Глава 9-13
У меня дыхание останавливалось от воспоминаний о вчерашнем вечере. Я думала, что такой накал воспроизвести невозможно. Ха! Я сильно заблуждалась, поскольку Константин Сергеевич все-таки оказался торнадо. Андрей весь день вел себя сдержанно, как и обещал. Сухие распоряжения, приказы и указание на ошибки. Я лишь краем глаза иногда улавливала его беглую улыбку, когда я не смотрела прямо. Отворачивалась, чтобы не поймать его на этом, и тоже улыбалась — так, чтобы не заметил. И что уж врать себе — это была влюбленность. Пусть в зачаточном состоянии, но заставляющая думать о нем постоянно. Константин Сергеевич заглянул только перед обедом, да и то направлялся в кабинет к другу. Но кивнул в приветствии и уточнил: — Помнишь? — Помню, — ответила я, хотя теперь идти на второе свидание хотелось еще меньше, чем вчера. В конце рабочего дня занесла боссу нужные распечатки и постаралась выглядеть как можно профессиональнее, хотя смотреть на него прямо было сложно: — Это все, Андрей Николаевич. Иван Романович будет через десять минут. Завтра у вас встреча в десять, а в три видеоконференция в общем зале. Я внесла в презентацию ваши замечания, переслала вам. — Спасибо, — он вышел из-за стола. — Ань, иди-ка сюда, завяжи мне галстук. Снова пришлось закусить губу, чтобы не начать улыбаться во весь рот. Понятно же, что он в состоянии сделать это сам, а просьба продиктована совсем иными соображениями. И мое замешательство он заметил: — Ань, Иван Романович будет через десять минут. Ты девять с половиной из них собираешься простоять столбом? Сделала два шага вперед, взяла галстук из его руки. Потом решилась и накинула шею. Для этого пришлось поднять лицо. Он, конечно, заметил мое смущение, но позволил мне спокойно выполнить порученное задание, не добивая окончательно. И лишь когда я завязала и отступила на шаг, заметила его улыбку. — Сегодня свидание с Костей? — Именно так, — я говорила тихо. — Ведь я уже пообещала. — Обещания нужно исполнять. Но странное дело, меня это почему-то не бесит, хотя я ожидал подобного. Теперь я посмотрела в его лицо внимательней. Если у него ко мне сильная симпатия, то ревность обязана проявляться. Или никакой симпатии нет, или он твердо уверен, что уже победил? Вот точно! Он выглядит спокойным, как если бы уже победил. Я позволила себе продолжить эту тему: — Хорошо, что так. — Хорошо, — эхом отозвался он. — Жаль только, что ты не в джинсах. — В джинсах? — сильно удивилась. — На работе? — На свидании с Костей, — он улыбнулся шире. — Я своего друга знаю до такой степени, чтобы спокойно спрогнозировать и посочувствовать, что ты не в джинсах. Мои глаза расширились, теперь от страха: — Он обещал какой-то экстрим! Чего мне ждать? — Чего угодно, — он пожал плечами. — Не удивлюсь, если сегодня будут какие-нибудь аттракционы или даже гонки на мотоциклах. — Гонки?! — мне становилось все страшнее. — Гонки, — беспощадно подтвердил Андрей. — Расслабься, Ань, это же Костя. С ним бывает немного жутковато, но точно не скучно. И, наблюдая за моим лицом, он громко рассмеялся. Я прищурилась: — А может, вы говорите это специально, чтобы я отказалась от свидания? — Ты не можешь отказаться. Ты уже пообещала. Да брось, Ань, Костя совершенно точно обеспечит тебе веселье по полной программе. И у тебя нет выбора, кроме как расслабиться и получать удовольствие. Мне его ирония не пришлась по душе: — А не боитесь, что свидание с ним мне очень понравится? — Зачем бояться, если я уверен в том, что Костя тебя равнодушной не оставит? Я не трачу нервы на то, что не в силах изменить. Иди и оторвись, как следует. Я вышла из кабинета и долгое время пребывала в оцепенении. Почему-то было очень неприятно осознавать, что Андрей не испытывает ревности. Он ведь вызвал во мне симпатию, я как дура весь день пребывала в романтическом тумане, а ему и дела нет, что я встречаюсь с другим? А если наш вечер окончится тоже поцелуем, его это не тревожит? И, разозлившись на Андрея, я каким-то странным образом обрадовалась появлению Константина Сергеевича. Он вошел в приемную ровно в шесть, одетый в тонкий свитер и джинсы, а не деловой костюм. Вот, он в джинсах, а я нет! Ну и отлично, могу и в юбке станцевать на барной стойке. Мне же босс приказал отрываться! А я, как видите, очень послушная. — Едем? — спросила я первой. — Я готова. Сейчас только с шефом попрощаюсь. — Едем, Анют, — и крикнул громко. — Андрей, мы ушли! — затем снова мне: — Все, попрощалась. Усмехнувшись, я последовала за ним. Уже в лифте одолело любопытство, но я не осмелилась спрашивать. К счастью, Константин Сергеевич заговорил сам. Но не совсем о том, что я хотела бы с ним обсуждать: — Как вчера с Андреем прошло? Я решила быть полностью искренней: — Очень хорошо. Скажу сразу, что мне понравилось наше с ним свидание. — Не удивлен, — он смотрел вперед, а не на меня. — Андрей умеет быть обескураживающе внимательным. А еще он всегда очень грамотно выстраивает планы, и потому они всегда срабатывают. Не смущайся из-за того, что он до тебя достучался. Я бы не поверил, если бы ты ответила иначе. Я обдумывала его слова, пока мы выходили из здания и шли к парковке. Но посчитала себя обязанной сказать: — Рада, что вы относитесь к этому спокойно. Мне не хотелось бы извиняться за то, что произошло. — И не надо, Анют! — он повернулся, вынуждая и меня остановиться. — Вообще ни за что не извиняйся, если это доставило тебе удовольствие. Жизнь слишком коротка, чтобы сожалеть о ярких моментах. Но я надеюсь, что от меня ты не ждешь повторения вчерашнего? — Не жду, — я улыбнулась. — Уже знаю, что вы совершенно разные. Он смотрел хитро: — Есть какие-то предположения? Что именно сегодня случится? — Ну, — я задумалась. — Наверное, первым делом вы попросите называть вас на ты и по имени. — Верно, прошу. Но называй, как хочешь. Можешь добавлять еще и «ваше высочество» — с ума сойти, как меня заводит этот официоз! У меня мурашки по спине бегут от каждого твоего «Сергеевича». — Что-то я теперь и растерялась, как лучше называть… — Определишься со временем. А что будет дальше? — Не знаю… Вы потащите меня на аттракционы или какие-нибудь гонки на мотоциклах? — О, — он опешил. — Ты изучила меня настолько хорошо?! Или умеешь читать мысли? Я рассмеялась: — Нет. Озвучила версию Андрея! Константин Сергеевич тяжело выдохнул, а улыбка его потеряла ощущение веселья. Да он почти насупился, как ребенок! — Теперь все ясно. Андрей играет нечестно. Он решил перекрыть мне все возможности тебя впечатлить. — Что, он угадал? — я не могла поверить. — Совсем не угадал… Анют, а как ты относишься к аттракционам? И сегодня за городом проводят гонки… Рассмеялась. К подобным развлечениям я не особенно тянулась. Это вообще казалось чем-то детским. Но вышло так, что я была предупреждена заранее, потому сейчас даже не смогла изобразить должного удивления. Да уж, Андрей действительно просчитывает мелкие детали — ничем не показал своего отношения, а просто испортил свидание другу. И именно эта мысль заставила меня сказать: — С детства на них не бывала! Может, пора вспомнить? Оказалось, что настроение у Константина Сергеевича падать и не собиралось: — Молоток, Анют! Сегодня будет только драйв. Начнем с низкого старта — аттракционы, раз уж ты сама на них настаиваешь! А почему бы и нет? Расслабиться и получать удовольствие! Особенно когда рядом очаровательный, харизматичный, неугомонный взрослый ребенок. Но вот в самом парке развлечений я мигом растеряла весь пыл. Почему-то в голову не пришло очевидное: кататься мы будем не на детских карусельках, а вон на той страшенной штуковине, от которой раздаются крики ужаса. Я тоже вскрикнула, когда штуковина сделала разворот на триста шестьдесят градусов, притом зависнув в воздухе в самой опасной точке. Крики на эту секунду смолкли, а потом раздались с новой силой. У меня же сердце рухнуло в пятки. — Константин Сергеевич, — я не постеснялась, что мой голос звучит очень жалобно. — Я немножко… это… высоты боюсь… особенно такой… Но он схватил меня за руку и тащил вперед: — Спокойствие, Анют! Такой высоты все боятся, даже я! Но ведь в этом и есть смысл — почувствовать себя живым можно только в полете! — Я… не особенно хочу почувствовать… может… — попыталась потянуть его в сторону детской карусели. Но