Глава 49.
Слышался шум колес, словно ехала какая-то повозка. Мария медленно поднялась. Посмотрела вокруг. Вокруг не было ничего интересного. Легкий ветерок касался ее лица, лицо горело, Мария приложила ладонь ко лбу. И вправду ей было так горячо. Но где же она снова? Куда попала и теперь? Неужели умерла?
Она осмотрелась. Вокруг были пустые коричневатые поля, можно было увидеть небо, изредка чистое от бесконечных туч и дождей. Мария посмотрела на ноги, они были укутаны в одеяло, а сами обернуты и в какие-то бесконечные бинты. Куда она едет? Кто ее везет? Так она умерла или нет?
Вдруг один из товарищей подскочил на кочке, тут же повернул голову на Марию, заметил, что она очнулась.
- ОЧНУЛАСЬ! ОЧНУЛАСЬ! - закричал он так сильно, насколько только мог.
Лицо этого человека было покоцанным, испуганным, уставшим. Он явно откуда-то бежал. Чего-то хотел, чего-то боялся. Машина резко остановилась. Мария чушь пошатнулась, так измученно посмотрела вперед, не до конца понимая, что вообще происходит.
- Ты как? - спрашивал все тот же изуродованный человек. Изуродаванность его проявлялась морально. - Жива? Дышишь? Сильно болит?
Мария только попыталась встать на ноги, чуть не упала. Тот человек вовремя подхватил ее. Мария же снова пыталась, и пыталась, и пыталась открыть глаза.
- Где я... - шептала она. - Кто вы... Откуда...
Мария посмотрела назад. За машиной остановились и еще несколько автомобилей и даже автобус. Люди поспешно начали выходить из авто, выглядели они уставше, испуганно. Они точно не знали, на что же идут. Одежды некоторых были такими же скомканными и грязными, как когда-то одежда Марии была, когда она бежала из передвижного госпиталя. И снова прошлое это пришло.
- Мы из научного центра. - говорил все тот же человек, на одном издыхании. Куда он спешил? Зачем он спешил? Спешил ли вообще? - Мы сбежали и привезли тебя сюда.
- Привезли? - Мария соображала так туго, сознание медленно возвращалось в реальность. - Сюда? Зачем? - валилась с ног, человек усадил ее. К машине тем временем ближе подходили какие-то люди. Они то охали, то ахали, то где-то даже слышался плач детей. Как забавно, словно бы Мария возвратилась на ту вечеринку Элиты. Мария наконец осмотрелась.
Около сотни человек смотрели сейчас на нее. Многие стояли, сжавшись. Кто-то держал в руках сумки, чьи-то руки были замотаны в те же бинты, а где-то бинтов не хватило, пришлось наслаждаться отрывками ткани. Люди были сильно напуганы, они не знали, куда идти, не знали, что ждет их дальше. Они медленно-медленно продвигались к Марии, словно боялись ее, словно не знали, что же от нее следует ожидать. В глазах у них было отчаяние, там же тоска, трагедия, переживания, облегчение, боль. Так и казалось, что только Киан был способен правильно описать увиденные эмоции. На руках у некоторых были красные браслеты, у кого-то они были даже зеленого цвета. Что за браслеты? Почему они у них? Неужели нужны?
Вдруг среди всей толпы к Марии подошел и он. Севастьян.
- Мария, - говорил он так загадочно и томно, - как ты себя чувствуешь? Помнишь, что случилось?
- Что случилось? - Мария снова смотрела по сторонам, возвращаясь в реальность. Голова продолжала гудеть. - Что же случилось?
Вот перед глазами тот суп, вот Мария куда-то идет. Ну точно, Мария была в столовой, потом пошла к Севаю, а там... А там был Алес... И фиолетовые полосы. Мария тут же отдернула руку от незнакомца, вспоминая, что может вступить с ним в контакт. Севастьян качал головой.
- Не имеет значения. - поджимал он уши, понимая, что смысла сопереживать больше нет. - Мы видели твои воспоминания. Мы видели совершенно все.
Мария онемела. Не могла поверить услышанному. Как это, значит, все они видели, что было в ее голове? Теперь они знают об Алесе, о Фалсуме, о женщинах и детях, и... О нет, Мария аж вздрогнула от нервозности, теперь они знали, что дело было не в тонкой коже. И что же они сделают с ней теперь? Мария играла так осторожно.
- В-воспоминания? - блефовала она, как и в тот день с Кварц и ситуацией с Ритой.
