Глава 5
В маленькой девичьей спальне было тихо. Только монотонно скреблась на дне ящика у кровати ящерица Шишша, да изредка за закрытой дверью слышался шорох платья и быстрые шаги кого-то из горничных. Негромко тикали часы на каминной полке, отсчитывая минуту за минутой, час за часом. В распахнутое окно вливался теплый вечерний воздух, наполненный шелестом листвы молодого клена: когда-то это дерево посадил под окном дочери сам барон Д'Элтар. Кассандра росла – и клен рос вместе с ней. Его сильные ветви, окутанные живым зеленым плащом, дарили прохладу даже в самые жаркие дни лета, осенью широкие листья горели огнем, заслоняя от глаз Кассандры поблекшие лужайки и мокрую от дождя изгородь, а долгими беспокойными ночами, когда на Мидлхейм и его окрестности обрушивалась весенняя гроза, клен стучался в стекло, словно говоря: «Ничего не бойся, я здесь, я рядом!» И Кассандра засыпала, убаюканная, даже под громовые раскаты...
Легкий ветерок колыхнул кисею занавески, принеся на своих крыльях аромат садовых роз и далекую свежесть моря. Одиноко сидящая в большом кресле у окна девушка прерывисто вздохнула. И с тоской глядя на ветви клена, подтянула колени к груди. Даже старый товарищ не был ей сейчас утешением. С самого утра она ждала, терзаясь одновременно бездельем и смутной тревогой, когда, наконец, повернется ключ в замке и ее выпустят, чтобы... Чтобы – что? Отчитать? Простить? Собрать ее вещи и отправить подальше из Мидлхейма, в дядюшкино поместье или в горы, к кому-нибудь из вдовых тетушек? Выдать, в конце концов, замуж за первого встречного?..
Кассандра невесело улыбнулась. Последнее предположение, даже учитывая обстоятельства, она всерьез не рассматривала: барон для такого решения был слишком мягок, а баронесса весьма прохладно относилась даже к договорным бракам – сказывались воспоминания юности. Нет, замуж ее, конечно, не отдадут. Пожалеют. А вот отослать подальше, на год или на два, «пока не поумнеет» - дело другое! Девушка закусила губу. Она была виновата и понимала это. Она ждала сурового наказания за свой проступок, и даже с готовностью приняла бы его - но одна мысль о том, что все ее надежды и чаяния в одно мгновение разлетятся на осколки, заставляла Кассандру сжиматься в комок. На глазах опять закипели слезы гнева и обиды. Почему? Почему они не хотят ничего слушать, ничего понимать? Разве сами никогда ни о чем не мечтали? А если мечтали, и не сбылось, так что ж теперь, пускай и она остается ни с чем?..
Конечно, дядя воевал и потому боится. И мама боится, и папа... Но ведь сейчас никакой войны нет! Откуда ей взяться? «И что может случиться за те неполных пять лет в школе? - в отчаянии подумала девушка. - Съедят меня там, что ли?!» Она, не сдерживаясь, громко шмыгнула носом. Взглянула на часы: четверть шестого. Уже совсем вечер! От этой неизвестности с ума можно сойти! И к чему вообще было ее запирать?
- Можно подумать, я куда-то из дома денусь, - пробормотала Кассандра, утыкаясь носом себе в колени. - Конечно... Пешком пойду до самого Даккарая!..
Сдерживаемые до поры слезы покатились по щекам одна за другой. Почти целый день в четырех стенах, без возможности хоть с кем-то перемолвиться словечком (даже слугам, что приносили завтрак и обед, запретили с ней разговаривать), вымотал девушку не хуже той самой неизвестности. И если утром она еще на что-то надеялась, то теперь... «Добейте уже, не мучайте! Что вы за люди?!» - так и хотелось крикнуть ей на весь дом.
И она бы, наверное, крикнула. Может быть, даже запустила чем-нибудь в стену, от собственного бессилия – но провидение все-таки над нею сжалилось. В замке тихо, неуверенно повернулся ключ, и дверь приоткрылась. Кассандра, торопливо утирая слезы, подняла голову, но вместо горничной увидела собственную сестру. Кристобель толкнула дверь и остановилась на пороге, словно не решаясь войти. Ее миловидное личико побледнело и осунулось, под глазами залегли голубоватые тени. Она явно была смущена и расстроена, но ее жалкий вид вызвал у Кассандры только глухой приступ раздражения.
- Чего тебе? - нелюбезно осведомилась узница. И вытерла нос кулаком. - За поздравлениями пришла?
- Кэсс...
- Что? - младшая сдвинула брови. - Раз в жизни тебя попросила, а ты!.. Этот хлыщ высокомерный тебе родной сестры дороже, да? Ну и беги к нему, нечего тут стоять как памятник!
