Война шести

ВИЗЕРИС

Я наблюдал, как они оба вошли в пламя, мои глаза расширились, когда я услышал ее план. Я думал, что эта внутренняя драконья штука - полная чушь. Я отказался быть какой-либо частью этого, но пока я смотрел, пламя начало танцевать и двигаться.

Я почти ожидал услышать их крики в полной агонии, но только тепло пламени и потрясенные вздохи людей заполнили мои уши. Мужчины маячили вокруг костра, их глаза были широко раскрыты от сомнений и страха. Ярко-синее небо теперь стало белым, когда запах горящей плоти и резкие хлопки дерева заполнили мой нос и уши.

Я задавался вопросом, переживет ли мое яйцо пламя, ведь только драконье пламя может разбить камень, такой же закаленный, как мое яйцо. Тепло костра ударило меня, когда оранжевое мерцающее пламя начало меняться. Сначала в опасно черный, затем в ярко-зеленый и, наконец, в снежно-белый.

Сладкий запах лаванды помог прогнать запах плоти, и все домочадцы вышли из замка, чтобы посмотреть, как горят их хозяйка и принцесса. Я не слышал их криков, но они, несомненно, должны были быть мертвы. Неужели они больше не смогут помешать мне нанять наемников, чтобы вернуть себе запад?

Я думал, что после смерти моего брата и его детей я буду тем, кто возглавит королевства. Но вместо этого мой мир развалился на части, в тот момент, когда я узнал о моем втором племяннике, которого также звали Эйгон.

Мой разум метался от всевозможных мыслей, я ненавидел, что был кто-то еще, кто мог обвинить трон моего отца, когда именно меня он назвал своим наследником после того, как Рейегар был убит Узурпатором. Теперь, когда его слабая мать и младшая сестра были мертвы, не будет никого, кто помешал бы мне забрать трон и Рейенис прямо у моего племянника... даже если она дорнийская дрянь. Я поднял глаза и увидел густые завесы дыма, которые затмили вид лазурного неба.

Тихий шепот благоговения начал подниматься, а громкие крики начали наполнять воздух. Когда огонь начал угасать, а густой черный дым исчез, запах смерти ударил в меня вместе с тяжелым запахом горящего дерева. Я почти ожидал почувствовать запах горящей плоти моей матери и сестры, но вместо этого я наблюдал, как две женщины, которые безрассудно ступили в огонь, вышли из остатков костра невредимыми.

Пухлая, набухающая грудь Дэни была первым, что я увидел, ее кремовая кожа была с черным оттенком, и ее кожа, казалось, не была запятнана пламенем. Но больше всего меня потряс жар, который кипел в ее глубоких фиолетовых глазах.

Волна шока пробежала по всему саду, когда я взглянул и увидел двух зверей, отдыхающих на ее плече. Черный зверь с крыльями, шипами и хребтовыми пластинами цвета алого, обладающий расплавленными красными глазами, которые горели ненавистью, уставился на меня. Он надул грудь, когда могучий визг наполнил воздух, его крылья ударились о воздух, а его сияющая чешуя замерцала в утреннем свете, когда шепот благоговения и желания наполнил мои уши.

Мужчины вокруг меня начали опускаться на одно колено, склоняя головы, недостойные зрелища, в то время как девушки стояли, застыв на месте. Все глаза были обращены на черного зверя, который покоился на ее плече, и на второго дракона, которого она держала в руках.

Дракон с чисто-зеленым телом и ослепительно-голубыми крыльями, которые соответствовали цвету океана. Его грудь, спинные пластины и рога были глубокого цвета океана и соответствовали яйцу, которое я вынашивал большую часть двенадцати лет. Я не мог поверить своим глазам, когда взгляд зверя остановился на мне. Я почувствовал потребность броситься вперед и схватить дракона, чтобы убедиться, что он мой и только мой. Но прежде чем я успел что-либо сделать, угрожающий визг заставил меня сдвинуться с места.

