Новая Земля 3: Туманная Война {countryhumas}[ЗАМОРОЖЕН]

Как красиво, но так запретно -
Любить взрывы, любить огонь.
Это любовь не та, она злавредна.
Но я слеп ей, оглушен.

❖ ── ✦ ──『✙』── ✦ ── ❖

- Ты готов к боли? - спросил император.
- А сам? - язвито ответил фюрер.
- На счет три! - крикнул монарх, так как к несчастью в этот момент поднялся ветер, который задувал его слова.

❖ ── ✦ ──『✙』── ✦ ── ❖

- Раз! - тень сомнения...
- Два! - оно растет...
- Три! - ...Нет!
Он не мог, не способен! Дернув рукой, пуля полетела в другую сторону. Слишком яркие, слишком дорогие эти долгие годы любви, чтобы их просто пристрелить. Теплые воспоминания кружились в голове, когда он видел эту глупую улыбку и голубые глаза.
Боль...резкая боль... живот сводило, а к горлу начала поступать жидкость. Впервые за долгое Ройз ощутил человеческую смертельную боль. Фюрер обхватил живот и упал на колени, только краем глаза увидел, взор Гри, который был наполнен...ужасом? Ему жаль? Но уже слишком поздно. То, что он выстрелил только подтверждает его лживую натуру, прогнившую совесть. И почему он не выстрелил в него, в это бесчувственное сердце? Проявил опять слабость.
Послышались крики солдат, но фюрер все еще чувствовал взор этого жестокого императора. Ройз поднял голову и увидел, что Гри все еще стоит, как вкопанный, не в силе даже моргнуть. Почему он не уходит?
- Иди же - прохрипел фашист, очередной раз чувствуя, как новая струйка крови вытелка из-за рта. Становится сложно дышать, и фюрер начал задыхаться собственной кровью. "Я бессмертен...надо переждать эту боль."- твердил себе фашист, но его тяготила и другая мысль - "Ведь Ваня не угтроес. Умрет Райнер, умрет наша дружба."
В глазах потемнело, в голове звинит, где-то слышатся голоса людей. Силы ушли и полумертвое тело упало на землю, чувствуя на себе холодный ветер поздней осени и отчетливые шаги императора, построивший свою империю на лжи.
Свист в ушах ослаб, а в глазах тьма задрожала, как будто ему включили экран, который долго загружает картинку. Постепенно тьма стала отступать, но не до конца. Не разрушенный город, не суета людей. Это было тело у рабочего стола в серой-черной комнате. В фашисткой форме...рядом фурашка... Взор на это тело приблежался, будто кто-то толкал фюрера к нему.
Наконец он приблизися настолько, чтобы докоснуться до него. Повернув к себе лицом, Ройз узнал Рейха. На виске красовалось отверстие, проделавшее пулей пистолета.
- V-vater...? - дрожащим голосом прошептал Ройз - Papa! Vati!
Не зная почему, немец начал искать пистолет. Комната был очень похожа на старый кабинет отца, где он застрелился на глазах своего старшего сына - Германии. А если это и вправду так, то это просто видение и волноваться не стоит. Но его нигде не было.
В глазах снова начало дрожать, и темный мрачный кабинет превратился в светлую детскую комнату фашиста. Стол около окна, две кровати около двух стен комнаты, а на белом ковре лежал отец, окрашивая его в алый цвет своей кровью. Еще раз осмотревшись Ройз заметил еще больше красной жидкости, только уже на своих руках и...пистолет? Но ведь он не убивал своего отца, от куда у него пистолет? И эта кровь...
Разум фашиста охватила паника, он не знал что делать, как будто маленький ребенок. Он снова начал осматриваться, будто глазами пытался ухватится за надежду.
- Доволен? - послышался строгий басистый голос.
Обернувшись, фюрер увидел Союза, а за ним Сойх, которая смотрела в другую сторону, сложив руки на груди. На мгновенье сестра взглянула на Ройза, но в ее взгляде была только злость. Этот короткий взгляд ударил иголкой в сердце фашиста...он никогда не видел такую свою родную сестру.
- Это не я...- сразу затороторил немец, но русский даже не хотел его слушать. Большими шагами пройдясь по комнате, он как щенка схватил сына за горло и поднял вверх. Несмотря на то, что коммунист сжимал все сильнее и сильнее горло сына, Ройз мог спокойно дышать...странно.
- Это ты сделал. - твердил коммунист - Ты даже пяти дней войны не протянул. Как можно быть отцом такого сына? Ты убил его своим проигрышом.
- Но я не проиг...- пытался сказать немец.
- Ты - позор! - кричал коммунист.
Дальше Союз что-то продолжал говорить, но Ройз слышал только свист. Этот противный звук становился сильнее, пока в глазах не начало светлеть.

Резко открыв глаза, Ройз понял, что это всего лишь сон. Сердце билось в груди, дыхание было прерывистым, а рука, протянутая к стакану воды слегка дрожала.
Самый большой страх юного фюрера - разочарование родителей. Ни разговоры людей за его спиной, ни презрение стран, а именно разочарование родителей. И после того злаполучного дня, Ройз часто видел такие сны, просыпаясь в холодном поту.
Приподнявшись на логки, фюрер взял стакан, сделав парочку глотков. Сейчас фашист находился в своем доме в Глешере, который был подарком от родителей на совершеннолетие. Он был простым, двухэтажным с маленьким участком.
На первом этаже находилась гостиная с камином и белыми мягкими креслами и большими окнами с полупрозрачной белой шторкой внутри, которая обычно была закреплена по бокам. А также кухня, столовая, библиотека. На втором этаже находились спальни, уборочные, кабинет и кладовые. За всем этим следили всего две девушки - Катя и Соня - две сестры. Их родители, по рассказам, были убиты после Назарова Движения¹, а 10-летних девочек отправили в детдом. После их совершеннолетия, одна женщина из приюта решила помочь девочкам и давала им разные работы, чтобы они прокормили себя. После этого рассказа, Ройз решил поселить этих молодых девушек в свой дом, в который не часто приезжал. В те дни, когда его не было, девушек обеспечивали.
Поднявшись с постели, Ройз подошел к зеркалу, которое весело над столом. Сейчас фюрер был одет в домашнюю одежду, так как вторую половину месяца лежал дома для выздоровления. Приподняв кофту, фюрер смотрел на свой шрам на животе, как на какое-то клеймо позора. С того дня, как Гри подстрелил его прошел месяц, и в империи начались массовые "парады" в честь победы в Нотшате.
- Глупые люди. - процедил сквозь зубы Ройз - Это пауза, а не победа.
