каково это-, терять?
Тристан, Ярдан и Милоард остались одни в комнате. Тишина повисла тяжёлая, будто воздух стал гуще.
Милоард усмехнулся, оглядывая обоих братьев.
— Ты недостоин идти после Святоши, — процедил он с издёвкой, обращаясь к Тристану.
Тристан медленно повернул голову в его сторону, в глазах читалось раздражение, но голос оставался холодным:
— Заткни хлебало.
— Ты даже не отрицаешь, что я прав, — Милоард склонил голову набок, продолжая насмехаться.
Ярдан хмыкнул и встал, скрестив руки на груди.
— А что, хочешь сам занять место после Святослава? — он посмотрел на Милоарда с презрением. — Тебя же никто всерьёз не воспринимает.
Милоард сузил глаза, но не ответил сразу. Внутри закипала злость, но он знал, что если сейчас кинется на братьев, только выставит себя дураком.
— Что, слов не нашёл? — усмехнулся Тристан.
Милоард сделал шаг вперёд, но тут дверь снова открылась, и в комнату вернулся Святослав.
— Мне снова разнимать вас, идиоты? — его голос прозвучал устало, но взгляд был жёстким.
Братья молчали. Святослав обвёл их глазами и покачал головой.
— Разбирайтесь со своими амбициями в другое время. Сейчас у нас проблемы поважнее.
— Ты вернулся от Авы? Что там?! — с интересом спросил Тристан, сразу забыв о споре.
Святослав устало вздохнул, проходя вглубь комнаты.
— Любит она его. Довольны?!
Наступила тишина.
Тристан стиснул зубы, Милоард резко убрал руки в карманы, а Ярдан нахмурился.
— Вот так просто? — ядовито бросил Милоард. — Значит, вся эта шумиха была зря?
— Я не сказал, что это зря, — Святослав опёрся на спинку кресла, устремляя на них спокойный, но твёрдый взгляд. — Я сказал, что она любит его. А что вы с этим сделаете — решайте сами.
— Я скажу, что делать, — холодно сказал Тристан, сжимая бокал.
— Нет, ты будешь молчать, — отрезал Даниил, заходя в комнату.
Тристан медленно повернул к нему голову, усмехнувшись.
— Младшенький смелости набрался? — процедил он, сжимая в руке бокал.
— Ты пьян, — твёрдо сказал Даниил, глядя ему прямо в глаза.
— И что? — Тристан качнул бокалом, наблюдая, как остатки вина скользят по стеклу. — Это лишает меня права говорить?
— Это лишает тебя права решать за неё, — парировал Даниил. — Ты ведёшь себя, как отец, хотя тебе до него далеко.
В комнате повисло напряжение.
Ярдан сощурился, переводя взгляд с одного на другого, Милоард скрестил руки, наблюдая за сценой с выражением лёгкого раздражения.
— Ты хочешь сказать, что отец не стал бы вмешиваться? — наконец спросил Тристан, прищурившись.
— Я хочу сказать, что он хотя бы спросил бы её мнение, прежде чем выносить вердикт, — Даниил скрестил руки. — А ты решил всё за неё.
Тристан сжал бокал чуть сильнее, но промолчал.
Молчание в комнате становилось всё гуще, словно туман перед грозой.
— Значит, ты за неё? — наконец заговорил Ярдан, глядя на Даниила.
— Я за то, чтобы она решала сама, — твёрдо ответил тот.
— Чушь, — фыркнул Милорад. — Она ещё ребёнок.
— Да? И с каких пор ты так сильно заботишься о ней? — Даниил прищурился. — Или просто бесишься, что не можешь контролировать её, как раньше?
Милорад шагнул вперёд, но Ярдан положил ему руку на плечо, удерживая.
— Ты всегда был слишком мягким, — пробормотал Милорад, убирая его руку.
Тристан допил вино одним глотком и встал, бросив бокал на стол так, что стекло звонко ударилось о дерево.
— Если она хочет с ним быть, — произнёс он медленно, — то пусть.
Ярдан и Милорад разом повернулись к нему.
— Что? — хором спросили они.
— Вы слышали, — усмехнулся Тристан. — Меня уже задолбала эта бессмысленная грызня. Она хочет? Пусть.
— Ты же был против! — вспыхнул Милорад.
— Был, — легко согласился Тристан, бросая на него ленивый взгляд. — Но в отличие от вас, я умею передумывать.
