Глава 9
После первого поцелуя обеим было не уснуть, и они долго разговаривали. Беседа часто прерывалась, потому что то Лиза, то Ира на мгновение замолкала, чтобы мягко прикоснуться пальцами к губам другой или легко поцеловать чужую ладонь. Обе были счастливы, что могут, наконец, это сделать.
Лиза была не в силах поверить, что так долго отказывала себе в счастье прикасаться губами к устам этой женщины, и каждый раз, когда их поцелуи становились глубже, когда её руки, лаская, исследовали смуглое тело, Лиза мысленно клялась никогда больше не сдерживать себя в этом. Они уснули под утро, лёжа в обнимку, как героини подростковой романтической комедии, а когда проснулись, в воздухе всё ещё ощущалась зародившаяся этой ночью нежность и близость.
Больше всего Лизу удивляло то, как мало между ними изменилось. Их улыбки и прикосновения всегда были искренними. Только теперь, оставаясь вдвоем, когда Генри выбегал из комнаты, они могли, наконец, уступить физическому желанию, терзавшему их неделями.
Так что, стоило малышу пересечь порог и скрыться из поля зрения, женщины многозначительно улыбаясь, наклонялись друг к другу, переплетая пальцы, спеша сорвать ещё один поцелуй с таких притягательных губ.
Каждое новое прикосновение губ разжигало в Лизе огонь и в то же время словно обдавало холодом. Не было ничего слаще этих поцелуев, но всякий раз они оставляли на её губах легкий осадок горечи.
Ира была подобна ливню в жаркий солнечный день - неожиданному, освежающему, прекрасному и сводящему с ума, и Лиза хотела беззаботно бежать босиком под этим ливнем, подставляя спину палящему солнцу.
Потому что каждый раз, видя улыбку Иры, слыша её смех, прикасаясь к ней, девушка не могла не вспомнить о том, что расставание всё ближе. Она всегда знала, что всё хорошее рано или поздно заканчивается, но Иру и Генри она не готова была отпустить.
И если всё, что у неё остается до того, как разразится буря, - это краткий миг под летним ливнем, она будет шлёпать по лужам, не боясь простудиться. Наверное, Ира чувствовала то же самое, потому что она перенесла все встречи, кроме срочных, на следующую неделю и оставалась в Ратуше только до обеда.
Они с Лизой обедали вместе в особняке или в маленьких городских кафешках и пабах, и блондинке нравилось, что, сидя за столиком, Ира украдкой гладит ногой её ногу, и что они, не прячась, держатся за руки. А по вечерам они забирали Генри и шли в парк или в игровой центр либо просто смотрели фильмы дома.
Хотя, когда они пришли, чтоб забрать малыша из садика в понедельник, после дня рождения Лизы, им пришлось отложить свои планы, потому что дети окружили блондинку, спрашивая, умеет ли она летать и какие суперсилы у неё есть. Это озадачило женщин, но потом они вспомнили, что Генри постоянно хвастается друзьям, что Лиза - супергерой.
Сердце у Лизы сжалось, и она повернулась к Ире, обратив на неё такие щенячьи глазки, что даже Генри было до них далеко. Брюнетка кивнула, соглашаясь задержаться. Лиза развлекала детишек, рассказывая о своей профессии, учила их правилам безопасности, и, конечно, они играли вместе, потому что девушка сама иногда вела себя, как ребёнок.
Ира стояла у стены и смеялась, наблюдая, как Лиза, став на четвереньки, забирается в небольшой стоящий во дворе домик. Ире нравилось смотреть, как та играет с детьми, и, в то же время, женщина была не прочь поболтать с мисс Белл.
Каждый день этой последней недели пребывания Андрияненко в Сторибруке, Ира, Лиза и Генри старались не расставаться, проводя вместе почти всё время. И каждый день был как маленькое прощание с теми, кто стал Лизе друзьями.
Руби и Тине удалость украсть блондинку на час, уговорив её на прощание посидеть в «Кроличьей норе». Но увидев, что Андрияненко всё время поглядывает на циферблат часов, девушки отпустили её назад к мэру, чему Лиза и Ира очень обрадовались.
Каждую ночь они ложились в постель и разговаривали до рассвета, их время утекало как песок сквозь пальцы, и сон, казалось, утратил свое значение. Единственными свидетелями их разговоров были звезды, льющие свой свет в окно спальни Иры.
Ничто не беспокоило их, пока длилась ночь. Они были в безопасности - в маленьком мирке, ограниченном стенами спальни, и не было деловых встреч, к которым нужно готовиться, не было пустыни, которую нужно патрулировать. Только Ира и Лиза, лежащие рядом, и звездное небо, слившееся с землёй.
Дни пролетели незаметно, и не успела Лиза оглянуться, наступил четверг. Самолёт до форта Беннинг, Джорджия, вылетал в три утра в пятницу. Но блондинка не была готова покинуть Сторибрук так скоро. Реальность тяжело и резко ударила по ее сознанию в четверг утром, когда проснувшаяся Лиза увидела рядом лежащую на боку и крепко спящую Иру.
Рука женщины всё ещё лежала в миллиметрах от руки Лизы - брюнетка ласково гладила её ладонь, пока не уснула. Их разговор затих часам к четырем утра, когда, несмотря на все усилия брюнетки, её веки устало опустились, хотя она до последнего сонно настаивала, что не спит.
Лизе тоже хотелось продлить эту ночь, но она любила смотреть на спящую Иру. Так что, потянувшись свободной рукой, девушка отвела разметавшиеся темные пряди и, убаюкивая Иру, нежно провела пальцами по мочке ее уха, спускаясь к шее.
Эта женщина всегда была само совершенство, но спящая она походила на сказочную принцессу. На спящую красавицу, которую Лиза так хотела разбудить поцелуем, и чье пробуждение всегда хотелось задержать ещё на несколько секунд ради счастья просто любоваться её первозданной красотой.
Лиза решила использовать толику отпущенного им времени, чтоб запечатлеть в памяти образ брюнетки в мельчайших деталях. Она осторожно придвинулась ближе, сокращая обычное расстояние между ними и, протянув руку, легко, почти невесомо коснулась виска Иры, провела кончиком пальца по шраму на верхней губе, по изгибу ключицы.
Взглядом проследила, как от ее прикосновений по коже брюнетки бегут мурашки. Каждую мурашку, каждый шрамик, каждый миллиметр нежной, гладкой смуглой кожи - все это Лиза впитывала глазами, отпечатывая на обратной стороне сетчатки, заполняя себя этим образом до краёв до тех пор, пока в мыслях не осталось ничего, кроме Иры.
Дыхание Ирины сбилось, и девушка поняла, что брюнетка просыпается. Уткнувшись носом в щеку женщины, Лиза, поддразнивая, легко поцеловала её в уголок губ. Хрипловатый смех коснулся лица блондинки, и, не открывая глаз, Ира обняла её, прижавшись ближе.
