Послушай меня хотя бы раз.
Дженнифер.
Сообщение мгновенно заставило меня прийти в шок. Моя мама попала в страшную аварию, когда ехала по улицам Лос-Анджелеса. И я узнаю об этом в такое отвратительное время и в таком отвратительном месте. Ничего не дожидаясь, я помчалась в аэропорт и первым же рейсом вылетела из Лас-Вегаса в Калифорнию. Всю дорогу я только и делала, что молилась. Молилась о том, чтобы всё с мамой было хорошо.
Приехала в госпиталь очень поздно. Даже слишком поздно, потому что врачи сообщили горькую новость: они не смогли спасти мою маму. Я подняла такой шум, орала на всех, обвиняла в том, что не смогли сохранить жизнь самого дорогого мне человека. Я даже угрожала тем, что подам на них в суд. Настолько мне сейчас больно, что я пытаюсь заглушить боль злобой и обидой. Эти бестолковые врачи оправдываются тем, что у мамы обнаружили опухоль мозга.
— Какой нахрен опухоль?! Вы специально это придумываете?!
Сборище идиотских профессионалов пытаются утихомирить меня, но я не успокоюсь, пока эти бараны не провалятся.
— Что вы за люди такие, а?! Да что вы бл**ь за доктора такие?! Вы не спасли мою мать! И сейчас пытаетесь оправдаться, придумывая всякую х*йню!
— Мадам, прошу вас! Выслушайте нас в конце то концов! Если вы не верите нашим словам, мы можем предоставить рентген-снимок, где всё предельно видно.
Через минуту приходит медсестра с этим самым снимком и вручает мне.
Я приоткрываю рот от полного удивления. А глаза начинают слезиться, и слёзы катятся одна за другой.
— Ваша мама умерла от кровоизлияния. Мисс Лоуренс, поверьте, мы очень старались что-то сделать, но в этом случае мы бессильны.
Я заикаюсь и спрашиваю.
— Кровоиз... Что...?
— Мисс, вы хотите увидеть тело в последний раз? Можете пройти в морг и...
Я игнорирую этот вопрос, отворачиваюсь от всех и ухожу железной походкой. Персонал пытается меня как-то остановить и получить ответы на все свои вопросы. Но я не собираюсь ни с кем разговаривать сейчас. Я не в состоянии выдавить и слова. Тем более, я не смогу посмотреть на безжизненное тело матери в холодном морге.
Я закрылась в уборной, чтобы меня никто не смог достать. Принялась звонить отцу, чтобы рассказать, что кое-что невообразимое случилось. Как оказалось, папа уже в курсе событий. Более того, он уже организовал поминки и похороны. Но потом объявил, что сам не собирается на них присутствовать из-за каких-то неотложных дел. Я накричала на него из-за такого наплевательского отношения к смерти своей бывшей жены и матери собственного ребенка. Какие, черт возьми, могут быть дела, когда мама умерла?! Я так зла на него, что сказала, чтобы он отменял все приготовления, потому что я лично займусь похоронами, а папочка пусть занимается своими неотложными делами. Пусть катится лесом, а я сама позабочусь о маме.
Мне сейчас так паршиво. Если бы я не ехала в этот чертов Вегас, я бы добралась до Калифорнии намного раньше и тогда бы успела увидеть её в последние часы жизни. Как же я ненавижу себя. За свою тупость и эгоизм. Я до сих пор не могу поверить, что её нет.
Я встала у зеркала и крепко зажмурила глаза, надеясь, что когда их открою, проснусь от ночного кошмара. Но нет никакого ночного кошмара так же как и чуда. Сажусь на холодный кафель и в который раз за день рыдаю, как ненормальная. Моим слезам, казалось, нет конца. Одновременно в памяти всплывают абсолютно все моменты, связанные с мамой. Даже те, о которых я не могла вспомнить долгое время. Даже те, о которых я предпочла забыть. И конечно же, те, от которых на душе становится тепло.
Детство.
Когда она критиковала меня за лишний вес, за некультурное поведение, за одежду, которую я носила. Запрещала мне играть в футбол с мальчиками. И в целом общаться с ними. Помню один случай, когда один мальчик поцеловал меня в щёку, и мы с ним подумали, что я забеременела от него. Поэтому он сразу побежал просить моей руки у мамы. А мама так на него разгневалась и прогнала прочь. А меня наказала за то, что позволила ему поцеловать в щёку. Мелочи, но сохранились в памяти.
Ещё один случай: папа записал меня в один футбольный клуб, где я проводила очень много времени, что конечно же не устраивало маму. Я заявила, что хочу стать футболисткой в будущем, на что она показала неодобрительную реакцию. «Какая из тебя футболистка... Ты не умеешь играть, постоянно падаешь... Ты не будешь играть в футбол, ты будешь сниматься в кино... Я родила тебя девочкой, а не мальчиком...». Все эти реплики так ясно отпечатались в моей памяти.
А когда я взбиралась на дерево в очередной раз, чтобы притвориться птичкой. Мою маму всегда забавляло это. Она смеялась, всякий раз, когда я изображала птицу. А потом помогала мне слезть и обрабатывала свежие ранки, за которые мне непременно доставалось. Ей никогда не нравился мой пацанский характер. Она хотела бы видеть меня настоящей леди, похожей на неё. Ещё с ранних лет, она таскала меня по всяким кастингам, которые совершенно были не нужны мне тогда. Она пыталась слепить из меня лучшую версию себя, но у неё это так и не получилось, так как моё упрямство не позволяло этого.