пленитель был жесток и неумолим: — Зажмуришься и прижмешься ко мне! В этом и есть план! — Должна заметить, что ваши планы не так тонко выстроены, как у вашего друга… На это он не отреагировал. Я заторможенно наблюдала, как люди выходят оттуда — кто-то смеется, кто-то бледен, как мел. Могу с точностью сказать, в чьем лагере окажусь я. Если доживу до конца, конечно. Меня пристегнули ремнями — я уже в этот момент зажмурилась. И, когда Константин Сергеевич подхватил меня за руку, даже не думала вырывать. Но не выдержала и распахнула глаза, когда большая лодка поплыла вверх. Сначала медленно и плавно — туда и обратно. Но уже следующий подъем оказался выше. Я, недолго думая, вцепилась в руку попутчика сильнее. Наверное, так сжала пальцы, что ему стало больно. Пусть считает меня трусихой, плевать. Однако он только рассмеялся: — Ни в чем себе не отказывай! Лодка резко пошла назад. Возле земли все же сердце хотя бы билось. Я не упустила момент передышки и крикнула: — Ремни мешают! Иначе бы я уже забралась к вам на колени! — Вот это я просчитался! — и хохочет, как будто находится в привычной обстановке. Очередной подъем не закончился в предыдущей точке, лодка рванула вверх на полный круг. Я завизжала. Вокруг, правда, все завизжали, отчего моя слабость не выглядела особенно заметной. И кричала я так все следующие минуты, пока нас колбасило, тормошило и переворачивало. Восторг менялся паническими атаками, затем паника перекрывалась мнимым успокоением, а потом снова восторг — только оттого, что я до сих пор жива. Но когда лодка снова начала двигаться плавно, снижая степень колебаний, я ужасно обрадовалась. И кричала уже от счастья, что все заканчивается. Сотрудника, который подлетел и помог расстегнуть ремни, я готова была обнимать и целовать. Хотелось мгновенно вскочить и сразу же рвануть подальше от этого места, но ноги подвели — оказалось, что они позволяют только очень чинно и очень медлеенно выводить тело из этого страшного места. Понятно, сбежать прямо сейчас не получится. Придется объяснять Константину Сергеевичу, что мне хватит. Он поддержал за талию — и этот жест я восприняла именно как помощь, а не желание чего-то другого. Шлось трудно, так хоть немного легче. — Понравилось? — спросил он воодушевленно. — Это была подготовка. Теперь выберем что-то по-настоящему дикое! — Нет! — отчаянно закричала я и попыталась вырваться. — Нет, нет, нет! — Не понравилось? — изумленный взгляд прямо перед моим лицом, а талию прижимают еще крепче. А ты разве не от восторга кричала? Но я себя сбить с мысли не позволила: — От ужаса! У меня до сих пор поджилки трясутся! — У меня тоже, — с улыбкой ответил он. — Давай обнимем друг друга в порыве утешения? Я сразу отстранилась. Постепенно все же приходила в себя, потому и говорить теперь могла спокойнее: — Предлагаю что-то менее драйвовое, Константин Сергеевич. — Уф, опять с отчеством? А ведь я предупреждал! Комната страха? — Можно, но попозже. Сейчас только соображу, кто я и где я. — А чтобы это сообразить, тебе требуется что-нибудь? Сладкая вата, кофе, прыжок с тарзанки, с парашютом? Почему ты постоянно посматриваешь на детскую карусель? Потому что там разноцветные лошадки двигаются медленно, едва поднимаясь и опускаясь! И дети счастливо улыбаются. И родители вокруг не хватаются за сердце. Но пока я придумывала ответ, он сам и решил: — Хорошо, тогда присядем, выпьем по соку, а затем ты идешь на это безобразие. Возможно, пять кругов этого занудства тебя настроят на нужный лад? Отказываться не стала. А даже наоборот, очень обрадовалась, что он все же способен учитывать и мои желания. Потому что с его желаниями я явно не справляюсь. Уже через пару минут мы сидели на изящной скамье и потягивали апельсиновое чудо. Темнело, а каждый аттракцион светился огоньками. Я вообще удивлена, что парк до сих пор не закрывают, но еще через полчаса здесь будет очень красиво. Константин Сергеевич рассуждал будто бы сам с собой: — Значит, тебе понравилось вчерашнее свидание. Как и сам Андрей. — Понравилось, — я не стала отпираться. — Целовались? — в его улыбке невозможно было прочитать раздражения, только любопытство и напор. — Вы слишком прямолинейны! Но да, было дело, — я почему-то решила, что так честнее, — сказать как есть и пожинать результаты. — И это тебе тоже понравилось? Я прищурилась: — А сейчас вы заявите, что я должна дать по шансу вам обоим? — Нет, не заявлю. Мы с тобой целоваться тогда сегодня не будем. Я хочу, чтобы ты запомнила этот вечер как самый вопиющий в своей жизни, а не повторение того, что уже было. — Так и запомню, уверена. Он положил руку на спинку и развернулся ко мне: — Анют, а может быть такое, что тебе нравится не только Андрей? Поняв, к чему он клонит, отвела взгляд. Эта дилемма так и будет висеть в воздухе, пока я не дам окончательного ответа. Но чтобы определиться, мне необходимо было задать те же вопросы, что я уже задавала его другу. Потому глянула на него решительно: — Константин Сергеевич, а я могу рассчитывать на искренность? — Вообще-то, я очень открытый человек, Анют. Умею врать и притворяться, только если это сулит какое-то веселье, но это не выходит спонтанно. — Хорошо, если так. Тогда попытаюсь. Ваш интерес ко мне — это какая-то игра? Он рассмеялся: — Намекаешь, что слишком все внезапно? Думаю, это все трое заметили. Но я озвучу только свои выводы. Мне кажется, все так быстро происходит как раз из-за синхронности. Если бы я не заметил симпатию Андрея к тебе, если бы не почувствовал, что он может обложить тебя первым, то я бы вел себя иначе: атаковал бы в офисе, ждал, когда ты поддашься моему безусловному очарованию. И лишь потом пригласил бы на свидание — чтобы к тому моменту мы оба понимали, что хотим этого и что все к этому шло. Андрей наверняка рассуждал примерно так же. Если бы не я, то он занял бы еще более выжидательную позицию: полностью изучил бы тебя, все твои привычки и предпочтения, а потом бы ударил по основным реакциям так, что ты бы уже не могла сопротивляться. Понимаешь, в чем логика? Каждый из нас вел бы себя по-другому, если бы не было второго. Но сейчас никто не хочет отказываться. Я задумалась. Он, наверное, все верно объяснил. Решила спрашивать и дальше: — А подобное уже было? Чтобы вам понравилась одна девушка? Он свел светлые брови, вспоминая: — Да, было один раз! Лет десять уже прошло. Как же ее звали? Но Андрей тогда сразу отошел, как только услышал о моих на нее планах. А мы с ней повстречались немного и разбежались. Не из-за чего было воевать, на самом деле. Но мне кажется, сейчас немного другая ситуация. И Андрей так запросто уже не отступится. Мне почему-то не нравилось услышанное: — Вы ведь понимаете, что это просто азарт? Да, девушка может понравиться кому-то, но симпатия вызревает со временем, не так быстро. Вы же вдвоем довели эту симпатию до настоящей охоты только из-за азарта. А если один из вас получит главный приз, то произойдет то же, что и в первый раз: повстречаетесь немного и разбежитесь. Потому что воевать было незачем, вот только в процессе войны это заметить сложно. Он, к счастью, не стал спорить: — Анют, возможно, именно так и будет. А может, будет не так. Никто из нас троих этого не узнает, пока этот путь не пройдем. Но ведь это жизнь! Завтра тебе какой-нибудь олух признается в любви и ты поддашься его ухаживаниям. А результат ваших отношений так же никому не известен. Ты не сможешь спрогнозировать, чем закончатся любые события. Ну, если ты не Андрей, конечно. А обычные смертные совершают ошибки. Но лучше уж совершить их, чем бояться последствий. — Ладно, — я частично признавала его правоту. — Допустим. Но я в последнюю очередь хочу стать клином между двумя друзьями. Это тоже, знаете ли, сильно притормаживает любые надежды. Он неожиданно рассмеялся: — Не станешь! Не знаю, почему так происходит, но не станешь. Мы с ним останемся по одну сторону в любом случае. Да, если ты выберешь его, я радости изображать не стану. Но и трагедии не случится. Пусть это и превратилось в азартную игру, так и ладно! Жизнь слишком коротка, чтобы избегать приключений только из-за страха. И я вспомнила о своих недавних ощущениях в жутком аттракционе. Да, что-то подобное у меня и в личной жизни происходит. — Константин Сергеевич, тогда мне