- Эй, - прошептала Лиза, чуть отклоняясь назад, теперь они лежали на подушке лицом друг к другу.
- Эй, - Ира посмотрела на Лизу, и мягкий свет в медовых глазах медленно подернулся пеленой грусти. - Это твой последний день.
- Знаю, - виновато прошептала Лиза так, словно в её власти было изменить это. - Не хочу об этом говорить. Давай проведём этот день как обычно, ладно?
Ира сухо хмыкнула, и, чтобы не дать врожденному пессимизму брюнетки взять верх, Лиза поцеловала её, отвлекая от грустных мыслей. - Доброе утро, - с нажимом сказала она.
Ира насмешливо закатила глаза, уголки губ чуть приподнялись в улыбке, ей понравилась идея Лизы.
- Доброе утро, - ответила она.
- Хорошо спала?
- Как ни странно, да. Ты почти такая же удобная, как мои подушки.
- Да, почти.
- Ну, видишь ли, гусиное перо имеет свойство принимать форму тела. Это полезно и помогает оставаться в тонусе.
- Знаешь, я тоже вполне могу помочь тебе оставаться в тонусе, - Лиза нахально усмехнулась, озорно подмигивая.
Ира рассмеялась, покачав головой, но яркий румянец на щеках выдал её с головой, доказывая, что она живо представила, как именно Лиза будет способствовать поддержанию её тела в форме.
Выбираясь из кровати, брюнетка села спиной к Лизе и повела обнаженным плечом. Лямка шелковой сорочки скользнула вниз. Ира игриво оглянулась на Лизу:
- Ну, проверим, когда вернешься.
У Лизы округлились глаза, она хватала ртом воздух, пытаясь осмыслить эти слова и ответить, но всё, что ей удалось из себя выдавить, - это коротенькое, удивленное:
- Что?! - и голос почему-то стал очень тонким.
- Считай это стимулом, чтоб скорее вернуться, - спокойно, как ни в чем не бывало, ответила Ира и, покачивая бедрами, отправилась в ванную.
Ухмыльнувшись, Лиза выкатилась из кровати и, уже заправляя постель, крикнула:
- Займись ребёнком, а завтрак приготовлю я.
***
Лиза настояла, чтобы они провели этот день, как обычно, но с каждой прошедшей минутой девушка всё острее осознавала, что отъезд в аэропорт неумолимо приближается. Она, как всегда, отправилась на утреннюю пробежку, выбрав самый длинный маршрут.
Пробегая по улицам, она приветливо махала всем знакомым, которые в ответ желали ей доброго утра. Она даже забежала в кафе, чтоб захватить пару кофе и «медвежьих когтей» - она успела полюбить эти булочки за последний месяц.
Лиза честно попыталась за них заплатить, но Руби с бабулей наотрез отказались брать деньги и буквально выставили её из кафе, приказав «тащить свою задницу домой», шутливо угрожая, что, если она не уберёт деньги, эти «медвежьи когти» станут последними, что она получит в их заведении.
Вернувшись домой, Лиза сразу услышала, что обычный утренний спор между Ирой и не желающим одеваться Генри в самом разгаре. Блондинка пристроила поднос с кофе и небольшую записку для брюнетки на кухонную стойку и пошла в душ.
После водных процедур девушка столкнулась с Ирой и Генри в коридоре, малыш с разбегу запрыгнул ей на руки и подскакивал, пока она не пересадила его на спину, где он повис, обняв её за шею и обхватив ногами.
Одной рукой Лиза поддерживала Генри, а второй обняла Иру за поясницу, пока они спускались на первый этаж и шли на кухню. Хотя Лиза и обещала приготовить завтрак, но по дороге на кухню Ира предложила испечь к завтраку вафли. Так что, усадив Генри на стул, женщины занялись приготовлением вместе.
Брюнетка увидела поднос с кофе и пирожными и счастливо улыбнулась, заметив на одном из стаканчиков яркий стикер со смайликом и подписью «Доброе утро, красавица». Отложив миску с тестом, Ира быстро наклонилась к Лизе, нарезающей клубнику, и благодарно поцеловала её в щеку.
Они завтракали втроём, Генри увлеченно рассказывал свой сон, который, видимо, повторял события, которые малыш увидел в очередной серии «Дома Микки». Пару дней назад они втроём были в магазине, и, зайдя в отдел игрушек, Лиза спросила, что хочет Генри.
Мальчик выбрал видеокассеты с полным изданием шоу, и теперь они смотрели мультики каждый вечер. Генри был совершенно счастлив видеть всех своих любимых героев вместе. Сидя за столом, Лиза то и дело касалась руки Иры - просто чтоб почувствовать её, убедиться, что она рядом. И это было самое домашнее утро в жизни Лизы.
После завтрака она поднялась к себе в комнату, чтоб захватить свитер, потому что все трое собирались сегодня сходить на конюшни. Однако, переступив порог, Лиза увидела на полу у кровати рюкзак и сумку, собранные накануне. Этого оказалось достаточно, чтоб стены, которые она так старательно возводила всё утро, рухнули в одно мгновение.
Проглотив застрявший в горле, мешающий дышать ком, она закрыла дверь и с тяжелым вздохом опустилась на кровать, оглядывая комнату, которую целый месяц звала своей. Конечно, последнее время она спала в спальне Иры, но именно тут, в гостевой комнате особняка, Лиза впервые почувствовала себя дома.
Здесь Ира будила её, прогоняя мучавшие Лизу ночные кошмары, и они сидели рядом, прислонившись к спинке кровати, или уходили на кухню, чтоб выпить чаю или горячего шоколада с корицей, который так любила Лиза, и разговаривали до рассвета.
Иногда Генри помогал ей заниматься по утрам, забираясь к ней на спину во время отжиманий, а иногда просто сидел на кровати и сбивчиво считал, глядя на неё, время от времени переключаясь на испанский, которому учила его мама. Лиза вспомнила, как Ира первый раз забрала в стирку её одежду.
Лиза куда-то ушла, а вернувшись, обнаружила, что все её вещи аккуратно разложены по ящикам комода или развешаны на плечиках в шкафу. Там же, на верхней полке шкафа, лежали сложенные сумка и рюкзак. Это вторжение в личное пространство беспокоило Лизу примерно полсекунды.
Её вещи никогда прежде не были такими мягкими и не пахли так приятно. Ира проявила к ней больше заботы и внимания, чем все её опекуны вместе взятые. С тех пор Лиза стала вешать одежду в шкаф. А сейчас сумки были упакованы, и содержимого в них было больше, чем когда Лиза приехала.
У неё появился новый свитер - красный, с серым рисунком рыцаря на груди и надписью «Собственность сторибрукских рыцарей». «Сторибрукскими рыцарями» называлась школьная спортивная команда, и талисман у них был соответствующий.
