Зависимая

Ты дал мне карты в руки. Ты сделал меня такой. И все же я боялась, что стоит тебе увидеть, каким падшим стал твой Ангел, – и ты отвернешься от меня. Ты полюбил меня чистой и невинной; не исчезнет ли твоя любовь теперь, когда мои руки покрыты кровью твоих врагов?

Она сжала ручку двери, боясь опустить ее и наконец отворить. Сердце бешено стучало в груди, отдаваясь в ушах раскатами грома. Кровь прилила к голове, вызывая шум и боль в висках. И даже понимание того, что она сама себя накручивает, не помогало ей успокоиться. Столько раз за эти две недели девушка так же стояла перед этой дверью со страхом в сердце и нервной дрожью на кончиках пальцев, но впервые эти ощущения вызваны не состоянием здоровья ее мужа.

Сейчас причиной переживаний стал такой знакомый и родной для всех женщин страх быть отвергнутой любимым. Увидеть в его глазах приговор ее любви – пустоту и равнодушие, разочарование в ней, в своем выборе. Понять, что тебя опустили с пьедестала. Пьедестала, на который ее возвели против воли и законов логики и который она не желала занимать, так как этому нежному прозвищу «ангел» не мог соответствовать ни один человек в мире.

В каждом есть темная часть. Большая или маленькая, но она всегда присутствует в человеческой душе. А он наделил ее чистотой и светом, которых сейчас не было и в помине. Ведь она забрала человеческую жизнь. Не раз, не два, а столько, сколько было нужно. И это изменило что-то в ней. Не сломало и не разрушило, но изменило. И теперь она боялась, что эта новая часть ее будет отвергнута. Ведь это не та девушка, которую он полюбил. Эта женщина жестока. Она целенаправленно убивает людей, вставших на ее пути, и самоотверженно защищает то, что назвала своим. Мог ли он принять такого Ангела, падшего и жестокого?

Сделав глубокий вдох, который никак не помог успокоению нервов, Алекс опустила ручку и вошла в палату. Ее глаза тут же столкнулись с прямым изучающим взглядом любимого, и она утонула в его глубине. Разве может быть что-то лучше, чем смотреть и видеть свое отражение в его глазах, понимая, что этого могло больше и не произойти?

Она приблизилась к нему и села в кресло возле постели. Взяв его твердую руку в свою, она нежным поцелуем прикоснулась губами к грубой коже ладони.

– Почему ты дрожишь, Ангел? – пытливо спросил мужчина, впитывая в себя эмоции, отражающиеся на ее лице.

– А если я уже не Ангел?.. – ее голос звучал приглушенно, и в его хрипоте проскальзывал страх.

– Тогда кем же ты стала? – густая бровь слегка приподнялась, взгляд требовал немедленного ответа.

– Женой Дьявола.

– И что сделала моя жена?

Алекс потупила взгляд, рефлекторно со всей силы вцепившись в его руку, которую до сих пор сжимала в своих маленьких ладонях.

– Объявила кровную месть твоим врагам.

– Удачно?

– До верха еще не дошла.

Минута тишины в ожидании его приговора – словно вечность ада, но девушка готова была заплатить любую цену за безопасность своего любимого, даже если это означало потерять его любовь. Даже если это разрушит ее сердце и душу.

– Умница, – слово слетело с его губ в тихой ласке. – А теперь поцелуй меня, мой Ангел.

Но Алекс не спешила выполнять его просьбу, все еще мучаясь сомнениями. Нахмурившись, она посмотрела прямо в его глаза, выискивая в них что-то.

– Будешь ли ты любить своего Ангела, если ее руки теперь запятнаны кровью?

– Знаешь, почему я назвал тебя Ангелом? – устало спросил Девил, понимая, что так просто не сможет избавить ее от тени неуверенности в душе.