Она дернула плечом и отвернулась. У Кристобель задрожали губы. Она любила свою сестренку, и пусть молодого Ван'Оррина она любила тоже, но собственное счастье казалось ей теперь чем-то постыдным и незаслуженным. Ей совестно было за него и перед Кассандрой, и перед самой собой – но что она могла поделать?
- Кэсс! - с отчаянием воскликнула старшая, роняя ключ и порывисто бросаясь к сестре. - Кэсс, прости! Ты же знаешь, я не нарочно! Если бы я знала, я бы никогда... Ну посмотри же на меня!
Она опустилась перед креслом на колени и, цепляясь за платье Кассандры, подняла на нее умоляющий взгляд. Та засопела.
- Нечего, нечего тут, - пробормотала она недовольным голосом, избегая смотреть в лицо уже готовой разрыдаться сестре. - Сначала про всё забыла, а теперь извиняется... И не вздумай реветь! Мама скажет, что опять я тебя до слез довела. Хотя это еще кто кого, между прочим!
Она демонстративно вздернула подбородок. Изнемогающая под тяжестью собственной вины Кристобель уткнулась лицом ей в подол:
- Кэсси, ну пожалуйста... Я ведь... Я совсем не хотела...
Та сердито дернула ногой. Ее раздирали одновременно обида и жгучая жалость. Да, конечно, если бы не ротозейство Крис, никто ничего не узнал бы, но что поделаешь, если люди от любви так глупеют? Ведь и правда не со зла же. Мучается вон теперь. Даже обругать как следует – и то язык не повернется!
- Не реви, - скрипуче сказала Кассандра, снова дернув ногой. И покосилась на всхлипывающую сестру сверху вниз. - А то твой женишок увидит тебя с носом распухшим – и сбежит обратно в Данзар. А ты сдуру от тоски зачахнешь. Не реви, ну!
- А ты... перестанешь сердиться?..
- Перестану, - вновь засопев, буркнула та. - Завтра, может, или послезавтра. Что ты думала, после такого я вот так тебя сразу и прощу?
Кристобель, не поднимая лица, улыбнулась сквозь слезы. В голосе младшей сестры прорезались знакомые сварливые нотки – как всегда бывало, когда Кассандра уже готова была сдаться, но еще не была готова это признать.
- Вытри глаза, - услышала Кристобель. - И встань уже, увидит кто – я до осени под замком просижу! Ты выпустить меня пришла?
- Да, - достав платок, Кристобель послушно исполнила приказ и неуверенно улыбнулась. Хоть она и была старшей, но Кассандра, по словам ехидного Нейла, «давно загнала сестру под каблук». - Мама сказала, что хватит... А папа велел, чтобы ты спустилась к нему в кабинет. Они там все, с дядей Астором.
- Все? - насторожилась младшая. И подав сестре руку, чтобы помочь подняться, нервным движением пригладила растрепанные кудри. - Меня ждут?
Кристобель кивнула.
- Мне ничего не сказали, - словно извиняясь, пролепетала она, - но Лисси проболталась, что они там почти до утра совещались. Наверное, это насчет твоей учебы.
Лисси была личной горничной Кристобель и души в хозяйке не чаяла. Жаль только, что подслушивать, по примеру прочих домашних слуг, для себя считала зазорным, так бы можно было хоть как-то подготовиться... Кассандра, чувствуя противную дрожь в ногах, сползла с кресла.
- Может, они все-таки решили отправить тебя в школу? - заглядывая сестре в глаза, предположила Кристобель. - Мама сказала, что о свадьбе я могу не беспокоиться! Значит, папа скроет подлог, ведь так?
- Угу, - мрачно отозвалась Кассандра. То, что родители так быстро сдались, было странно. Или все-таки не сдались? Или Ван'Оррин Крис и со скандалом возьмет?..
- Ты иди, - руку ее стиснули прохладные пальцы. - И не расстраивайся заранее! Может, еще всё устроится? И тебя простят, и разрешат учиться в Даккарае?
Кристобель очень старалась приободрить сестру – так старалась, что сама почти верила в то, что говорит. Но Кассандра на такие чудеса уже не надеялась. Она снова вспомнила застывшее лицо матери, холодную отстраненность во взгляде дядюшки, тяжелое молчание отца... «Или замуж, или в глушь, - мелькнула обреченная мысль. - И хорошо, если не в женскую обитель!»
Дрожь в ногах перекинулась на руки, но девушка совладала с собой. Какой смысл трястись, словно заячий хвост? Что сделано, то сделано, осталось только принять это достойно - если, конечно, получится.
Она неловко оправила замявшееся платье, еще раз пригладила волосы, а потом, поддавшись слабости, обернулась к сестре:
- Ты подожди меня здесь, ладно? Это, наверное, недолго. Я скоро вернусь.
Кристобель молча кивнула.