Во время того, как немец лежал в больнице его "заместитель" никак не реагировал на эти парады, говоря: "набегаются и успокоются. Что на них силы тратить?"
Кроме директоров у Ройза также было трое приближенных.
Двое из них - угтроесы: Ортвин Тод и Дмитрий Беренцев, а третий обычный человек -Агидиус Бауэр. Если фюрер по каким-либо причинам не может управлять страной, то приближенные занимаются этими обязанностями. Самым главным таким был Агидиус, но после его "молчаливой" палитики со скандалом ушел с этой должности. Дело в том, что на все эти протесты он никак не реагировал. "Они пошумят и все. - оправдовался приближенный - Зачем тратить на них свои силы? Потом будет неожиданностью для них, когда мы снова нанесем удар."
Но когда Ройз пришел в себя и был способен адекватно принимать решения, то Иван сообщил о таком решение Агидиуса, а также о параде в Москве.
Скорее всего слухи дошли до обычного народа в столице, и хотя не был объявлен мир, люди вышли на улицы и восхваляли армию своей страны, смеясь над Ройзом.
Фюрер пришел в бешенство от такой новости и после долгого отчета своего приближенного выгнал его, поставив на место Ивана Разина, хотя это решение приняли довольно не радостно. Ивану было всего 26 лет, а за короткое время он стал директором совета, а после и приближенным. Немец конечно понимал, что воздвигая так по карьере своего друга, он рисковал его же жизнью, но тогда фашист не видел никого на этой должности, кроме него. Пожалеет об этом Ройз или нет узнать можно только через время.
После того, как Иван взошел на должность главного приближенного, то парады почти сразу прикратились. Самый массовый "штурм" был 05.12.20.., когда народ Нотштата снова собрались и стали кричать о победе. Иван же приказал генералам не молчать, а атаковать, и не прошло 10 мин. парада, как войска разогнали кричащих, не жалея ни чьих жизней.
Сейчас Ройз собирался на работу - первый день после выздоровления.
Спустившись по лестнице, фюрер прошел в гостиную, снова уставившись в окна, смотря, как зима все больше охватывает природу, придавая войне больше трагичности.
- Райнер Кёнгиг. - послышался голос Софьи.
Да, человек, которого видели обычные люди выжил. Многие называли это чудом, но Ройз просто был рад, что их дружба с Иваном не пострадает. Очень больно видеть, когда близкий к тебе человек обращается к тебе как с незнакомцем.
Фюрер обернулся уставившись на девушку. Совсем молодая леди, худенькая, приятная лицом. Вспоминая участь ее и сестры, немец часто задавал себе вопрос, правильно ли он поступил? Они могли себе найти мужей, а не прислуживать в доме, в котором он почти и не бывает.
- Вы будете завтракать? - продолжила Софья.
- Да. - кратко ответил фашист - Скажи Кате, чтобы она его сюда принесла. Есть я буду здесь.
- Хорошо. - кивнула девушка и побежала на кухню, по пути зовя свою сестру.
Ройз медленно прошелся по комнате, упав на диван, опракинувшись на него. Как же утомительно сидеть в этом доме, когда вокруг идут всякие слухи.
Вскоре послышалось легкий звон посуды, а опустив голову, фюрер увидел Катю с подносом еды, который она поставила на стол. Катя, или как звала ее Соня - Катенька, была стеснительной и довольно милой девушкой. Была она среднего роста с худым телом. Темные каштановые волосы были аккуратно заплетены в объемный пучок, который она часто украшала шпильками с украшениям в виде: цветочек, капельков, сердечек, крусталиков и тому подобное. Глаза были голубые, а макияж слабым, что почти его не было. На вид прелестное создание, вот только теперь во служении.
- Спасибо. - проговорил немец, припондимаясь, чтобы позавтракать.
Обычно девушки уходили, но сейчас Катя стояла на месте, потупив взор на руки. Фюрер недоуменно приподнял голову, посмотрев на девушку.
- Что с тобой?
Служанка сразу подняла глаза, слегка испуганно смотря на Ройза. Явно она задумалась, полностью уходя из реальности.
- Простите. - пролепетала смущено Катя, слегка улыбнувшись и поправляя волосы - Я просто не знала, как сказать Вам спасибо.
- "Спасибо"? - усмехнулся фашист, выпремляя спину - Интересно за что.
- Ну как же. - слегка дрожащим голосом проговорила девушка - Вы нас спасли. Мы бы точно пропали на улице...а сейчас у нас есть все... Вы сегодня уезжаете?
- Да, дела не ждут. - ответил фюрер, а в голове задав вопрос: "Зачем ей это?"
- Здесь так одиноко без Вас. - продолжала говорить служанка, будто забыла о смущении.
Ройз кивнул, задумавшись о ее словах. "К чему она это все говорит?".
- Не волнуйся. - сказал немец - Я что-то придумаю. А теперь иди.
Катя кивнула и ушла на кухню.
Ройз снова вернулся к еде, по путно рассуждая о своем предстоящем дне. У него появилась идея, главное, вписать ее в свой график.
Доев свой завтрак, фюрер пошел одеваться, а после и направился на выход.
Пока фашист одеваться верхнюю одежду, Катя суетилась около него, подовая или забирая что-то.
- Вы сегодня приезжаете домой? - с некой надеждой спросила девушка. А может это просто уже немец себе накручивает.
- Определенно нет. - ответил Ройз, застегивая на пальто последнюю пуговицу.
Катя подала портфель с бумагами, задержавшись у входа. Обычно девушки уходили, когда все закончили, не ждали пока закроется дверь, так что такое поведение было явно страным.
- С тобой точно все в порядке? - спросил фюрер, поправляя рукава, только взглянув на девушку.
Катя положила руку на предплечье фашиста, поднялась на носочки и слегка поцеловала немца в щечку...чего?
- Простите. - затороторила девушка, отходя пару шагов назад, закрывая лицо руками.
- Иди уж. - усмехнулся Ройз, выходя из дома.
Чиго? Кого? Что это было? (P.S. фантазия автора) Уж новые любовные приключения для фюрера были ни к чему, это точно. И когда эта глупая девочка успела влюбиться?
Выкинув все это из головы, фашист сел в машину, закрыв сухие глаза. Водитель лениво заводил машину, иногда поглядывая на фюрера, будто ждал, что его начнут ругать. Но у Ройза не было сил возникать словестно, поэтому он легко махнул рукой, чтобы мужчина двигался быстрее.
- В центр? - спросил водитель, когда послышался гул машины, выпрепляя спину, деловито пожимая плечи и перебирая пальцами на руле.
- Nain - на выдохе произнес немец. Как же лень все было это делать, но надо же - Давай до главной ветеринарной.