Она всегда была слишком недоверчивой, копаясь в глубинах своих чувств, поддаваясь каждому сомнению, впадая в раздумья и мучая себя. И теперь ему, как и до этого, нужно успокоить ее чувства, заверить в своей любви и дать возможность понять его поступки. Ведь сейчас она могла посмотреть на его действия под другим углом, увидеть то, что было скрыто под давлением принципов.

– Да. Потому что я была обычной наивной девушкой, которая и мухи не обидит.

– Нет, не поэтому. Когда я увидел тебя, ты сияла. И я захотел, чтобы этот свет был только моим. А ты же знаешь, я всегда получаю то, чего хочу, – он прокашлялся от нехватки воздуха – грудь все еще сдавливало, и говорить было тяжело, – но все же продолжил: – И даже сейчас я вижу этот свет в тебе. Он никуда не исчез. Это – твоя любовь, которая вытащила меня из темноты, изменив всю жизнь. Поэтому неважно, кем ты будешь: истинным Ангелом или Ангелом Смерти. Пока в твоих глазах живет это сияние, ничто не сможет изменить мое отношение к тебе. А теперь наконец подойди и поцелуй своего поэтичного мужа!

Алекс счастливо засмеялась, хотя в глазах стояли предательские слезы. Слишком тронута она была его словами – настолько, что, казалось, сердце выпрыгнет из груди. Наклонившись, она прижалась своими губами к его, чувствуя, как тепло любви и желания распространяется по телу. Этот поцелуй был глотком воздуха, в нее снова вдохнули жизнь.

Прикосновение его теплых губ, настойчивого языка, который яростно врывался в ее рот, сплетаясь с ее языком в первобытном танце, трение его щетины, которую он приобрел за время лечения, вызывали в ее теле сладкие пульсирующие волны желания. Он поглощал ее своим ртом, упиваясь ее вкусом, словно изголодавшийся путник. Опьяняющее, дурманящее поглощение, и девушка тонула в этом водовороте, бескорыстно отдавая каждую часть себя. В эту секунду она забыла обо всем: о мафиозных разборках, о врагах, жаждущих крови, о подставах и деловых сделках. Все это осталось там, за границей их мира, что сейчас был сосредоточен в поцелуе.

– М-м-м, Ангел, хочу тебя, – Девил простонал, обводя языком ее губы, словно собирая последние крошки изысканного лакомства.

– Нельзя, пока ты не поправишься, – властно ответила девушка, пусть ее затуманенные глаза и говорили о собственном желании.

Тело изголодалось по ласке любимого, по прикосновению его рук и губ, по жару, сосредоточенному внизу живота, по страсти, сжигающей дотла. Но, как она ни желала всего этого, приоритетом было его здоровье. Уже второй раз судьба демонстрировала, какой хрупкой была человеческая жизнь; третьего она не желает. Конечно же, девушка понимала, что трусить перед этим сильным мужчиной ни в коем случае нельзя, но и полностью искоренить в себе этот порыв не могла.

– Что значит «нельзя»? – возмутился Девил. – Я твой муж, мне законом приписано право обладания твоим телом.

Столько в его словах была властности и чувства собственника, что девушка не могла не улыбнуться. Вот это был ее Дьявол. Мужчина, который владел ее душой и телом и был прекрасно осведомлен в своей власти над ней.

– Доктор запретил, – игриво ответила Алекс, любуясь его нахмуренным лицом.

– Нужно напомнить ему, кто здесь главный!

– Да, и он ответит, что я! – весело засмеялась девушка, но в голосе ее сквозила такая схожая с ним властность.

– Черт, детка, такая ты возбуждаешь меня еще больше, – простонал Девил.

– Неужели? Хочешь поиграть в моего раба? Я приказываю, ты подчиняешься!