Закатное солнце, все еще горячее, слепяще-алое, освещало кабинет сквозь не задёрнутые занавеси. Душный, стоячий воздух, наполненный запахами старого дерева, кожи и совсем чуть-чуть – бренди, заставлял задыхаться.
Кассандра, войдя и прикрыв за собой дверь, стояла посреди комнаты, опустив голову. Сидящий за массивным письменным столом отец, стоящая рядом с ним, опершись на этажерку, мать и замерший у окна вполоборота дядя молчали. Пауза затягивалась. Кассандра исподлобья взглянула на родителей и почувствовала, как по спине медленно скатилась холодная капля пота. Судя по лицам четы Д'Элтаров, на снисхождение их младшей дочери нечего было рассчитывать. И сесть не предложили. Значит, всё. Да что же они все как воды в рот набрали? Неужели все-таки в обитель сошлют? Или еще куда, похуже... Хотя что может быть хуже? Представив себя в белом одеянии послушницы, чья единственная радость – храмовый праздник, а последнее утешение – молитва, девушка едва удержалась, чтоб не зажмуриться. Даже старые ворчливые тетки с их вечными нравоучениями и темными гостиными, пропахшими пылью, теперь не казались Кассандре такой уж бедой. Ну, тетки! Ну, горы! Оттуда хоть вырваться можно. А из кельи в женской обители выход только один. «Нет! - чуть было не вскрикнула она, чувствуя, как вновь задрожали руки. - Только не туда! Только не это! Лучше как Крис – замуж! Лучше к тете приживалкой! Всё, что угодно, кроме...» Она вздрогнула - словно в насмешку, издалека донесся глухой удар храмового колокола, проникнув даже через стены и запертое окно. Знак?!
Барон шевельнулся. На мгновение отвел тяжелый взгляд от дочери и подцепил двумя пальцами лежащий на столе распечатанный конверт.
- Я не ожидал такого удара в спину, - медленно сказал он. - Не ожидал, что собственное «хочу» для тебя значит больше, чем семья. Подложное письмо! Под моей подписью!..
Он разжал пальцы. Конверт с тихом шелестом упал обратно на стол. Кассандра, у которой все еще стоял в ушах погребальный звон, внутренне съежилась.
- Я надеюсь, ты не понимала, что делаешь, - продолжил барон, не сводя глаз с дочери. - Потому что если понимала и все равно решилась – я не знаю, ради чего я жил. Семья – всё, что у нас есть. Но ты, очевидно, считаешь иначе...
Она, вспыхнув, опустила голову еще ниже, но ни проронила ни звука. Руэйд Д'Элтар покачал головой. Переглянулся с супругой и, помолчав, подытожил:
- Ты больно ранила нас, Кассандра. И едва не уничтожила честное имя нашего рода. Слава богам, этого все-таки не произошло, но как я могу теперь тебе верить? Да и хочу ли я этого?
- Папа... - умоляюще прошептала девушка, но барон только коротко мотнул головой. И выпрямился в кресле:
- Довольно. Стыдить и отчитывать тебя я не собираюсь. Что проку взывать к совести человека, ставящего свои интересы превыше всего остального? Но собственной репутацией я больше рисковать не намерен! Так же, как спокойствием твоей матери и счастьем твоей сестры.
Едва стоящая на ногах Кассандра, вонзив ногти в ладони, закрыла глаза. Перед ее мысленным взором закачались плакучие ивы богини Сейлан, задрожали одинокие язычки храмовых свечей... Погибла! Совсем, навсегда!
- Я отвезу тебя в Даккарай.
Слова отца прозвучали как гром среди ясного неба. Уже простившаяся с жизнью девушка, ничего не понимая, моргнула. И медленно, боясь, что ей послышалось, подняла голову:
- Что?
- Ведь ты же этого хотела, не так ли? - бесстрастно отозвался отец. - Ты хотела летать, хотела стать наездником – настолько, что забыла и о себе, и о нас. Что ж! У тебя будет возможность попробовать. Вступительные испытания начнутся в конце августа – и я отвезу тебя в школу.
- Вы... - язык Кассандру слушался плохо, но нечаянная радость, совершенно непостижимым образом вдруг свалившаяся на нее, помогла. - Вы... позволите мне стать наездником? Это не шутка? Мама!
Она вскинула сияющие глаза на баронессу, но та лишь чуть шевельнула плечом.
- Я бы хотела, чтобы это было шуткой, - холодно проронила госпожа Д'Элтар. - Но увы. Мы слишком тебе потакали... Ты поедешь. И станешь наездником – если, конечно, сможешь.