Как и в случае с моей сестрой, я наблюдал, как моя мать вышла из пламени. Ее обнаженная пышная фигура приветствовала меня, когда дракон покоился на ее груди. Сажа покрывала ее бледную кожу цвета слоновой кости. В то время как дракон, чистый как снег, смотрел на меня, гребень крыла, рога, грудная пластина и даже шипы на длинном извивающемся хвосте зверя были закатно-розовыми.

Мягкие нежные розовые глаза уставились на меня, когда массивная голова зверя повернулась в мою сторону, сверля меня взглядом, раздувая грудь. Мать также сверлила меня взглядом, словно знала мои темные мысли, прежде чем она вышла из пламени.

Взмахивая крыльями так же, как черный дракон, его хвост спиралью спускался по спине моей матери, а его холодные розовые узкие глаза смотрели на меня. В его глазах пылала ненависть, и я знала, что этот дракон меня не любит. Я ничего не могла сделать, кроме как стоять там, совершенно ошеломленная обстоятельствами.

Страж Дэни; по-моему, его звали Дейн, он был из младшей ветви великого дома Звездопада, бросился к ней, обернул персиковое одеяние вокруг ее тела, стараясь не коснуться ее груди; мой дракон выпрыгнул из ее рук лишь на мгновение, чтобы она могла обернуть плащ вокруг своего тела.

Черный зверь зарычал и цапнул его, когда он подошел слишком близко к плечу, на котором он решил отдохнуть, но Дени только проворковала ему, натягивая правую сторону своей мантии на указанное плечо.

Черный зверь слегка поправил свои когти, когда Дени наградила их обоих теплой улыбкой, когда они защитно обвились вокруг ее рук. Я едва мог поверить своим глазам, когда другой мужчина бросился к моей матери, срывая серый плащ со своей спины и плотно обматывая им ее обнаженное тело.

Весь мир остановился в тот момент, и я едва знал, что делать. Я знал одно наверняка: я хотел этого дракона, к черту последствия. Я сделал шаг вперед, голод и ярость гремели в моей груди, когда я протянул руку, чтобы взять сине-зеленого дракона из руки Дэни, но зверь цапнул меня, его черные зубы, форма сосновых иголок почти оторвали мне руку, и я мог распознать ненависть, которая расцвела в глубоких зеленых глазах зверя.

«Полегче, Визерис, дай им время адаптироваться, пойдем, нам нужно одеться и поговорить». Ее тон был теплым и нежным, но ярость все еще бурлила в моей груди. Я чувствовал вкус яда во рту, когда она говорила со мной так, словно была выше меня. Я не хотел ничего, кроме как ударить ее тыльной стороной ладони, но холодный убийственный взгляд ее зверя заставил меня дважды подумать об этом.

Тяжело вздохнув, мама кивнула вместе с сестрой, и я не мог не посмотреть на нее в новом свете. А потом была Дэни... Она держалась как настоящая королева, с вытянутой вперед головой и властной черной аурой, которая кружилась вокруг нее.

Я смотрел, как они обе уходят в свои покои, а я стою позади них, как полный идиот. Одна только мысль о том, что она уйдет от меня с моим драконом, заставила меня сдержаться и не впасть в ярость.

Моя мать не смогла высидеть яйца в Летнем зале, так почему сейчас? Почему это Дэни может их высиживать? Я не знаю, почему, но я не собиралась позволять им отдавать моего дракона кому-либо еще. Мне все равно, кого мне придется убить, я получу своего дракона, и если Эйгон думал, что он собирается занять мой трон, то он жестоко ошибался.

Пока моя мать и сестра бежали в свою комнату, чтобы искупаться и одеться, я мог только направиться в Зал, чтобы дождаться их, общий вес взглядов всех почти раздавил меня. Когда я пробирался в большой зал, сидя на высоких скамьях, я мог видеть все яркие красочные гобелены Валирийского Фригольда перед дверью.

