости. А это незначительное, но психологическое давление. В том числе и для нас. Нейтральная территория для таких событий идеальна. О чьй-то территории нам придется поговорить чуть позже в любом случае, но пока я все сделал верно. Повернулась к Косте и воскликнула: — Ты только посмотри на него! Он манипулирует людьми, как дышит! — Просто монстр! — расхохотался Костя. — Я сам его иногда боюсь. Одевайся потеплее, Анют, чтобы гулять до полного изнеможения. Поедем смотреть вообще на все фонтаны в городе! — Вот! А у тебя все нужные органы имеются! — выпалила, а потом сама смутилась от двусмысленности сказанного. Да даже Андрей уловил, хоть и смеялся над моим оборотом не так громогласно, как Костя. И мы гуляли. Держась за руки, останавливаясь для объятий и легких поцелуев. А потом забегали в кафе, чтобы согреться горячим кофе. И снова гуляли — самая настоящая пара. Вот только мы не пара, и не настоящая. Я осмелилась поднять эту тему: — Костя, как думаешь, мы встречаемся? — Что за вопрос, Анют? — он нахмурился и посмотрел на мой профиль, но я глядела вперед, не желая пока пересекаться с ним взглядами. — Ты до сих пор в чем-то сомневаешься? И что значит в твоем представлении это самое «встречаемся»? На мой взгляд, абсолютно, причем это началось далеко не сегодня. — А что это в твоем представлении, Костя? Он подумал и ответил серьезно: — Не знаю… Желание проводить время вместе, как можно больше времени. Заботиться друг о друге. И, само собой, не иметь других партнеров. И это так. По крайней мере, с нашей стороны. А с твоей? Я пожала плечами. — Наверное. Почему-то до сих пор я об этом так не думала. Он притянул меня за талию и чмокнул в висок. — Тогда встречаемся. И чтобы я ни слова больше не слышал о всяких там васях-петях. Давай договоримся о главном: если кому-то из нас надоест, то сначала он сообщает об этом, а уже потом бежит за новыми приключениями. Я не верю, что бывает иначе, если отношения строятся на уважении и доверии. Я не ответила. Наверное, действительно до сих пор не понимала, на чем именно строятся наши отношения. Но мне понравилось, что Костя настроен именно на такой путь. Да, когда-то наш странный треугольник развалится на части, и в тот момент я хотела бы честности. Возможно, я хмурилась, и он это заметил. Развернул меня резко и обнял, прижимая к себе. — Анют, я скажу кое-что. А ты сделай вид, что не расслышала, хорошо? Андрей строит из себя терминатора, но и он в таком же положении. Не только тебе страшно. Не только ты не понимаешь, что будет дальше. Никто из нас не понимает. Но никто из нас не хочет, чтобы прямо сейчас все закончилось из-за этих сомнений. Мы с ним с каждым днем все сильнее врастаем в эту дичь — делить одну девочку на двоих и никогда это не обсуждать прямо. Это уже давно не соревнование, и с самого начала не являлось ревностью. Просто… просто так получается, Анют. И не получается как-то по-другому. Мы с ним никогда не разойдемся в разные стороны, дело далеко не только в бизнесе. Может, как раз потому так и произошло? Мы отчаянно не хотели друг с другом ссориться, потому спонтанно пришли к такому варианту. А теперь он неожиданно всех устраивает. Понимаешь, Анют? — Наверное, — ответила тихо. — Тогда пойми и еще более важное. В этих отношениях ты главная, как бы ни выглядело со стороны. Если наш странный треугольник развалится, то скорее всего именно после твоего решения, а не кого-то из нас. Мы уже не выбираем, выбрали, а ты до сих пор вправе. И всегда будешь вправе выбрать одного. Или оттолкнуть обоих. Эта зависимость от твоих решений Андрея напрягает не меньше, чем меня, я уверен. Потому что он впервые оказался в ситуации, где не он главный. Да и мне непривычно, я как по минному полю шагаю и боюсь оступиться. Ты чистая душа, Анют, но это оружие против нас обоих. Сделай вид, что и этого не слышала. — Хорошо. Он снова потянул меня вперед, а я безотчетно улыбалась