Подростковые годы выдались по праву самыми ужасными в моей жизни. Переходный возраст на фоне с первой любовью и, конечно же, мамиными амбициями насчет моего будущего. Будучи подростком, я мечтала быть подростком, а не молодой актрисой. Но мама не хотела этого принимать. Она продолжила меня пихать по разных кастингам, где я получала только отказы, унижения, увольнения и прочее дерьмо. Хоть и она не давала мне насладиться детством так, как я хочу, я все равно благодарна ей за то, что она всегда стояла позади меня и поддерживала, когда я падала вниз.
В 16 лет у меня началась тяжелая депрессия - я сбежала из дома на неделю. Вернулась совсем другим человеком, представ перед матерью в образе гота с многочисленным пирсингом на лице. Она разозлилась не на шутку и буквально вырвала все «побрекушки» своими руками. «Что с тобой не так... Ты во что себя превратила... Посмотри на себя сейчас в зеркало, ты была такая красивая, а что ты наделала со своим лицом...Теперь у тебя останутся шрамы, и ни один мужчина не посмотрит на тебя и не женится...». Я очень сильно плакала в своей комнате, но приходила мама и успокаивала меня. Обнимала и говорила: «Я хочу для тебя самого лучшего. Прошу, послушай меня хоть раз.» Но я так и не исполнила её просьбу. Ни разу не сделала так, как она хотела.
Больше всего я страдала от того, когда она вмешивалась в мою личную жизнь. В 16 лет я так сильно влюбилась в одного очень плохого парня. Мало того, он был старше меня на 5 лет. Мама ненавидела его всем сердцем. Её попытки избавиться от него и стереть из моей жизни были тщетны. Она была безжалостна и по отношению ко мне и по отношению к моей первой любви. Додумалась даже накатать на него лживое заявление о том, что он якобы изнасиловал меня. Неприятные воспоминания, однако воспоминания как таковые. Вот так и запомнилась моя беззаботная юность.
А потом со временем, и с возрастом я начала постепенно отдаляться от неё во всех смыслах этого слова. Карьера пошла в гору, получила «Оскар», помолвилась с Ником без материнского благословения. Уже готовились к свадьбе, как вдруг всё пошло наперекосяк. И я постоянно вспоминала мамины банальные слова: «Я же тебе говорила.» Она всегда твердила мне, что я выбираю не тех людей. Это не значит, что она сводила меня с кем-то. Вовсе нет. Она всего лишь отчаянно ждала от меня того, что я выберу хорошего спутника. «Он тебя не достоин... Он тебя никогда не защитит... С ним ты будешь только ссориться, кричать и очень очень много плакать... Он не тот, кто тебе нужен...». Закрыв глаза на это, я продолжала слушать только свое сердце и идти у него на поводу. Но всё, о чем так уверенно повествовала мама, было правдой, о которой я даже не подозревала. Мама всегда была права, и я очень жалею, что не слушалась её. Уверена, тогда бы моя жизнь была лучше, и человеком я была бы получше.
И я бы так хотела повернуть время назад... И послушать её хоть раз... Даже наша последняя встреча закончилась ссорой, оскорблениями и прочими негативными эмоциями. Я не подозревала, что так легко могу потерять её. Мне хочется зарезать себя за все слова и боль, которую я причинила ей.
Я не стала даже вытирать слёзы, когда открыла дверь уборной и помчалась прочь из больницы. Сев в машину, я сразу определилась куда поеду. Путь был долгий, так как место находится почти на окраине города.
Приехав на то самое место, я выпрыгнула с машины и быстрым шагом направилась к обрыву. Я прыгну с обрыва в воду и убьюсь об эти камни. Пусть моё тело никто не найдёт, пусть оно затеряется в глубинах, потому что я заслуживаю именно этого. Рядом нет никого, и это еще больше заставляет сердце болеть. Рядом нет моей мамы. Дорогой мамочки. Я кричу во весь голос.
— Мам, я хочу, чтобы ты была рядом. Мне больше никто не нужен! Пожалуйста, вернись! Я не хочу жить в мире, где нет тебя!
Не помню, чтобы я когда-либо так сильно и долго плакала. Клянусь, моё сердце просто разрывается на части. Мне так больно. Боль и вина терзает душу. Я знаю, что мне полегчает только тогда, когда я прыгну вниз и разобьюсь на осколки. Может, так я попаду в мир, где моя мама жива.
Я не хочу больше тянуть с этим. Я приближаюсь к самому краю обрыва. Дует теплый бриз, но он никак не успокоит меня и не согреет. Сильно дрожу от страха. Я ведь жутко боюсь большой высоты. Ну пускай и умру со страха, но с обрыва точно прыгну любой ценой. Закрываю глаза и все ближе приближаюсь к краю. Остались ничтожные миллиметры, и всё закончится. Я полечу. Делаю последний шаг вперед, произношу молитву. Затем глубоко вздыхаю и...
Искусство материнства - научить ребенка искусству жизни.
Э. Хэффнер.
ЛЁД УБИВАЕТ ВКУС.