Золотые лучи света сияли надо мной, там, где была установлена ​​большая стеклянная крыша. Пока я сидела на сиденье в середине высокого стола, я могла слышать тихий шепот служанок и слуг.

«Три дракона?!». . . «Королева и принцесса вошли и вышли с тремя драконами, я сам это видел».

Девушка со светлой кожей, ярко-голубыми глазами и темно-золотыми волосами разговаривала с другой девушкой с темно-коричневой кожей, темно-карими глазами и соответствующими волосами. Обе старались говорить шепотом, но я все равно их слышал. Каждая бросила на меня осторожный взгляд, а их губы изогнулись в лукавой и насмешливой ухмылке. Золотоволосая девушка снова заговорила. Она была толстой, одно из ее бедер было размером с мое тело. «Но не принц, разве он не должен быть наследником Семи Королевств? Я не понимаю, как, если у него нет дракона».

Я боролся, чтобы проглотить ярость и ненависть, которые я чувствовал, услышав их неосторожные слова. Но если то, что они говорили, было правдой, мой племянник получит мой трон... Если только я не смогу забрать драконов до того, как у него появится шанс. Конечно, у него было яйцо, но он не знает, как его высидеть, по крайней мере, я надеюсь, что не знает. Меня десять лет заставляли верить, что я тот, кто унаследует трон вместе с Рейенис и Дейенерис, но если он не начнет действовать сейчас, все это будет отдано этому придурку.

Я чист по крови. Я тот, кто должен иметь Дорнийские королевства за своей спиной, женившись на Рейенис, и коронные земли стекутся к единственному истинному рожденному Таргариену. Ненависть раскалилась добела в моей груди, и я знал, что мне придется действовать, я заказал бокал вина, чтобы умерить пламя, пока ждал, когда к нам присоединятся моя мать и сестра, и как раз в тот момент, когда бокал оказался в моих руках, двери распахнулись.

Первыми вошли двое мужчин в черных доспехах, распахнув большие массивные двери достаточно широко, чтобы я мог видеть приближающихся маму и сестру. Первой в комнату вошла моя мать, и она нежно гладила розово-белого дракона, который лежал у нее на плече, ее гладкая кожа блестела на свету, а ее ярко-розовые глаза сузились, глядя на меня.

На матери было гладкое красное кружевное платье с черным кружевным рукавом и черные туфли, украшенные рубинами. Она шла со всей грацией королевы Таргариенов, которую только усиливала гладкая белая чешуя ее дракона, мерцавшая на мне. Я не мог сдержать зависть, которая наполнила мою грудь, когда я посмотрел на поразительные розовые глаза, которые смотрели на меня с недоверием. Дрожь пробежала по моей спине, когда я посмотрел на зверя, решив не моргать и не бледнеть от страха.

Я - дракон, я - истинный король Вестероса...

Затем в комнату вошла Дэни в гладком прозрачном розовом платье с золотым кружевом, которое только подчеркивало яркий фиалковый цвет ее глаз. Ее гладкие жидкие серебряные локоны были заплетены в каскадную косу, которая свисала через правое плечо, на левом плече у нее был тот же черно-красный дракон с тлеющими красными глазами и большой квадратной головой.

Пока мой дракон покоился на руках Дэни, крепко обхвативших ее бицепс, сверкающие синие крылья покоились на ее руке, а она смотрела на меня холодными, опасными зелеными глазами, от которых у меня по спине пробегали мурашки.

Возмущение начало заполнять мою грудь, когда я заметил, что обе женщины смотрят на меня сверху вниз, даже если я сидел выше них. Мать сидела слева от меня, а Дэни справа, обе пытались дать мне пассивный взгляд. Розовый дракон повернулся, чтобы посмотреть на меня холодными глазами.