- Хорошо. - немного неуверено проговорил водитель и нажал на педаль, после чего машина выехала.
Уже началась зима, поэтому все казалось каким-то грязным. Снег только-только выпал и часть его растаяла, из-за чего опять слякать. Но были обещены холода, так что скоро все должно застыть и прикольно хрустеть под ногами.
Доехав до места назначения, Ройз приказал ждать его, а сам направился внутрь.
В здании было прохладно и даже не было запаха животных. Все же центральная ветеринария. На стойке женщина даже не удивилась приходу фюрера. Это была уже пожилая женщина, которая обычно ворчит или даже кричит на посетителей. Наверно, если бы она не знала статус гостя, то выплеснула и на нем все свои эмоции. Но рассуждать об этом у фашиста не было времени. Он и так с трудом вписался в свой график, хотя и не любил все менять на скорую руку. Это ужасно бесило немца. Такую натуру он скорее принял от Рейха.
Войдя в нужный кабинет, его встретил лай маленького щенка. На полу бегал тот самый щенок, которого подобрал Ройз когда-то на разведке.
Девушки, которые следили за ним сразу засуетились. А щенок подбежал к гостю, слегка подпрыгивая на месте, передними лапками опираясь о его ноги. Фюрер, не сдержав улыбки, присел, взяв в руки щенка, снова поднимаясь. Малыш начал передними лапками забираться по груди фашиста, носиком обнюхивая его лицо, а язычком иногда показывая свою радость.
- Все, все, угомонись. - с легким смехом проговорил немец, рукой отодвинув мордочку щенка, а после внимательно посмотрел на девушек - Как он?
- Никаких осложнений. - проговорила одна из девушек - Вот только непоседа. Но к тому же умный. Уже знает пару команд.
- Умница какой. - улыбнулся Ройз, погладив щенка по пушистой голове.
- Ему бы пора хозяина найти. - проговорила вторая девушка, с нежностью смотря на малыша, слегка перебирая свою форму пальцами.
- А ты не можешь? - спросил фюрер.
Девушка улыбнулась, поправив свои волосы, заправив прядь за ухо.
- Я бы с радостью, но у меня небольшая квартира, а судя по породе его родителей, он вырастет большим.
- Имя уже дали?
- Да. Его зовут Бексан. - сказала первая девушка.
- Хорошо. - задумчиво проговорил немец, а после вновь посмотрев на щенка. А малыш смотрел на гостя яркими, чисто-голубыми глазами, помахивая хвостиком и иногда поскуливая - Я его заберу.
- Правда? - ахнула одна из девушек, из-за чего получила толчек от второй.
- Да, - кивнул Ройз - где бумаги?
После всех выплат и бумаг, фюрер пошел с щенком на руках в машину. Малыша он спрятал под свое пальто, но Бексан любопытным носиком пытался все осмотреть.
Открыв дверь, фашист сел на переднее сиденье, а щенка усодил себе на ноги. Бексан встал передними лапками на дверцу и стал смотреть в окно, иногда тыкая своим маленьким носиком в стекло.
- Зачем Вам собака? - спросил водитель, с брезгливостью смотря на щенка.
- Я люблю собак, - спокойно ответил немец, усадив Бексана обратно на ноги. - А этого малыша я нашел после стычки. Так что я не мог его не взять. Заедем в ближайший магазин, я куплю ему все что надо.
- Хорошо - пробубнил мужчина, нажав на педаль.
В магазин Ройз взял своего друга с собой. Водитель явно не любил собак, а непослушных щенков еще бы. Хоть, его могли и уволить за то, что он явно хотел сделать, фюрер для безопасности взял с собой Бексана.
В магазине он купил как требовалось ошейник, поводок, миски, корм, лежанку. Почти все эти вещи выбирал сам Бексан. Фашист держал щенка на руках, а если малыш выбирал какую-либо вещь, то тявкал или поскуливал, указывая носиком на то, что ему понравилось.
Вернувшись в машину, немец хотел посадить нового друга на задние седенье на лежанку, но малыш начал баловаться, и Ройз взял его к себе. Вскоре Бексан уснул на ногах нового хозяина, а фюрер смотрел на мелькающие дома.
Вскоре они доехали до центра и Ройз наконец зашел в знакомые стены. Люди несли сзади те покупки, которые он сделал для щенка, а после унесли в кабинет, а Бексана фюрер оставил при себе.
Также держа щенка на руках, фашист направлялся в свой кабинет, чтобы приступить к делам.
Но послышался топот маленьких ножек позади, а когда немец хотел обернуться, чтобы понять, кто это, то в него уже врезалась маленькая девочка.
Бексан сразу начал лаять, а после и выскочил из рук, напугав девочку.
- Сидеть. - строго приказал Ройз, и Бексан слегка поскуливая уселся у ног хозяина. Фюрер перевел взгляд на девочку и помог ей встать.
- Как тебя зовут? - спокойно спросил фашист, внимательно смотря на незнакомку. Это была хорошенькая девочка в легких штанишках и белой кофтачке. У нее были слегка вьющиеся светлые волосы, которые неакуратно уложены в хвостик и светло-голубые глаза, с непониманием смотрящие на немца.
- Лиза! - послышался уже голос мальчика, который подбегал к ним. Он был уже явно старше, одет в джинсы, футболку и легкую джинсовку. Темные волосы были слегка растрепанны, а испуганые карие глаза метались то на девочку, то на фюрера.
Бексан снова начал скулить, но не посмел вскочить и залаять. Девочка же обернулась и побежала к мальчику, обхватив своими маленькими ручками его за ноги. Мальчик подхватил ее на руки, пару раз погладив ее по голове и заправив за ухо несколько прядий волос, и подошел к немцу, виновато склонив голову.
- Простите нас. - проговорил он.
- Идите за мной. - сказал Ройз, беря на руки Бексана и направляясь в свой кабинет, а мальчик неуверенно зашагал следом, грозно шикнув на девочку, когда она начала что-то спрашивать.
Зайдя в кабинет, Ройз отпустили Бексана, и щенок побежал осматривать кабинет, а фюрер направился к своему столу.
- Присаживайтесь. - сказал фашист, указывая рукой на диван, стоящий около окна.
Мальчик сначала усодил девочку, а после сех сам, прижав к себе, будто защищая ее от немца.
- Сначала скажите, чьи вы. - все также спокойно говорил Ройз.
- Ивана Разина. - смело, с некой гордостью объявил мальчик.
- Разина ко мне. - холодно сказал фюрер в телефон, заметив, как смелость мальчика постепенно тухнет - А зовут вас как?
- Я Коля. - уже более робко произнес мальчишка - А это Лиза - моя сестра.
