Фей
Вот и где в этом мире справедливость?!
Лед! Надо ж было мне подсунуть именно лед! Я ненавижу холод! Я от него простужаюсь!
Я злобно шмыгнул носом и прошел в кабинет Князя вместе с его знакомой, воспитанно придержав дверь для дамы.
Тогда, во время драки, все случилось очень быстро. Химера каким-то образом проломила щит, которым я укрывал Саби во время ее разборки с горгоной, на меня наступала другая тварь, и я просто не успевал ухватить новую нить и уберечь нашу неугомонную девицу. И тогда случилось что-то странное. Живот на мгновение онемел, ладони будто кольнуло иголками, а следующее, что я увидел, — это сковавший химеру лед. Осознание того факта, что это сделал я, пришло не сразу. Зато, когда пришло, я сразу понял, что именно это значит. И это мне категорически не понравилось, особенно с учетом побочных эффектов. Прямо сейчас я уже совершенно не радовался точности Мириных предсказаний.
Почему я? Вот почему из всех существ потусторонней изнанки — именно я?! Я хороший, добрый маг, не ругаюсь, не употребляю, бабушек через дорогу перевожу, на работу не опаздываю, друзьям в беде помогаю. Да и не только друзьям. За что, мироздание, ты так со мной?
Эти мысленные стенания до кучи сопровождались полным физическим состоянием нестояния. Мышцы уже начало ломить, еще немного — и да здравствует озноб, предвестник объятий с градусником.
— Где же вы простудиться умудрились? — сочувственно поинтересовалась госпожа Зеленская. — На улице такая жара... Кондиционер?
— Астральная тварь, — пробубнил я, совершенно не оценив светскую прелюдию к проведению надо мной опытов и разделыванию на препараты.
Больше всего сейчас хотелось даже не выяснять, что конкретно происходит в моем организме и каким образом там хозяйничает иноземная гадость, а укутаться в одеяло, лечь на диванчик в гостевой, спихнув с него сирену, и безнаказанно предаваться ощущению «Я самый несчастный в мире Карлсон». И пусть мне Саби с Мирой приносят чай. Малиновый. С лимоном. По очереди.
Если бы кто-то читал мои мысли, то он бы подумал, что я в этот момент заплакал от жалости к себе, но на самом деле у меня просто слезились глаза. Я потер их и повернулся к коллеге по ремеслу.
— Как именно я могу вам помочь?
— Вообще-то надеюсь, что это я смогу вам помочь. Ну... в крайнем случае, это будет взаимовыгодное сотрудничество. Откровенно говоря, тот факт, что симбионт выбрал для слияния светлого мага, — невероятная удача.
Меня, наверное, перекосило, но Зеленская не обратила на это никакого внимания.
— Я уверена, что с вами мы сможем продвинуться куда быстрее и эффективнее в изучении этого феномена. Расскажите мне для начала обо всех ваших ощущениях. Можете ли вы предположить, когда именно подцепили симбионт? Где он располагается? Как действует?
Мне вдруг вспомнился разрыв, на который нас с Мирой притащила недосмотренная сирена, головы гидры, пытающейся прорваться в наш мир, острая боль в сердце и странный взгляд Ариэль. «Что-то не так?» — «Все так». У-у-у, хвостатость чешуйчатая! Она знала! Она все еще тогда знала! Да я ей... Тут моя светлая фантазия пасовала. Надо будет с Крисом посоветоваться на тему изощренной мести, в конце концов, в этом вопросе лучше специалиста мне не найти...
Я подробно описал магичке этот момент, а также свои ощущения, когда симбионт наконец дал о себе знать.
— Любопытно, любопытно... — Во взгляде ученой отсвечивало все меньше и меньше интереса ко мне, как к личности, и все больше — как ценной оболочке, носителю неведомой твари. — У всех одаренных наблюдается инкубационный период от трех дней до недели, но еще никто не мог почувствовать, где именно располагается симбионт и как он действует. Вы позволите?
Она указала на мой живот, и я, печально вздохнув, стянул футболку. Вместо того, чтобы укутать, меня раздевают и щупают. Была бы у меня комплекция Чара, можно было бы мысленно позлорадствовать на тему чьих-то неудовлетворенностей, а так оставалось только мерзнуть и ждать, когда вдумчивый осмотр закончится. Анастасия легонько прикасалась к коже, посылая точечные разряды магии и заставляя непроизвольно напрягать мышцы. И я вдруг почувствовал, как тварь внутри заворочалась, отодвигаясь от неприятного воздействия, а ладони снова закололо льдом, будто она готовилась атаковать. Я сжал кулаки.
— Ей это не нравится.
— Восхитительно. — Зеленская склонилась к моему животу всем корпусом и поправила на носу очки, словно надеялась просветить пришельца рентгеновским взглядом. — Вы и это чувствуете? А в состоянии покоя?
Я отрицательно помотал головой. Если симбионта не трогали, то он совершенно никак не давал о себе знать, иначе я бы наверняка заметил его раньше.
— Воспользуйтесь новым даром.
Опять лед? Она издевается?
Я повернул руку ладонью вверх, слабо представляя, как осмысленно призвать новообретенную способность, но думать не пришлось. Тварь словно читала мои мысли, и на ладони тут же возник кусок льда. Хотя почему — словно? Я мысленно послал ей волны ненависти, которые не мог излить на донимающую меня, пусть и из лучших побуждений, но крайне не вовремя даму. Живот онемел еще сильнее и неприятно дернулся где-то внутри. Кажется, мне сейчас сообщили: «Сам дурак!»