- Да! - Севастьян забрался в открытый багажник ближе к Марии, сел рядом с ней на колени. И все же это была никакая и не повозка. А по Севаю было и не сказать, что теперь он в курсе модификаций Марии. Разве не в этом была его страсть? - Каждую эмоцию, каждую мысль. - продолжал он, как ни в чем не бывало. - Я видел все, как и многие из нас.
Мария ничего не ответила. Севай только уселся поудобнее, словно бы готовясь к тяжелому разговору.
- Не знаю, как, - ускорялся он в темпе, понимая, что смысла драматизировать нет, - но ты показала нам прошлое. Свое прошлое, мысли, которые были у тебя в тот момент. - почесал ухо. - Электричество сошло с ума. Лампы взорвались. Начался пожар. В суматохе военные начали отстреливать модифицированных, военные сами не понимали, что произошло. Никто не понимал, что произошло. Я пытался включить свет, как меня тут же ударило током. А там и мысли. Я словно бы видел чужие мысли, твои!
- Да. Со мной было тоже самое. - перебивал какой-то мужчина из толпы. - Я был в тот момент на процедуре. Мне лепили присоски к сердцу, как вдруг лампочки начали мигать, и я почувствовал что-то необъяснимое! Словно влез в чужую голову...
- Да, и я! - говорил и еще кто-то в толпе.
- Я тоже! - еще издавался голос.
- А я и без этого давно хотела бежать! Из этого адского место!
- Адское? - Мария наконец встала на ноги, посмотрела на всех. Тут было так много женщин и детей. Почему так много женщин и детей? Неужели... Вот в толпе увидела и Киана.
- Адское место. - сказал Киан так обреченно. - Я родился в лаборатории Фалсума и прожил там всю свою жизнь. - подходил он ближе. - Я не знаю свою мать, никогда не бывал на свободе. Очередной заключенный. Ненавижу! - сжимал кулаки. - Я чувствовал твою злость, она по всему центру разлетелась, мне стало интересно, кто же так сильно разгневан. И там оказалась ты. Вся фиолетовая, ты взорвалась! Откинула от себя военных. И на меня пришлось. - трогал ссадину на лбу.
- И я тоже ненавидела это место! Всегда ненавидела, и когда Севастьян и Цавор предложили бежать, я согласилась незамедлительно! Это и вправду была тюрьма! Самая настоящая! - и снова какая-то женщина. Так неужели Мария была права? Стэс - это всего лишь подобие Фалсума?
- Мария, ты понимаешь, что сделала? - говорил Севастьян, так сильно нахмурив брови, перебивая и перебивая внутренние мысли. И только сейчас Мария заметила, что одно ухо у него было чуть ли не разрезано пополам. Значит, взрыв... Мария вызвала взрыв и ранила их всех? Что же теперь будет?
- Я...
- Ты наконец дала нам повод бежать. - Севастьян усмехался. Мария не понимала, что он сказал. Что значит "повод?" Разве не из-за нее пострадал невинный народ? - Я работал в научном центре, только чтоб меня не убили. Я давно был модифицированным, еще до ядерного взрыва. Они хотели убить меня, потому что моя модификация бесполезна. Никому не нужны волчьи уши! Это неинтересно! Это скучно! Это обыденно! - склонял голову.
- Мы все были для них бесполезны! - снова раздавалось из толпы. Мария только успевала бегать глазами, пытаясь найти истинный источник звука. - Научный центр всех встречал так хорошо, а потом оказывалось, что из него невозможно сбежать! И мы становились рабами системы!
- Да! Я жила в Веруме все эти годы, даже не знала о тех кошмарах, которые творились в Фалсуме. И когда попала в научный центр, сразу поняла, что что-то не то, это клетка какая-то! - говорила очередная женщина уже на языке Верума. А вот и еще парочка высказались на языке Перемешанных стран.
Мария только переводила взгляд человека на любого другого. Никак не могла понять... Почему? И снова Марию преследовал этот вопрос "почему". Почему люди говорили ей сейчас об этом, почему не боялись, почему не бежали, почему не просили защиты у Стэс? Разве не Стэс возвел гигантскую стену ради тех же людей?
- Почему вы говорите это мне...
- Мария, ты наша последняя надежда. - Севастьян упал в ноги, перебивая жуткие мысли скорее. - Пожалуйста, спаси нас! Мы были слишком трусливы, чтобы сбежать оттуда раньше! - так жалко смотрелся он. Мария только чуть отошла назад, ей было так страшно. Что происходит? Может Мария умерла? Почему люди говорили ей это все? Для чего говорили ей это все? Почему именно ей? Разве заслужила она таких слов?