Кассандра приоткрыла рот, но вновь взявший слово барон расставил все точки над «i»:
- Я оплачу дорогу до Даккарайской пустоши и проживание в школе на время вступительных испытаний, - сказал он, глядя в лицо дочери, и невиданная доселе твердость в его глазах заставила Кассандру насторожиться. - Я лично доставлю тебя туда. Но я не дам ни лара на твое обучение, о чем приемная комиссия будет уведомлена заранее. На дядюшкины связи можешь тоже не рассчитывать. Это твое решение – а их, как все мы убедились, ты принимать умеешь – так что быть тебе наездником или нет, зависит только от тебя. На каждом курсе есть бесплатные места.
- Но их же всего два! - против воли вырвалось у нее. Барон не ответил. Зато стоящий у окна маркиз Д'Алваро повернул голову – и Кассандра умолкла, залившись густым багровым румянцем. Взгляд дяди не осуждал, он уничтожал. Без слов. Впрочем, они у маркиза нашлись тоже.
- Бери что хочешь, но плати за это, - веско уронил он, цитируя старую южную поговорку. - Это твое решение. Твоя жизнь. И твой выбор. Если ты чего-то стоишь – ты это докажешь, иначе тебе не место ни в небе, ни в Даккарае. Мечтать о драконах можно и дома.
Он отвернулся, давая понять, что всё сказал. Племянница, на которую в последние пять минут свалилось слишком много, растерянно посмотрела на родителей, но барон и баронесса хранили молчание. В кабинете стало тихо. Взрослые ждали. Кассандра не знала, чего именно – может быть, слезных просьб и уговоров, а может, того, что она все-таки отступится, устрашится, сдастся...
Последний рубеж труден. Даже когда, казалось бы, все козыри у тебя на руках, решиться и сделать последний шаг, зная, что можешь не только взлететь, но и рухнуть вниз камнем – непросто. И сколько бы ты ни стремился к этому, сколько бы ни прокручивал в голове все возможные варианты, ты всегда оказываешься не готов. Кассандра была не готова. Ни к тому, что родители пойдут ей навстречу, ни, тем более, к тому, как они это сделают. Но ее судьба решалась сейчас. И дядя Астор был прав – никто, кроме нее, не несет ответственности за ее выбор. Бороться и рискнуть, не имея почти никаких шансов? Кассандра прикусила губу. И после паузы, показавшейся всем, кто был в кабинете, вечностью, подняла голову.
- Может быть, я не стану наездником, - сказала она. - Но я хочу попытаться!
Барон на мгновение прикрыл веки, однако ничем своих истинных чувств не выдал.
- Что ж, - тоже после паузы промолвил он. - Значит, так тому и быть. Отзывать прошение я не стану и слово свое сдержу. Можешь идти, Кассандра, запирать тебя больше не будут.
Дочь, опустив глаза, скользнула к двери. Взрослые остались одни, каждый наедине со своими мыслями - и надеждами, среди которых не было ни одной сбывшейся.
В голую спину больно впивались ветки. Они же громко хрустели по правую руку, совсем рядом. Медленно приходящий в себя Нейл шевельнул головой, тихо выругался, когда острый тонкий сучок царапнул щеку, и услышал сверху:
- Эй! Ты зачем тут лежишь?..
Голос принадлежал младшему брату. Что Мелвин делает один в саду?
- Нейл? Нейл! - многострадальные кусты вновь зашумели, и на плечо легла теплая маленькая ладошка. Старший брат медленно открыл глаза. Склонившаяся над ним мальчишеская мордашка – круглая, розовощекая и удивленная – расплылась в щербатой улыбке.
- Проснулся! - радостно возвестил Мелвин эль Хаарт, жизнерадостный карапуз четырех лет от роду, и тут же плюхнулся рядом, прямо на землю. - Ты тут спал, да? Я тоже хочу!
Земля была приятно прохладная, а вот обломанные кусты кололись, и больно. Мелвин, поерзав, скорчил сердитую гримаску:
- Неудобно... А тебе?
- Да не то слово,- пробормотал Нейл, с усилием садясь. Вместе с сознанием и способностью двигаться услужливо вернулась память: проклятый пруд, идея срезать обратный путь через подъездную аллею, испуганная молодая женщина с рыжими волосами и амулет на ее шее. «Откуда она здесь взялась? - с досадой подумал Нейл. - И кто она такая? Еще и маг... Отец на службе, а у матери нет ни одной подруги. Может, от портнихи кто? Хотя нет, на примерку мама лично приезжает, а готовое платье с посыльным отправили бы. Ничего не понимаю!» Он, с подозрением прищурившись, огляделся вокруг, но сад за спиной и тенистая аллея были как обычно сумрачно-пустынными. Да и привратник должен быть на месте, у калитки. Как тогда эта решительная девица сюда пробралась и, главное, зачем?.. Нейл потянулся, разминая мышцы. Хмыкнул одобрительно – «морской волной» ударила, ты смотри. И ведь не промахнулась! «А реакция у барышни что надо, - мысленно признал он. - Как я амулет-то не заметил?» Повернув голову, он взглянул на братца и сказал:
- Поднимайся. И так уже весь в земле, матушка будет сердиться. Ну, что ты тут разлегся, скажи мне?