— Как ощущения?
— Так же, как и в первый раз.
«Только теперь я еще и дурак», — добавил внутренний голос.
— Очевидно, все дело в том, что вы маг. — Анастасия выпрямилась и великодушным жестом позволила мне натянуть футболку обратно. — Да еще и светлый к тому же. Наша первоочередная специализация — это лечение, что подразумевает усиленную чувствительность к особенностям организма, как чужого, так и собственного.
— Но почему я тогда сразу не смог его ощутить? И сейчас не могу, если не призываю или не трогаю?
— Вы ощутили. Когда произошло слияние. Опять же никто из тех одаренных, с кем мне доводилось общаться до сих пор, не мог припомнить ничего подобного. Я, конечно, задам им заново вопрос о резкой боли в сердце или где-либо еще, но уверена, что ответ будет отрицательным. Что же касается отсутствия ощущений вне моментов, когда симбионт вмешивается в ваши действия... Чтобы наделить вас новой способностью, которой вы можете пользоваться мгновенно и без всяких усилий, слияние должно производиться на высшем уровне. На таком, что он становится, по сути, просто дополнительным, не предусмотренным природой изначально, органом. Обычные люди не ощущают работу печени, допустим, или сердца, пока они не дадут сбой. Вы же, задействуя свои магические способности, можете это сделать, когда требуется для лечения. А поскольку новый «орган» изначально чужероден, он и ощущается ярче. Все это конечно же пока что гипотеза и требует детальных исследований...
«Только бы не начала намекать на вскрытие...» — мрачно подумал я.
— Вы, главное, не переживайте, — продолжала увлеченно вещать магичка. — Симбионты никаким образом не угрожают жизни носителя, даже наоборот, в стрессовых ситуациях реагируют на опасность быстрее, чем человеческий мозг, и защищают вас. И, как выяснилось, даже тех, кто вам дорог. Другое дело, что я настоятельно рекомендую вам воздержаться по возможности от встреч с другими астральными тварями в самое ближайшее время.
«Сирену с дивана прогонять пошлю Саби», — продолжал мысленно бурчать я, сохраняя на лице внимательную доброжелательную гримасу.
— Мне хотелось бы пригласить вас завтра утром в нашу лабораторию для более детальных исследований. Сегодня, я полагаю, надо бы отдохнуть и подлечиться. — В голосе ее мелькнули нотки сожаления. — Но все же я хотела бы попросить вас внимательнее прислушиваться к любым новым ощущениям и предпринять попытки наладить с симбионтом контакт.
— Хорошо, — смиренно согласился я.
На вдумчивый призыв: «Эй, амеба астральная, как насчет того, чтобы выдать мне свои секреты и свалить подобру-поздорову?» — симбионт ответил очередным онемением живота и острым уколом в сердце. Контакт определенно налаживается...
На этой счастливой ноте Анастасия меня и нас всех покинула, угрожая завтра с утра заняться мною в первую очередь, даже вперед тех, кто поступил на ее разделочный стол раньше.
Стоило ей скрыться с наших глаз, как Мира тут же трижды обернула вокруг моей шеи непонятно откуда взявшийся полосатый шарф, сунула мне в руки чашку с ромашкой и медом, а под мышку — градусник. И в это мгновение я испытал к предсказательнице такой невыразимый прилив нежности, что мне захотелось ее расцеловать.
— Феечка! Живой! — Саби повисла у меня на шее, параллельно утирая несуществующие слезы кончиком моего новоприобретенного шарфа, и тут же наябедничала: — А Чар тебя тут уже три раза расчленил, четыре — вскрыл и два — пустил на органы.
— Я смотрю, госпожа Зеленская всем нам внушает одинаковые опасения. — Я осторожно отхлебнул чай. Скребущаяся в горле кошка взвыла напоследок от первого глотка и наконец-то угомонилась.
— В этом беда одаренных ученых. — Князь сочувственно улыбнулся. — Не волнуйся, Настя не из тех, кто будет прибегать к крайним мерам без веской на то причины.
— К крайним мерам? Я не отдам Фея на крайние меры! Кто нас тогда будет лечить! — возмутилась суккуб, самоотверженно переживающая исключительно о моем благополучии.
К счастью, я знал, что это напускное и Сабрина за меня действительно волновалась. Может, даже больше всех остальных. Она вообще заботилась о нас всех беспрестанно, скрывая это за ворчанием и негодованием, мол, сели бедной женщине на шею и ножки свесили. Уж что-что, а сесть себе на шею Саби не позволила бы никому, какой бы бедной, несчастной и беззащитной ни прикидывалась.
— Сейчас вы его лечите, — невозмутимо распорядилось начальство. — И я просил тебя поговорить с Ариэль!
— Да-да. — Сабрина сползла с моей шеи, скорчив недовольную мину.
— Составлю тебе компанию, — неожиданно для самого себя вызвался я.
— А тебе можно? — Мира тронула меня за локоть. — Вдруг она тебя ка-ак... — Тут предсказательница замялась, без точной уверенности в будущем теряясь в догадках.
— Если бы она хотела, она бы меня уже давно «ка-ак», — обнадежил я ее.
— Я ее саму «ка-ак», если Фея обидит! — насупилась Сабрина-защитница и повернулась на каблуках в сторону гостевой.