Ее ярко-розовые глаза холодно смотрели на меня, пока я наблюдал, как моя мать провела пальцами по его позвоночнику, заставив зверя тихонько шипеть. Все это время моя мать говорила любящим голосом.

«Визерис, это Ирис, а это Балерион и Сцилла тоже», - ее тон был теплым и игристым впервые за долгое время, на ее лице была ослепительная улыбка и настоящая радость в ее глубоких фиолетовых глазах. Но я чувствовал только ярость, когда обращал свое внимание на Дени.

Кем эта маленькая сучка себя возомнила?

Ярость и яд закипели в моей груди, когда мои губы скривились вокруг зубов, и я больше не мог сдерживать их. Когда я наконец заговорил, мой голос прозвучал громко и угрожающе. «Ты смеешь называть моего дракона!»

Я крепко сжал руку Дейенерис, так крепко, что она вскрикнула от боли, а на глаза навернулись слезы, но детеныши быстро встали на ее защиту.

Сицилла сильно укусила меня за пальцы. Толстые черные зубы с легкостью разорвали мою кожу, острые щупальца боли пронзили мои пальцы и поднялись по руке.

Я выдернул пальцы из ее рта, когда Балерион издал крик, полный ненависти, когда его грудь расширилась, а крылья забились в воздухе. Дени бросила на меня опасный взгляд, когда Сцилла забралась на ее левое плечо, и ее губы цвета морской волны обвились вокруг черных зубов. Ненависть горела в моей груди, когда она говорила со мной холодным командным тоном, от которого мне хотелось разгневать.

«Брат, это не способ поступать, называя ее, ты не делаешь ее менее твоим ездовым животным. Когда они вырастут, мы поедем на них на запад с Эйегоном, а до тех пор успокойся». Даже когда она произнесла эти слова, я увидел, как на ее лице появилась мягкая улыбка. Она провела одним пальцем под подбородком черного дракона, а указательным пальцем поменьше - за рогом моего дракона.

В этот момент я поняла, что останусь одна, даже если это будет означать, что мне придется убить свою сестру, чтобы забрать то, что принадлежит мне, так тому и быть...

РОББ

Тяжёлый топот тяжёлых ног и звон цепей наполнили мои уши, когда я увидел, как отец вбегает в большой зал. Я бессмысленно разговаривал с Теоном, пока Санса и Арья спорили, а Бран играл со своим кулоном в виде рыбы.

Протащив яркую серебряную булавку по столу, Лювин разговаривал с матерью, у нее было странное выражение лица. Она бормотала себе под нос нервным тоном, а в ее глазах устало светилось беспокойство, дверь, из которой отец и Деймон только что вышли на несколько часов раньше, уставилась на меня.

Тяжелый шлепок отцовских ног заполнил их уши, а также мои, когда я заметил, как отец распахнул большую дверь, и его грудь вздулась и надулась, а его кудри упали ему на лицо. Его глубокие серые глаза были устремлены на мейстера Лювина, говорящего тихим голосом, но даже тогда я мог услышать беспокойство в его голосе, когда он позвал.

«Мейстер Лювин, это Джон, он ранен, пожалуйста, поторопитесь». Его тон ускорился от паники, так как он даже не заметил, как тот двинулся. Он быстро выбежал из комнаты, и паника мгновенно затопила мою грудь, а смятение наполнило мои глаза.

Я посмотрел на Теона и Сансу, но ни один из них не хотел прекращать то, что они делали. На самом деле, ухмылки дергали их губы, как будто Джон бежал их утро, мое собственное сердце забилось быстрее от беспокойства, когда я наблюдал, как мать и Лювин оба бросились за отцом.

Я молча наблюдал, не зная, что думать о словах отца, и отчаянно хотел узнать, что происходит. Я сосчитал до десяти в надежде успокоить собственное беспокойство, но это не помогло успокоить мое панически бьющееся сердце. Поэтому я сделал следующее лучшее, что я мог сделать, я вскочил со стула и помчался в том же направлении, что и моя мать, отец и мейстер Лювин.