Коля слегка погладил сестру той рукой, который обнимал, а Лиза посмотрела на него вопросительными глазами.
- И почему вы здесь? - продолжил допрашивать детей фашист.
Как оказалось, пока Разин управлял страной, то разрешат детям приходить к нему. А по какой причине...сейчас он и расскажет.
Вскоре послышался стук в двер, а после показался и сам Иван. Заметив детей, он слегка смутился, прикусив губу, а потом мотнул головой в сторону двери.
- Идите ко мне и ждите. - строго произнес Разин.
Коля встал, взял сестру за руку и вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь.
Ройз продолжал требовательно смотреть на друга, а тот никак не мог посмотреть в глаза фюреру, не зная как объясниться.
- Я знал только про Колю, - проговорил фашист, после чего Иван наконец взглянул в глаза немца, слабо улыбнувшись - про Лизу ты мне не рассказывал.
- Да ей всегда три годы. - на выдохе проговорил Разин, почесав затылок.
- Ну ты же мог мне хотя бы написать. - продолжил Ройз - Ладно, сейчас не об этом. Почему они здесь? Почему не с Машей?
- Она... - уже слегка дрожащим голосом проговорил Иван, а заметив дрожь в руках друга, фюрер сразу встал из-за стола, медленно подходя к нему. - Она...- Разин судорожно сглотнул - умерла...Не так давно...
Ройз обнял друга, и почувствовал, как Иван опустил голову ему на плечо, оперевшись лбом, а рукой прикрыл глаза. Чувство, которые когда-то покинуло это бездушное тело снова затрепехало в груди, адским пламенем обжигая обмороженное сердце. Это сочувствие. Сочувствие к старому другу. Ройз не знал что с этим чувством делать, как показать правильно и как утешить друга.
- Я...сожалею...- прошептал фашист, сильнее заключив друга в объятья - Очень...
Наконец на его объяться ответили, и Разин приобнял друга, тихо прошептав: "Спасибо".
После пару мгновений молчанья Ройз выпремил спину, взяв Ивана за плечи, внимательно смотря ему в лицо. Нет, он не плакал. Но его всегда улыбающийся лик исчез, как будто он никогда и не слышал о радости. Только сейчас фюрер увидел все эти мешки под глазами, потухнувшие глаза и усталый взгляд.
- Как это произошло? - спросил фашист.
- Она была больна. - тихо ответил Разин, смотря куда-то в сторону по диагонали вниз. Обычно, когда люди смотрят так, то вспоминают моменты, воспоминания бегут у них перед глазами. - Заболела еще до войны, но поняли мы это уже поздно. Ты повысил меня, и я стал меньше проводить с ней времени, приезжать в больницу.
- Если бы ты мне сказал, я бы отложил назначение.
- Нет, - замотал в разные стороны головой Иван, не уводя свой взор все от той же точки - все было к месту. Зарплата стала больше, а значит и лечение лучше...но это этого мало...умерла она после двух дней, как ты попал в больницу. - Разин судорожно вздохнул и выдохнул, снова закрыв глаза рукой, протирая пальцами засохшие глаза. - Я не мог найти няню для Коли и Лизи, поэтому приводил их сюда, чтобы мне было спокойнее.
- Почему ты мне не сказал? - спросил немец - Я бы смог помочь.
- Ты бы не смог. - грустно вздохнул юноша, слегка пожав плечами, махнув руками в разные стороны - Мы обращались к лучшим врачам и ничего не помогло. Да и сейчас... - Иван поднял глаза на друга, и в них было столько боли, но не единой слезинки. Неужели они уже закончились? - какое это имеет значение? Ее уже не вернуть.
- Если хочешь, - проговорил фюрер после небольшой паузы - ты можешь приводить Колю и Лизу сколько нужно, раз тебе так спокойнее.
- Спасибо. - слабо кивнул Разин.
- А теперь возвращайся к своим обязанностям. - более оживление проговорил фашист, похлопав друга по плечу - Надо показать этим зазнайкам, что война только началась.
- Слушаюсь, мой фюрер. - со слабой улыбкой проговорил Иван, выходя из кабинета.
Ройз выдохнул и медленно прошелся к своему столу. Работа все больше отбирает человечность и ее ценности. Ройз пытался восстановить ту старую дружбу между Иваном, но теперь в его глазах он сначала Райнер Кенгиг - фюрер страны, а уж потом старый друг.
Немножко про Машу. Ее полное имя - Мария Андреева Золотова, а после Разина. Она была невысокой, худенькой, с круглым милым личиком, темно-русыми волосами и серо-голубыми глазами. По памяти Ройза Маша была нежной, доброй и отзывчивой девочкой, но в нужный момент могла постоять за себя. Она была как невинный цветок, но имел шипы. Нет, не роза. Роза хоть и красивый цветок, но слишком яркий. Она скорее всего была как подснежник.
Иван влюбился в Машу еще с восьмого класса, а после завоевав ее - женился. Ройз видел их милой красивой парой, а на свадьбе попросил Машу оберегать своего нового мужа, на что девушка только рассмеялась, ответив: "По поводу законов ты его больше оберегаешь". После родился Коля, а потом оказывается и Лиза. Для Ройза Маша оставалась все та же девятиклассница, которую в первый раз увидел он.

Тогда Иван и Ройз уже были в разных школах. Но часто на выходных немец приезжал к другу, и они делились разными мнениями.
Было это где-то весной, когда им обоим было по 16 лет. Фюрер опять приехал к другу, а тот повел его в сад своей школы, где росли яблони.
- Мне кажется, это не самая блестящая идея. - неуверенно повторял тогдашний коммунист.
- Не волнуйся. - задорно отвечал Ваня. - Здесь остались только старшеклассники, которые исправляют оценки или на дополнительных. И окон на сад нет, так что никто не заметит. А в школьном саду, говорят, яблоки самые лучшие.
Пройдясь по пустому саду, юноши выбрали то, на котором, по их мнению, было больше всего яблок. Забравшись на дерево, Ваня стал собирать желаные плоды, а Ройз складывал их в один пакет.
- А ты в той гимназии учишься, да? - спрашивал юноша, кидая другу очередное яблоко.
- Ну да. - ответил немец, поймав яблоки, чуть ли не упав с дерева, из-за того, что сильно отклонился назад.
- Там вроде учится Рафаэль Ратников, да? - продолжал допрашивать Разин.
- Да. - кивнул коммунист.
- Ты его знаешь?
- Я его одноклассник.
- Да ну? - усмехнулся Ваня, веселыми глазами посмотрев на друга - Тогда сочувствую тебе.
- Почему?