– М-м-м, заманчивое предложение, – подражая ее игривому тону, ответил мужчина, а потом его взгляд стал до невозможности нежным, и он поднес ее руку к губам, целуя пальчики и ладонь. – Я люблю тебя. И, возможно, от такого мужчины, как я, это и звучит глупо, но до тебя я никогда не верил в это, казалось бы, выдуманное чувство. Страсть, похоть, секс – вот что, по моему мнению, руководит мужчинами, но не любовь. И тогда в мою жизнь вошла ты. Светлый Ангел. Я захотел обладать тобой, полностью и бесповоротно.

– И ты обладаешь.

– Между нами нечто большее, чем просто любовь, – уверенно произнес он, смотря прямо в ее глаза, и Алекс слегка кивнула, соглашаясь с ним, ведь это было правдой.

– Это зависимость. Ты мой наркотик, мой воздух, моя кровь. Без тебя я пуста. Когда ты выгнал меня… – начала она, но Девил тут же перебил ее:

– Алекс, не надо.

– Тс-с-с, – она приложила палец к его губам. – Дай мне сказать. Когда ты выгнал меня, я была опустошена, но все же, несмотря на всю боль и грусть, я знала, что ты есть. Я могла покупать журналы с твоими фотографиями или следить через экран телевизора за твоей жизнью. Но когда тебя ранили, я поняла, что могу лишиться тебя навсегда. Фотографии будут с черной лентой, в словах телеведущих будет звучать фраза «Погибший миллиардер Девил Собер», а ко мне навсегда прикрепится титул «вдова». И я поняла, что это самое страшное из того, что может с нами случиться. И я сделаю все и пойду на все, лишь бы такого избежать.

– Тихо, Ангел, – он вытер соленую дорожку слез на ее щеке подушечкой большого пальца.

Алекс и не заметила, что плачет, пока не ощутила это нежное прикосновение, от которого трепетная дрожь побежала по ее коже.

– Если бы тебя не стало, я бы ушла вслед за тобой, – спокойно добавила она, но настолько глубокими и правдивыми были эти слова, что Девил ни на минуту не засомневался в них.

– Я поступил бы так же, – и это было больше, чем простая избитая фраза «я люблю тебя», больше, чем клятва перед алтарем, больше, чем ее жажда мести и его отчаянная попытка отпустить ее.

Словно сейчас они подтвердили вслух то, что являются частью друг друга. Неразрывной частью, без которой ни один из них не проживет и дня на этой земле. Алекс открыто вложила ему в руки оружие против себя, а Девил, вместо того чтобы направить дуло на нее, приставил его к своему собственному виску. Одним выстрелом можно было лишить мир двоих людей. Только они не собирались позволить этому случиться. Каждый из них будет стоять друг за друга, отстаивая жизнь кровью и потом, разбивая в кровь кулаки о выросшие на их пути стены и уничтожая даже самых сильных врагов, пока тем не станет понятно, что смерть – это спасение, если ты восстал против Дьявола и его жены.

– Кхм, – прочистил горло мужчина, пытаясь убрать неожиданную скованность в голосе от слишком сентиментального для него момента. – Я сегодня увидел интересное видео. Мои мальчики хорошо о тебе заботятся, не правда ли?

Алекс с опаской посмотрела на него, предполагая, что же такое мог увидеть ее муж.

– Видео?

– Да, мне было скучно, и Хангер решил меня развлечь.

Девушка еле сдержала неженственный порыв выругаться вслух. Черт, мало ли что ему подсунул этот псих?

– Я не могла больше оставаться беззащитной. Не могла позволить этой ситуации повториться. А кто, как не твои всадники, мог меня научить защищать свое?

– Родная, – устало выдохнул мужчина, недовольный вновь появившимися нотками страха в ее голосе. – Моему мужскому эго, конечно, не льстит то, что ты вынуждена защищать меня, когда должно быть наоборот. Но должен сказать, что это всегда было в тебе. Я понял это в тот момент, когда открыл твое досье. Твой отец отлично постарался сделать из маленькой девочки прекрасного солдата. Различные виды борьбы, уроки стрельбы, физические упражнения и закаливание воли – все, что необходимо, дабы стать смертоносным бойцом засекреченных подразделений.

