Часть 3
Наводя прицел на раненого вражеского солдата и без колебаний нажимая на курок, Юнги, сам того не желая, с некоторой иронией отметил, что правду в народе говорят: благими намерениями вымощена дорога в ад. Интересно, а вот если свалить в кучу всех людей, которых он убил, гора выйдет достаточно высокой, чтобы дотянуться до небес? Или же по лестнице из тел своих жертв он сможет спуститься разве что в Ад? Странная мысль. Особенно сейчас. На поле боя. Со стороны реки вот уже двадцать минут как непрерывно доносятся громкие взрывы и надрывные крики. Альфе от этого крайне неспокойно. И чего Хон там так долго возится? Возникли проблемы? Может стоит послать кого-то на подмогу? Или же хотя бы на разведку?
Пока Юнги привычно для себя долго и муторно думал, придирчиво и тщательно взвешивая все «за» и «против», шум кругом, наконец, стих. Причём так резко, что тишина на пару мгновений буквально оглушила и словно обволокла неким незримым коконом. Они победили? Все неверные мертвы? Неверные. Что за слово такое, и откуда оно вообще взялось у него в лексиконе? Похоже, чтение религиозной литературы на пользу альфе не пошло. А жаль. Он столько даже в школе не читал.
Тяжело вздохнув, Юнги, лишь чудом поборов в себе глупое детское желание воскликнуть что-то вроде "во имя Господа мы отправили их на небеса!" — вдруг сектанты услышат и проникнуться к нему симпатией — отыскал взглядом у себя за спиной одного из рядовых солдат и негромко проговорил:
— Сходи проверь, как там дела. Только не светись.
— Есть, командир!
Проводив рядового внимательным взглядом, Юнги на автомате поправил каску на голове и медленно двинулся к дороге, ведущей к реке. На снегу ни одного следа. Но краям всё так же чисто. Неужели к ним прорвался всего один солдат? Да им сегодня везёт! Хоть альфе и не хотелось этого признавать, но всё же тактика, выбранная Хоном, оказалось крайне действенной, пусть и совершенно негуманной. Минимум затраченного времени, всего десяток бойцов, а результат поистине удивительный. Юнги впечатлен, но Хону он об этом естественно не скажет. Слишком много чести.
Краем глаза заметив фигуру Хона, ковыляющую в его сторону, Юнги, вздохнув с нескрываемым облегчением, не опуская оружия, направился тому навстречу. А вот и отчёт из первых уст. Остаётся лишь надеяться, что среди их солдат потерь не слишком много.
— Много до вас дошло? — тяжело дыша, осведомился Хон, останавливаясь напротив Юнги.
— Всего один. Вы сработали крайне чисто, — разглядывая командира, ответил Юнги. Бывает же... столько ран от прошлого сражения, а операцию все равно смог выполнить быстро и чисто. Интересный человек этот Хон.
— Не совсем чисто, — скривился альфа, сплёвывая слюну с кровью на снег.
— Что Вы имеете в виду? Много наших пострадало?
— Всего трое.
— Трое из десяти — это отличный результат. Что Вас не устраивает? — искренне удивился Юнги.
— Труп сектанта, валяющийся прямо у спуска к реке, — шёпотом проговорил Хон, наклоняясь к уху Юнги. — Судя по одежде, тот старейшина.
— А вот это действительно плохо, — нахмурился Юнги, быстро пытаясь просчитать оптимальный выход из сложившейся ситуации.
— Плохо — не то слово, — выдохнул Хон. — Пошлите своих проверенных солдат незаметно забрать его труп. Спрячем пока у нас, а дальше будет видно...
— А зачем нам его забирать? Оставим там. Не мы же его убили.
— Как раз мы, — потерев переносицу, шёпотом поговорил Хон. — Его ударной волной зацепило. Как только Верховный обо всем узнает, такой шум поднимет, что вовек не отмоемся.
— Но я всё же думаю... — только было начал Юнги, но Хон его сразу грубо перебил:
— А Вы не думайте, капитан Мин, этот старик сущее наказание! Он все наши косяки предаёт огласке. Внимание прессы — его лучшая защита. Вы представляете, какой поднимется шум, когда общественность узнает, что мы вместо того, чтобы защищать аббатство, убили его служителя?
— Столь пристального внимания нам точно не нужно, — стушевался Юнги. Вот это попандос. И что ему теперь делать? Послушать Хона? Как-то совсем не хочется.
— Вот и я об этом, — кивнул Хон, оглядываясь назад. — Пошлите кого-нибудь за трупом.
— Хорошо, — нехотя сдался Юнги.
— Встретимся через час в штабе. Попытаемся, что-нибудь придумать. И... Капитан Мин, хорошо бы как-то выпытать у Его Превосходительства об этом старейшине, — заметно стушевался Хон. — У них там ранги разные. Нам повезёт, если он из низших.
— И как Вы себе это представляете? — не сдержавшись, повысил голос Юнги. — Вы настолько доверяете этому омеге, что готовы рассказать ему о трупе?
— Да, а что нам ещё остаётся?
— Думать, командир Хон, — резко прорычал Юнги. — Утром, как и планировалось, поезжайте в город. Я сам со всем разберусь.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Как скажете, — чуть поклонившись Юнги, проговорил Хон.
Раздражённо поглядывая на то, как медленно Хон плетётся в сторону штаба, Юнги внутренне просто рвал и метал. И как тому только могло прийти в голову рассказывать о трупе старейшины кому-то из аббатства? Инстинкт самосохранения дал сбой? Или же мозг окончательно отбило? Несколько раз глубоко вздохнув, Юнги, не желая давать большой огласки их оплошности, быстро отыскал Хосока и, отозвав того в сторону, проговорил:
— Бери тачку, пакеты для трупов и пошли со мной. Только тихо.