Ярдан покачал головой, сцепив пальцы в замок.
— А когда она в слезах приползёт обратно, что ты скажешь?
— Скажу: «Я же говорил».
Святослав устало выдохнул, проведя рукой по лицу, словно собираясь с мыслями.
— Нет. Мы лезть не будем, — его голос звучал твёрдо, не оставляя места для возражений. — Но и не позволим.
Ярдан прищурился.
— Что значит «не позволим»?
Святослав посмотрел на него холодно.
— Во-первых, он уезжает в Корею. Их роман закончится быстрее, чем начался.
— Во-вторых, — добавил Милорад, скрестив руки на груди, — у них разница четыре года.
— Три, — перебил Даниил, сжимая челюсть.
Святослав бросил на него долгий взгляд.
— Разница не высокая, — нехотя признал он. — Но дело не только в этом.
— А в чём? — усмехнулся Тристан, качая бокал с вином.
Святослав не сводил взгляда с Даниила, но отвечал скорее всем:
— Он ей разобьёт сердце.
Даниил сжал кулаки, бросая на братьев злой взгляд.
— Пока что это делаете вы.
В комнате повисло напряжённое молчание. Святослав нахмурился, но промолчал, переводя взгляд на Ярдана и Милорада, ожидая их реакции.
— Мы пытаемся её защитить, — сквозь зубы процедил Милорад.
— Ага, и как же? — саркастически усмехнулся Даниил. — Запретами, криками, угрозами? Она вас ненавидит сейчас.
— Не перегибай, — холодно бросил Ярдан, но в голосе его не было уверенности.
— Это вы перегнули, — жёстко ответил Даниил, отводя взгляд. — Впрочем, как всегда.
Даниил резко развернулся и направился к выходу, не удостоив братьев больше ни словом, ни взглядом. Он понимал, что спорить дальше бессмысленно — Святослав уже всё решил, а Тристан, Ярдан и Милорад не изменят своего мнения.
Дверь с глухим стуком закрылась за его спиной.
В комнате повисла тишина.
— Глупый мальчишка, — тихо бросил Милорад, потирая виски.
— У него есть голова на плечах, — спокойно сказал Святослав. — В отличие от вас двоих.
Ярдан раздражённо фыркнул, но промолчал.
Тристан лишь усмехнулся, поднимая бокал с вином:
— Посмотрим, кто окажется прав в конце.
В комнате царил приглушённый свет от свечей, расставленных по столу и тумбе. Время неумолимо приближалось к прощальному часу.
Ава стояла перед зеркалом, аккуратно поправляя волосы. Губы поджаты, в глазах решимость. Ей удалось вымолить у Святослава время отъезда Хисына — в обмен на правду о своих чувствах. Хотя в этом уже давно не было необходимости. Они оба знали ответ.
— В 11 вечера, — сказал он, пристально глядя на неё.
Пять часов.
Пять часов, чтобы увидеть его в последний раз.
Её пальцы дрожали, пока она наносила помаду. Быть красивой — не для него, а для себя. Чтобы он запомнил её именно такой. Она быстро натянула плащ, сунула ноги в ботинки и решительно направилась к выходу.
Но едва Ава потянулась к дверной ручке, как перед ней выросла тёмная фигура.
Тристан.
Он молча стоял в проёме, скрестив руки на груди, загородив выход из комнаты.
— Куда? — его голос был низким, бесцветным.
Ава замерла, крепче сжав подол платья.
— Ты знаешь куда, — ответила она, не сводя с него взгляда.
Тристан вздохнул, потирая переносицу.
— Ты правда хочешь закончить этот вечер именно так?
— Именно так.
Он посмотрел на неё долгим, изучающим взглядом, затем качнул головой.
— Не пущу.
—Тристан... я тебя прошу... — голос Авы дрожал, в нём слышалась мольба.
Она смотрела на него снизу вверх, её глаза блестели от сдерживаемых эмоций. Она не собиралась плакать, но внутри всё сжималось.
Тристан молчал, глядя на неё холодно, но в глубине его глаз мелькнула тень сомнения.
— Он уезжает, Тристан. Через несколько часов. Это мой последний шанс.
Она сделала шаг ближе, почти вплотную, надеясь, что его сердце, каким бы строгим оно ни было, дрогнет.
— Пожалуйста...
Но он оставался непоколебим.
— Нет.