– Да, он всегда хотел, чтобы я пошла на военную службу, – нахмурившись, припомнила девушка.

– И готовил тебя к этому, заставляя впитывать в себя навыки солдата с детства. И те годы, когда ты отказалась от такого образа жизни, не смогли перечеркнуть все знания, что ты успела поглотить. Они часть тебя. Просто их нужно было вытащить наружу. И я хотел быть тем, кто поможет котенку снова стать тигрицей, но, к сожалению, жизнь сама преподнесла тебе этот урок.

– Слишком жестокий урок. Словно меня бросили плавиться в аду, каждую секунду ощущая твою кровь на своих руках, видя тебя распростертым у моих ног и находясь в вечной неизвестности, услышу ли я твой голос снова.

– Такова моя жизнь, – не так поняв ее высказывание, сказал мужчина, и это слегка огорчило девушку.

– Мне все равно, какова твоя жизнь. Если, чтобы быть в ней, мне нужно убивать, я стану убийцей. Если нужно наказывать врагов, я стану палачом. Если нужно просто мило улыбаться в камеру, я стану красивой куклой. Кем угодно, слышишь? – возбужденно, на повышенных тонах воскликнула Алекс. – Но видеть, как твоя жизнь висит на волоске и ты покидаешь меня – вот это настоящий ад, Девил. Это бессилие перед единственной вещью в мире, которая мне неподвластна, перед смертью, истощает и тело, и душу.

– Я здесь, с тобой, мой Ангел. Забирайся ко мне, хочу чувствовать тебя рядом, – он похлопал ладонью по постели рядом с собой.

– Что скажут твои медсестры в ответ на эту выходку?

– Я знаю одну женщину, которая заверяла меня, что она здесь главная.

Приглушенный смешок вырвался из уст Алекс, свидетельствуя о ее капитуляции в этом мнимом сопротивлении. Забравшись к нему под бок, противоположный от раненого, она прижалась к телу любимого. Больничная койка была узкой, и девушке пришлось лежать на самом краю, но это ее не волновало. Быть рядом с ним, прижиматься к его твердому телу, вдыхать аромат его кожи, который смешался с запахом медикаментов, чувствовать его дыхание, что будоражило макушку ее головы, – все это делало ее настолько живой, насколько она не ощущала себя с того ужасного момента в церкви.

Девил нежно поцеловал ее в макушку, и ощущение внутреннего спокойствия нахлынуло на него. Сейчас сложно было поверить, что этот нежный котенок, который с таким доверчивым взглядом жался к нему в поисках ласки, мог превращаться в разъяренную тигрицу. Но он мог, и он видел тому подтверждение в снятом видео. Теперь бы увидеть это собственными глазами. Наблюдать, как напрягаются мышцы, готовясь отразить удар, как учащается дыхание и капельки пота стекают по разгоряченной коже. Кстати, он мог бы добиться этого и другим способом, когда она будет лежать под ним, сгорая от страсти. Но кто сказал, что нельзя получить и то, и другое? Она была его женой и всецело принадлежала ему, каждой минутой своего существования подтверждая это.

– Мне лишь жаль, что я не тот, кто обучает тебя, – вырвалось у него.

– Скоро у тебя появится возможность это исправить.

– Это будет забавно, – он хмыкнул.

– Почему?

– Вряд ли ты сможешь нанести мне хоть один удар. Эй! – вскрикнул мужчина, когда девушка сильно ущипнула его за бок.

– Позер!

– Как ты можешь так вести себя с раненым мужем?!

– Боже, ты, оказывается, можешь быть таким ребенком! – в ответ возмутилась Алекс. – А я-то считала, что детство в тебе давно отыграло.

– Я не знаю, что такое детство, но если это означает, что я могу над тобой подшучивать и видеть твой румянец возмущения и огонь негодования в глазах, то я соглашусь с тобой.