- Ну он же императорских кровей. - саркастично проговорил юноша, закатив глаза, прокрутив пару раз руку в кисти. - Наверняка он очередной выскочка и зазнайка.
- Вроде он нормальный. - пожал плечами Ройз.
- Я уверен, что он скоро от сюда свалит.
- Почему?
- А про Назарово Движение слышал?
- Ну слышал. Ты думаешь из этого что-то выйдет?
- Конечно! - энергично закивал головой Ваня. - И тогда Глешер станет частью Ройза. А значит, я смогу переехать в Берлин, для лучшего обучения.
- Тогда ко мне в гости потом заедешь? - усмехнулся коммунист.
Ройза уже тогда планировали перевести в Берлинский институт, чтобы получить высшее образование, и Иван об этом знал.
- А как же?
Послышались голоса. Вроде женские. Ройз обернулся и увидел два силуэта. Это были девочки из параллельного класса Вани. Одна была одета в короткую юбку и блузку, заправленую в нее. Белые волосы, завязаные в хвостик и дерзкий макияж. Вторая же была полной противоположностью. Простые школьные брюки, белая толстовка без капюшона, темно-русые волосы заплетены в два колоска, и легкий макияж. В руках у нее была какая-то книга, а через плечо висела сумка телесного цвета.
- Это Маша! - улыбнулся Ваня, слегка приподнявшись, чуть ли не свалившись с ветки.
Ройз еще раз посмотрел на девочек и надеялся, что та самая Маша, про которую рассказывал его друг была вторая с книжкой в руках.
Когда девочки проходили мимо, Разин схватил яблоко с ветки, слегка посвистев проходящим.
- Маш! - крикнул он, слегка махнув рукой. Голову подняла та самая девочка книжкой, и с немца будто гора с плеч упала - Лови! - Ваня кинул девочке яблоко, а Маша смогла его поймать, снова посмотрев на юношу, смущено улыбаясь. - Красивое яблоко для самой красивой девятиклассницы.
Девушка похихикала, опустив глаза на яблоко. Ее подружка только насмешливо посмотрела на юного кавалер, скрестив руки на груди.
- И что ты хочешь за это? - спросила она.
- Ниче...
- Ваше молчание. - прервал Ройз друга, убирая мешающую ветку от лица.
- Райнер! - раздраженно проговорил Ваня, осуждающе смотря на него.
- Ладно уж. - прохихикала девушка, хватая свою подругу под руку. - Пошли, твой кавалер никуда не денится.
- Вера, хватит. - тихо сказала Маша, толкнув подругу в плечо. После подняла глаза на Ваню и мило улыбнулась - Спасибо.
После девушки ушли. Ваня смотрел им вслед, пока они полностью не скрылись из виду.
- Ну...- начал немец, а его друг озадаченно посмотрел на него - Маша хорошая. Даже не удивлен, что она тебе понравилась...Эй!
Разин схватил какое-то неспелое яблоко и кинул в друга.
- Я больше с тобой обсуждать это не буду. - изобразил юноша обиду.
- Ладно, как знаешь. - закатил глаза Ройз, а после маленькой паузы спросил - А что за Вера?
- Ее подруга. Везде с ней ходит. - со вздохом проговорил Ваня.
- Ладно уж, давай вон то яблоко.

Ройз вспоминал это с улыбкой на лице. А осознание, что маленького ангела, следующий за его другом умер, ужасало фюрера. Маша нравилась фашисту, как человек и друг, а зная, как Иван был влюблен в нее, то становилось не по себе. Так еще, когда все это произошло, сам немец лежал в больнице и не смог помочь другу. Но все ж, идея как помочь Ивану пришла сама, вспоминая утренний разговор с Катей.

На следующий день утром состоялся совет. Пока ждали последнего человека, то была абсолютная тишина, которая давила со всех сторон. Некоторые что-то читали из своих договоров, другие просто пытались поспать. Только Разин, уже сидевший рядом с фюрером как приближенный, молча смотрел на карту, уходя в свой мир. Ройз хотел поддержать друга, но они находились не на едине, и показывать свое предпочтение другим директорам и генералам было неуважительно.
Но вот последний человек пришел и теперь можно было начать собрание.
- Я считаю, что нужно еще раз пройтись бомбардировкой по Нотштату. - предположил Шейд - Это будет как заглавная буква перед следующим этапом.
- Я согласен. - одобряюще кивнул Винзенз, что было редкостью, ведь эти двоя очень редко в чем сходились по мнению. - Люди все еще уверены, что война закончилась. Надо их встряхнуть
- Кто остался в этом городе? - спросил Ройз, не поднимая глаз с карты, лежащая перед ним на столе.
- Только женщины, старики и несовершеннолетние. - ответил один из генералов - Остальные отправлены на работы.
- Хорошо...-кивнул фюрер, стуча по столу пальцами.
- Мой фюрер. - подал голос Иван, на что немец поднял глаза - Глатайс сейчас очень хорошо защищен чуть ли не со всех сторон. Обычным шутром или другими ударами нам не добиться результата.
- А что Вы предлагаете? - язвительно произнес Винзенз, сложив руки на груди. Мало кто из генералов воспринимал Разина в серьез, так как он был младше и слишком быстро стал приближеным, что естественно вызывало у остальных зависть и возмущение. - На воздух мы все это не поднимем.
- А что Вы можете посоветовать?-сразу же ответил Иван, гневно смотря на обидчика - Бросать своих людей на верную смерть, зная, что это ничего не даст.
- Мистр Мюллер, - поднял голос Шейд - опосения Ивана Разина обоснованы. Глатайс действительно хорошо защищен и глупо просто идти штурмом.
- Теперь ты защищаешь этого щенка? - процедил сквозь зубы генерал.
- Винзенз Миллер! - строго крикнул Ройз, получив испуганный взгляд мужчины - Вы не забывайтесь. Вы сейчас говорите с приближенным фюрера, и за оскорбления я могу Вам вынести серьезное наказание.
Генерал склонил голову и что-то прошептал, похожее на извинение, а немец опять посмотрел на карту.
- Что если с моря зайти?
- Одни мы не справимся. - сказал Даниил Бауэр, отвечавший за морские границы. - Нужно свести в смятение и тогда дорога пройдет легче.
Ройз мельком взглянул на друга, который задумчиво смотрел перед собой, явно не слушая обсуждение. Такой взгляд фашист всегда узнает. Когда Иван так замерал, то в голову ему пришла идея, что сейчас очень было нужно. Но раз он не сказал ее на совете, значит есть неточность.
- Вечером скажу свой результат. - объявил немец, на что получил удивленные взгляды - Можете расходиться.
Все потихоньку выходили из кабинета, что-то обсуждая.