- Да! - так и продолжали поддерживать слова Севастьяна из толпы.
- Точно!
- Так и есть!
- Я жалок! - и слышался плачь.
Мария слезла с машины, еще раз посмотрела на всех.
- Почему? - спросила она так тихо. - Почему я? Почему надеетесь на меня? Я ведь, я ведь... - смотрела она и на свои руки. Руки ее были все в крови, где-то виднелись ссадины, где-то словно ветви от удара током, ожоги. - только сделала больно... Я никого не спасла... Опять...
- Я чувствовал много страха и боли у других. - говорил Киан так прямолинейно. - Ты права. Многие погибли из-за твоей истерики. Кто-то чудом выбрался из-под завалов, мы еле ноги унесли. - усмехался. - Угнали парочку машинок Стэса, так нам стекла пробили, бамперы поцарапали. Но, как видишь, мы сейчас все здесь. Перед тобой. - Киан подошел ближе. И снова этот суровый взгляд и сжатые кулаки. - Но это именно ты разрушила центр. Ты разрушила стену, и у нас появилась возможность бежать. Ты дала нам возможность изменить хоть что-то. Ты МНЕ дала надежду, что я могу выбраться из этой тюрьмы! - Киан кусал губы, отвел голову в сторону. - Жалость и тоска по любимым. Ненависть и отчаяние. Все это смешивается, когда я смотрю на тебя. Отвратительная гадость. Но я долго не мог понять, что же это такое сладкое чувствуется в ней. А это оказалась надежда. Вера, что за стеной что-то есть!
- Не понимаю... - Мария так обреченно качала головой.
- И не надо понимать! - Киан схватился за голову. Как же сильно он был похож на Эдана в этот момент. - Ты нам стимул бежать дала, вот и все! Теперь расхлебывай, как хочешь! - скрылся он посреди толпы от внутренней злости.
- Киан резок, но прав. Ты дала нам возможность бежать. - поспевал Севай.
- Но я не думала... я не знаю, как это произошло... - все крутила Мария головой.
- Мы сбежали из Стэса, из единственного города выживших, а теперь ты говоришь, что без понятия, как это произошло?! Мы здесь, потому что видели твои мысли и полностью согласны с ними! И теперь ты будешь отрицать, что они правдивы?! - говорил тот парень из машины, кажется, Цавор.
- Но я не...
- Мы готовы спасать себя. Только скажи нам, как! - и снова голос толпы.
- Да, я тоже хочу справедливости! Я не хочу больше жить в заточении центра!
- Точно!
- Да!
- Я хочу будущего для своих детей!
Мария сжала руку в кулак. Толпа продолжала заливаться в краске, люди продолжали протестовать. Как же громкие их голоса снова напоминали Марии о прошлом, снова она вспоминала тот день, когда выглядывала в окно из квартиры Сергия, как смотрела в телевизор, где слышался громкий выстрел, а камера падала вниз. Снова видела лица Руби, Граны, Сапфир перед собой. Того же Алеса. Все они боролись за справедливость, все они стояли так на площадях и сопротивлялись дурацким законам, все они желали спасти этот мир. Спасти и самих себя. Марии стало страшно. Она помнила, чем заканчивались попытки изменить жизнь к лучшему, помнила, чем обернулась ее та же попытка отомстить обидчику Риты. И теперь, когда Стэс так и не стал для нее домом, она терялась в догадках, не зная, что же сейчас и сказать.
Толпа становилась громче. Мария была полностью поглощена в свои мысли, она постоянно думала о прожитых днях, вспоминала лица абсолютно любого человека, с кем когда-либо имела возможности говорить. Все эти люди, которых она знала, все они больше всего на свете желали жить. Прожить хоть еще денек спокойной и беззаботной жизни.
- Но почему я? Чем я отличаюсь от всех остальных? - спрашивала она так тихо, словно саму себя в бесконечном крике толпы, никак не в силах принять, что все они чего-то от нее захотели.
- Я живу уже не первый год. - отвечал Севастьян, все это время наблюдая за Марией. - Я видел много людей целеустремленных, справедливых, упрямых. Однако я еще никогда не встречал человека, способного пройти это все и сохранить ясность ума.
- Что вы имеете в виду?
- Не каждому под силу пройти пешком сквозь кислотные дожди, диких зверей и при этом еще успевать желать спасти любимого. Любой другой на твоем месте уже давно бы отчаялся и отказался от веры в лучшее. Но не ты. Ты не боишься заканчивать начатое.
- Нет. Я очень боюсь. Вы даже не представляете насколько.