Не удивительно, что Генри так увлекается этой темой. Ира носила этот свитер, когда была в старших классах. Вообще-то Лиза собиралась потихоньку стащить его в качестве трофея (и только потому, что он пах Ирой), но, обнаружив его сложенным в своей сумке, блондинка поняла, что, видимо, её намерения не были такой уж тайной для Иры.
Открыв рюкзак, она с улыбкой достала письма и рисунки, которыми дорожила больше жизни, потому что они послужили всему началом. В стопке появились новые фотографии, и Лизе не терпелось развесить их по прибытии в форт Беннинг.
Стены вокруг её койки больше не будут серыми и пустыми, и кроме распорядка дня и списка маршрутов патрулей их будут украшать лица её друзей, запечатленные на фотографиях. Те, кого она любит, смогут присматривать за ней, когда их будут разделять многие мили.
Сверху лежали фотографии, на которых Лиза была с Августом и Нилом, но блондинка отложила их. Она просматривала новые фото. Вспоминая те моменты, когда снимки были сделаны, девушка чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.
Первую фотографию Ира сделала на третий день после приезда Лизы, в дождливую апрельскую погоду. Лиза, держа зонтик над головой, вела Генри за руку по дорожке к особняку. Генри, одетый в голубой дождевик с красным капюшоном и желтые резиновые сапожки, выглядел так, словно Медвежонок Паддингтон внезапно превратился в маленького мальчика.
Ни Лиза, ни Генри не знали, что их снимают. Малыш был слишком занят, меряя глубину лужи под ногами, а Лиза была сосредоточенна на том, чтоб надежно укрыть его от дождя. Ира глядела на них, стоя на пороге, и, поймав момент, быстро сфотографировала парочку.
На первых снимках Лиза была вдвоём с Генри: он обычно сидел у блондинки на коленях, обнимая её за шею. На одной фотографии было видно, как Лиза посадила его на плечи. Ира тогда чуть разрыв сердца не получила, но они оба пообещали женщине быть очень-очень осторожными, и брюнетка уступила.
Лиза и Генри дружно решили, что маме вовсе не обязательно знать о том, что однажды Андрияненко слегка не рассчитала высоту двери, и мальчишка случайно стукнулся о дверной проём головой.
Ира начала появляться на тех фотографиях, которые были сделаны на дне рождения малыша. В тот день Лиза и Генри несколько раз фотографировались вместе в своих сияющих доспехах, и Ира сохранила все снимки, но в двух экземплярах распечатала только один – тот, где Лиза надела ей на голову бумажный колпак, и все трое стояли на лестнице.
Генри широко улыбался на руках у матери и одной рукой тянулся к стоящей с мечом на плече Лизе, чтобы обнять. Ира тоже улыбалась и, даже не смотря на дурацкий колпак с бумажной ленточкой, выглядела настоящей королевой. За каждой фотографией была история, воспоминание.
Лиза поклялась вечно хранить эти воспоминания в памяти. Некоторые снимки были сделаны совсем недавно, на её дне рождения, как, например, этот, на котором она сидела на диване между Руби и Тиной. Или вот этот, более забавный, на котором все сидели за столом, улыбаясь в камеру, которую держал Генри, настоявший, что хочет их сфотографировать.
Кадр был покосившийся, нечеткий, один край отливал красным. Просматривая вечером снимки на своём Canon-е, Ира не удивилась, обнаружив, что Генри слегка закрыл объектив пальцем. Наконец Лиза посмотрела на последнюю фотографию, и её сердце больно сжалось.
На этом снимке были только они с Ирой. Фотографию сделали через два дня после дня рождения блондинки. Тогда женщины просматривали фотографии, и Ира заметила, что нет ни одной, где они были бы только вдвоём.
- Давай это исправим, - блондинка выхватила у Иры фотоаппарат и подняла его, держа над головой.
Ира, усмехнувшись, встала рядом с ней, положив подбородок на плечо Лизы. Они посмотрели в объектив камеры, широко улыбаясь. Эту фотографию Ира тоже распечатала в двух экземплярах. Необходимость оставить всё это позади просто убивала Лизу.
Какая ирония, думала она, размышляя о том, что привело её к сегодняшнему дню. Не будь она сиротой, она не таскалась бы по приютам, и другие дети не стали бы мерзко относится к ней из-за стоптанных кроссовок и слишком больших футболок.
И не было бы агрессивного поведения и постоянных нарушений правил. И проблем с копами тоже не было бы, а значит, она не предстала бы перед судом и не отправилась бы в тренировочный лагерь. А не пойди она в армию, никогда в жизни не встретила бы Иру и Генри.
Так что она должна быть благодарна армии. Армия дала ей второй шанс во всех смыслах. И все же единственное, чего Лиза действительно хотела сейчас, так это послать армию как можно дальше ради возможности остаться в Сторибруке…
Она потерпит ещё несколько лет, решила Лиза. Ещё только пять лет, и она полностью выплатит свой долг государству. Может, после следующей командировки можно будет попытаться подать прошение на перевод в Национальную Гвардию.
Услышав громкий плач Генри, Лиза резко вскинула голову. Наскоро запихав письма и фото в рюкзак, она вылетела из комнаты, сбежала с лестницы, перепрыгивая по две ступеньки зараз, и вбежала в игровую комнату, готовая поцеловать любую шишку и прогнать какого угодно монстра.
Но в игровой она увидела только Иру, стоящую на коленях около входа в детскую палатку с грустным выражением лица.
- Солнышко, пожалуйста, не плачь, - Ира тихонько скребла ногтями по брезенту, словно это могло успокоить плачущего внутри ребенка.
- Что случилось? - Лиза присела на корточки рядом с женщиной и попыталась заглянуть в окошко палатки. В лицо ей полетела плюшевая подушка, яростно запущенная Генри.
- Эй, - сердито сказала Лиза, - нехорошо бросаться в людей подушками, мистер!
Генри, плача, колотил по мягкому полу палатки руками и ногами, видимо, нарочно стараясь произвести как можно больше шума.
- Почему он плачет? - в этот раз ничего не понимающая Лиза посмотрела на Иру, ожидая ответа. Та прикусила губу, склонив голову на бок.
- Я сказала ему, что он сегодня не пойдет в садик, - извиняющимся тоном ответила она.
- Я думала, он знает, - Лиза, недоумевая, глянула на Иру. - У них сегодня урок рисования или что?
- Да, но не в том дело, - Ира наклонилась к Лизе и нежно сжала её ладонь. - Я сказала, что тебе надо ехать на работу, поэтому мы пойдем гулять вместе, а потом проводим тебя в аэропорт.
Лиза открыла рот, поняв, в чем дело. Она повернулась к палатке, где Генри уже не мог плакать и только, задыхаясь, тихо всхлипывал.
- Он не хочет, чтоб ты уезжала, - добавила Ира, хотя это уже было ясно нахмурившейся Лизе.
Блондинка нагнулась, собираясь отодвинуть край палатки, закрывающий вход. Ира остановила её, взяв за руку:
- Тебе нельзя войти в его замок, пока он не разрешит.