- Разин. -  крикнул Ройз, когда заметил, что его друг уже почти ушел. - Вас попрошу остаться.
Иван кивнул и снова вернулся на свое место. Когда все ушли, Ройз внимательно всмотрелся в лицо друга, надеясь, что та самая идея не ускользнула.
- Что ты уже придумал?
Разин слегка улыбнулся, явно польщен таким вниманием.
- Вспомни Назарово Движение. - проговорил Иван. - Вспомни, с чего оно началось.
- С терроризма. - произнес фюрер, все еще не понимая саму идею. - И что?
- Главным подрывником был Тимофей Грязнов. - продолжил объяснять Иван - Он был лучшим в этом деле, но контролировать его было все сложнее. Поэтому, пока не поздно его сдали. А после он оказался в психиатрической больнице. После того, как Винзенз сказал "на воздух поднимем", то я сразу вспомнил эту историю.
- Ты знаешь, в какой психушке он находится? - спросил фюрер.
- Думаю, в Петербурге где-то находится информация.- задумчиво проговорил Разин.
- Тогда поезжай туда и найди информацию. - Иван сразу смутился, суетливо прикусив губу - Что такое?
- Где я оставлю Колю и Лизу?
- Это оставь мне.
После Иван уехал, а его детей фюрер отвез к себе домой, оставив под присмотром Кати и Сони.
Через 4 часа Разин вернулся с информацией, и они сидели в его кабинете, читая бумаги об этом подрывнике
- Он находится здесь. - проговорил Иван, показывая листок фюреру - Это единственный город в Глешере, который он не знает, поэтому его сюда и посадили.
Фашист взял листок бумаги и заново все прочитал, убедившись в провате слов друга.
- Сейчас едем к нему.
- Сейчас? - удивился Разин, озадаченно посмотрев на немца.
- Да. - кивнул Ройз, вставая из-за стола - Времени нет.
Пока Иван возился со звонками, чтобы в больнице спокойно пройти к пациенту, Ройз уже оделся, наблюдав за другом. Сейчас печальные мысли оставили его, и Иван бодро собирался, иногда все заново проверяя. А Ройз же сильно скучал по тому детству, когда суета друга была просто в какой-то небольшой затее.
Вскоре они уже ехали в машине в пункт назначения. Иван явно слегка нервничал, а Ройзу было больше интересно. Ему никогда не доводилось встречаться с психически больными людьми.
Хоть в прошлом его Vater и был одним из таких, молодой фюрер этого не видел. После воскрешения исторических стран, Рейх уже не страдал такой болезнью. Чтобы спокойно жить, он стал пытаться вернуть нейтралитет других стран. Это все выходило, кроме Союза. Они постоянно ругались. Но через время эти ругательства превратились в подколы, потом появлялись обычные разговоры и разговоры по душам, пока все не закончилось браком. Многие не могли поверить, что такое возможно, а другие даже не задавали вопросы. Это были те, кто следил за этими изменениями в их отношениях и в их самих.
Вскоре они прибыли. Фюрера и Ивана встретили запыхавшиеся врачи, которые что-то хотели сказать, но их сразу перебили, требуя отвести к пациенту.
- Вы только не кричите на него. - проговорил один из врачей, открывая дверь - И не требуйте почтения. Он может обращаться к Вам неуважительно, но как фюрера он Вас знает и ничего не сделает.
Дверь открылась, и почти сразу же послышался крик.
- Иди к херам, Федя! И сам жри свои таблетки!
- С тобой хотят поговорить. - спокойно проговорил мужчина, заходя в комнату. В ней было темно, что довольно странно.
- Варечка? - веселым голосом проговорил пациент. - Она простила меня?
- Она уволилась неделю назад. - продолжал говорить врач, которого как видимо зовут Федор - Одевай.
- Очки?...да! - радостно закричал больной - Кажись какой-то новенький.
- Веди себя прилично. - сказал врач, включив свет.
Ройз увидел худово, невысокого юношу, которому по документам было 28 лет, с темными волосами и в смирительной рубашке, но не застегнутой, так что длиные рукова свисали с кровати, на которой он сидел. Голова была запрокинута наверх к лампе.
- Тим, сядь нормально. - раздраженно проговорил врач.
- Не пизди, Федь. - не отрываясь от лампы проговорил больной - Я так давно не видел свет.
- Если бы к тебе не пришли, то ты бы его не увидел. Так что скажи спасибо гостям.
- А! Гости! - юноша сразу опустил голову, уставившись на фюрера, слегка схмурившись - Мне кажется, я их видел.
- Тимофей, это Райнер Кенгиг и Иван Разин, так что веди себя сдержано. - сказал Федор.
- Ого! - улыбнулся пациент - Настоящие? Ну что ж, спасибо. Я давно свет не видел, а вы помогли мне.
Ройз кивнул, а после жестом попросил врача удалится, на что тот неуверено вышел из палаты.
- А почему Федя ушел? - спросил Тимофей, наклоняясь в сторону, чтобы увидеть закрывающуюся дверь.
- Этот разговор только между нами. - спокойно сказал фюрер.
Тимофей хмыкнул, медленно выпрямил спину, уставившись на гостей. Потом резко вскочил с кровати и быстрыми шагами подошел к фашисту в притык, вставая на носочки, но все равно не достовая даже до плеча немца. Что ж, Ройз был очень высоким.
Фюрер спокойно стоял и смотрел на пациента в солнечных очках, пока тот не усмехнулся и не сделал пару шагов назад.
- Ну спрашивай. - проговорил Тимофей, взмахивая из стороны в сторону своими рукавами, покачивая бедром, будто от скуки. - О моем прошлом? Как я сюда попал?
- У нас несколько вопросов. - подал голос Иван.
- Ну так интереснее. - хихикнул пациент.
- Почему ты стал террористом? - спросил Разин.
- Я не террорист. - покачал головой Тимофей - Я подрывник. Это разные вещи. Ну а так...- пациент покусал губы, похлопав пару раз себя по бедру - А ты как думаешь?
- У тебя какие-то цели, который ты таким способ хотел добиться?
- Неее - зажмурился больной, всячески показывая свое недовольство. - Я не мусульманин², который хочет показать свои цели или что там у них? У меня нет планов.
- Может отомстить? Твоих родителей убили из-за людей Гри.
- Я не люблю своих родителей. - пожал плечами Тимофей - Они меня не понимали.
- Тогда какая причина всех этих взрывов?
- Мне нравится. - странно улыбнулся пациент, взмахнув руками вверх. - Мне просто нравится это делать и видеть, как земля, здание, даже иногда видно людишек взлетают вверх. И этот гром, грохот, облака дыма. А еще этот свет! - больной запрокинул голову вверх, снова уставившись на лампу - Поэтому я и сижу в темноте.