нужно больше информации. — Спрашивай. — Например, кто из вас более романтичный? — Думаю, я. Андрей — сволочь расчетливая. Я — сволочь душевная. В том смысле, что я умею расположить к себе любого человека. Но не за счет подстройки, а за счет того, что остаюсь самим собой в любых ситуациях. И люди это принимают как должное, привыкают и смиряются. Ты этого пока не замечаешь, но ты тоже уже под гипнозом! Я ответила смехом на его. Да нет, замечаю. Он действительно обескураживает своей прямолинейностью и непосредственностью, с ним быть хочется такой же открытой. Мой ответ перебил входящий на его сотовый. Но Константин Сергеевич глянул на экран и скинул вызов. Поморщился: — Чего Свете от меня нужно? — Секретарша? — Ну да. — Вам по вечерам названивает секретарша? — иронично уточнила я. — А, я понял намек! — он широко улыбнулся. — Но ты сильно ошиблась в расчетах. Со Светланкой у меня ничего нет, не было и не будет. Она потрясающая, просто совсем не то, что мне нужно. — А что вам нужно? И снова звонок. Константин Сергеевич посмотрел на меня с извинением и предложил: — Дуй на лошадки, Анют. Все равно это зрелище не для слабонервных, я не выдержу. А я пока узнаю, что ей понадобилось. Но мне теперь и самой карусель показалась совсем детской, потому я помотала головой. Константин Сергеевич пожал плечами и ответил на вызов: — Да. С чего вдруг?.. А почему ты мне звонишь, а не Андрею? Я твой начальник? Тоже мне причина! — долгая пауза, а он с каждой секундой менялся в лице. — Свет, ну ты же понимаешь… Какое свидание? Ты с дуба рухнула, свидание у нее! А у меня тут, между прочим, серьезная деловая встреча, я тоже не могу прямо сейчас рвануть… Ой, забыл, что ты в курсе моего расписания… Свет, светик мой ясный, Светланочка… — снова пауза. — В Туле?! В какой еще Туле? Нет такого города! Какого лешего тебя в Тулу занесло?! Уволю, как пить дать! Ладно, — он скрипнул зубами, — тулься там, раз у тебя совести нет. Сам сделаю. Я подступила ближе: — Какие-то проблемы? Но он тыкал на телефоне кнопки и ждал вызова. После трех неудачных попыток выдавил: — Андрей не отвечает. Куда он делся? — Да что случилось-то? Константин Сергеевич протяжно выдохнул: — Думаю, что это его диверсия. Анют, я не знаю, как об этом сказать, но мне придется прямо сейчас уйти. Но чует мое сердце, что он это специально подстроил… Юрист нашел в договоре очень серьезный прокол. Надо исправить, перераспечатать и подписать. А у юриста рейс в пять. Он Свете позвонил — побоялся мне лично сообщить. Но вопрос надо решать немедленно. А Андрей… Кстати, а его подпись тоже нужна! — Давайте я ему позвоню, — предложила уверенно. — От меня возьмет, скорее всего. Я ведь тоже как никак секретарша! Но Андрей не ответил и на мой вызов. Константин Сергеевич был очень расстроен, это и без слов понятно: я и так согласилась на свидание почти нехотя, а тут такая палка в колесо. Но это было глупо, а я умею быть профессионалом: — Так, давайте я поеду в офис и все распечатаю. Мне только скажите, что конкретно нужно исправить. А вы пока к Андрею домой. Через час вопрос будет закрыт, после чего вернемся к свиданию. — Жаль тратить твое свободное время на работу, Анют. — Ничего, переживу. И даже рада, что мы отдалимся от комнаты страха, — рассмеялась, разряжая обстановку. Но он теперь не выглядел воодушевленным: — Я заплачу за такси и позвоню охране, чтобы тебя пропустили наверх. Юрист сам позвонит тебе и все продиктует. Держи ключ от моего кабинета, пароль от компьютера скину сообщением. Спасибо. И извини. Я отмахнулась: — Перестаньте. Я очень рада, что могу помочь. Он всунул мне в руку и пятитысячную купюру — это на случай, чтобы могла в любую точку города доставить договор. И, когда садилась в такси, а он направлялся к другому, случайно глянула на его профиль. Он улыбался. Странно, если учесть, что все его планы провалились, да еще и проблема всплыла. Может быть рад, что я пообещала продолжить свидание после? А это уже получится глубокая ночь… И знал ли он, что я немедленно предложу свою помощь? Он улыбался так, как если бы все его ставки сыграли. Напряглась и приготовилась к началу настоящего экстрима. Боюсь, лодочка была лишь романтической забавой… Глава 10 Через полчаса я уже входила в офис и не удивилась, увидев знакомого охранника на входе, который явно меня ждал: — Анна, проходи. Константин Сергеевич тоже приедет? Андрей Николаевич уже здесь. Поднимешься по лестнице, мы лифт на ночь отключили? — Конечно, не проблема… Андрей Николаевич здесь? — Да, минут десять назад влетел, как будто мы буквально сегодня разоряемся. Или вы теперь круглосуточно работаете? — Примерно так, — я улыбнулась приветливо. Пустое здание почему-то завораживало. Особенно собственные шаги, гулко отдающиеся эхом — я никогда не замечала, как громко стучат мои каблучки. А теперь стучала ими специально, чтобы отогнать от себя жуткое ощущение и начать соображать. Итак, что здесь делает Андрей? Интуиция ведь не могла ошибаться настолько сильно — я точно видела улыбку Константина Сергеевича! Правда, не поняла, что эта самая улыбка означает. В пролете третьего этажа остановилась и вынула из сумочки сотовый. — Света, привет… — А, тебя дернули? — она перебила. — Аня, ну ты уж выручи, будь человеком. Мы с моим парнем выбрались в кои-то веки, а тут такое! И напомню, что раньше я за двоих отдувалась! — Ты про договор? — А про что же еще? Или еще какие-то проблемы? — Нет проблем. Извини, что побеспокоила. Просто хотела пожелать приятных выходных. Ее голос сразу оживился: — Ух, спасибо! Я уж перепугалась, что сейчас на работу лететь! Выходит, Светлана действительно позвонила своему начальнику, он это не придумал сходу. А Андрей уже тут… И когда это я успела стать такой мнительной, что придумываю себе небылицы? Сразу в кабинет Константина Сергеевича не пошла, решила заглянуть в собственный, где уже горел свет. Все двери распахнуты настежь, а Андрей Николаевич сидел за своим столом. Он поднял голову и уставился на меня удивленно: — Не понял, а ты тут что делаешь? — А вы? — осмелилась спросить я. — Да у нас тут проблемка возникла, надо срочно переделать и распечатать договор. Я от юриста сообщение получил и сразу сюда. Значит, все правда! Я с облегчением выдохнула — в напряжении уже придумала себе невесть что. И подхватила уверенно: — Да, я по тому же вопросу. Как закончите, я распечатаю. А вы пока позвоните другу, он поехал к вам, потому что не мог дозвониться. — А, да, я когда увидел пропущенные, сразу ему перезвонил… — задумчиво ответил Андрей, не отвлекаясь от монитора. — Сейчас Костя едет сюда, нужны подписи обоих. Я не сдержалась, выдав рассуждения вслух: — Значит, это не подстава. Тогда почему он улыбался?.. — Кто? — Андрей отвлекся от компьютера и перевел взгляд на меня. — Подстава есть, Ань. Дело в том, что я обычно очень внимательный. Не знаю, как объяснить… В общем, я не пропустил бы такую ошибку. А если бы юрист не решил проверить еще на раз, то мы бы очень конкретно вляпались. Вплоть до уголовки. — Подождите, вы сейчас о какой подставе говорите? Он снова смотрел в монитор, а глаза забегали по строчкам: — О той самой. Я почти уверен, что кто-то подменил файл уже после утверждения. И если бы не наш юрист, который заслужил в этом месяце просто огромную премию, то нам бы тихо стало. Забыв о предыдущих волнениях о собственной персоне, я всерьез озаботилась: — Но кто мог такое сделать? — Большой бизнес — перманентная война. А вот кто… — его глаза замерли, а потом медленно перешли на меня. — Вопрос-то очень хороший. Доступ к таким файлам есть всего у нескольких людей: у наших секретарей и юриста. Мне очень не хочется озвучивать такое решение, поскольку ты мне симпатична, но и иметь себя я не позволю. Метод исключения не приводил ни к каким результатам. Юрист и Светлана предупредили директоров. Я не могла поверить в намек: — Вы подозреваете меня?.. — Честно, не знаю. Ты не производишь впечатление прожженной стервы, которая так успешно разыграла роль. Но… с другой стороны, а кто еще? У меня задрожали и руки, и голос: — Но это неправда! Я ничего подобного не делала! Да я даже в юриспруденции не разбираюсь, чтобы подобное провернуть! И сама слышала, что звучит неубедительно. На его месте я бы тоже сомневалась. Я входила в его