– Что значит, ты не знаешь, что такое детство? – тихо спросила она, понимая, что впервые задевает запретную тему, но ей до боли хотелось знать все о своем любимом, представить его маленьким мальчиком, понять, каким он был. Взбалмошным или серьезным? Ласковым или замкнутым в себе? Прижимался ли к матери или стоял в стороне? Какой он, мальчик Девил Собер, что превратился в грозу мафиозного мира, жестокого Дьявола?

– То и значит. У меня не было детства как такового, но вряд ли ты захочешь об этом услышать, – его наигранное безразличие заставило ее напрячься в его руках и возжелать стереть эту маску холодности, которую он иногда снимал лишь ради нее.

– Хочу… – одно слово тихим шепотом упало между ними.

– Это даже не грустная история, а жестокая, и не все в ней покажется тебе правдоподобным.

– Почему?

– Потому что тебе, ребенку двух любящих родителей, будет тяжело понять, что есть такие люди, которым лучше не заводить детей.

– И твои родители были такими?

– Моя мать была дорогостоящей шлюхой, которая просто помешалась на фамилии Собер и во что бы то ни стало желала присвоить ее себе. А отец, самый жестокий подонок, которого я когда-либо встречал, не собирался позволить считать себя дураком.

– И?

– Он расписался с ней. Дождался моего рождения. Понаблюдал за ее беспечностью и уверенностью в своем новом статусе. А потом отдал ее на потеху своим головорезам со словами «Шлюха остается шлюхой, даже нося фамилию Собер». И это было только началом. Мать повесилась, когда мне было два.

– Боже мой, – пораженно выдохнула Алекс.

– Когда мне исполнилось тринадцать лет, я стал собирать всю возможную информацию о матери.

– Тебе не хватало ее?

– Нет, мне просто было интересно, что стало с женщиной, которая меня родила. Так как, кроме того, что она была шлюхой, мне больше ничего не рассказывали, то подкупом, тайными связями и угрозами мы с Уолтером нарыли обширное досье на мою мать. Конечно, от отца это скрыть не удалось.

– Он рассердился?

– Он нас наказал. Нас высекли плетью, но при этом Уолтер получил свое наказание в двойном размере.

– Почему? – голос девушки звучал хрипло, с еле скрываемыми дрожью и слезами. Алекс не могла поверить, что родной отец был настолько жестоким по отношению к собственному сыну.

– Мы попались. Отца возмутил сам факт того, что мы оказались настолько глупы, что он с легкостью раскрыл наши действия. Помню, как он больно сжал мою шею и притянул к себе, зло нашептывая: «Разве я этому тебя учил? А, гаденыш? С таким успехом мне скоро принесут не доклад, а твое тело! Ты на х… засветился! Все без толку. Столько сил в тебя вложено, столько средств, а ты как был никчемным сучонком, так им и остался! Да и кормление твоего пса было лишь пустой тратой времени! Там, где ты просчитался, он должен был прикрыть тебя! А в итоге оба спалились! Оба!»

Алекс задрожала. Холодный пот пробежал по ее спине от этих слов, которые с такой ненавистью и злобой повторил Девил. Мужчина словно выпал из реальности и снова предстал перед своим убогим отцом. Так же, как и тогда, он четко видел перед собой лицо, что всю жизнь преследовало его в зеркале, перекошенное злостью и яростью, голос, что врывается в его мысли каждый раз, когда Девила постигает неудача (что, к счастью, случается не так уж часто), и кулак, следов от которого давно не осталось на теле, но раны болят до сих пор.

– Любимый, – это слово пропитано настолько сильной любовью, что она разбивает на осколки завладевший им кошмар, возвращая в реальность.

– Ты парадокс. То, чего нет ни у одного из моих врагов. То, что я никогда не думал найти. Да и то, во что я никогда не верил.