Лиза не обратила внимания на эти слова и, прищурившись, приподняла брезент. Не успела занавеска подняться полностью, как раздался громкий визг. Лиза быстро отпустила ткань и смущенно кивнула Ире, пославшей ей взгляд «Я же тебе говорила».
Молча опустившись на живот, Лиза подползла к тому входу в палатку, куда обычно присоединялся туннель. - Генри? - позвала Лиза, тихонько постучавшись. Всхлипы стали тише, но не прекратились. -Дружок, можно мне войти?
- Нет.
- А чего так?
- Не хочу в аэропорт!
- Но я хочу увидеть тебя до того, как уеду, - возразила Лиза.
- Тогда оставайся, - его тон был настойчивым, почти приказным.
- Я бы очень хотела остаться, Генри, - как же сильно она хотела бы пообещать ему, что останется. Если бы только она могла! Он всхлипнул и высунул голову в окошко: глаза покраснели, а нос распух от долгого плача.
- Скажи, что заболела, - с надеждой глядя на Лизу, предложил он.
Лиза горько рассмеялась, сама готовая заплакать, и посмотрела на Иру. Брюнетка с обожанием смотрела на сына, не зная, чего ей хочется больше, похвалить его за эту идею или отругать, напомнив, что врать нехорошо.
- Мне надо очень-преочень заболеть, чтобы мне разрешили не ехать на работу.
- Родной, - позвала Ира, всё ещё стоявшая у входа. Больше она ничего не сказала, но, видимо, мать с сыном понимали друг друга без слов, потому что после их безмолвного диалога Генри откинул брезент, разрешая им войти в свое маленькое пристанище.
Крыша палатки изнутри была красной, и, когда солнце проникало в маленькое сетчатое окошко, стены принимали алый оттенок. Места в палатке было не много, так что Лиза с Ирой смогли забраться туда примерно по плечи.
Лиза увидела, что Генри забился в самый дальний угол, прижимая к груди Рекса, Морскую Черепаху и Рекси-младшего. Лицо у малыша было заплаканное и мокрое от слёз, губы всё еще дрожали.
- Солнышко, иди ко мне, - Ира раскрыла ему объятия. По глазам Генри было видно, что он очень хочет, чтоб его обняли, приласкали и пообещали, что всё будет хорошо, но ещё он хотел добиться своего.
Так что он упрямо покачал головой, глядя на Иру, и не двинулся с места.
- Но мы же идем кататься на лошадках, - сказала Ира. - Мы же не можем пойти к лошадкам без тебя.
- Но я не хочу, чтоб Лиза уезжала! - слёзы опять градом покатились по лицу, и плач перешел в громкий вой.
- Ох, родной, - Ира притянула сына к себе, он тут же обнял её, заливая слезами её блузку. - Я тоже не хочу, - тихо прошептала она, уткнувшись лицом в его макушку. Она успокаивала мальчика, гладя его по голове и спине.
Лиза, нахмурившись, смотрела на две черноволосые головы, прижавшиеся друг к другу. Она подползла к Генри ближе и боднула его лбом. Он затих и, взяв край своей футболки, вытер нос.
Лиза подождала, пока Генри откашляется и восстановит дыхание, и примирительно подняла мизинец, умоляюще глядя не только на ребёнка, но и на Иру.
- Я обещаю, я вернусь, и мы опять будем вместе играть.
Генри подозрительно глянул на её мизинец: - Когда?
Лиза вымученно улыбнулась: - Я пока не знаю, но как только мне позволят поехать домой, я сразу приеду к вам.
- Завтра? - с надеждой спросил мальчик.
Лиза грустно засмеялась, а Ира крепче обняла сына. - Нет, золотко, не завтра, - ответила брюнетка.
- Послезавтра?
Лиза покачала головой: - Нет, малыш, еще не скоро, но знаешь, что?
Генри приподнял голову с плеча Иры, чтоб показать, что он слушает. - Мы сможем пока писать друг другу. Мне нравилось получать от тебя картинки. Тебе ведь тоже нравилось их рисовать?
Он едва заметно кивнул, вытирая нос, позволив Ире стереть с его лица слёзы.
- Ты сможешь помогать мамочке писать Лизе, - добавила Ира. - Помнишь, мы посылали ей подарки, которые ты выбирал? Он кивнул уже более уверенно.
- Так что, парень, ты выйдешь к нам или мы сегодня разобьём тут лагерь? - спросила Лиза, видя, что ребёнок почти успокоился.
Генри склонил голову набок, видно, идея с лагерем казалась ему такой же заманчивой, как поход к пони. В конце концов, его любовь к животным оказалась сильней, и он снова кивнул: - Мы идём кататься на лошадках?
Ира поцеловала его в макушку: - Да, родной, сейчас пойдём.
- Но, - протянула Лиза, пожав плечами, - только после того, как я получу свои обнимашки.
Ей не пришлось долго ждать, Генри встал и бросился ей на шею, крепко обнимая. Вообще-то, Лиза никогда не любила объятья до приезда в Сторибрук. Но теперь желание целовать и щекотать Генри, обнимать Иру стало таким сильным и естественным, что она делала это, не задумываясь. И теперь, обнимая мальчишку, который, можно сказать, вырос на её глазах, она забыла обо всём остальном, запоминая этот момент, потому что, кто знает, насколько старше Генри будет, когда они снова увидятся.
***
День пролетел слишком быстро, Лиза даже не заметила. Вот только что Ира пыталась заманить её на лошадь, которая была вдвое больше её «жука» (и, как пошутила брюнетка, наверное, быстрее). Потребовался один многообещающий поцелуй, чтобы уговорить Лизу вдеть ногу в стремя.
Садясь в седло, девушка пыталась унять колотящиеся сердце и успокоиться, напоминая себе, что животные чувствуют страх. Танки - одно дело, у них есть водитель, и, в общем-то, обычно они ездят со скоростью примерно десять миль в час. А вот лошади…
Кто знает, что им в голову взбредёт? Они могут выбросить тебя из седла на тридцать футов, да ещё и копытом в челюсть дать для полного счастья. Определенно, Лиза предпочитала танки. Ира тихонько посмеивалась, глядя, как блондинка сидит, мертвой хваткой вцепившись в поводья.
Ира и Генри сидели на здоровенном жеребце, который выглядел раза в два опасней и свирепее того, на котором ехала Лиза. Они были настолько очаровательны в бриджах для верховой езды и шлемах, что девушка пожалела, что они не захватили фотоаппарат, и она не может их сфотографировать.
Самым ярким воспоминанием для Лизы за время этой конной прогулки стал момент, когда она, заслушавшись, как Ира и Генри поют испанскую колыбельную, не заметила низко растущую ветку и едва не стукнулась об неё лбом. За свою невнимательность Лиза тут же получила от Иры нагоняй, но, по мнению блондинки, это того стоило.