кабинет, когда его там не было — факт. Кто-то мог подкупить меня, дать конкретное задание — что именно нужно исправить. А единственным аргументом оставалось только то, что я физически не была способна ни на какие подобные трюки. Затихла, позволяя Андрею сосредоточиться на работе, а сама ждала, когда же отыщется любое другое объяснение. Может, просто пропустили? Даже Андрей Николаевич должен ошибаться хоть раз в тысячелетие! И не удивилась, когда он сам подошел к принтеру, чтобы распечатать. Не попросил даже о такой мелочи — недоверие в чистом виде. Константин Сергеевич появился в открытой двери и выглядел весьма напряженным. — Порядок? — Да, — ответил ему друг. — Подписываем и отвозим к юристу. Поздравляю, друг, мы пропустили над собой охеренную беду. Константин Сергеевич кивнул, а потом перевел взгляд на меня. И после паузы сказал: — Мы должны написать заявление в полиции. Анют, я очень надеюсь на то, что это ошибка. Внизу уже проверяют все записи с камер. Но пока не разберемся, тебе придется побыть там… — В полицию?! — я, кажется, до сих пор пребывала в каких-то иллюзиях. — Но я этого не делала! Константин Сергеевич, Андрей Нико… — не закончила, поскольку осознала бессмысленность. Константин Сергеевич подошел к столу, чтобы подписать каждый лист. А Андрей Николаевич шагнул ко мне и протянул руку, от которой я отшатнулась. — Так, — сказал он сухо. — Давай пока без истерик. Мы не делаем никаких выводов! Но показания с тебя возьмут. Возможно, дашь подписку о невыезде. Тебе выдвинут обвинения, но если пойдешь на сотрудничество, то тебе грозит только административка. Нас интересует только заказчик, а не исполнители. Перед глазами поплыло. Понятное дело, что я никогда не оказывалась в подобных ситуациях, никогда не бывала в полицейских участках даже в качестве свидетеля, и уж точно меня никогда не обвиняли в преступлениях! Кому надо позвонить? Отцу? Конечно, он выручит — хотя бы адвоката мне пришлет. А потом я неизбежно окажусь под родительским крылом. Но в данный момент это уже казалось меньшим из зол. О каком сотрудничестве он говорит? Мол, я должна выдать заказчика, чем и отделаюсь? И это он не делает никаких выводов?! Константин Сергеевич выпрямился. — Андрей, ты дуй к юристу, а я с Аней в полицию. Все-таки сильно сомневаюсь, что она участвовала. — Хорошо, — Андрей Николаевич снова обратился ко мне: — Пожалуйста, просто расскажи им все, как было. Надеюсь, ты понимаешь, что мы сейчас не можем поступить иначе? — Так ведь я ничего не делала! Он кивнул, как будто принял мой ответ, и направился к выходу, не дожидаясь нас. Константин Сергеевич аккуратно взял меня за локоть: — Все, Анют, выдохни. Это ненадолго. — Но я ничего не делала! — Кстати говоря, я тебе верю. Не бывает таких актеров. — Но тогда зачем это? — Надо, чтобы полиция открыла дело. — Но обвинения… — Эй, ну ты чего такая бледная? Неужели тебя ни разу ни в чем не обвиняли? — Представьте себе! — у меня в голосе появилась энергия, поскольку он слушал. А мне было важно, чтобы хоть кто-то меня услышал. — Я в жизни в подобной ситуации не оказывалась! — Успокойся, Анют, — он приобнял, а я не стала отстраняться. — Идем вниз. Поедем и заполним заявление. Не буду я против тебя обвинений выдвигать. Андрей уже через пару часов поймет, что был неправ. Это сработала крупная рыба. А ты точно не из крупных, — и широко улыбнулся. Мне стало спокойнее. Мы спустились по той же лестнице, а из затемненного холла на первом этаже раздавались голоса и какой-то шум. Мужчины явно ругались. Константин вдруг остановил меня за плечо и рванул назад. — А вот и твое алиби… Это не полиция и не наши. И потянул обратно. На одном из пролетов я скинула туфли, чтобы шагов не было слышно. Он объяснял, постоянно останавливаясь и прислушиваясь: — И не частная охрана… Я увидел только одного, он был не форме. — И что им надо? — Возможно, кто-то уже в курсе, что нас подставить не удалось. Решили действовать грубее. — И что им надо?! — повторила я вопрос. — Уж точно не погоду обсудить. Интересно, Андрей успел выскочить? Снизу голоса раздавались уже ближе, а потом шаги. Кто-то бежал по лестнице вверх, но молча. И это не могло обнадеживать. На четвертом этаже Константин Сергеевич рванул меня в сторону. Темный коридор пугал, но двери кабинетов все были заперты. Слабый свет в небольшом пролете осветил углы мебели — тут сотрудники отделов собираются в перерыве. Я и не думала сопротивляться, когда Константин Сергеевич впихнул меня в шкаф и сам залез следом. Я не дышала, но он прошептал довольно спокойно: — Охрана вызовет полицию. Лишь бы нас до тех пор не нашли. Я смогла открыть рот только через пару минут — когда убедилась, что нас окружает непроницаемая тишина: — Вы думаете, что они хотят нас убить? — Тебя-то? — он усмехнулся. — Вряд ли. — Вас?! — А почему нет? Я — это примерно пятьдесят процентов управленческого состава компании. — Но кому вы перешли дорогу?.. И замолчала, расслышав отдаленные голоса. Какое счастье, что здание такое огромное! Преследователи не уловили, на каком этаже мы свернули, потому сейчас спокойно обходят все. А когда снова стихло, подалась вперед, чтобы шептать совсем на грани слышимости: — А что же они сделали с охраной? И успел ли кто-то вызвать полицию? — Думаю, минут через двадцать мы об этом узнаем. Он перехватил меня и прижал к себе. Сопротивляться я и не подумала, чтобы не создать шума. Да и в такой тесноте мы все равно не могли друг к другу не жаться. — Страшно? — вдруг спросил Константин Сергеевич. — Очень, — тихо ответила я. — Лучше, чем аттракционы? — Что? — пискнула я громче, чем собиралась. Попыталась отпрянуть от него, но он каким-то невероятным образом развернул меня и прижал спиной к себе. Картина вроде бы вырисовывалась, но это была какая-то сумасшедшая картина — такую в голову разом не уложишь. Потому я осторожно поинтересовалась: — Это розыгрыш? — Нет, конечно. — Правда? — теперь я уже позволила недоверию проявить себя. — Выходи и проверь. Но когда тебя будут пытать, пожалуйста, не выдавай мое место, — и рассмеялся. Именно его смех и расставил все точки по своим местам. Хотя в полный голос я говорить по инерции не осмеливалась: — Уму непостижимо… И вот так ты себе представляешь отличное свидание — перепугать меня до чертиков? — Нет. Суть не в этом. А в чем-то совсем другом, — он прошептал мне это в самое ухо. Окончательно осознав, я мгновенно расслабилась — все-таки после такого перенапряжения радуешься чему угодно. И голос мой стал спокойнее: — Ты же понимаешь, что я тебе такого не прощу? — Сейчас я понимаю только то, что мы неожиданно перешли на ты. Теперь осталось назвать меня по имени. Одна его рука крепко удерживала меня, а вторая коснулась пуговички на блузке. Поняв, что он очень аккуратно расстегивает ее, воскликнула: — Костя! — Вот видишь, все работает. Расслабься, Анют, это просто игра. Так подыграй мне — притворись, что мы на краю гибели. Я недоуменно усмехнулась, но вдруг поняла и другое: — А Света, Андрей… они в курсе? — Само собой. Света умеет подыгрывать мне в чем угодно, а Андрей, как видишь, тоже не против аттракционов. Друг все-таки. — А юрист и его утренний рейс?! — Все наши юристы спят уже. Юристы вообще любят поспать. А вот моя Светланка помнит все перемещения наших договоров и расписания, ее бы так не провели. Анюта — плохой, плохой секретарь. У меня сил не осталось даже на злость, но я попыталась: — Тогда давай выбираться! — А если они еще не ушли? — его пальцы перешли на следующую пуговичку. — У тебя высокий болевой порог? Потому они вряд ли будут церемониться. — Кто? Охрана, которая вам тоже подыгрывает? — Ты не можешь быть в этом уверена, — и сам притом смеялся. А руки его обжигали. Окончательно убедившись, что меня развели, как ребенка, я перехватила его за запястье: — Не надо. Предлагаю выбраться отсюда и поругаться. Потому что мне очень хочется поругаться со всеми вами. — Напомню, что Андрей твой босс. Не надо с ним ругаться, это невыгодно для кошелька. Предлагаю закрыть глаза и позволить мне только прикоснуться. Я хочу, чтобы для ругани был настоящий повод, а не какая-нибудь ерунда. — Костя, — и я не знала, о чем хочу попросить, потому что его пальцы уже мягко скользили по голой коже, а потом надавили на чашечку бюстгальтера, спуская