Мне нужно было узнать, в порядке ли Джон. Я бросился вниз по помосту, когда Теон раздраженно окликнул меня. «Куда ты идешь, Роб?» Возмущение, которое можно было услышать в тоне Теона, не улучшило моего ухудшающегося настроения. Он вел себя так, словно я не должен был беспокоиться о собственном брате. Обычно его улыбающийся холодный голубой взгляд, его густые песочно-каштановые волосы обычно успокаивали меня, но сейчас его самодовольная улыбка сводила меня с ума от ярости.

Санса направила на меня свои яркие голубые глаза. Ее яркие глаза в форме лани потрясли меня, когда я тихо сказал: «Я собираюсь посмотреть, что происходит, оставайся здесь, если хочешь». Мои слова были холодными и насмешливыми, когда я бросился вперед из кружащегося тепла большого зала в ледяной холод внешнего коридора. Мои каштановые локоны хлестали меня по лицу, пока я игнорировал дрожь, пробежавшую по моим губам.

Мое сердце колотилось, когда тяжелые удары моих ботинок заполнили мои уши, я заметил Теона, мчащегося за мной, в его глазах пылало возмущение и любопытство. Я знал, что он бежит за мной только для того, чтобы доказать, что он не какой-то придурок. Я слышал громкий визг третьего стула, освобождаемого, когда Санса окликнула нас. «Подождите, ребята!!»

Поднявшись по ступенькам, я увидел людей, стоящих в середине зала перед дверью Демона. Оттуда, откуда он пришел, Робб мог видеть фигуры своих родителей, стоящих в зале с выражением шока на лицах. Их глаза были широко раскрыты и полны сомнений и неуверенности, когда они наблюдали за тем, что происходило внутри комнаты. Ужас мгновенно охватил его.

Моя первая мысль - что травма, должно быть, была действительно серьезной, поскольку они смотрели в комнату своими полными ужаса глазами.

Как он пострадал?

Зачем кому-то хотеть причинить ему боль? Мое сердце колотилось от паники, когда я бежал дальше по коридору к родителям.

Заметив мой ускоренный темп, Теон последовал моему примеру, набрав немного больше скорости, так что он оказался справа от меня. Его дикие грязные светлые кудри хлестали его по лицу, когда он качнулся вперед, тяжелое дыхание вырывалось из его губ.

По мере того, как я приближался к комнате, я слышал, как тихие визги какого-то странного существа начали заполнять мои уши. Это было похоже на измученное животное или какую-то ящерицу. Откинув голову назад, я увидел, как Санса осторожно поднимается по ступенькам, когда тяжелые штаны слетают с ее губ.

Я видел ее в самом низу ступеней, как ее палец крутился в ее шелковых юбках, пока мать стояла, не замечая, как мы приближаемся к ней. Она и мейстер Лювин застыли в шоке и сомнении. Мать держала руку над широко открытым ртом, ее ярко-голубые глаза расширялись в сомнении, когда ее рука покоилась на округлившемся животе.

Яростные, отдающиеся эхом крики становились все громче, когда я услышал тихий осторожный шепот отца, в то время как Деймон издал пронзительный рев, в его голосе звучало возмущение: «Клянусь семью, ты собираешься ему помочь!»

Мейстер Лювин в панике кивнул головой, когда он ворвался в комнату, я вложил всю оставшуюся энергию в свои ноги. Жадно работая руками, я чувствовал, как мое дыхание становится тонким, а холодный ледяной пот стекает по моему лицу. Теон выглядел таким же уставшим, но мы оба продолжали бежать, пока Санса кричала нам хнычущим тоном. «Ребята, подождите меня!!»