Когда они вернулись, чтоб пообедать, Генри был выжат как лимон, но наотрез отказался идти спать. Кажется, он тоже был полон решимости не тратить время, которое мог провести с Лизой, на сон. Но, на секунду присев на диван между Лизой и Ирой, малыш тут же отключился.
Блондинка на руках отнесла его в детскую и уложила в кровать, положив под бок Рекса. Тихонько поцеловав его в лоб, она вышла из комнаты. Иры не было в гостиной, и Лиза пошла её искать. Она увидела брюнетку на веранде, позади дома.
Ира сидела на качелях и крутила в пальцах бокал с красным вином.
- Привет, - Лиза села рядом и взяла женщину за руку.
- Привет, - Ира задумчиво смотрела на сад перед ними.
- О чем думаешь?
Ира неопределенно дёрнула плечом и вздохнула: - Завтрашний день будет очень необычным.
- Знаю, - Лиза отпустила её руку и, потянувшись, забрала у Иры бокал.
Поставив его на пол, она обняла брюнетку. - Я уже привыкла быть здесь.
Женщина опустила голову Лизе на плечо, молчаливо соглашаясь. - Куда ты поедешь?
- Для начала, в Джорджию.
- Но тебя не пошлют за границу? - даже не глядя, Лиза чувствовала, как напряглись под рукой плечи Иры, когда та задавала этот вопрос.
- Если бы я только знала.
- Ладно, - жестко сказала женщина, неосознанно сжимая край футболки Лизы.
Девушка усмехнулась и, прижавшись подбородком к макушке Иры, прошептала: - Я буду очень по тебе скучать.
Ира тихонько коротко рассмеялась и подняла голову, глядя в полные уныния глаза Лизы. - Ты будешь мне писать, - это был не вопрос, и обе это поняли.
- Есть, командир, - поддразнила Лиза, уголки её губ чуть дёрнулись вверх.
Ира в ответ шутливо её ущипнула и добавила, покачав головой: - Я тоже буду по тебе скучать. Они склонились друг к другу, будто их тянуло магнитом, их губы встретились на полпути, сливаясь в нежном поцелуе.
- По этому я тоже буду скучать, - хрипло выдохнула Лиза и почувствовала, как на губах Иры появляется улыбка.
Оставив на устах Лизы ещё один уверенный поцелуй, Ира спросила: - Ты взяла телефонную карту, да? Генри будет ждать твоих звонков.
- Только Генри?
- Ну, думаю, я тоже буду не против.
Лиза улыбнулась и кивнула: - Она в бумажнике, вместе с документами.
- Хорошо. Не думая больше ни о чем, Ира резко притянула Лизу к себе и вновь поцеловала.
Это было настолько внезапно, что девушка ахнула от неожиданности, но её замешательство было недолгим. Не разрывая поцелуя, Лиза обняла брюнетку за талию и, приподняв, пересадила к себе на колени. Боже, они, что, правда так долго ждали всего этого?
На секунду Лизе пришла в голову мысль, что она, черт возьми, заслуживает медаль - за долгое и успешное сопротивление чарам Ирины Лазутчиковой. Но, по правде, если бы ей пришлось сотню лет ждать шанса просто поцеловать эту женщину… Проклятье, она бы ждала!
С чьих-то нетерпеливых губ сорвался стон, и ни одна из женщин не знала, кому он принадлежит. Почувствовав, что Ира проводит кончиком языка по её губам, Лиза приоткрыла рот, задохнувшись от счастья, когда брюнетка затем провела языком по её нёбу, поглаживая, дразня, обещая большее.
Лиза не могла сдержать улыбки. Пускай у них с Ирой есть всего несколько часов. Но знать, что у них были эти часы, в которые Лиза могла любить Иру, целовать её, где захочет, знать, что она была частью её жизни… Этого было достаточно, чтобы Лиза пьянела от переполнявшего ее в этот момент счастья.
Чуть прикусив нижнюю губу брюнетки, Лиза затем торопливо покрыла горячими поцелуями её подбородок и шею. Добравшись до уха, она лизнула кожу, так что Ира, рассмеявшись, отпрянула и склонила голову к плечу, спасаясь от щекотки.
- Вот, где ты боишься щекотки! - Лиза довольно улыбнулась, чуть нависнув над сжавшейся от смеха Ирой.
- Я засмеялась от неожиданности, - брюнетка скрестила руки на груди и с упрёком посмотрела на Лизу.
- Что, правда? - девушка разняла её руки и переместила их на свою шею, позволяя обнять.
- М-м-м, - закрыв глаза, Ира запрокинула голову, подставляя шею поцелуям Лизы.
Запутавшись пальцами в светлых локонах, она прижимала девушку еще ближе. И только вновь почувствовав язык у себя в ушной раковине, Ира поняла, что Лиза коварно её отвлекала.
Взвизгнув, женщина чуть оттолкнула блондинку, глядя на нее ту почти сердито. - Ладно, мне, правда, щекотно!
Девушка усмехнулась и легонько прикусила мочку, прижимаясь к женщине. Ира застонала, но через секунду стон превратился в смех, сотрясавший тело брюнетки, хотя она очень старалась сдержаться.
Ира снова отстранилась, но, почувствовав, как пальцы Лизы ласкают её живот, вздрогнула и обняла её за шею, чтоб притянуть к себе так тесно, как это вообще возможно.
Лиза внезапно прервала своё занятие и вопросительно глянула на Иру: - Эй, ты, что, назвала мою машину чудовищем, когда я приехала? Ира закатила глаза и, даже не подумав извиняться, заставила блондинку замолчать с помощью ещё одного обжигающего поцелуя.
***
Лиза с Ирой и Генри приехали в Бостонский международный аэропорт пару часов назад. В два часа ночи там было непривычно тихо. На ужин они приготовили мини-пиццы, и к общей радости Лизы и Генри на десерт Ира испекла яблочные турноверы, дополнив их мороженым. И после ужина Лиза распрощалась со Сторибруком.
Правда, сборы неожиданно затянулись, потому что блондинка обнаружила, что Генри, успевший проснуться, пока они с Ирой были заняты на веранде, спрятал её сумку под диваном, а обувь в подвале. Сумка обнаружилась довольно быстро, а вот с берцами пришлось поломать голову.
Лизе пришлось признать, что для трёх лет пацан очень смышленый, и не в первый раз она задумалась, что же он будет вытворять, когда станет старше. Мерседес ехал за жуком следом до бостонской парковки, где Андрияненко оставила свою машину. Сумки перекочевали из одного багажника в другой, и трио продолжило путь в аэропорт.
Стараниями Иры они приехали туда в начале первого. Все формальности с билетами и документами уладились относительно быстро, и теперь им оставалось только ждать объявления на посадку. Генри уснул по дороге, где-то между Огастой и Гардинером, а до этого охотно развлекал Иру бесконечной игрой «Отгадай, что я вижу?», и, пока игра продолжалась, Ира успела мысленно пожалеть, что на пути в Бостон так много деревьев.