вниз. Я действительно хотела остановить. Но отвлеклась на шепот: — Анют, — он и сам теперь задышал труднее. — Прошу, не двигайся. У меня от каждого твоего движения штаны все теснее. — Тогда отпусти. — Отпущу, если попросишь снова. Сумасшествие какое-то, — он вдруг коснулся пальцами соска и немного сдавил, вынуждая напрячься. — Я не собирался доводить до этого, честно. Но дай еще хоть минуту. — Тогда зачем, если не собирался?.. — выдохнула я. — Потому что обещал тебя сегодня не целовать. Но у меня скулы сводит от желания… хоть что-то… Он накрыл всю грудь ладонью и сжал. Простонал мне в волосы — возможно, я сама неконтролируемо выгнулась. Совсем немного, но стон был каким-то тихим и отчаянным. — Отпусти, — выдавила я, хотя на самом деле хотелось чего-то совсем другого. И его руки тут же исчезли. Я выбралась из шкафа, но Костя мгновенно оказался передо мной. В полумраке я видела только его глаза. Он перехватил мои руки за запястья, отвел, наклонился почти к самому лицу и сказал напряженно: — Я сам. Поправил бюстгальтер и медленно застегнул блузку. А я не нашла в себе силы возражать. И не вырвала ладонь, когда он взял меня за руку, переплел наши пальцы и повел по коридору. Постепенно приходя в себя, я поняла, что идем мы наверх: — Андрей там? — Да, скорее всего, — теперь в его голосе появилась улыбка. — Чтобы ты сразу нам высказала все претензии, а завтра вышла на работу уже без них. Я все же выдернула руку, вспоминая произошедшее и позволяя закономерному раздражению вылиться: — Да как ты вообще до такого додумался?! Неужели считаешь, что какая-то девушка будет с тобой после такого встречаться! Перепугал до смерти, а потом еще и ситуацией воспользовался! — Не считаю, Анют. Ты уже со мной встречаешься, просто пока этого не поняла. — Это еще что значит? — Понятия не имею. Но я тебя не отпущу. Так что будь милосердна, встречайся уже со мной. Я ведь классный. — Ты жуткий! Страшный, эмоциональный, бессердечный, беспринципный тип! — Спасибо. Теперь мы встречаемся? — Нет! — Да. Пойдем уже, Андрею об этом заявим. Надеюсь, он не разрыдается прямо на наших глазах? Что это со мной? После таких потрясений я нет, чтобы пощечину какую залепить, а смеюсь в ответ! — Я не встречаюсь с тобой, Костя! — А с Андреем? — И с ним не встречаюсь! Мы как раз уже вырулили в нужный коридор, а в знакомой приемной разглядели свет, потому я и сбавила тон, повторяя: — Не дави так. Мне надо сначала это сумасшествие переварить. Через пару шагов он уточнил: — Переварила? — Да нет же еще! Сумасшедший. Вообще в голове не укладывающийся! Андрей сидел на моем столе и широко улыбался. Я вдруг подумала, что сильно кричать на него не хочу — босс же. А мне эта работа очень нужна! И оба они такие… что я, наверное, буду немного скучать. Но отошла на безопасное расстояние от обоих и заявила: — Пожалуйста, больше подобного не повторяйте! Это было слишком! Такие свидания точно не в моем вкусе. Андрей иронично изогнул бровь: — Тогда я победил? Знал, что дедовские методы самые надежные. — Не победил, — зачем-то сказала я. — А я должна выбрать прямо сейчас? Костя тоже улыбался и смотрел то на друга, то на меня. — В принципе, ты бы сильно упростила нам жизнь, Анют. Я опустила голову и задумалась. И по мере размышлений выдавала: — Андрей, а почему ты сам участвовал в этой безумной идее? — Потому что он мой друг, — он пожал плечами. — Но как же соперничество? Есть ли вообще соперничество между вами? — Есть, конечно, — ответил Андрей. — Но ты сама это соперничество создаешь. А нам вроде как нескучно подыгрывать. — Просто нескучно? — я нахмурилась. — Все-таки игра, азарт? Андрей смотрел теперь привычно — сканирующим внимательным прицелом: — Пусть они, Ань. Это ровным счетом ничего не меняет. Скажи, что у тебя в жизни случалось что-то, похожее по ощущениям. И я не поверю. Потому что в моей не случалось. Я прищурилась. Посмотрела на одного, потом на второго — оба улыбались. — И вы даже готовы друг другу помогать… Потому что это интересно. Вы ведь понимаете, что эта игра закончится сразу же, как только я выберу одного? — Возможно, — ответил Костя. — Не узнаем, пока не доиграем до конца. Мысли вдруг выстроились в стройный ряд. Я подняла подбородок выше, говоря теперь уверенно: — И да, со мной в жизни подобного не случалось. Ни разу я не играла в подобные игры и даже не думала играть. Но мне тоже интересно, представьте себе. И тоже появился азарт. Так не подыграть ли мне вам обоим? То есть не выбирать никого, чтобы растянуть самой себе удовольствие? Если вы оба хотите меня, то почему бы мне и не принимать ухаживания обоих? Сами ведь не придерживаетесь никаких принципов! Так почему бы и мне не мучить вас неопределенностью? Ведь, кажется, я тут устанавливаю правила? — Ух, — отозвался Андрей. — Смелое заявление. — Вызов принят, — Костя улыбнулся еще шире. Но я не собиралась сдаваться. А что, жизнь действительно слишком коротка, чтобы избегать страшных аттракционов! За последние два дня я испытала столько эмоций, сколько не рассчитывала получить за всю жизнь. А чем это закончится — понятия не имею! Зато будет что вспомнить, когда меня выбросят на свалку. Глава 11 Я не согласилась с тем, чтобы меня проводил кто-то из них или сразу оба. Они, к удивлению, вняли — посадили в такси и оставили в покое. Значит ли это, что и мои правила считаются? Поговорить по телефону с Катей удалось только утром, когда я добиралась до офиса. Конечно, поведала историю очень кратко, и в пересказе почему-то звучало смешно, а не ужасающе. Но Катя впечатлилась и потребовала, чтобы я каким-то образом организовала свидание вчетвером. Она, как самая близкая подруга, просто обязана принять на себя наитруднейшую задачу по освобождению меня из дикого любовного треугольника. То есть попытается заполучить любого из таких потрясающе сумасшедших мужчин. Я смеялась в голос, но была рада любой поддержке. Кстати говоря, если кто-то из них переключится на Катю или любую другую девушку, то ситуация разрешится сама собой, без моего волевого участия. Правда, не представляла, как же подобную общую встречу организовать. И снова сложно смотреть на босса прямо — еще сложнее, чем вчера. Приходилось вспоминать не о том, с какой улыбкой он ждал нас вчера, сидя на моем же столе, а что именно он будет назначать мне зарплату. Потому, хоть и тушевалась, но старалась вести себя как можно профессиональнее: — Андрей Николаевич, можно? — Да, конечно, — он не отвлекся от документа. — Что? Похоже, что тоже делает все возможное, чтобы вести себя профессионально! Великолепно, когда тебя не пытаются вывести из равновесия хотя бы в рабочие часы. — Андрей Николаевич, звонили с завода стройматериалов. Они перенесли сегодняшнюю встречу на завтра. Рейс отменили из-за погодных условий. И хоть смотрела в папку, почувствовала, что он поднял голову. — А что не так с погодными условиями, Ань? — Туман. — Где? — На Урале. — На Урале всегда туман. Разве это повод? — Вероятно, повод, Андрей Николаевич. Плохая видимость. — Так сделай с этим что-нибудь. Кто здесь секретарь, и почему я должен думать о каких-то мелких неурядицах? Я вздрогнула и посмотрела на него: — А… что я могу сделать с туманом на Урале? — Я пошутил, Ань. А ты просто излучаешь напряжение. Исправленный отчет нужен к понедельнику. — Конечно, Андрей Николаевич. До понедельника времени была тьма, потому я даже загруженной себя не ощущала. Только отвечать на звонки, принимать посетителей, которые сегодня тоже, вероятно, предпочли заняться другими делами. Перед обедом Андрей Николаевич вышел из кабинета, но не направился куда-то еще, а остановился. — Ань, собери все последние отчеты из финансового. Нам надо вбить в долгосрочную аналитику. — Как скажете, Андрей Николаевич. Я могу и сама перенести эти данные, вы потом только проверите. — Нет. Собирайся. Поработаем дома. — Что? — я вмиг забыла о документах и уставилась на него. — Со слухом проблем раньше не замечала, Ань? — шеф выглядел серьезным, я ни тени улыбки не разглядела. — Или ты впервые слышишь о том, что секретарю иногда приходится бежать за начальником туда, куда скажет? В офисе сегодня дел не осталось, а это вдвоем добьем за два часа, но уже в более комфортной обстановке. Ага, вот оно самое. Комфортная обстановка! Я наивная, но я