- За любовь ко взрывам не сожают в психушку. - сказал фюрер, недоверчиво смотря на пациента.
- Это не просто любовь. - сказал Тимофей, опустив взгляд - Я зависим! Мы все зависимы от чего-то. И я даже знаю, от чего зависите вы.
- Бред. - закатил глаза Иван.
- Хей! - обижено пробубнил пациент, подходя к Разину, из-за чего приближенный фюрера сделал небольшой шаг назад. - Вот ты зависишь от родных. - Тимофей обернулся к немцу, также всматриваясь в его глаза - А ты от своих целей.
Больной на пятках развернулся и прошелся по комнате, усевшись на свою кровать.
- Вот у вас хорошие зависимости. - продолжил Тимофей - А мою посчитали опасной, поэтому я и здесь.
Ройз задумчиво посмотрел на молодого юношу, который спокойно развалился на кровати, махая руками, наблюдая за рукавами.
- Мы можем тебя вывести от сюда на время. - проговорил Ройз, заметив, как сразу подскочил больной.
- Ты не шутишь?
- Нет. - улыбнулся фашист, отрицательно помотав головой - И ты сделаешь свое любимое дело.
- Правда?! - радостно подпрыгнул Тимофей - Я смогу что-то подорвать?
- Но после ты вернешься обратно. - вставил Иван.
- А что нужно? - продолжал допрашивать пациент - Это же связанно с этой войной?
- Да, - кивнул немец - но все нужное получишь уже снаружи.
- Мне нужна моя команда. - затороторил больной - Они в тюрьме, здесь где-то. А еще новые вещи. А то мои забрали.
- Мы все достанем. - сказал фюрер - Но сначала подожди, пока мы тебя по бумагам освободим на время.
- Договорились, Райнер. - улыбнулся Тимофей, довольно упав на кровать. Перед как выйти, пациент что-то крикнул, чтобы привлечь внимание - Свет выключите, а то Федька ругаться будет.
Ройз выключил свет и вышел из палаты, направляясь к директору.
Когда все бумаги закончились, Ройз отвел нового "союзника" к своим товарищам.
Это происходило в подвале здания, где находился кабинет фюрера. Их было четверо. Все высокие, худые, явно потрепанные жизнью в тюрьме. Тимофей радостно побежал к ним, прыгая на них, как ребенок, нездорово смеясь. Их главарь был ниже их, что выглядело довольно забавно. Товарищи подрывника также радостно обнимали его, но более спокойнее, чем больной. После всех приветствий, Тимофей выпрямился и подбежал к Ройзу, хватая его под руку.
- Представляете, это сам Райнер Кенгиг! - весело тороторил он - Он сам освободил нас на пару дней, чтобы мы помогли с войной.
Фюрер глубоко вздохнул, закрывая глаза, а после слабо улыбнулся. Он не привык к таким резким движениям, но фашист не мог ничего сделать, ведь этот человек ему был нужен дела, и также чтобы не навредить больному.
- Если тебя вернуть опять в эту дурку, - басом проговорил из людей - а нас в тюрьму, то что в этом хорошего.
- Это Петька. - сказал подрывник, слегка приблизившись к немцу - Мой любимчик. Он умный и спокойный.
После Тимофей выпрямился, раскрывая руки в сторону.
- Пеееть, - протянул он - не бубни. Может мы и освободимся. Но зато, мы за долгое время встретились и можем сделать наше любимое дело.
Вскоре им принесли вещи: одежду, бомбу, оборудование - все, что было нужно. Тимофей радостно осматривал вещи, как маленький ребенок.
После этого настало время совета. Тимофея нужно было представить и это было затруднительно. Но все сделано, и шага назад нет.
Все находились в кабинете и ожидали начала. Все были, кроме Ивана. Приблеженному предстояло провести больного в зал, да так, чтобы он ничего не учидил.
- Начнем. - проговорил фюрер, вставая из-за стола.
- А как же Иван Разин? - спросил Шейд, недоуменно смотря на фашиста.
- Он присоединиться позже. - отклонился от вопроса немец.
- И что Вы решили? - спросил Винзенз.
- Даниил, Вы идете с моря. - начал объяснять Ройз - От туда сойдут также сухопутные войска и начнут атаку. А чтобы отвлечь их... - Фюрер не договорил, как послышался стук в дверь. - Входите!
В зал зашел Иван, а за плечо он держал Тимофея, который на удивление был спокоен.
- А вот и они. - улыбнулся фашист, указав кивком головы на место около себя. Разин повел гостя вдоль стола, чувствуя на себе вопросительные взгляды.
Тимофей встал рядом с фюрером, покачиваясь из стороны в сторону, а Иван уселся за стол.
- Ванька хороший. - тихо прошептал на ухо подрывник немцу - Он мне нравится. Смотри, не теряй такого друга.
- Господа, - громко сказал Ройз, поднимая голову - хочу представить Вам нашего помощника - Тимофей Грязнов.
Многие начали возмущенно переглядываться и недобро смотрели на него.
- Он поможет нам в нашем новом плане. - продолжил фюрер - С края города будет взрыв, что отвлечет внимание, а после последует удар с моря.
После всех обговоров все разошлись, а Иван отвел Тимофея в комнату к его команде, но почти сразу вернулся.
- Где мои дети? - спросил он, как только вошел в кабинет.
- У меня дома.
- Когда мы к ним можем поехать?
Ройз только сейчас заметил все его беспокойство и сметение, на что улыбнулся и встал из-за стола.
- Если тебе будет спокойнее, то прямо сейчас.
Так они и сделали. Через пару минут они приехали к нему домой. Встречала их Соня, немного удивленая такому приезду.
- Где дети, которых я сегодня привез утром? - строго спросил немец.
- В гостиной с Катей.
В гостиной Катя сидела рядом с Лизой на диване, расчесывая ей волосы, а Коля сидел рядом на другом кресле, читая какую-то книгу. Ивана первая заметила Лиза, и девочка соскочила с дивана и побежала к отцу, подняв руки вверх.
- Папа приехал!
Коля оторвался от книги и также побежал за сестрой. Иван подхватил дочь на руки и поцеловал в лоб, а после обнял сына второй рукой, прижав детей к себе.
- Ну проказники, - весело проговорил молодой отец - чем сегодня занимались?
Ройз подошел к Кате, которая сидела неподвижно и смотрела на маленькую семью, сложив руки на коленях.
- Дети будут некоторое время жить здесь. - сказал фюрер.
Катя только сейчас заметила хозяина и поспешно встала.
- Это их папа? - спросила девушка.