Когда она закричала, я понял, что уже слишком поздно. Я почувствовал, как мои ноги непроизвольно перестали двигаться, моя собственная челюсть упала на землю. Я едва мог поверить в то, что видел. Джон отдыхал на кровати, прижатый к своему дяде, его кожа была бледной, и он выглядел мертвым. Только мягкий подъем и падение его груди сказали мне, что он жив. На его левой руке была рана, которая, казалось, затягивалась сама собой. Его тело выглядело изнуренным, но это было не то, что действительно потрясло меня.

На его груди покоился дракон, он хлопал своими белыми кожистыми крыльями в воздухе, ненависть горела в его ядовито-зеленых глазах, его белые шипы и рога мерцали на свету, его крылья были чисто-белыми и сияли как алмазы, и у него было чисто-черное тело с черными и белыми шипами. Его длинная извилистая шея щелкнула в мою сторону, когда его маленькая угловатая голова наклонилась набок. Он мог быть не больше размера кошки, но я знал, что это был дракон.

Щелочные рептильные глаза злобно смотрели на меня, в них не было ни капли привязанности, но постепенно они стали жестче и сузились, когда Теон врезался мне в спину, его собственные голубые глаза расширились от сомнения, когда зверь с ненавистью завизжал на него, словно он не хотел ничего, кроме как убить Теона. Это было почти так, как будто он питался ненавистью, которую Джон питал к Теону. Отец резко откинул голову назад, когда Санса издала шок, а затем возбужденный визг.

Она почти оттолкнула нас с дороги, чтобы приблизиться к дракону, но в тот момент, когда она попыталась коснуться его маленькой головы, опасные зубы в форме кинжала щелкнули в воздухе, когда его хвост хлестнул вокруг себя. Черный дым вырвался из его ноздрей, которые вспыхнули ненавистью.

«Полегче, малыш, ты же не хочешь укусить семью своего гонщика, даже если им сейчас придется за это заплатить, не так ли?»

Мягкий голос Деймона наполнил воздух, когда дракон резко откинул голову назад, наклонив ее набок, и посмотрел на Деймона смущенными глазами. Как будто он не понимал слов, слетевших с его губ.

Медленно и осторожно он подвинул голову к дракону, осторожно и осторожно почесал за его рогами, пока мягкий круг шипения не заполнил мои уши. Отец посмотрел на каждого из нас с возмущением и смятением, прежде чем быстро заговорить командным тоном. «Все вы быстро входите в комнату и закройте дверь».

Его властный тон заставил содрогнуться сожаления, пробежавшего по моей спине, когда я быстро перешел из зала в комнату, где мейстер Лювин с удивлением смотрел на меня, пока он говорил в полном шоке и смятении. «Что случилось со Сноу?»

Его тон был ровным, когда он начал вытаскивать из рукава множество стеклянных флаконов вместе с белыми бинтами, готовыми перевязать рану Джона, как только он закончит ее обрабатывать. Но Деймон бросил на него холодный взгляд, когда он заговорил еще более холодным тоном. Тот, который сказал мне, что он был совсем не рад тому, что Лювин назвал его Сноу. «Он порезал руку и потерял слишком много крови, его рану нужно промыть и перевязать».

Холод в резком голосе Деймона затопил мои уши, когда он посмотрел на Лювина, как будто это должно было быть очевидно. Глаза Деймона скользнули в сторону моего отца, и что-то опасное шевельнулось за его взглядом, пока он продолжал крепко держать Джона.

Я подошел к окну, глядя через матовое стекло, чтобы посмотреть на серое небо, нависшее над головой, легкая улыбка растянулась на моих губах, когда я оглянулся и увидел Сансу, которая все еще пыталась дотянуться до маленького дракона. Ее яркие голубые глаза наполнились удивлением, забыв о необходимости быть осторожным с молодым драконом.