и размышляла над услышанным. Почти признание в чем-то более важном, чем желание поэкспериментировать в постели. И ведь он прав: когда-нибудь я оттолкну одного, а может, и обоих сразу. Но неужели Костя всерьез считает, что кто-то из них не потеряет интерес раньше меня? Когда вернулись в номер, чтобы успеть поужинать, отдохнуть и собраться перед аэропортом, застали Андрея в той же позе. Но когда Костя звонил на ресепшен для заказа, Андрей посмотрел на меня. Я как раз разместилась на диване и поджала под себя ноги, наблюдая за его работой. — Ань, все хотел спросить — ты аренду квартиры с каких средств оплачиваешь? Вздохнула. — Пока было оплачено, но все искала подходящего момента, чтобы попросить у тебя аванс. И раз уж ты сам поднял эту тему, то скажи — это возможно? Ведь я пока даже не в штате, на испытательном сроке. Костя плюхнулся рядом и приобнял меня, но в разговор не вмешивался. — Теоретически возможно, — ответил Андрей. — Но не пора ли нам всем притвориться, что мы после возвращения не хотели бы разъезжаться в три разных направления? — Я… Я не знаю, — зачем-то уставилась на Костю, но он молчал. И Андрей решил за всех: — Тогда мы будем оплачивать аренду — это на случай твоего побега. Тебе в любой момент будет куда пойти. — Снова манипуляция? — Она самая. Ты быстро учишься. То есть квартира останется за тобой, но я предлагаю нам всем какое-то время пожить в моем доме. — Почему не в моей квартире? — подал голос и Костя. — Места больше, — посмотрел на него друг. — Никаких других причин, честно. Или бросим жребий. — Не надо жребия, — Костя перевел взгляд на меня. — Ты как? Созрела для переезда? — Нет! — воскликнула импульсивно. Но он только покачал головой и тихо рассмеялся: — Анют, давай просто сделаем это. Ты ведь сегодня интересовалась сутью наших отношений, а никто толком и не знает. Так не лучший ли способ это выяснить — сблизиться настолько, чтобы все стало очевидно? — Костя… Я не знаю! Андрей… это как-то слишком… — Ужин принесли, — перебил последний, встал и подмигнул. Как будто полностью закрыл вопрос. И что с ними поделать? Ну да, у меня власть, еще чего! Они атакуют слаженно, не давая мне и с мыслями собраться. Зависят от моих решений, как же. Делают только то, что хотят. Или чего я хочу, но стесняюсь в этом признаться? Коротко говоря, мы прямо посреди ночи заявились ко мне. Я, падая с ног от усталости, собирала вещи. Андрей демонстративно разглядывал мое нижнее белье, пришлось выхватывать из его рук и тоже скидывать в пакеты. Костя же проверял, не забыла ли я важное. А возле платяного шкафа завис: — Анют, ты до сих пор не выкинула это убожество? — ткнул на блузку, которая так ему не нравилась. — Зачем ты его хранишь? — Чтобы тебя доводить, если будешь плохо себя вести! — Давай выкинем? — Ни за что! — Выкину. Вот прямо сейчас. Пришлось теперь и с ним драться. Правда, он успевал при этом целовать меня, но блузку я из его рук все-таки выхватила. А потом заметила, что Андрей снова погрузился в мое белье. Тоже, наверное, выкинуть хочет? Я бросилась к нему. Но теперь меня перехватили две пары рук, обездвижили, а поцелуи посыпались, куда вздумается, не отвертишься. Сумасшедшие! Андрей целовал меня в живот, нагло задрав футболку вверх, когда я упустила Костю и с ужасом наблюдала, как он снова хватает блузку и отрывает от нее рукав. Ни единого шанса справиться сразу с двумя! Тогда я насупилась, отодвинулась от Андрея и скрестила руки на груди. Пусть везут так, насупленную и недовольную их буйством, и с поредевшим гардеробом. Они и везли. Смеялись только непонятно над чем, но не трогали. Даже согласились пустить меня на первое сиденье, от них подальше. А сами ухохатывались на заднем и о чем-то тихо переговаривались. Водитель такси постоянно косился на дикую пару в зеркало заднего вида — вот, только он меня отчасти понимает! Таких счастливых людей просто не бывает, как они изображают!