– Я знаю, что в твоем мире брак – редкость, но не до такой степени, – отшутилась девушка, пытаясь смягчить его серьезность.

– Не такая уж редкость. Многие из нас имеют жен или дорогих любовниц. Красивых, как с картинки, но пустых внутри. Просто куклы. Их роль определена канонами. Они – еще один аксессуар, соответствующий нашему статусу. Но моей матери даже эту роль не отвели.

– Ты прав, мне тяжело об этом слышать. Не потому, что я не верю тебе, а потому, что сердце разрывается от боли за маленького мальчика, которому не повезло родиться у отца-монстра.

– Ничего, он получил то, что заслужил, – настолько кровожадно прозвучала эта фраза, что девушка и не сомневалась: последние минуты жизни ее свекра были нечеловечески ужасными.

– Девил?

– Тебе не нужно ничего об этом знать, Алекс, поверь мне, – тихо прошептал он, а после покрыл ее скулы легкими поцелуями, почти неощутимыми, но до боли нежными.

– Кхе-кхе, – раздалось со стороны двери.

– Канквер, заходи, хватит маяться под дверью, я и так знаю, что ты пришел занять свой пост.

– Уолт рвет и мечет, требуя тебя, Алекс, – мужчина аккуратно вошел внутрь, глазами смеясь и не скрывая улыбки. – Прости, Девил, дела. Ты же понимаешь, без леди босс нам не справиться.

– Эй, не дразни моего мужчину! Это тебе не твои песики: как укусит, мало не покажется.

– Заметь, не я это сказал, – рассмеялся Девил от такого заступничества со стороны жены.

С большой неохотой он выпустил девушку из своих объятий. Гордясь тем, какой стала его хрупкая, казалось бы, женщина, Девил сейчас даже был рад ранению. Ничто не смогло бы раскрыть так ее потенциал, как ужасное потрясение и шок. О, ее сильный дух и ангельские глаза завораживали, а любовь, которая сквозила в каждом взгляде, прикосновении и слове, была самым невероятным подарком, какой ему только могла преподнести жизнь.

– Не скучай, любимый, – легкое касание губ и нежное прикосновение ладони к его покрытой щетиной щеке.

– Тебе она нравится, да? – игриво спросил он, чувствуя касание ее пальчиков.

– Безумно, – шепот, наполненный страстью и желанием.

– Кто еще из нас более несдержанный, родная?

– Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Иди, пока Уолтер не вырвал себе все волосы на голове. Это мужик ничего сам решить не может.

– Так ему и передам! – пообещала Алекс, когда уже взялась за ручку и открыла дверь. – До встречи, муж мой. И веди себя хорошо.

За ее спиной прозвучал приглушенный смех, хотя девушка знала, что Девилу еще больно поддаваться этой эмоции и открыто смеяться. Пока он старался сдерживать порыв рассмеяться и радовал ее лишь небольшими смешками. Пока. До полного выздоровления много времени пройдет, но они были на пути к этому. И сворачивать не собирались.

Уолтер, ожидавший ее в коридоре, с улыбкой отметил, как разительно изменилось выражение лица девушки, стоило ей покинуть палату Девила. Там, где светились любовь и нежность, появились решительность и непреклонность. Легкие движения заменила уверенная поступь. Любящая жена вновь стала стальной госпожой, идущей по тропе войны и мести.

– Ну что же, Уолт, я освободилась, что у нас дальше по графику?

– Ужин с восточными партнерами, которые обеспокоены исчезновением Дьявола, а также желают обговорить текущие условия договора и изменить их. Конечно, в свою сторону.

– Заедем домой, я переоденусь, а после отправимся в ресторан. Китайцы, знаю, ценят пунктуальность, но женщине свойственно опаздывать. Как думаешь, кто из нас важнее?

– Конечно, вы, миледи.

– Правильно, – властно усмехнулась Алекс, понимая, что сегодня они с партнерами не только пересмотрят соглашение, но и изменят его в пользу миссис Собер.