- Я как ты! - нимало не смущаясь, отрапортовал Мелвин. После чего тоже сел. Он сейчас был как раз в том возрасте, когда дети всё повторяют за взрослыми. Нейл, не сдержавшись, фыркнул. Потом поднялся, протянул брату руку и спросил как бы между делом:
- Мелвин, а что, у нас сегодня были гости?
- Нет, - помотал головой мальчишка. - Я не видел... Ой, какой ты чумазый! Ты играл в песке? Без меня?
- Нет, - рассеянно отозвался брат. Рыжеволосая незнакомка не шла у него из головы. - В пруду. И не играл, а...
- Плавал?! - вознегодовал карапуз, которому приходилось почти весь день куковать в детской. - Без меня плавал?!
Нейл вздохнул. И отложив «повелительницу волн» на потом, успокаивающе улыбнулся братцу:
- Я его для нас чистил. Чтобы купаться. Хочешь, завтра хоть весь день там проведем? Мамы с папой не будет. Хочешь?
Мелвин, приоткрыв от восторга рот, быстро закивал. Еще бы он не хотел!.. Нейл снова улыбнулся. Ну хоть что-то за весь день удалось! А то одно сплошное расстройство, еще и о ветки ободрался – спина, наверное, вся в лохмотья. Старший брат почесал распоротую сучком щеку и потрепал младшего по макушке:
- Но сегодня купаться не будем, ладно? Вечер уже, не жарко... Да чтоб ее, эту «волну»! Вечер?!
Только сейчас он заметил, что бывшее еще недавно густо-синим небо горячо зарумянилось, тени от деревьев протянулись почти до самого дома, а изматывающий зной растаял без следа. Вечер! Вот почему Мелвин бегает по саду без присмотра – слуги уже ушли!.. «Это сколько же я в кустах провалялся?» - подумал он. И быстро спросил:
- Отец уже дома?
- Нет, - как всегда без запинки ответил братец. - Но уже сейчас ужин. Мама сказала, чтобы я тебя позвал. А тебя не было нигде. Я искал в саду и на заднем дворе. Потом к воротам пошел, чтобы привратника спросить, а ты тут лежишь!
«Успел», - с облегчением подумал Нейл. И взял Мелвина за руку:
- Ты молодец, что меня... разбудил. Есть, наверное, хочешь?
- Да!
- И я хочу. Пойдем тогда скорее, уж верно батюшка скоро будет, он обещал к ужину... Только я сначала умоюсь и переоденусь, ладно?
- Ладно!
Мелвин никогда не думал над ответом дольше секунды. Нейл отыскал в кустах свой узелок с ботинками и потянул самого младшего эль Хаарта к дому. Столкнуться на подъездной аллее нос к носу с отцом ему сейчас хотелось меньше всего. Да еще эта талантливая девица... Поколебавшись, Нейл посмотрел вниз:
- И еще, Мелвин, дружище. Не говори никому, что я тут... спал. Ладно?
- Ладно! И даже маме?
«Вот уж ей – особенно», - подумал старший брат, а вслух сказал:
- Да.
- Хорошо! А почему? Это тайна? - заинтересовался мальчишка. Тайны он любил. Нейл кивнул:
- Да. Наша с тобой. Идет?
- Идет! - с готовностью пообещал брат. И, умолкнув на мгновение, вновь принялся весело болтать о чем-то своем. Нейл, привычно поддакивая, слушал вполуха. Его занимали сейчас совсем другие вещи. Первая – как бы поскорее добраться до комнаты, минуя мать, а вторая – так кто же все-таки была та женщина в коричневом платье? Откуда она взялась и куда исчезла? И что ей тут вообще понадобилось?..
Герцог эль Хаарт, против своего обещания, к ужину все-таки опоздал. Ненадолго, всего на четверть часа, но это дало возможность его старшему сыну успеть привести себя в порядок. Два полных кувшина с водой для умывания – один на вечер, второй на утро – уже дожидались Нейла в его спальне. Слуги всегда оставляли их, прежде чем уйти, и сейчас это было как нельзя кстати. Попросив братца принести из прачечной таз, Нейл затолкал грязную и рваную одежду в сундук и вылил на себя оба кувшина. Мыла, конечно, ощутимо не хватало – присохшую тину и грязь он отскреб, а вот запах остался. Не такой сильный как раньше, но все-таки... Понадеявшись на то, что никто из родителей к нему принюхиваться не станет, молодой человек быстро растерся полотенцем, оделся в чистое и спустился к ужину.