- Однако ты сейчас здесь. И делаешь, даже когда боишься, в отличие от нас. - он улыбнулся. Мария только забегала глазами по толпе.
- Почему я словно бы уже это слышала? Такое ощущение, что все это было со мной.
- И устроил ли тебя после подобного конец?
Мария затаила дыхание. Закрыла глаза.
- Нет. Не устроил. - ответ ее был очевиден.
Мария сжала руку в кулак. Посмотрела на толпу. Нет. Ее не устроил итог предыдущих дней. Нет. Она не была готова возвращаться во власть глупых законов и бесконечных правил. Нет. Как бы сильно она не пыталась кого-то спасти, у нее этого так и не вышло.
Вот в толпе Мария увидела и его. Маленького мальчика, может быть, лет пяти или четырех. Он не понимал, что происходит, глаза его были испуганными, заплаканными. Он продолжал грызть какую-то игрушку в зубах, пока, по всей видимости, его папа, продолжал одной рукой придерживать сыночка к груди. А другой только продолжая и продолжая поднимать кулаки кверху. Ребенок. Это был настоящий ребенок. Кажется, Мария никогда и не видела таких.
Ребенок был напуганным. Он не понимал, почему люди кричат, но крики эти не пугали его так сильно, как незнание причины демонстрации. Он словно привык к крикам, дракам, крови. Даже та же кровь на скуле отца не пугала ребенка. Мальчик только продолжал крутить головой из стороны в сторону, словно бы оценивая свою безопасность. Почему такой маленький ребенок, как он, обязан оценивать свою безопасность? Заслужил ли такой маленький человечек бояться даже крутить головой?
Было страшно. Мария смотрела на всех этих людей и видела в них только себя. Свои амбиции, свои надежды и стремления. Нет, она никогда не была одинока, ее всегда окружали люди, готовые идти за руку с ней. Как когда-то и сама Мария была готова идти за руку с той же Сапфир.
У каждого была своя история, своя жизнь, свои попытки справляться с действительностью. Многие страдали от физических болей, нельзя было отказаться и от душевных. Однако именно в эту минуту их снова объединяло только единое несогласие и желание бороться за свою жизнь. Мария никогда не была одна. Всегда были люди, которые разделяли ее амбиции, она всегда старалась не зря! Тот же Алес, тот же Эдан, да даже Розалина и Лоза, которая никогда бы не призналась в собственной помощи! Люди перед Марией сейчас не боялись взрывов, не боялись, что Мария причинит им вред. Они словно бы прекрасно знали, что обратного пути не будет, что Мария в любом случае причинит им вред! Но самое худшее было в их страхе.
Мария смотрела на них всех и видела только себя. Она вспоминала себя, когда пыталась найти силы в передвижном госпитале, когда собирала всю энергию в маленький кулачок, только чтобы не сдаться и продолжить бороться за жизнь. Она вспоминала себя в том маленьком подвальчике, где когда-то умерли те же Грана, Руби, Сапфир. А также вновь вспоминала и район-аистов, выражение лица в котором у нее было примерно такое. Они были полны злобы и желания бороться. Желание идти. Спастись. Сопротивляться печальной жизни. Камера. Насколько долго они держали ее в руках, что теперь готовы были разбить ее на мелкие осколки?
Мария человек. Мария всегда была им. Теперь она понимала, почему Эдан считал, что ее жизнь тоже важна - Мария человек. А человек заслуживает жить! Она не потеряла свою человечность и не стала держать камеру, как в Фалсуме успевали все! Она желала помочь, желала сделать других счастливыми, та же Рита, Мария не желала зла, она хотела лишь справедливости, хотела, чтоб хорошие люди, такие, как Рита, наконец обрели удачу. Везение, благополучие, покой. Мария старалась восстановить справедливость, избавиться от лжи. И больше не могла позволить себе, чтобы дети и дальше продолжали не бояться войн.
- Хорошо. - поднимала она руку, с целью обратить на себя внимание. Мария наконец готова была быть услышанной. Она не одна. Она никогда не была одна.
Люди тут же словно бы позабыли о своих недовольствах, о страхах и переживаниях. Они смотрели на Марию, словно бы наконец-то услышав желанный ответ. Настала мертвая тишина. Мария сглотнула ком в горле. Нет. Обратного пути больше нет. Есть только путь в сторону правды. Пора было что-то решать.