не наивная до такой степени, как он считает! Улыбнулась натянуто: — Андрей Николаевич, но мы из этих двух часов почти час будем добираться до места. — И что? — он приподнял бровь. — Я до сих пор природу твоей истерики не уловил. А когда нам в командировку надо будет рвануть, ты припадок на полу изобразишь? — В командировку… — выдохнула неслышно и громче добавила: — Конечно, Андрей Николаевич, через пять минут буду готова. При устройстве на эту должность я была в курсе, что в мои обязанности входят и поздние ужины в ресторанах с контрагентами, и командировки, и внеофисные дела. Тогда это не пугало — работа есть работа. Но вот в свете последних событий все здорово переосмысливалось. По спине побежали мурашки, когда я представила, как мы вдвоем окажемся в какой-нибудь командировке в паре тысяч километров от ближайшего убежища… Осмелилась высказаться уже в машине — так тихо, чтобы Григорий за рулем не услышал: — Андрей Николаевич, вы думаете, я не понимаю, зачем вы это делаете? Он наконец-то улыбнулся и ответил тоже шепотом: — Раз понимаешь, Ань, тогда переходи на ты. Да, злой умысел был, есть и будет. Привыкай. Я хмыкнула: — А если я прямо сейчас позвоню Косте и сообщу о том, что ты играешь не по правилам? — Сообщай. Но тогда за результат встречи я уже не ручаюсь. Хорошо обдумала этот вариант. Наедине с потрясающим мужчиной может случиться что угодно. Да мы уже целовались! Скорее всего, с этой точки и будем продолжать. А вот если будет присутствовать и Костя, то обоим придется сдерживать порывы. И раз уж разрешил, я вытащила сотовый и отправила СМС: «Мы едем к Андрею домой. Работать, как он утверждает». И добавила смайлик с прищуром. Ответ пришел через несколько минут: «А он хитер! Хочешь, я присоединюсь?» Я заранее знала ответ на этот вопрос: «Хочу. Легче справиться с ситуацией, когда вы компенсируете друг друга хотя бы частично». И последнее сообщение заставило меня немного напрячься: «Смелая девочка. Сейчас раскидаю дела, выезжаю через час. Без меня не начинайте. Работать, в смысле», — и тоже несколько смайлов. Юморит опять, по инерции. Тем я себя и успокоила. Но все же около часа мне придется быть с Андреем наедине, да еще и на его территории. Как только вошли, он прошел, бросил папки на журнальный столик и сказал: — Разуйся. Если нужна более удобная одежда — скажи. — О, мне и так удобно! — Ладно. Я переоденусь, а ты пока сделай кофе. Абсолютно начальственный и деловой тон! Я решила следовать намеченным правилам: — Конечно, Андрей Николаевич. И, к вящему удивлению, мы действительно занялись работой. Андрей сел на диван и вбивал цифры, которые я ему диктовала. А может, я все надумала? Ведь этот человек, как никто другой, умеет погружаться в работу. И так действительно было проще — данных бесконечно много, совместными усилиями выходило и быстрее, и точнее. — Нет, нет, Ань, что-то не так с объемом инвестирования в июле. Я быстро нашла предыдущую бумажку и отыскала нужную цифру, повторила и протянула ему: — Посмотрите, все точно. — Тогда мы что-то потеряли в июньской дебиторке, — он нахмурился. — Ищи-ка всю дебиторку. — Сейчас. Мы так увлеклись, что и не заметили пролетевшего часа. Появление Константина Сергеевича заставило вынырнуть из работы. Но мне понравился рабочий режим, потому я быстро вскочила на ноги и предложила: — Сделать вам кофе, Константин Сергеевич? — Не надо, Анют, выдохни, — он улыбнулся. — Продолжайте, там много еще? — Две колонки точно, — Андрей не отвлекался. — Плюс у нас где-то пара тысяч потерялась. — Пара тысяч при наших оборотках? Андрей, ты прекрасен! — с восхищением отвесил ему друг. И, возможно, в этом сарказме было искреннее признание заслуг. Глава 12 Сам он обошел меня и плюхнулся на диван — как раз на то место, где недавно сидела я. Оглянулась в поисках какого-нибудь пуфика, но не нашла. Принести стул с кухни или сесть на пол? Последнее казалось чем-то немыслимым. И, пока я оглядывалась растерянная, Андрей поторопил: — Ань, ну давай дальше. Ты где витаешь? Ладно, продиктую ему данные в следующую колонку стоя, ноги не отвалятся. Я снова повела пальцем по отчету, выискивая нужное: — Три тысячи восемьсот двадцать девять… Ой, подождите, это в долларах. И Андрей отозвался: — Какая у нас была котировка на тот момент? — и сам же щелкнул на другую вкладку, чтобы пересчитать. А я пока просматривала дальше, чтобы сразу выявить те числа, которые надо будет переводить в рубли. Наклонилась, подхватила карандаш со столика, чтобы их отмечать. Не заметила как Костя оказался за моей спиной, и потому вздрогнула, услышав его голос: — Вы идеально друг другу подходите, две зануды. Вот мы со Светланкой даже такие отчеты пишем со смехом. — То-то и видно, — буркнул его друг. — Уже две ошибки нашли после ваших смешных посиделок. Ань, дальше. Я назвала следующую цифру, а сама в паузе глянула на освободившееся место. Но Костя вдруг положил руки мне на талию и удержал. — Ты что делаешь? — шепнула я. — Ань, — почти гневно потребовал Андрей. — Не отвлекайся, я прошу. Сначала с этим закончим, а потом ты Косте все выскажешь. И мне, растерянной, пришлось продолжать, хотя теперь я думала только о горячих ладонях. Костя, к облегчению, просто держал их на талии, не пытаясь меня гладить или прижимать к себе. — Следующий отчет! — снова торопил босс, вообще как будто не замечая, что происходит. Я попыталась убрать руки, но Костя лишь рассмеялся мне в волосы. Интересно, если громко запротестую, он послушается? Чуть подалась вперед, чтобы взять из папки другой документ, но вот выпрямиться не смогла — Костя положил мне ладонь на спину и надавил. А другой рукой прошелся по бедру. — Ты что делаешь?! — не выдержала я. — Отпусти! Андрей соизволил все же уделить внимание происходящему, но неожиданно я не нашла в его лице никакой поддержки. Улыбнулся лукаво и совсем другим тоном заявил: — Ань, я много прошу? Сосредоточься на работе. — Но… — Диктуй, я сказал, — после чего поставил палец на листок, не позволяя мне его взять. Что за?.. Я застыла в этой нелепой позе. Костя почти плотно прижимался к моим бедрам и не позволял мне выпрямиться, а Андрей с каким-то веселым ожиданием смотрел, что же я сделаю. А я понятия не имела, что делать! — Диктуй! — повторил резче. Выдохнула и прочитала следующее число. Рука Кости прошлась между лопаток, вниз по позвоночнику, надавила на поясницу, вынуждая немного прогнуться. Чтобы не упасть, я подставила руку и уперлась в стол. После чего обе горячие ладони легли мне на бедра и немного потянули, прижимая к себе еще сильнее. И Андрей точно подхватил настроение своего неугомонного приятеля: — Ань, не отвлекайся от работы. Как только закончим, так сразу и получишь свободу. И я поддалась этой игре, хотя волнение накрывало с головой. Руки скользили туда и обратно, оглаживали бедра, сжимали талию. А как только я пыталась приподняться из неудобного положения, сразу возвращали меня на место. И я невольно выдохнула, когда он откровенно потерся об меня. — Еще одна колонка, Ань, — раздался голос начальника, и в его тоне тоже появились какие-то другие нотки. Я посмотрела на Андрея. Он не выглядел раздраженным — скорее, веселым… и что-то еще. Он очень пристально смотрел на мое лицо, на покрасневшие щеки. Но когда я почувствовала, что Костя начал медленно приподнимать мою юбку, то не выдержала и взвилась: — Не надо! И он почти лег на мою спину, шепнув в самую шею: — Тогда заканчивай быстрее. Тебе же было сказано. Взгляд Андрея обескураживал. Почему он так смотрит, снова ловит каждую мою реакцию, но не пытается остановить это безобразие? Как если бы ему самому нравилось происходящее до такой степени, что он готов был подыгрывать другу. И именно его взгляд вызвал во мне протест. Не разрывая зрительного контакта с начальником, я сама немного выгнулась и подалась бедрами назад. Простонала непроизвольно, когда хорошо ощутила возбуждение Кости. Но и это меня не остановило — я нагло потерлась об него. Получила сдавленный смешок и не стала сопротивляться, когда юбка почти резко поднялась. Обжигающая ладонь легла на ягодицу, затянутую в капрон и очень крепко сжала. — Хулиганишь? — выдохнул Костя. Я же ответила не ему: — Тогда продолжаем, Андрей Николаевич. Вы, главное, за мной успевайте. Он приоткрыл рот, но ничего не