Тристан посмотрел на неё с раздражением, но в его глазах мелькнуло что-то ещё—сомнение, тревога, страх.
— Чего ты боишься? Почему нет? — Ава сделала шаг вперёд, пытаясь поймать его взгляд.
Он отвёл глаза.
— Это не страх, — резко ответил он. — Это здравый смысл.
— Правда? — усмехнулась она, скрестив руки на груди. — Ты запрещаешь мне идти к нему, потому что боишься, что я совершу ошибку. Но это моя ошибка, не твоя.
Тристан сжал челюсти.
— Он уедет, Ава. Это неизбежно.
— И что? Мне нельзя даже попрощаться?
Он снова посмотрел на неё, на этот раз дольше.
— Если ты пойдёшь к нему, это только усложнит всё. Ты не понимаешь?
Ава сглотнула.
— Нет, Тристан, это ты не понимаешь. У меня есть пять часов. И я не собираюсь тратить их на споры с тобой.
Она сделала шаг в сторону, но он снова преградил ей путь.
— Тристан! — мои глаза наполнились слезами. — Когда Лиэлин переезжала в другую страну... тебя так же не пускали братья попрощаться с ней?!
Его тело напряглось. Имя Лиэлин повисло в воздухе, как удар хлыста.
Он вдохнул резко, судорожно, как будто мои слова пробили его насквозь. Лиэлин... Его Лиэлин. Они с ней продолжали общаться на расстоянии, но чувства Тристана давно угасли. И всё же он помнил, каково это — стоять и смотреть, как уезжает тот, кто тебе дорог.
Его челюсть сжалась.
— Это не одно и то же, — хрипло ответил он.
— Да ну?! — я вскинула голову, в слезах глядя на него. — Когда она уезжала, тебя так же не пускали? Запрещали тебе попрощаться?
Его пальцы сжались в кулак.
— Ава...
— Нет, Тристан, ответь! — мой голос дрожал, но в нём звучал вызов. — Ты знаешь, каково это — терять! Ты бы хотел, чтобы тебя тогда удержали?!
Он молчал. В его глазах вспыхнула буря воспоминаний.
— Это другое, — повторил он, но теперь его голос был тише, не таким уверенным.
— Нет, не другое, — я шагнула вперёд, глядя ему прямо в глаза. — Прошу, Тристан...
Я пыталась стереть слёзы, но они только сильнее текли по щекам.
Тристан вздохнул, тяжело, почти болезненно. Он убрал руку с дверного проёма, позволяя мне пройти.
— У тебя час, — глухо сказал он. — Если не вернёшься вовремя, я сам тебя приведу.
Я не стала спорить. Я бросилась к выходу, пока он не передумал.
Ава ворвалась в комнату Хисына, даже не осознавая, как громко хлопнула дверью. Она остановилась, тяжело дыша, оглядываясь вокруг.
Комната была пуста.
Все вещи собраны, кровать заправлена, словно никто и не жил здесь. В воздухе ещё витал его запах — что-то дорогое, утончённое, едва уловимое.
Но его не было.
Сердце сжалось. Он не мог улететь раньше... ведь так? Нет. Не мог.
Она медленно прошлась по комнате, взгляд лихорадочно искал хоть какую-то зацепку. И вот — чемодан.
Он всё ещё здесь. Всё ещё в России. Всё ещё в Москве. Всё ещё в этой чёртовой резиденции.
Но резиденция — это не просто дом. Это как белый дом. Огромный, набитый людьми, слугами, охраной, гостями. Искать его здесь — всё равно что искать иголку в стоге сена.
Она развернулась и, даже не закрывая за собой дверь, вылетела в коридор.
Ей нужен Даня.
Она мчалась сквозь коридоры, перескакивая через ступеньки на лестнице, пока не увидела его. Он стоял возле колонны, разговаривая с двумя слугами. При виде неё его взгляд стал настороженным.
— Уходи, — холодно бросил он, даже не дав ей заговорить. — Отец запретил всем подходить ко мне. Я наказан.
Ава замерла, пытаясь отдышаться.
— Даня... — её голос сорвался, но она не собиралась сдаваться. — Где...
Даниил быстро огляделся, словно проверяя, нет ли рядом кого-то постороннего, а потом тихо, почти шёпотом, сказал:
— У реки.
И всё.
Но этого было достаточно.
Ава сразу всё поняла. Она метнулась в сторону выхода, не услышав, как он выдохнул ей вслед.
Она должна успеть.