Малыш ненадолго проснулся, когда они остановились у маленькой кофейни в Биддефорде, чтоб размяться и перекусить. Сейчас он на сиденье кресла рядом с Ирой, лежа головой на её скрученном валиком пальто, с Рексом в обнимку.
Он обещал Лизе, что правда отдаст ей дракона, но блондинка была рада, что он об этом позабыл. Генри эта игрушка нужнее, чем ей.
- С тобой всё будет в порядке, да? - нарушила молчание Лиза, накрывая лежащую на подлокотнике руку Иры, по привычке переплетая их пальцы.
- Я же не инвалид, - Ира раздраженно хмыкнула, но тон не был по-настоящему сердитым.
- Знаю, - блондинка успокаивающе погладила её по руке большим пальцем.
Они молчали, и в воздухе чувствовалось тихое недовольство. Лиза думала, как стремительно пролетел этот месяц. Она вспомнила, как быстро начала умирать от скуки, пока жила у Августа, тогда ей почти хотелось вернуться обратно на базу, просто чтоб не маяться от безделья.
Теперь она была так благодарна брату, что тот выставил её за дверь и отправил на поиски Иры. И хотя ей грустно было уезжать, она была счастлива, что теперь у неё есть место, которое можно назвать домом. Несмотря на то, что Лиза всё еще избегала этой мысли, в глубине души она знала, чем стал для неё Сторибрук.
Домом. Местом, по которому она станет тосковать. У неё появились люди, к чьему отсутствию в повседневной жизни трудно будет привыкнуть. У неё появился кто-то, о ком она будет мечтать, кто станет сниться ей ночами. В её жизни появились те, кто беспокоится о ней. Это же и есть дом?
У Иры глаза слипались от усталости после насыщенного дня и пятичасовой поездки, и Лиза снова почувствовала, как её кольнуло чувство вины. Она снова удивилась, что эта женщина, которая ей ничем не обязана, каким-то образом преодолела все её барьеры и теперь готова дать ей шанс.
По правде говоря, блондинку удивляло, что такая удивительная женщина, как Ира, в принципе, существует. Но вот это чудо из плоти и крови сидело рядом с Лизой, прижавшись головой к её плечу и время от времени моргая, стараясь отогнать сонливость.
- Поспи, - предложила Лиза. - Я разбужу тебя, когда объявят посадку.
Ира в ответ вскинула голову и энергично ею покачала, чтоб немного проснуться. Она прижала ладони к щекам. - Я в порядке.
- Ты устала.
- Я забронировала нам с Генри номер в отеле «Лонг Уикэнд», - сухо объяснила она.
- Есть в этой жизни хоть что-то, что может застать тебя врасплох? - поддразнила Лиза, рассмеявшись, когда увидела на лице брюнетки фирменную улыбку и вздёрнутую бровь грозной мадам мэра.
- Пассажиры первого класса Рейса 436, вылетающего в Международный аэропорт Хартсфилд-Джексон Атланта, пожалуйста, пройдите к терминалу.
Услышав это объявление, Лиза встала, подхватив рюкзак: - Пойду переоденусь. Я быстро.
Ира кивнула, глядя, как Лиза идет из зала ожидания в холл, где находились уборные. Брюнетка даже не замечала, что она закусила от волнения большой палец. Она поняла это, когда слишком сильно сжала зубы и поморщилась от боли.
Тревога, вызванная в её душе отъездом Лизы, была почти такой же сильной, как та, что надолго поселилась в ней после смерти отца. Всё хорошо, говорила себе Ира. Лизу не отсылают воевать. Она всего лишь возвращается в Беннинг. И она вполне может остаться там до конца службы.
Многие солдаты служат в резерве, и их не посылают в горячие точки. Ей не о чем волноваться. Это всё, конечно же, было очень логично, но вместо того, чтоб успокоиться, Ира представила Лизу на поле боя, среди выстрелов, взрывов и пожаров. Если даже в её воображении это так страшно, женщина даже не могла представить всего ужаса ночных кошмаров Лизы.
Ира нахмурилась, отругав себя за пессимизм. Служба в вооруженных силах - это ведь не всегда оружие, бомбы, выстрелы и военнопленные. Она читала, что многим солдатам нравится служить, и они за время службы приобретают настоящих друзей и профессии, полезные в мирной жизни.
Лиза такая. Она умеет выживать. С ней всё будет в порядке. Генри застонал во сне, ворочаясь в неудобном кресле.
Ира повернула голову к сыну. - Ш-ш-ш-ш, - она погладила его по спине и убрала с глаз слишком отросшие тёмные волосы. Ей почти удалось уговорить мальчика постричься, но тут вмешалась Лиза, сказав, что, если он хочет быть как Джим Хокинс, ему придётся не только отрастить волосы, но и проколоть ухо.
Сообщив это, она, самодовольно ухмыляясь, показала Генри пистолет для пирсинга, ожидая, что он испугается иглы. Но Генри, как ни удивительно, не запищал, не прикрыл уши руками и не попытался самостоятельно остричь волосы. Расчет Лизы оказался неверным, и теперь Генри близко не подпускал к себе никого с ножницами или машинкой для стрижки.
Его глаза распахнулись и почти тут же начали вновь закрываться.
- Спи, спи родной.
Даже в полудрёме мальчик быстро и испуганно огляделся: - А где Лиза? - не услышав ответа, он почти приготовился расплакаться, но Ира быстро успокоила его.
- Она в уборной. Вы сможете попрощаться, когда она придёт.
Кивнув, он сел, несмотря на то, что Ира хотела удержать его и снова убаюкать.
Перебравшись через подлокотник, Генри устроился у мамы на коленях.
- Она приедет завтра? - с надеждой спросил он и, обхватив лицо Иры ручками, посмотрел ей в глаза.
Ира тихонько усмехнулась: - Нет, родной, не завтра.
Он надулся, собравшись поспорить, но, обернувшись к дверям, громко охнул. Ира последовала его примеру, чтоб узнать источник изумления мальчика и увидела, что из холла к ним шагает Лиза, уже одетая в форму цвета хаки, с волосами, собранными в суровый пучок на затылке.
Если бы Ира случайно столкнулась с ней на улице, она была бы уверенна, что с этой серьёзной женщиной шутки плохи. Превращение Елизаветы Андрияненко в капрала Андрияненко было тем более впечатляющим, что эти два человека различались почти как небо и земля.
Блондинка с копной непослушных волос, гонявшаяся за её сыном с картонным мечом, пропала. Вместо неё появился сдержанный молодой солдат, которому уже довелось увидеть слишком много страшного в жизни.
- Ты чего не спишь? - Лиза ткнула в Генри пальцем, протягивая Ире стакан с кофе, который брюнетка заметила только сейчас.