сказал. Только вдохнул резко и уставился в монитор. Теперь я диктовала быстро, не позволяя себе отвлекаться на действия мужчины. Он то нежно меня поглаживал, то очень сильно сжимал. Одна его рука скользнула между ног и легла на внутреннюю сторону бедра, но выше не поднялась. Я и так сходила с ума. Быстро дочитав цифры, зажмурилась. Понятия не имею, почему меня так сильно возбуждали такие ласки. Он даже голой кожи ни разу не коснулся, но перед глазами плыло. И не последнюю роль в этом сыграло ощущение невероятной пошлости — меня ласкает мужчина, а другой наблюдает за этим глазами, темнеющими с каждой минутой. — Все, — прошептала я. Юбка тотчас вернулась на свое место, но меня развернули в руках. В серых глазах Кости сейчас не было привычного веселья — скорее возбуждение. И когда он начал сокращать дистанцию, я не смогла оттолкнуть. Он поцеловал — совсем иначе, как целовал Андрей. Сразу с жадным напором, раздвигая языком губы и проталкиваясь внутрь. Все мое тело оказалось прижато к его, а мои пальцы уже зарывались в его волосы. Я забыла, где нахожусь, и погрязла в этих ощущениях — перевозбуждение требовало продолжать поцелуй или даже перейти к чему-то большему. Я податливо открывала рот, позволяя ему хозяйничать, сама льнула к нему и дрожала от каждого движения рук по спине. Но Костя сам прервал этот поцелуй, вызвав волну разочарования. Однако мне хватило секунды, чтобы вспомнить о свидетеле этой страсти и о том, что я только что творила. Лицо обдало жаром. Я вообще никогда не была такой раскрепощенной! Поддалась минутному порыву, а теперь накрыло стыдом. Как в глаза-то обоим смотреть? Тем не менее оба молчали. Я перевела смущенный взгляд в сторону — Андрей стоял уже в шаге от нас. И вдруг Костя меня отпустил. Так неожиданно, что я покачнулась. Черт возьми мою слабость! Черт возьми их очарование! Провалиться бы сквозь землю! Но Андрей медленно подступил, еще медленнее положил мне руку на талию, а потом притянул к себе. И я уловила его дыхание — рваное, перемешивающееся с шепотом: — Расслабься, Ань. Я только поцелую. Один поцелуй, хорошая моя, и больше сегодня ничего не будет. И прижался губами к моим, целуя нежно, аккуратно, словно прося разрешения. И я ответила, потому что не могла собрать мысли воедино. Они по отдельности сводят с ума, но я не ожидала, что между «по отдельности» мне не дадут никакой передышки. Осознала себя в его объятиях, тихо постанывающую от каждого касания языка, и расслышала шепот Кости: — А может… Раз никто не против. Андрей с трудом оторвался от моих губ и ответил: — Нет, Кость. Пусть Аня привыкнет хотя бы к этому. О чем они вообще говорят? У меня туда-сюда металась только одна мысль: я только что целовалась с двумя мужчинами! На их же глазах! И никто из них не выразил протеста, а наоборот, будто наслаждался процессом. Да как же такое вообще может быть? Зажала пылающее лицо ладонями, отшагнула от Андрея и взмолилась еле слышно: — Можно, я домой поеду? Это для меня слишком… Но он снова перехватил меня за талию и обнял: — Нет, хорошая моя. Успокойся, больше сегодня ничего не будет. Если ты только нас по очереди отпустишь в ледяной душ, — и рассмеялся мне в волосы. — Но я хочу уйти, Андрей… — Нет, ты хочешь спрятаться. А спрятаться мы тебе не позволим. Кстати, я голоден. Требую… э-м-м… супчик? Умеешь готовить супчик, Ань? Я всхлипнула: — Умею. Какой? — Любой. Нам надо остаться сейчас втроем, так ты сама быстрее примешь ситуацию. — Какую еще ситуацию? — я оторвалась от его груди и посмотрела в глаза. — К чему это вообще все? — К тому, что мы с Костей будем есть супчик. Причем очень скоро. Потому что я: а) твой начальник; б) очень голоден; в) имею право требовать. Его друг напряженно рассмеялся: — Я тащусь, когда ты врубаешь режим «крутого босса». — А как иначе, если наша девочка реагирует только на прямые угрозы? Наверное, ее это тоже заводит? — Не заводит! — буркнула я ему в грудь. — И я вас слышу. — Так для тебя и говорим, — Андрей улыбался. — Так все, отпускаю? И теплые объятия, в которых все не казалось таким серьезным, исчезли. К счастью, оба не стали меня преследовать и оставили на кухне в мнимом одиночестве. Вот только разговаривали тихо о чем-то в гостиной и посматривали на меня. А я успешно делала вид, что ничего не замечаю. Не знаю, удался ли суп. Но никто критиковать не стал. За столом неловкие взгляды уж точно аппетита мне не прибавили. — Кажется, соли не хватает, — заявил Костя. — Где солонка? — А мне отлично, — подхватил Андрей. — Ты всегда перебарщиваешь с приправами. — Усилители вкуса — наше все! — парировал его друг. — А твоя жизнь такая же пресная, как твои же предпочтения! — Тогда не ешь! Иди в какую-нибудь пиццерию уже! — Я бы еще твоих советов не слушал, гуру общепита! И хоть эта перепалка могла быть тоже специальной — чтобы разрядить обстановку, я все равно невольно начала улыбаться. Зачем же их двое? Почему я не встретила кого-то одного? А после ужина Костя наконец-то смилостивился и вызвал такси. Я отупело смотрела вперед, ни о чем не желая разговаривать. Но они расположились с двух сторон. Вот правда, ничего больше не делали, не брали за руку, не говорили ни о чем. Мне и без того впечатлений с лихвой хватало. Весь вечер сидела в пустой квартире и рассматривала воздух перед собой, не в силах воспроизвести в памяти все ощущения. И еще я определенно не хотела идти завтра на работу. Не потому, что не хотела их видеть, а потому что слишком сильно этого хотела. Видеть, слышать, дышать, чувствовать, целовать… Обоих. Глава 13 Вся проблема была в том, что я упустила инициативу! Повелась на «слабо», решила бросить Андрею вызов и посмотреть, как он отреагирует на мое поведение. Он и отреагировал, только не так, как я ожидала. И Костя отреагировал. Они оба увлеклись этой игрой, и надо радоваться, что не начали настаивать на продолжении. А еще холодной головой удалось уловить одну весьма важную вещь: все, что они делают, — выбивают меня из зоны комфорта. Дурацкий розыгрыш, вчерашнее — все это служит какой-то цели. Может, не позволить мне собраться и захватить инициативу? Тогда я и превращусь в послушную игрушку для двух мальчиков? Не пора ли привыкнуть к этим бешеным скачкам и уже не поддаваться на провокации? Нет, на некоторые провокации поддаться желание уже отчетливое, но ведь главное — чтобы я сама это решила, сама была готова, а не была унесена неконтролируемым течением. Течениями — в количестве двух штук, которые каким-то странным образом синхронизировались в борьбе с моим самообладанием. — Андрей Николаевич, напоминаю, что презентация в три. — Спасибо, Ань, кофе сделай, пожалуйста. — Конечно. Вот и что в этом диалоге намекало на мысль о том, что вчера произошло? Да ничего! Вообще! Кроме рвущегося наружу сердца. И это выводило из себя посильнее прочего. Не знаю, сам ли Костя решил меня тоже пощадить или на этом настоял его друг, но и он не сказал ничего напоминающего о вчерашнем: — Анют, у нас в три важное совещание. Будь добра, помоги Свете с организацией. У нее, как оказалось, не восемь рук. Я выслушал и трусливо сбежал — лучше отсижусь у Андрея. — Иду к ней, Константин Сергеевич, не переживайте. Если уж начистоту, то Светлана не выглядела взмыленной лошадью. Когда я вошла, она уже заканчивала с распечатками буклетов. И, аккуратно складывая очередной, улыбнулась мне: — Привет! Позвони на пост охраны, чтобы не забыли проводить гостей в конференц-зал. И проверь, принесли ли из буфета воду в бутылочках. Сейчас все разложим, расставим… — Подожди, — я подошла к ней и оглянулась на дверь, чтобы никто не услышал. — Ты хоть представляешь, как меня подставила! Вчера высказать претензию у меня возможности не было, но это не значит, что я притворюсь хронически забывчивой. Но Светлана не выглядела виноватой, она пожала плечами и ответила легко: — Я на него работаю, Ань. Единственный признак идеального секретаря — если шеф говорит прыгать, то ты прыгаешь. И да, иногда дело касается личных вопросов. Ты обязана быть помощницей во всем. Так что не осуждай, а бери пример, если хочешь, чтобы тебя оставили в штате. Я растерялась от ее честных объяснений: — Да я не осуждаю. Сама не представляю, как поступила бы на твоем месте. — Так же, — она легко рассмеялась. — А если твой перестанет в