Глава 9.
Время уже близилось к вечеру. Новоиспеченная команда в трех лицах - Марии, Марта и нового друга - еще не покинула город, но уж точно успела поближе узнать друг друга и продумать дальнейший план действий. Незнакомца этого звали Эдан.
Эдан был парнишкой не самых высоких нравов, иногда даже предпочитал болтовню и развлечения действительно умным вещам. В его обществе невозможно было сидеть в скуке, да и безделии - так и знать, его точно можно было бы назвать душой компании, если бы данная компания существовала...
На вид это был достаточно высокий мужчина, повыше Марии с ростом в 165 сантиметров, с накаченным торсом и атлетическим телосложением. Впрочем, частично спортивная форма тела всё равно не давала ему иметь хоть один кубик пресса на животе. Он был чуть старше Марии, буквально на 4 года, но в серьезности точно уступал.
Особенностью его, пожалуй, была чуть оранжевая кожа, подчеркивающая не менее огненный характер. Хотя помимо огненности характера он обладал и термостойкими клетками, которые как раз-таки и позволяли ему не сгорать во время пожаров.
Радиация способствовала хаотичному изменению генетического кода. На клетки Эдана же радиация повлияла следующим образом - стоило какой-то маленькой детальке в его организме перемениться, как клетки внезапно приобрели достаточно странные белки и ферменты, которые были в сотни, нет, тысячи раз устойчивее к жарким температурам, чем белки и клетки обычного человека... Впрочем, понять это Мария сможет не сразу.
Вырос Эдан в обычной среднестатистической семье - мать была домохозяйкой, а отец... Мужчиной работающим. И очень любящим немножечко выпить вечерком после работы. В семейной жизни огненного человека было достаточно много неплохих вещей, которые и вспоминать не хотелось бы. Но в то же время было и много хорошего.
Во всей деревне Эдана знали, как самого востребованного и горячего красавчика среди молодежи. Так и казалось, что он лишь одним своим взглядом был способен прожечь сердце любой дамы, которую только пожелает... И в юношеские годы он, конечно же, частенько пользовался врожденным даром красоты, особенно когда не хотелось учиться или работать.
Врать он так же умел, как и соврал было недавно Марии. Хотя, можно ли назвать его слова ложью - становилось непонятно. Эдан не тушил пожары домов. Он тушил лишь пожары в сердцах очередной фанатки.
За маской постоянно весельчака и разгильдяя прятался достаточно серьезный молодой человек, не способный специально разбивать сердца дам или пользоваться их безмерной любовью в огромных масштабов. Эдана хватало лишь на мелкие интрижки и выгоду из них, но вот отношения с кем-либо ради выгоды его никогда не интересовали.
Так и жил Эдан, стараясь не падать духом и не показывать себя настоящего. Возможно, он боялся себя, а может быть просто не знал, каким именно человеком хочет быть. Но война, внезапно вошедшая в грязное существование, еще сильнее обрезала его крылья, зачастую убивая в нем любую надежду на завтрашний день. И от этого он только отчаяннее мечтал жить.
По интереснейшим обстоятельствам и причинам, Эдан не смог отправиться на службу в армию - город был закрыт и для выезда, и для въезда. Именно поэтому юноша бесконечно чах в пределах огороженной клетки тюрьмы, в которой родился и вырос. Постепенно влюбленный нрав и желание получать женское внимание переменились отчаянием и одиночеством. Люди в его деревне постепенно начали умирать один за другим. Эдан смотрел на ужасы войны, не в силах больше даже казаться тем весельчаком, маску которого он надевал, только чтобы не было так больно... Но как бы он не старался, даже эта несуразная ложь все равно никогда не давала ему забыть боль и страх, всегда убивающий его изнутри. И подобная гибель, казалось, тоже была его судьбою. Но не всегда что-то идет по плану людей.