Родители уже были в столовой. Там же обнаружился и Мелвин, который, доставив брату таз, сразу исчез. Мальчишка вертелся на стуле, вытягивал шею, голодным взглядом косясь на укрытые серебряными куполами крышек блюда и гадал, что сегодня подали на десерт. Правда, мысленно – болтовня за столом в семье эль Хаартов не приветствовалась.
- Мелвин, не вертись, - сказала герцогиня и обернулась на входящего в столовую старшего сына: - Садись, Нейл. Где ты пропадал весь день?
- Да так, - уклончиво отозвался тот, исподтишка поглядывая на отца. Герцог, уже успевший сменить черный камзол магистра на свежую рубаху и домашний жилет, как всегда восседал во главе стола. Он не любил, когда кто-то из домашних спускался в столовую с опозданием, но сегодня, кажется, его это не слишком волновало. Кендал эль Хаарт был непривычно рассеян и даже, против обыкновения, не поблагодарил супругу, когда она поставила перед ним наполненную тарелку. Нейл подал матери свою и, усевшись за стол, повязал салфетку. Вновь скосил взгляд на отца. Что-то не то с ним сегодня, какой-нибудь неудачный опыт? Или что другое по службе? Кажется, он чем-то всерьез обеспокоен.
Однако герцог распространяться о своих тревогах не спешил, даже если они и были. Ужин прошел в полном молчании – Кендал был погружен в свои мысли, Вивиан ни о чем супруга не спрашивала, Нейл вообще старался всеми силами не привлекать к себе внимания, а Мелвин был слишком занят едой. И не то чтобы в доме эль Хаартов так редки были застольные беседы, но к тому времени, как дело дошло до десерта, герцог все-таки осознал, что слишком ушел в себя. Приняв из рук жены чашечку травяного чая (во второй половине дня Кендал бодрящих напитков не пил), он улыбнулся своей второй половине:
- Спасибо, дорогая. Прости, я сегодня все-таки задержался.
- Ничего, - улыбнулась в ответ она, раскладывая по тарелочкам печеные в меду яблоки, начиненные орехами. - Ужин не успел сильно остыть. Что завтрашний парад?
Его светлость мимолетно поморщился:
- Суета, столпотворение и, как всегда, ничего не готово. В общем, от прошлогоднего мало чем отличается. Нужно будет лечь сегодня пораньше – экипаж за нами пришлют на рассвете.
- Я уже предупредила Селестину, чтобы она явилась в начале пятого, - кивнула герцогиня. Селестиной звали вторую горничную, и без ее услуг завтрашним утром Вивиан было не обойтись: обычно герцогиня справлялась самостоятельно, но событие предстояло официальное, и супруга магистра алхимии должна была выглядеть соответствующе. Платье было заказано сразу, как стало известно о переносе парада, благополучно сшито и доставлено еще вчера вечером, а вот волосы в сложную прическу сама себе не уложишь, увы.
Герцог сделал глоток чая, скользнул взглядом по сыновьям и, что-то вспомнив, поднял голову:
- Кстати, госпожа Делани была у нас сегодня?
- Да, - вновь кивнула супруга, наполняя свою чашечку и усаживаясь обратно за стол.
- И как она тебе показалась? Графиня Бэнтон говорила о ней едва ли не с придыханием, но лучше один раз увидеть, как говорится.
- О, весьма милая особа, - чуть помедлив, сказала Вивиан. - И рекомендации превосходные: аккуратная, воспитанная, пунктуальная, прекрасный учитель! Явилась точно к назначенному часу, так что, по крайней мере, одно из перечисленных достоинств налицо. Что же касается всего остального...
Нейл так и застыл над десертом с вилкой в руке. «Госпожа Делани»? «Явилась к назначенному часу»? О ком это они? Имя кажется смутно знакомым. «Демон меня раздери! - снизошло на него. - Так вот, значит, с кем я на аллее столкнулся!» Он положил прибор на край тарелки и, потянувшись за бокалом с водой, навострил уши.
- ...бумаги тоже в порядке, как будто, - тем временем говорила герцогиня. - Восемь лет назад окончила общественную высшую школу Кэлхоуна. Не Мидлхейм, конечно, зато курс углубленный, преподавательский. И наивысший выпускной балл. Можно дополнительно всё это проверить, но я не думаю...
Нейл поставил бокал на стол и медленно стянул с шеи салфетку. Вот где он слышал имя «Делани» - сегодня утром, здесь же, за завтраком! А слова матери о преподавательском курсе окончательно все прояснили. Няня для младшего брата?.. Он вспомнил удар «морской волны» и с сомнением нахмурил брови. Нет, не няня. Скорей, воспитатель. Он покосился на Мелвина, втихую тянущего с блюда уже третье сладкое яблоко, и почувствовал еле слышный укол зависти: у него самого няни в детстве не было. Тем более – такой хорошенькой. «Интересно, возьмут ее или нет?» - подумал молодой человек. Как оказалось, этот вопрос интересовал не его одного.