— Идём вдвоём?
— Да.
— Что-то случилось? — напрягся Хосок. Юнги и уборка трупов — это что-то совершенно несовместимое. Что там такого есть у реки, что его родственничка так туда тянет?
— По дороге всё объясню.
— Понял.
***
Хон был раздражён. Мин Юнги — это, пожалуй, худшее, что только могло с ним случиться. Этот напыщенный альфа явно до конца не осознавал, в какой тотальной жопе они оказались. Старейшины для обитателей аббатства — это кто-то сравни с апостолами Христа. Их смерть величайшая трагедия. Зная помешательство Верховного на их заповедях и верованиях, несложно догадаться, какой шум тот поднимет, не досчитавшись кого-то из своих людей. Если всё всплывёт — а так оно и будет — и станет известно, кто командовал операцией, унесшей жизнь старейшины, Хону не сносить головы. Его не только звания лишат, но и в тюрьму за халатность могут отправить.
Понимая всю глубину сложившейся ситуации, Хон в гордом одиночестве под предлогом прогулки не спеша двинулся вглубь деревни. Путь его лежал к одному из разрушенных домов, стоящих посередине близлежащей улицы. Именно там, в подвале, жил сейчас такой нужный ему омега. С чего начать разговор, альфа представлял себе смутно. Он и Его Превосходительство в ссоре вот уже неделю. Неожиданная жажда примирения явно покажется омеге подозрительной. А вот пачка денег точно должна заинтересовать. Если он сможет уговорить омегу сделать то, что необходимо, он будет в полной безопасности.
Едва войдя во двор, Хон, памятуя о минах, коими усыпан весь двор, прочистил горло и громко проговорил:
— Его Превосходительство, выйди ко мне на минутку. Я принёс деньги. Много денег.
Замерев на месте, альфа, мысленно молясь всем известным ему богам, просил о том, чтобы дрянной омега оказался дома. Искать того по всей деревне с глубокими ранами будет весьма проблематично. Да и палевно очень. Вместе их никто видеть не должен. Иначе Мин может обо всём догадаться и не пойти с омегой на контакт.
— Деньги — это хорошо, — довольно проговорил омега, вылезая из подвала. — Чего хотел?
— Подойди поближе. Дело у меня. Деликатное.
— Тебе надо, ты и подходи, — уперев руки в бока, оскалился омега.
— Думаешь, я о минах не знаю? — доставая их кармана пухлую пачку денег и демонстрируя её омеге, выдохнул Хон. — Я пожить ещё хочу.
— Тогда попроси, как следует, — явно издевался омега.
— Его Превосходительство, прошу простить меня, не могли бы Вы подойти ко мне поближе? — сквозь зубы процедил альфа, низко поклонившись омеге.
— Так и быть, уговорил, — прыснул омега, ловко преодолев двор и встав по левую сторону от альфы. — Так чего хотел?
— Ты же знаешь, что вчера ночью, мы проводили зачистку у реки? — шёпотом проговорил альфа, засовывая деньги омеге в карман куртки.
— Да, я в курсе, — проследив за манипуляциями альфы, довольно кивнул омега.
— Во время одного из ударов... — запнулся альфа. — Короче, ударной волной зацепило одного из старейшин. Как он там оказался — тайна, покрытая мраком.
— Ого, — невольно присвистнул омега. — Он жив?
— Мёртв. Окончательно и бесповоротно.
— Тебе конец. Престарелый диктатор десертной ложечкой выест твой мозг, а затем, расчленив, скормит собакам. Было нифига не приятно познакомиться.
— Помоги мне!
— Как? — приподняв бровь, осведомился омега. — Тут тебе разве что некромант поможет.
— Не ломай комедию, Чимин, — прошипел альфа, схватив омегу за локоть. — Ты же должен знать, чего его на ночь глядя потянуло к реке? Помоги мне всё обставить как несчастный случай. Я в долгу не останусь.
— Знать-то знаю, — скривился омега, отцепляя руку альфы от себя. — Но это геморройно.
— Геморройно, но возможно?
— Допустим, что да... — задумчиво протянул Чимин. — Тело сильно пострадало?
— Нет, есть синяки и гематомы, но все части плоти на место.
— Это немного упрощает дело. А кого ты убил-то?
— А я знаю? — нахмурился Хон. — Полный такой альфа, на вид лет пятьдесят.
— Под это описание подходят многие.
— Так что? Ты в деле? — с надеждой, осведомился альфа, глядя на омегу как на святого, сошедшего с церковных мозаичных картин. — Если денег мало, я позже передам тебе ещё.
— Я попробую, — немного подумав, согласился омега. — Где тело?
— В подвале штаба.
— Так пошли покажешь.
— Идём, только... новый командир тебе рад не будет.
— А, тот шепелявый?
— Он самый.
— Слушай, Хон, а давай я пойду сам? — хитро улыбнувшись, предложил Чимин.
— Сам? И зачем это тебе?
— Это мой шанс втереться к нему в доверие.
— Ну попробуй, — немного подумав, проговорил Хон. Сам, с ним — разница невелика. — Если не получится, тогда я вмешаюсь.
— Тогда договорились, — просиял омега. — Только не говори ему, что это ты мне всё рассказал.
— Да запросто.
— Не иди следом за мной. Повремени немного, а лишь затем возвращайся, — командным тоном проговорил Чимин, перелезая через забор.
— Я, по-твоему, совсем дурак? — почти обиделся Хон.
— Есть немного.
— Чимин, если облажаешься, я расскажу Мину всю правду о тебе. И будь уверен, он сделает всё, чтобы ты тут больше не ошивался.
— Охотно верю.