Марии Эдан, если не дать соврать, чем-то не нравился, и, может быть, даже слегка отталкивал. Первое время. Эдан умел производить впечатление властного симпатичного и слишком уж страстного мужчины, так что не поддаться под его обаяние было достаточно сложно. Девушка часто засматривалась в его очертания, желая наконец-таки понять, что же за странная маска натянута на его душу. Она будто чувствовала его ложь и не могла поверить, чтобы он никогда ни о чем не сожалел. Марии Эдан очень сильно кого-то напоминал. Возможно человека, который навеки заставил Марию бояться собак.
После некоторого перерыва товарищи разговорились. Мария узнала, что же именно Эдан делал в городе, и для чего, собственно, он так долго находился здесь.
После ядерного взрыва Эдан некоторое время пытался найти в развалинах свою семью. Но ничего из этого не увенчалось успехом - он видел лишь некоторые вещи, которые принадлежали родителям. И этого хватило понять, что продолжать поиски бессмысленно - пора была собираться с силами и искать следующую причину жить. Так он оказался в городе.
Долгое время он бродил по пустым и туманным улицам, вовсе и не осознавая, что находится в ядовитом газе. Кожа его была намного толще кожи Марии, так что никакой газ не был в силах калечить покровы его тела или мешать двигаться дальше, как исчезала и потребность пользоваться противогазом. Через время настигла удача - туман успел немного осесть и дал возможность разглядеть хоть что-нибудь. Тогда-то Эдан, подавленным голодом и жесточайшей жаждой, принялся разводить костер. Ну а о последствиях было известно ранее - так и он узнал, что больше не может сгореть. Забавно, не правда ли?
Еще несколько дней он бродил по многоэтажкам в попытках смириться со своей особенностью и в поисках полезных вещей. Как-то даже пытался завести машину, но, стоило ему сделать это, как двигатель тут же загорался вместе с огнем. Эдан вновь оставался без одежды и с ранами на голове и теле, сутками напролет лежа на сыром асфальте. Лишь, кажется, чудо помогало ему вставать и идти только вперед.
Так он однажды зашел в школу, из которой доносились странные звуки техники. Эдан решился пройти внутрь, чтобы найти врага или подозрительную вещицу. Какова же была его и удача и несчастье одновременно - обнаружить там радио и горы трупов. Еще несколько недель назад школа эта стала приемом для раненых солдат и пострадавших.
Радио издавало странные помехи - удивляло лишь одно - каким образом перекошенная коробочка до сих пор работает. Молодой человек покрутил какое-то колесико, вслушиваясь в потрескивающие волны радио. Вдруг среди бесконечных помехов и скомканной бумаги можно было различить человеческие голоса.
"Ядерный взрыв. Произошел ядерный взрыв..." - слышалось оттуда - "Если вы слушаете это, отправляйтесь на Запад к границе Перемешанных стран. Отправляйтесь на Запад к границе Перемешанных стран. Координаты места: ***. Координаты места ***. Отправляйтесь к границе Перемешанных стран в город Выживших. В город Стэс. Там вас ждут остальные выжившие, координаты Стэс: *** ". И так раз за разом, на всех языках мира, известных и неизвестных. Без остановки.
Эдан чем было наскоблил координаты на металлическом столе, на котором стояло устройство. После этого нашел бумагу и переписал данные уже на нее. Он не знал, где находится граница Перемешанных стран, но точно знал, что данные государства не принимали участия в войне. А значит, мыслительными процессами, пришел к выводу, что вымерло все человечество. Если не более того.
Так, на следующий день Эдан уже собирался покидать страну и отправляться на поиски Стэс. Конечно же, это было не самое его гениальное решение - идти наобум, да еще и пешком. Но Эдану просто хотелось сделать хоть что-то, чтобы не было так одиноко и жутко от осознания бессмысленности его жизни. Он не хотел верить, будто он выжил, чтобы умереть.
Перед этим он решился пройтись по магазинам, чтобы раздобыть продукции, да и оставить везде записки о необходимости посещения той самой школы. Он хотел было верить, что записки помогут хоть кому.