И, хотя черты лица Лизы будто стали жестче, голос был всё таким же мягким. Ира благодарно улыбнулась, а мальчик молча осторожно перебрался на колени к Лизе и чуть отклонился, с любопытством рассматривая её форму.
- Хорошо выглядишь, солдат, - Ира с улыбкой рассматривала сидящую рядом Лизу.
Лиза также ответила ей улыбкой, а затем уткнулась лбом в лоб Генри: - Хорошо, что ты не спишь. У меня кое-что для тебя есть.
- Подарок? - нетерпеливо спросил Генри.
Раскрыв ладонь, Лиза показала ему маленький значок в виде американского флага. - Поздно уже, так что только маленький киоск открыт.
Генри не слышал этого объяснения. Взяв значок, он внимательно его разглядывал: - Это игрушка?
Лиза отрицательно покачала головой: - Помнишь, ты хотел такие же жетоны, как у меня с Августом? - Генри кивнул, и Лиза продолжила. - Вот этот значок вроде них, только его прикалывают на футболку, а не на шее носят. Я работаю на этих ребят, - объяснила Лиза, - и ты тоже можешь представить.
Генри гордо и радостно посмотрел на Иру, которая ласково улыбалась, глядя на этих двоих. Мальчик оттянул свитер, чтобы Лиза могла прицепить значок. Блондинка с улыбкой бережно приколола флажок к детской толстовке и, аккуратно просунув руку под ткань, застегнула булавку.
Закончив, она провела костяшками пальцев по щеке мальчика: - Посмотри-ка на себя, пацан.
Генри поглядел на значок, опустив голову, и широко улыбнулся: - Смотри, мамочка!
- Вижу, солнышко, - Ира расправила его свитер, - ты тоже хорошо выглядишь.
Он радостно захихикал и сполз с коленей Лизы, побежав к креслу, на котором спал. Сейчас там лежало только пальто Иры и Рекс. Схватив дракона, он вернулся к Лизе, протягивая игрушку.
- Рекс тоже хорошо выглядит, - Генри раскачивал дракончика из стороны в сторону, так что казалось, что тот пританцовывает. - И он для тебя.
- Пацан… - попыталась возразить Лиза, но Генри забрался к ней на колени и настойчиво сунул игрушку ей в руки.
- Рекс хорошо обнимается, - пояснил мальчик, разводя короткие рексовы лапки в стороны. - А вот прятки он не любит. Я его всегда нахожу, а он меня найти не может, я всегда хорошо прячусь. А ещё он прогоняет кошмары.
Последняя фраза задела Лизу за живое, и к глазам подступили слёзы. Не сдержавшись, она крепко обняла Генри и Рекса. Уткнувшись лицом в шею мальчика, она глухо пробормотала: - Ты самый лучший, малыш.
Генри в ответ хихикнул: - Я знаю, - и, отклонившись, провел пальцем по нашивке слева на груди кителя. На нашивке было написано «Л.Андрияненко». - Что это?
- Моё имя, - легко откликнулась блондинка.
- Давай покажем Лизе, как ты знаешь буковки? - перебила Ира, показав на первую букву на нашивке и дав Генри минуту сосредоточиться.
Генри старательно выговорил, хмуря брови: - Л. А-а-а... Н... Д... Р-р-р... И-и-и... Я-я-я... Н... Е-е-е... Н... К... О-о-о - Умница, родной, - похвалила Ира, с любовью глядя на сына.
Лиза подняла ладонь и, когда Генри хлопнул по ней со всей силы, потрясла кистью, дуя на ладонь.
- Так что там написано?
Генри прищурил один глаз, размышляя: -Лиза?
Ира с Лизой засмеялись. Блондинка покачала головой: - Там написано – «Андрияненко». Это моя фамилия.
Быстро кивнув, Генри продолжал осматривать форму, пытаясь найти ещё что-нибудь интересное. Заметив шеврон на её рукаве, он провел пальцем по двум остроконечным нашивкам. - А это что?
- Эти полоски говорят о том, что моё звание - капрал.
- А моё звание, какое? Лиза никогда за словом в карман не лезла, но, услышав вопрос сына, Ира призадумалась, что можно ему ответить, если вдруг блондинка станет в тупик. Ира беспокоилась зря, полсекунды спустя Лиза уже отвечала на вопрос Генри: - Помнишь, у тебя на щите было нарисовано яблоко?
Он кивнул, вспоминая: - Это значит, что ты Лазутчиков, как мамочка.
- Ага, - он радостно согласился и тут же просияв, добавил. - У тебя тоже было яблоко, на мече, помнишь?
Ира коварно усмехнулась, даже не пытаясь скрыть это за стаканом с кофе, и поддела Лизу плечом: - Да, дорогая, на твоём мече тоже было яблоко.
- Значит, мы все – Лазутчиковы, - решительно объявил Генри. Мысль о том, чтобы сменить фамилию, всегда пугала Лизу, но теперь, когда эту идею высказал сын её девушки, сидящий у неё на руках, Лиза не испугалась и не напряглась. Её девушка, Лиза подумала об этом ещё раз и мысленно улыбнулась.
В конце концов, стать частью чего-то большего совсем не страшно. Она тихонько усмехнулась: - Ну, не знаю, ребят, как по мне, так вы два Андрияненко.
- Нет, - Генри покачал головой и засмеялся, прикрыв рот ладошкой. - Я не Андрияненко.
Женщины расхохотались, Генри, конечно, не понял игры слов, на которую намекала Лиза.
- Нет, конечно, ты не Андрияненко, родной, - серьёзно согласилась Ира, погладив его по спине. И, повернувшись к блондинке, тихо добавила: - К тому же, я не собираюсь менять девичью фамилию. Лиза многозначительно посмотрела Ире в глаза, и, кажется в этот момент, они обе поняли, что их ждет совместное будущее, и робко улыбнулись друг другу.
- Но я тоже не хочу менять фамилию, - возразила Лиза.
- Ну, значит, мы с тобой в патовой ситуации, - тихо ответила Ира, пожав плечами и не сводя выразительного взгляда с девушки.
Генри стало скучно, и, соскочив с коленей Лизы, он начал бегать по терминалу. Обычно Ира не позволяла ему так себя вести в общественных местах, но они были в зале почти одни, за последние полчаса мимо них прошел только один человек. Так что, женщина не стала делать сыну замечаний, позволив исследовать новую для него обстановку.
- Ты, и правда, хорошо выглядишь, - Ира погладила Лизу по плечу.
- Так поэтому я в армию и пошла. Я офигенно выгляжу в хаки, - пошутила блондинка.
Насмешливо закатив глаза в ответ, Ира взяла её за руку, нежно проведя по указательному пальцу, по выемке между указательным и большим.
- Куда ты хочешь сходить? - тихо спросила Лиза, глядя, как Генри носится от справочного киоска к мусорному баку и обратно.
Ира зевнула, прикрыв рот кулаком:
- Чуть конкретнее, дорогая.
- Когда я приеду, я хочу сходить с тобой на свидание, - объяснила девушка.