- Подлинность магистерских грамот и рекомендаций я проверю, если пожелаешь, - сказал герцог. - Хотя графиня Бэнтон в свое время этим наверняка озаботилась и, судя по всему, осталась удовлетворена. Но как эта Делани лично тебе, дорогая? Не пришлась по душе?
- Отчего же, - задумчиво протянула супруга. - Она, конечно, молода, но опыт у нее имеется. И в обращении очень приятна. Упрекнуть не за что. Мы беседовали с ней около часа, и мне... Да, мне кажется, она сможет найти с Мелвином общий язык. Но сначала, если позволишь, я бы все-таки хотела...
- Рассмотреть других кандидатов? - понимающе закончил за нее муж. - Резонно. Торопиться с этим не стоит, в конце концов, и Мелвину, и нам придется провести с этим человеком бок о бок не один год.
Вивиан благодарно улыбнулась. И отрезав маленький кусочек от своего яблока, вернулась мыслями в недавнее прошлое.
...Соискательница и правда оказалась гораздо моложе, чем могла предположить герцогиня эль Хаарт. Она готовилась увидеть женщину средних лет, и появившаяся на пороге гостиной молодая особа несколько удивила Вивиан. Однако, ничем этого не выказав, хозяйка дома вежливо поднялась навстречу гостье.
- Добрый день, госпожа Делани, - произнесла она. Та приятно улыбнулась и поклонилась в ответ:
- Благодарю за оказанную честь, ваша светлость.
Лакей удалился, прикрыв за собой дверь гостиной, и женщины остались одни. Герцогиня, опустившись обратно в кресло, легким движением руки указала на диванчик напротив:
- Присаживайтесь. Рекомендательные письма и прочее у вас с собой?
Соискательница, присев на самый краешек дивана, поставила на колени небольшой, потертый на углах ридикюль и откинула крышку:
- Да, ваша светлость. Вот, пожалуйста, здесь всё.
Аккуратно сложенные листочек к листочку бумаги и несколько конвертов перешли в руки герцогини. Конверты оказались распечатаны. «Значит, мы не первые»,- поняла Вивиан, но ничего не сказала. Поблагодарив госпожу Делани едва заметным кивком, она принялась разбирать бумаги. Письма от предыдущих нанимателей, школьные табели, короткая характеристика... С нее и начнем. «Делани, Тесса. Круглая сирота. Мать, отец и прочие родственники неизвестны. Подброшена новорожденной в детский приют при храме богини Сейлан, в Кэлхоуне. Была передана в местный приют для обладающих даром. Из приюта, по прошествии восьми лет, переведена в общественную магическую школу Кэлхоуна. Окончила средний курс в шестнадцать лет с высшими баллами по всем дисциплинам и получила возможность продолжить обучение по выбору (преподавание). В девятнадцать окончила высший курс общей школы. Высший балл по всем дисциплинам. Имеет допуск к частному преподаванию теоретической и прикладной магии начального уровня (дети до десяти лет), а также общеобразовательных дисциплин: чтение, письмо, основы географии и пр. Дополнительные навыки: иностранный язык (алмарский), вольнослушатель». Герцогиня скользнула по гостье взглядом из-под полуопущенных ресниц: соискательница сидела прямо, положив ладони на ридикюльчик и глядя на носки своих туфель. Туфли, как и платье, были аккуратные, тщательно вычищенные, но изрядно поношенные. Общественная школа... Ну, тут удивляться нечему, выпускники других домашними учителями не нанимаются. К тому же, подумала Вивиан, откладывая характеристику и берясь за табели, Кэлхоун – не захолустье, а второй по величине город в Геоне, и общественные школы там хорошие. Тем более, высшие баллы по всем дисциплинам!.. Герцогиня эль Хаарт развернула магистерские грамоты с гербом Кэлхоуна. Так и есть. Выпускной табель за средний курс, он же, но уже за высший, отзывы экзаменаторов, короткая резолюция от главы школы - всё на высоте. «Талант или усердие? - подумала Вивиан отчего-то с легкой прохладцей. - Ну да сейчас проверим».
Пришел черед рекомендательных писем. Целых четыре, однако! Ленивой госпожу Делани никак не назовешь. Герцогиня отложила табели и взялась за конверты. Надеясь, сама не зная, почему, увидеть в них хоть что-то не столь идеальное - но увы. Отзывы от предыдущих нанимателей госпожи Делани мало чем отличались: в письмах не было ни намека на хоть какую-нибудь ее отрицательную черту или даже мелкую оплошность. Только «ответственная», «тактичная», «ладит с детьми», «знает предмет», «любит свою работу», «умеет найти подход к ребенку»... О качестве ее преподавания – весьма высоком – упомянул каждый. А двое из четырех в конце письма добавляли, что были бы рады оставить воспитательницу у себя еще на несколько лет. «Ну просто образец, - мелькнуло в голове герцогини. - Хотя, конечно, письма она могла принести не все». Вивиан сложила бумаги в том же порядке, в каком получила и, вернув их госпоже Делани, оперлась о подлокотник кресла.