- Давайте сначала. - говорила Мария так сурово, чуть нахмурив брови. Она больше не могла позволить врать самой себе. Конечно же было страшно, но и путь назад она больше рассматривать не хотела. Больше нет. Мария больше никогда не будет играть по правилам Фалсума. Севай только словно победно улыбнулся. - Меня зовут Мария, - начала она так громко, насколько только могла привлечь внимание толпы, - это из-за меня произошел взрыв в научном центре. Это из-за вы находитесь сейчас здесь. - Но толпа только испуганно молчала. - Меня зовут Мария, - говорила и еще громче, - я уроженка Верума, солдат Фалсума, участник Сопротивления, женщина, раньше проживающая в районе-аистов и ушедшая в патриотический фронт. Я модифицированный. - сердце стучало так быстро. Мария собрала все силы в кулак. - Моя модификация заключается в умении видеть и передавать воспоминания. И чужую боль. Многие из вас могли видеть именно мои воспоминания о Фалсуме. И мысли о Стэс. - дрожала. - Моя жизнь была полна отчаяния, страха, уныния, бегов и бесконечных кровопролитий. Каждый день я думала только о справедливости и не могла смириться с нечестными правилами и законами Фалсума. Я верила, что ядерный взрыв окончил мои страдания, верила, что теперь буду жить хорошо. Но это оказалось ложью! Ничего не закончилось. Фалсум лишь воспользовался шансом и снова хотел сделать нас своими рабами, образовав Стэс. Но я больше не хочу бежать, делая вид, будто бы подобные законы того же Стэса и правила адекватны! - чуть покачивалась от жуткого сердцебиения. Но времени переживать нет. Киан только так болезненно наблюдал за этим всем, как же и ему было больно. - Я не Стэс, я не могу клясться вам, будто вы проживите легкую жизнь, не обещаю, что каждый день вы будете счастливы и сыты. Я предпочитаю смотреть правде в глаза. А правда такова, что мир не такой чистый и светлый, как мы любим мечтать. Мир гнилой, в нем много боли и несправедливости. Я не буду обещать вам спокойствия, защиты и беззаботных деньков. Но я обещаю, что постараюсь сделать для этого все. Я готова сделать все, что в моих силах, только чтобы мы имели возможность сами, без дурацких законов, жестокостей и кровопролитий построить тот мир, о котором смели мечтать! Жить в котором мы будет ради будущего, а не из-за страны! - выдерживала паузу. - Я не могу обещать вам быть угодной для всех, однако, я обещаю, что никогда, как бы мне не было тяжело, страшно, как бы я не злилась на вас, как бы жизнь не была к нам жестока, я не предам ни одного из вас! Никого! Никогда! Я обещаю идти по пути справедливости и здравого смысла, а не самоуправ! - подходила ближе. - Меня зовут Мария. Я женщина. У меня есть метка аиста, хотя я никогда им не была. - схватилась за шею. - И мне надоело врать! Всем врать, что я готова жить в мире подобной лжи! Да, я женщина! - произносила громче. - Но и я же - человек! И тот же модифицированный! И я обещаю вести вас по пути правды, а не сладкой лжи!
Толпа продолжала молчать. Мария затаила дыхание. Что же будет теперь? Поверят ли ей? Все ли она сказала правильно? Стоило ли рассказывать о себе так много? Но любые переживания тут же исчезли, стоило кому-то в толпе начать хлопать. За ним потянулись и остальные. Киан слушал это все и тоже победно улыбнулся, наконец почувствовав желанную надежду, а не горькое отчаяние, которым вечно питался все эти дни.
- Да!
- Ради будущего!
- Свободы!
- Мы не вернемся в Стэс!
Мария чуть выждала, пока толпа успокоиться, продолжила свою речь.
- Наша жизнь полна бегов, страданий и бесконечный войн. - говорила она так сурово. - Пора это прекратить! Мы заслуживаем быть счастливыми и мечтать о завтрашнем дне! - продолжала она. - Я согласна вести вас за собой, - оборачивалась она на Севастьяна. - если вы согласны полностью довериться мне.
- Согласен. - без раздумий сделал Киан шаг вперед. - Я согласен.
- Согласен. - поддерживал его Севай.
- Согласна!
- Согласен! - все издавалось и издавалось из толпы.
Так и появилось новое государство в лице Марии, государство, под названием Сит. Город Живущих, а не Выживших.
На гербе его изображалось большое-большое дерево, с пышными ветвями, из основания дерева ко всем ветвям отходил Огонек, такой яркий, словно шел изнутри, словно представлял из себя ту желанную свободу, которой дорожили все. Ну а на вместо листьев были они - драгоценные минералы. Сапфир. Рубин. Гранат. Сердолик. Лазурит. Алмаз. Кварц. И он. Аквамарин.