тебе чувствовать поддержку в любых вопросах, то зачем ты ему? Секретарь для таких ближе, чем жена или любовница. Вот жена предать может, а секретарь даже думать в эту сторону не умеет. Так что у вас там произошло? Теперь я вздохнула: — В двух словах и не объяснишь… — Глаз на тебя положил? — она понимающе кивнула. — Теперь атакует сразу по всем фронтам? Но, может быть, это и не самый плохой вариант? Константин Сергеевич — отличный мужчина, я серьезно. И он не твой непосредственный начальник, так что интрижка рабочему процессу не помешает. Если он, конечно, самой тебе нравится. Да уж. Тут ни в двух словах, ни в паре тысяч предложений ситуацию не обрисуешь. Но стоило заняться делами и тем самым избежать продолжения разговора. А как так получилось, что красавица Светлана, да еще такая преданная помощница, не вызвала такого же интереса? Вон у нее и парень есть, и шеф, очевидно, в ней души не чает, но притом никаких поползновений. Может быть, дело в уважении? Светлану уважают оба, потому и не нарушают ее личное пространство. А я тут так, девочка, случайно принятая и так же случайно еще не уволенная. Неприятно было обдумывать картину с этой стороны, но и отвергать такой вариант глупо. Если они давно планировали развлечение в таком духе, то кого бы выбрали на роль жертвы? Уж точно не Светлану. Здравомыслие такое вывода мгновенно охладило мой романтический пыл. Играют, да — они это и не отрицают. Но, вполне возможно, просто искали подходящую на эту роль девушку. А тут я такая, вся из себя невинная, доверчивая, вне зоны комфорта сразу теряющаяся. И ответить как следует не могу, и разозлиться… Почему-то по рукам побежали неприятные мурашки. В буфет решила сбегать, а не позвонить, чтобы проконтролировать доставку — Света была довольна моим рвением. А мне требовалось несколько минут тишины наедине с собой и этими неприятными мыслями. Я вспоминала все, что произошло. И то, как они слаженно действовали с самого начала. Их не удивляет отсутствие ревности друг у друга, потому что ревности изначально и не планировалось! О, я им симпатична — они не приняли бы на эту роль ту, которая у них не вызывает никаких эмоций. Но все остальное — подготовленный фарс. Так и в чем цель? Опять же, они и не скрывают. Затащить меня в постель, но… сразу оба? Захотелось острых ощущений? Меня подготавливают, выводят из себя, впечатляют, чтобы этим все и закончить? И вчерашние эмоции не были наиграны, их реально разволновала эта игра. Даже осторожность и постепенность оправдана — начали бы настаивать, я бы оттолкнула. Лучше дать «дозреть», а потом брать тепленькой, на все готовой. И если понравится — повторим столько раз, сколько они захотят. А если не понравится, то от меня как раз очень легко избавиться — была Анечка, нет Анечки. И чем больше я об этом думала, чем больше убеждалась в справедливости своих размышлений, тем сильнее кололо сердце. А все потому, что я прониклась ими, впустила их. И даже сейчас не могла бы сказать, что кто-то из них мне безразличен. Такая уязвимость — чудовищна. И обидна, и верить не хочется. И нет способов выяснить, правда ли. Презентация прошла великолепно. Протокол составляла Света, а мне оставалось только смотреть и думать. Они оба были потрясающи, но больше говорил Константин Сергеевич — он на любой вопрос от присутствующих реагировал так, как будто заранее только его и ждал. Но мне ли не знать, что основные расчеты делал Андрей Николаевич? Но их тандем впечатлял, что уж говорить. Они успешно разделили полномочия и буквально давили своими способностями. Успех их бизнеса крылся в этом симбиозе. Вместе они непобедимы. Вместе… даже в постели? Почему так неприятно думать, что все произошло не спонтанно? Ну вот, увидели меня, вкусы совпали, и оба захотели получить. А когда выяснили, что второй не отступится, то пошли на компромисс — дескать, давай попробуем не воевать за нее, раз ни за что раньше не воевали? Это бы все равно была волнующая ситуация, но намного лучше заведомого расчета. Именно вероятность последнего портила настроение. Зато, неожиданно для самой себя, я могла теперь спокойно смотреть на обоих, не смущаясь открытых взглядов. Чувственная эйфория вдруг ограничилась холодной рациональностью. Вообще-то пока ничего непоправимого не произошло. Пара неловких моментов — всего-то! А может, мне давно пора было пережить не пару, а десяток неловких моментов? Сегодня приеду домой, отдохну и подумаю снова. И если найду причины считать, что все было спланировано еще до моего прихода в этот офис, то начну искать другую работу. И да, в случае свидания Катя будет с нами! Поставлю это условие как ультиматум. С ее наметанным глазом разобраться будет в два раза легче. Да вот только планы мои снова были нарушены, и на этот раз не ожидаемыми агрессорами. После пяти позвонила мама. Я многократно ловила себя на мысли, что не хочу отвечать на вызов, но всегда отвечала — не могла представить, как сделать иначе. И она вместо приветствия огорошила: — Доча, а ты где? — Как где? — я старалась говорить тихо. — На работе. — На какой еще работе? — А что случилось-то? — я предположила самое страшное: — Вы приехали… в гости? — Нет, конечно. У отца работа, как будто сама не знаешь, — обрадовала она, после чего я хоть дышать начала. — Но Петю отправили в командировку в Москву. Мы, конечно, дали твой адрес, а он сообщил, что ждет тебя уже больше часа! Давай уже, собирайся и езжай, он после аэропорта вынужден еще тебя дожидаться? — Мам, — я задохнулась. — А зачем вы дали Пете мой адрес?! — Как зачем? Друг семьи едет в столицу по делам. Ему в гостинице остановиться? Так у вас там поступают? А меня с папой тоже в гостиницу отправишь, чтобы глаза не мозолили? У нас здесь, знаешь ли, еще помнят, что такое гостеприимство! — Но, мам… Просто он ведь мужчина, а я молодая девушка. Разве это удобно? — Удобно, удобно. И сразу напомню, кем оплачена твоя квартира на этот месяц. А то как характер показывать — она первая, как и деньги с отца тянуть. Все, доча, отзвонись, когда устроитесь. Закрыла глаза и представила водопад. Не помогло. Петю я знала отлично, и могла с уверенностью сказать, что эта идея принадлежит не ему. Наверняка тоже чувствует себя неловко. А мама просто не упустила шанс лишний раз нас столкнуть лбами. И ведь не зря не дала ему мой номер — Петя бы позвонил и сообщил о прилете заранее. Или вообще бы где-то уже устроился, а потом извинился, что не доехал до меня. Он точно такой же заложник ситуации, как и я: не откажешься, если не хочешь нарваться на скандал. Андрей цвел, когда направлялся в свой кабинет. Я вспомнила, где нахожусь и натянула улыбку: — Поздравляю, Андрей Николаевич! Думаю, что тендер на застройку теперь будет ваш! — Уже наш, Ань, уже! — он и не скрывал радости. — Сейчас идем с ними в ресторан, там Костя испепелит сомневающихся своей харизмой. Кстати, можешь тоже присоединиться, если не устала. — Нет, спасибо за приглашение. Если позволите, я хотела бы и пораньше отпроситься. Он посмотрел на меня внимательнее: — Постой, ты из-за вчерашнего так психуешь? Сейчас некогда, но это можно обсудить… Я качнула головой: — Нет, проблемы личного характера. — А вчерашнее — это проблемы какого-то иного характера? Ань, ну говори уже, подождут меня пару минут. Пришлось говорить честно: — Вы неправильно поняли. Проблемы с семьей… снова. — А, — он ответил коротко. — Могу чем-то помочь? — Нет, спасибо. Его взгляд стал еще более внимательным: — Тогда можешь идти. На сегодня работы все равно нет. Хоть такси тебе вызвать? — О, я сама, благодарю, — не хотелось в очередной раз принимать его помощь, особенно с таким искренним участием. После подобного очень сложно кого-то быстро возненавидеть. — Ну, как хочешь, — он смотрел, как я подхватываю сумку и иду на выход. Окликнул: — Ань, подожди. Завтра пятница. Пожалуйста, не планируй ничего на вечер. Мы с Костей придумаем какой-нибудь совместный выход, заодно и расскажешь о семейных проблемах. Если захочешь, конечно. Я медленно повернулась, вспомнив о важном: — Если вы приглашаете своего друга, то и я хочу пригласить подругу. Идет? Он явно удивился — бровь поползла вверх. — Идет. Что ты задумала, Ань? — До завтра, Андрей Николаевич, мне действительно пора. — До завтра, — раздалось мне в спину задумчивое.