- Рекомендации превосходные, - сказала она. - Но я бы хотела задать вам еще несколько вопросов. Вы давно ищете место?
- С конца апреля, ваша светлость.
- Так долго? С вашими блестящими рекомендациями?..
- Было несколько хороших предложений, - не стала скрывать госпожа Делани. - Но, к сожалению, не случилось. - Поймав вопросительный взгляд герцогини, она пояснила: - Я не вижу для себя возможности достойного преподавания более чем двум воспитанникам одновременно, не берусь заниматься младенцами – им больше нужны няня и кормилица, чем воспитатель, и не служу в домах, где есть только хозяин, но нет хозяйки. Это очень ограничивает поиски.
- И тем не менее, вы их не оставляете, - негромко протянула Вивиан. Соискательница оказалась весьма здравомыслящей особой, несмотря на молодость. - Сколько вам полных лет?
- Двадцать восемь, ваша светлость.
- И с какого возраста вы работаете домашним воспитателем?
- Почти с самого окончания школы. Во время учебы я подрабатывала приходящей няней – и вскоре после выпускных экзаменов мне предложила место одна из моих прошлых нанимательниц.
- Да, припоминаю, - кивнула Вивиан, вспомнив первое рекомендательное письмо, от жены кэлхоуэнского стряпчего. - Отчего же вы ее покинули?
- Моему воспитаннику через год исполнилось десять, - просто ответила та. - Как и следующему – они были почти ровесники. Именно его матушка рекомендовала меня графине Бэнтон – с ее сиятельством я и переехала в Мидлхейм.
Вивиан, кивнув, чуть прикрыла глаза. Согласно рекомендательным письмам, далее госпожа Делани четыре года служила у графини воспитательницей ее дочери, а последние два – в дворянской семье, тут же, в столице. Откуда ушла по собственному желанию, хотя ее воспитанник был еще достаточно мал.
- Почему вы оставили предыдущее место? - спросила Вивиан. - Ваша хозяйка очень тепло отзывалась о вас. И ее сын, по ее же словам, был к вам очень привязан.
- Я к нему тоже, - улыбнулась соискательница. - Но хозяин был из семьи потомственных военных, и хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Он решил взять другого учителя, когда Рустер достаточно подрастет – чтобы тот готовил мальчика к будущему поступлению в военную школу. Хозяйка не хотела отказывать мне от места, но я предпочла уйти, чтобы не обострять ситуацию.
- Понимаю, - сказала герцогиня. И, помолчав, спросила: - Вам двадцать восемь, вы сказали. И вы не замужем? Может, помолвлены?
- Нет, ваша светлость. Я не замужем и помолвлена никогда не была.
- Отчего же? Вы молодая, привлекательная женщина...
Госпожа Делани мягко улыбнулась:
- Я не противница брака, ваша светлость, но у меня пока другие планы на будущее. Я хочу вернуться в свою школу уже преподавателем, но для этого моего образования недостаточно. Нужен другой допуск – а значит, двухлетняя магистратура, которая к тому же стоит немалых денег. Что-то я скопила, но и работы, и учебы мне еще предстоит очень много. Это трудно совместить с семьей.
- Понимаю, - после паузы повторила Вивиан эль Хаарт. И, задав еще несколько вопросов касательно методов воспитания, распрощалась с соискательницей, пообещав непременно уведомить ту о своем решении. Госпожа Делани ей понравилась. И бумаги у нее скорее всего действительно в порядке – иначе к Бэнтонам она бы просто не попала, муж прав. Но...
Но сейчас, вспоминая дневную беседу в гостиной, герцогиня хмурилась. Она решительно не могла взять в толк - что ее так смущает в этой Делани?.. Молодость? Вряд ли. Можно и в пятьдесят не иметь ни ума, ни способностей к преподаванию. Общественная школа? Так ведь требовать от домашнего воспитателя полного высшего курса было бы глупо. И рекомендации такие, что хоть сейчас ее бери – супругу графа Бэнтона, в отличии от жены стряпчего из Кэлхоуна, герцогиня знала лично. Лиллиан Бэнтон была от воспитательницы младшей дочери в совершенном восторге! «Да что же мне не так, в конце концов?» - с легким чувством досады подумала Вивиан.
И вдруг поняла, что. Тесса Делани была слишком хороша. И в учебе, и в работе, и в обхождении, и в суждениях – буквально во всем! На ней, казалось, даже с увеличительным стеклом не разглядишь ни одного темного пятнышка. А ведь они, как известно, есть даже на солнце, не так ли?..