Так, в один из дней, в очередном магазине, он услышал чьи-то голоса. Поспешил на раскидистый смех, наконец же замечая перед собой группу людей. Он кинулся бежать к ним, но было поздно - ребята не услышали его крики, сели в машину. Начали заводить мотор. Эдан уже практически докричался до них, чтобы предупредить о возможности взрыва, но не успел. Машина тут же взорвалась, поджигая ядовитый дым. А дальше Эдан и не помнит, как оказался под автомобилем. Он помнит лишь тусклое лицо девушки с фиолетовыми руками перед собой.
Вот ребята наконец зашли в очередное здание, где решили устроить привал. Им нужно было раздобыть карту, так что путь их был направлен в областную библиотеку, которая находилась в нескольких улицах от места их ночлежки. Эдан уже было успел рассказать Марии об увиденных и услышанных вещах в школе, так что было принято решение еще и вернуться туда, чтобы вывести нужные координаты на бумажный носитель, поскольку вместе с серией пожаров сгорела и бумажка, куда Эдан когда-то выписывал необходимые данные.
Март вновь положил морду на лапы, взирая на уставшие лица людей. Хоть пища теперь и присутствовала в их жизни, усталость все равно не успела куда-то исчезнуть.
- Это получается несправедливо. - наконец перебил тишину молодой человек. - Я рассказал о себе так много, а ты так и не обмолвилась о своем прошлом ни словом. Почему ты так сильно избегаешь его?
Мария не поворачивала глаза на собеседника. Отвечать ему, если быть откровенным, также не особо хотелось.
- Я ничего не скрываю. - всё же сказала она, нервно потрепав перчатки в руках. Становилось понятно, что она блефует. - Просто не вижу смысла вспоминать что-либо. Всё равно прошлое уже не изменить.
Мария опустила грустные глаза, пытаясь выкинуть из головы кошмары, которые царапали сознание и душу. Прошлое не было ее любимой темой.
- Ты права. - наконец сказал Эдан, вытирая грязный лоб. - Прошлое нельзя изменить. Но без него ты бы никогда не стала такой, какая сейчас.
Эдан явно злился на девушку за ее скованность и робость - все-таки он хотел стать для нее другом, понять ее суть. Но она, подобно холодной стене, не подпускала незнакомого путника ближе к своему сердцу. Мария не доверяла никому. Она боялась доверять кому-то. Потому что больше всего на свете боялась снова остаться одна. Не привязываться. Она не могла позволить себе привязаться.
Эдан вновь откинулся назад, не в силах отвести взгляд от собеседницы. Он хотел знать ее, хотел знать ее тайны, ее прошлое. Ее. Он отчаянно желал узнать хоть кого-то настолько близко, как всегда мечтал. Он мечтал узнать кого-нибудь, как себя, словно бы этим самым разрешая самому себе быть более честным и правдивым. Он отчаянно хотел быть честным с другим.
- Знаешь, у нас в деревне не было сигнала об опасности. - начал он словно бы выливать милой Марии душу. - Мы жили так же спокойно, как и всегда. Дети гуляли, взрослые рыбачили. - молчал. - Город обещал нам защиту, обещал, что война не успеет до нас дойти, и нам так сильно хотелось верить в это. А потом, в один день, я должен был отвести сестру в школу. У меня была сестра, она была такая красивая, такая милая. Я всегда называл ее ангелом. Она и вправду будто спустилась для нас с небес. - голос начинал дрожать. Мария подняла на Эдана свои глаза. - Когда я смотрел на нее, на душе становилось так хорошо, будто бы ничего этого не существует - ни крови, ни боли. Ни войны. Я так сильно ее любил, мою милую Аврору. - Эдан опустил глаза, проглатывая накопившееся слезы. - Я называл ее так, потому что она очень сильно была похожа на принцессу из сказок. - успевал улыбаться. - А в тот день... В тот день она была первой, кто выбежал на улицу, когда всё началось. Взрывы, бомбы, помехи на телевидении, звон в ушах. Я до сих пор помню ее глаза. А потом помню, как лицо ее обжигается. Все тело становится красным. А потом опять этот туман... Опять этот яд. Мы не успели ее даже похоронить. Она сгорела дотла, будто бы ее никогда и не было.