Ира, покраснев, застенчиво глянула на Лизу: - Если не ошибаюсь, это будет свидание номер два.
- Верно, наше первое свидание прошло по классическому сценарию: кафе и кино, да? - с игривой улыбкой блондинка добавила.
- К сожалению, вопреки классическому сценарию, не было поцелуев на заднем сиденье машины.
- Да, я смотрю, ты, солдат, только об одном думаешь. Не знай я тебя лучше, я бы подумала, что ты хочешь только мое тело, - пошутила Ира.
Лиза хохотнула, но тут же с чувством сжала ладонь Иры: - Мне не надо было тебя видеть, чтоб знать, что ты офигенная.
На несколько долгих секунд они замолчали, почти не дыша, глядя друг на друга. Воздух наполнился напряжением и тоской, воспоминаниями и безмолвными обещаниями.
- Пассажиры рейса 436, пройдите, пожалуйста, к терминалу, - раздался над головами мужской голос из динамика, и сердце Лизы рухнуло вниз, она даже не успела подумать, что Ира, наверное, чувствует то же самое. Лиза позвала Генри и быстро поцеловала его, когда он галопом подбежал к ней.
Она встала, закидывая рюкзак на плечо. Ира тем временем уже успела подхватить их с Генри вещи. Мальчишка, предчувствуя расставание, взял их обеих за руки, и все трое подошли ко входу на взлетно-посадочную полосу, где уже стояли остальные немногочисленные пассажиры этого рейса.
Лиза с Ирой и Генри стали в нескольких ярдах от остальных так, чтоб не ловить на себе любопытные взгляды, но достаточно близко, чтоб Лиза не пропустила последнее объявление на посадку. Лиза молча присела на корточки, раскрывая объятия для Генри.
Малыш сразу подбежал к ней и крепко обнял за шею. Она не отпускала его целую минуту, пока, он не начал нетерпеливо выкручиваться. Разжав руки, Лиза взяла Генри за плечи и строго сказала: - Вы с мамочкой должны присматривать друг за другом, пока меня не будет.
- Хорошо, - пообещал Генри.
- Не забывай каждый день говорить маме, что ты её любишь.
- Я буду. Генри смотрел на неё во все глаза, ожидая следующего приказа, и голос Лизы смягчился: - Я буду по тебе скучать, пацан. Лиза еще раз обняла его и встала, глядя на Иру.
Брюнетка уже выбросила стаканчик из-под кофе в урну и теперь стояла, скрестив руки на груди. Поза была напряженной, почти настороженной.
- Эй, - Лиза попыталась улыбнуться, но не вышло.
- Эй, - привычно откликнулась Ира.
Блондинка сжала её запястье. В глазах цвета темного шоколада плескалась та же тоска, что в её собственных.
- По тебе я тоже буду скучать.
Ира грустно улыбнулась и подошла ближе к Лизе, но рук так и не разняла. Лиза быстро обняла её, прижимая к себе.
- Будь осторожна. Не делай глупостей. За свою жизнь Лиза слышала много приказов. Какие-то из них были спорными, какие-то разумными и очевидными. Но этому приказу, произнесенному умоляющим голосом Иры, она поклялась повиноваться слепо и не размышляя.
Однако Елизавета Андрияненко не была бы Елизаветой Андрияненко, если бы призналась в этом Ире. Так что вместо того, чтоб озвучить свою клятву, она саркастично бросила: - Ну, ты ведь знаешь, что осторожность - моё второе имя.
Насмешливо закатив глаза, женщина мягко выбралась из объятий блондинки, но продолжала стоять всё так же близко.
- Знаешь, можно было бы составить список всех твоих опрометчивых поступков.
- Ну-ка, ну-ка, мне очень интересно.
- Видишь ли, даже если мы возьмём только этот месяц, этот список будет бесконечным, а твой самолёт уже почти взлетел.
Девушка послала Ире притворно сердитый взгляд и мягко разняла её руки, положив их к себе на плечи.
- Я напишу тебе, как только приземлимся, - Лиза еще раз обняла её.
- И позвонишь, - напомнила Ира.
- И позвоню, - покорно согласилась Лиза. Они стояли в обнимку, и, хотя обе знали, что так нельзя, потому что их могут увидеть, в тот момент женщинам было наплевать на это. У них на счету была каждая секунда, и они хотели продлить каждое мгновение как можно дольше. Лиза запоминала запах Иры, ароматы её крема и шампуня: сложное сочетание лаванды и пряностей.
Ира, задумавшись, в очередной раз заметила, как бешено колотится сердце, когда Лиза прикасается к ней. И как больно в груди от того, что она не может остановить время, чтоб блондинка никуда не уезжала, или наоборот ускорить его бег, чтоб девушка вернулась поскорее.
Раздался очередной сигнал для пассажиров, и женщины разорвали объятие. Глаза у обеих блестели от невысказанных слов и не выпущенных на волю чувств.
- Не вздумай петь «Leaving on a Jet Plane», - Ира легонько стукнула Лизу в плечо.
Та грустно рассмеялась, и уже хотела именно это и сделать - просто ради удовольствия немножко побесить Иру ещё разок напоследок, но передумала. Вместо этого она прикоснулась губами к её щеке - точно так же, как сделала это меньше недели назад на пороге особняка и замерла на несколько долгих секунд.
- Будь офигенной, - нежно сказала Лиза, отрываясь от Иры. Слишком быстро, по её собственным понятиям, но, надо быть честной, если она не отпустит женщину сейчас, то не сможет отпустить её совсем и уже никуда не полетит. Взъерошив волосы Генри, Лиза развернулась к выходу на трап и зашагала, не оглядываясь.
Она не могла заставить себя оглянуться. Отдав дежурному билет, блондинка прошла через стеклянные двери. И с каждым шагом, который делала Лиза под бодрые приветствия дежурных, желавших ей доброго утра и безопасного полета, девушка чувствовала, что уходит от самого лучшего, что было в её жизни.
К моменту, когда она вошла в полупустой салон самолёта, где некоторые пассажиры уже пытались уснуть, всё существо Лизы было наполнено ужасом. Она прошла к своему месту у окна и прежде, чем убрать рюкзак на полку, достала Рекса и пачку фотографий.
Найдя ту, которою искала, она спрятала остальные и, прижав снимок и игрушку к груди, села в кресло. Снимок уже успел немного обтрепаться по краям из-за пребывания в рюкзаке.
В двух местах были заметны следы от резинки, которой девушка перетянула фотографии. С фото смотрели Лиза и Ира, счастливые, улыбающиеся и совершенно беззаботные. Сидящая в кресле Лиза улыбнулась в ответ. Скоро, - пообещала она. Она скоро вернётся домой.
_________________________________
Вот сейчас, я жалею, что не успела прочитать этот фанфик, до того, как его удалили, потому что переписывая эту главу у меня пошли слёзы сами по себе 🥲