- Да. - кивнул фашист - И он мой друг. Поэтому его дети должны быть всем обеспечены.
- А что с их мамой? - робко спросила девушка.
- Она не так давно умерла, поэтому я и привел детей сюда.
После первых эмоций, все спокойно сидели в гостиной, пока девушки готовили спальни для детей.
- Вы будете пока что жить здесь. - объснял Иван - У вас будут отдельные комнаты и все, что вы пожелаете.
- Я не хочу жить отдельно от Лизы. - возразил Коля.
- Хорошо, - кивнул Разин - первое время вы поживете вместе.
- А когда мы вернемся домой? - тоненьким голоском спросила Лиза.
- Точно сказать нельзя. - вздохнул Иван - Но мы обязательно вернемся и будем жить по новой.
После Иван сам уложил детей, но долго не выходил из их комнаты, что немного тревожило Ройза.
Медленно открыв дверь, фюрер увидел, как его друг сидит на полу, облакотившись о кровать, на которой спали его дети. Согнув ноги, Иван оперся логктем о колено, а ладонью закрыл лицо. Немец подошел к другу, положив руку на его плечо, из-за чего тот вздрогнул и резко поднял голову, уставившись на Ройза, но после спокойно выдохнул.
- Пойдем. - тихо шепнул фюрер, кивая в сторону двери.
Разин кивнул и встал, медленными шагами выходя из комнаты, а фашист за ним, закрыв дверь за собой.

На следующей день Ройз и Иван отвез команду к границе в черной машине без окон, чтобы те не смогли запомнить дорогу.
Сами приступники были в полностью черной одежде: черные штаны с кучей корманов, поясов, черные кофты и жилеты, черные повязки до глаз. Пока они загружали себя нужным оборудованием и изучали карту города, то немец наблюдал за всем этим, будто маленький любознательный мальчишка.
Когда все приготовления закончились, то команда подрывников направились в город, но Тимофей поспешно обернулся, весело посмотрел на фюрера.
- Райнер! - крикнул командир группы, и фашист развернулся, вопросительно уставившись на него - Давай с нами!
- Прости, но нет. - отрицательно кивнул головой немец.
- Ну ты хотя бы посмотри, что выйдет. - жалостливо, будто ребенок произнес подрывник, склонив голову набок, а после указав пальцем вверх по диагонали - Вон с той вершины здания будет хорошо видно. Буду ждать тебя там.
Ройз кивнул, а после все участники удалились. Ортвин сразу же подошел к фюреру.
- Я думаю, это плохая идея. - произнес угтроес.
- Успокойся. - сказал фашист, похлопав мужчину по плечу - Иначе он бы не ушел.
- Так Вы пойдете?
- Да. - кивнул немец, направляясь в указаном направление.
Через долгое время Ройз стоял на крыше здание вместе с Тимофеем и Ортвином, а Иван ждал участников команды у границы.
- Проверка готовности. - проговорил подрывник в рацию и подошел к фюреру, порявнявшись с ним. - Я рад, что ты пришел.
- Все готово. - послышался голос из рации.
- Мы начинаем? - спросил Тимофей, азартно посмотрев на фашиста, на что немец медленно кивнул. - Запускай! - крикнул безумец в рацию.
Настала гробовая тишина, да такая, что в ушах невольно звинело, а удары сердца были отчетливо слышны. Но после послышался тихий шепот Тимофея, что слегка ужасало: "Тик-так-тик-так". Он это повторял медленно, а потом ускорялся, и вот...послышался шум.
Резкий взрыв, грохот, сгусток пыли. Как гусеница, как волна линия домов поднималась, а потом опускалась, поднимая все вверх. Ройзу было невольно приятно, что ужасало. Звук был звенящий, манящий, облака пыли были как на картине прелестны, грациозны. После затишье...а потом опять! Только это взрыв был как жирная точка в пьесе. Огромный огненый шар поднялся вверх, а после он был поглащен черной тьмой, которая пышными облаками поднималась к верху, но потом медленно начала снижаться, развеиваясь по ветру.
Ройз был заваражен. Ему это понравилось, за что внутри карил себя за это. Это было неправильно. Нельзя такое любить.
- Господин Ройз, нужно уходить. - послышался голос угтроеса.
- Тебе же понравилось, да? - следом за ним появился голос Тимофея - Я знал, что ты оценишь. Взрывы - это целое искусство. Опера! И ты в ней главный!
- Пойдем. - тихо пролепетал фюрер, опуская голову. Ему так хотелось согласиться с безумцем, но промолчал, подавив этот восторг в себе. 
После Тимофея отправили обратно в больницу, а его товарищей отпустили, но оставили на учете. Также удалось продвинуться вперед, что успокаивало Ройза в своем решение привлеч преступников к миссии. Не все преступники и психически нездоровые люди ужасны...

На следующей день Ройз рассматривал информацию о пленных. Некоторые из них говорили какую-то информацию, а другие умирали прямо при пытках, храня молчание. Пролистывая все эти бумаги, фюрер заметил довольно странное совпадение. На бумаге было имя "Джерд Лайх", а из родственников был Эрнст Лайх - брат. Эрнст был солдатом, с которым фашист общался в поезде, и вряд ли его брат был солдатом другой страны.
- Ты что-то знаешь об этом? - спрашивал немец у друга.
- Как мне известно, - отвечал Иван - его заметили, когда он стрелял на своих в стычке, но после получил пулю и попал в больницу, а потом его отправили как пленного.
- То, что он предатель подтверждено?
- Официально нет.
- Тогда отправьте его опять в больницу. Я позже с этим разберусь.
Через какое-то время ему сообщили о приходе какой-то девушки, что немного удивило немца. "Надеюсь не Аляска", - мысленно подумал фашист.
Но открылась дверь, и перед ним стояла не его тетя. От такой гостьи у него на лице появилась усмешка, а последнее слово он проговорил отчетливо, после небольшой паузы и с акцентом на него:
- Ну привет, Нельша...
_______________________________________
1 - Изначально Глешер принадлежал Гри, так как он старше. Но после тех перемен, которые произошли в Германии, а точнее появления самого Ройза, переехавшие немцы в Россию и русские, которые присоединились к ним начали требовать присоединения Глешера к Ройзу. Главным таким протестантом был Александр Назаров, из-за которого и назвали это движение. Во время всех стычек было использовано оружие с двух сторон и люди, не соглашавшиеся с Назаровым Движением были убиты или их учесть была не известна.
2 - Я никого не хочу оскорблять. Этот момент сделан, чтобы показать безумство Тимофея, а не оскорбить мусульманинов.
_______________________________________
                                              
                                                 ...7471 слов