Мария подняла глаза на печального Эдана, который, с дрожью в голосе и необычайной тревогой и трепетом рассказывал о любимой сестренке. Глаза его медленно наполнялись слезами, которые жгучими стрелами стекали по щекам и шеи. Они обжигали похлеще любого огня, которого касалось его уставшее тело. Эдан не боялся плакать, он знал, что плач - это привилегия, а не слабость. Потому что единственное, о чем он всегда мечтал - это плакать, когда он хочет. И смеяться, когда захочет. То есть жить.
Девушка поняла, теперь она наконец поняла, почему Эдану так было важно знать о ее прошлом хоть что-то. Мария поняла, что он лишь хочет верить, что плохо было не только ему, но и кому-то еще, он просто искал поддержку, единомышленников. Он просто так же, как и все выжившие, отчаянно желает жить.
Мария подсела чуть ближе. Она хотела было коснуться его, чтобы успокоить и пожалеть, но тут же вспомнила про модификацию. Она не хотела шокировать его новостями о себе, не хотела рассказывать о способности, которых сама и не понимает. Она подняла было руку, чтобы положить ее к нему на плечо. Но не смогла. Не сейчас. Не сегодня. Мария села в исходное положение, не зная, чем и перебить паническую тишину.
- Мои родители... - начала она, захлебываясь в собственном страхе. Неужели и вправду придется все вспоминать? - Ты был абсолютно прав, Эдан, я не отсюда. Я из Верума. - сквозь силу и страх говорила она. - Мы бежали из плена, когда война была в полном разгаре. Жили на границе стран, из-за чего и поселение наше стало чем-то вроде минного поля. - снова молчала, пропуская сквозь себя тишину. - Мой отец был очень болен, он всю свою жизнь отдал Веруму, всю свою жизнь... А они все равно не разрешили ему хоть несколько лет прожить спокойно. Мать раньше жила в Фалсуме. Она числилась, как житель их страны, хотя уже более 20 лет назад уехала и никогда не возвращалась. Папа решил, что мы сможем сбежать. Мы сели во вражеский грузовик, пересекли границу, но не ту, которая так отчаянно хотели. - посмотрела на Эдана. - Мы хотели дойти до ближайшей соседней страны, не причастной к войне. К границе Перемешанных стран. - отводила взгляд, только чтобы никто не увидел ее горьких слез. - Но нас нашли, родителей убили. Прямо на моих глазах. Я помню, как мне было больно. В тот момент мне казалось, что я потеряла совершенно всё, что когда-либо могла иметь. Я была еще маленьким дитя... - дрожал ее тихий голос. - И я до сих пор не понимаю за какие причины судьба так жестоко распорядилась моею жизнью. Я была ребенком... Я ведь просто хотела жить так же радостно, как и всегда! Я хотела иметь будущее. Но никто, никто не спросил меня, чего же хочу именно я! - захлебывалась в слезах. - Меня нашли беженцы. Они тоже собирались пересекать границу из-за закона о женщинах и детях. И они умерли. Умерли все! Абсолютно все, кто когда-то был мне дорог!
Мария опустила пустые глаза в пол. Она ничего не думала, да и думать уже не хотелось. Мысли ее были перепутаны настолько, что различить вымысел или правду было довольно сложно. Она просто была, так же, как и предыдущие годы.
Эдан слушал ее с замиранием сердца. Чужая боль ему, как бы странно не звучало, была крайне необходима. Он вытер слезы, слегка улыбнувшись. Март же продолжал смотреть на ребят, лишь сложив морду на лапы. Он хотел было развеселить людей, но понимал, что сейчас не время запахам его счастья.
В помещении все вспоминали прожитые дни, пытаясь не заплакать от боли, которую пришлось пережить. Но эта боль будто бы была необходима, будто бы давала им надежду, что завтра точно всем будет только светлей.
- Спасибо. - Лишь это прошептал Эдан, чувствуя, как тяжелый груз одинокого переживания и печали сваливается с широких плеч.