Но дракон не колебался, и это стало ясно всем, когда он резко откинул назад свою извивающуюся голову и издал предупреждающий крик, чтобы она не трогала его. Шипы на его голове, заметил Робб, были расположены как корона, и он выпятил подбородок, как будто говоря, что он лучше нас.

«Я не понимаю, зачем этому ублюдку дракон?» Холодный и вопросительный голос Теона заставляет ненависть переполнять глаза Деймона, пока я вижу, как напрягаются его мышцы, а глаза становятся жесткими, как нож.

«Он не ублюдок! Скажи им, Эддард, или я. Нет смысла продолжать эту ложь, ты не сможешь спрятать его дракона», - сказал Деймон холодным и информативным тоном.

Меня охватило смятение... Что он имел в виду? Правду?

Мы все с сомнением и замешательством посмотрели на отца, который сердито нахмурился, переключившись с Деймона на меня и мою сестру, а затем на Теона, прежде чем его взгляд упал на мейстера Лювина, прежде чем он наконец заговорил.

«Деймон Сэнд на самом деле Аутер Дейн. Он здесь, чтобы защитить принца и будущего короля; Эйгона Таргариена. Кого вы все знали последние двенадцать лет как Джона Сноу». Отец устало вздохнул. «Он сын моей сестры, Лианны Старк и Рейегара Таргариена. Все восстание было ложью, основанной на ошибке. Лианну не похищали и не изнасиловали. Она решила уйти с Рейегаром, и они тайно поженились, и в конце концов они зачали ребенка от своего союза. Этот ребенок не кто иной, как Джон Сноу».

Ни за что! Теперь я посмотрел на Демона, Артура, он должен был быть лучшим мечником, чем кто-либо на севере, и даже сильнейшим во всех Семи Королевствах.

Внезапно холодный, властный воздух, который кружился вокруг меня, внезапно обрел смысл. Мне было трудно поверить, но с драконом, сидящим на груди, я знал, что то, что говорил мне отец, не могло быть ложью.

Как я мог отрицать что-либо из этого, когда передо мной сидел этот зверь, Санса уставилась на Джона широко раскрытыми глазами, ненависть и отвращение, которые она питала к нему, исчезли. Их сменил голод, и, насколько нам известно, она могла думать о том, как выйдет замуж за Эйгона и заведет собственных драконов. Звездный взгляд в ее глазах сказал мне об этом.

Когда мейстер Лювин закончил обматывать руку Джона гладкой тканью, он прочистил горло, прежде чем заговорить холодным тоном. «Он прав в одном, лорд Старк, дракон будет только расти. Если вы хотите сохранить это в тайне, вы должны заняться всей этой работой в вашем доме».

«Этому зверю понадобится время и открытое пространство, чтобы вырасти, а это значит, что зверю нужно позволить быть снаружи, а это может произойти только в том случае, если Север будет полностью под вашим контролем. Лучше всего обратиться к Северным Лордам».

Я слышал, как в воздухе раздался хитрый тон мейстера Лювина, который поразил моего отца, словно клинок, глубоко проникающий в его разум.

Вместо этого отец обратился не к Лювину, а к Артуру с командным тоном. «Артур, ты пойдешь со мной, чтобы поговорить с домочадцами, когда придет время?» Его тон был холодным, но также командным.

Артур не терял ни секунды и заговорил ускоренным тоном: «Пока принц не проснется и не прикажет мне сделать это. Когда он проснется, если ты захочешь, чтобы я покинул его, я это сделаю, но не раньше. У него не будет никого, кроме величайшего фехтовальщика, который будет присматривать за ним и его драконом». Сила гремела в его голосе, а убежденность горела в его глазах. Я знал, что он не покинет Джона.

Я почувствовал укол ревности. Ему достались дракон и трон. Я нахмурился, когда отец тяжело вздохнул, прежде чем заговорить. «Хорошо, тогда мейстер Лювин, Кэт, пожалуйста, пошлите сира Родрика в мой кабинет. Я хотел бы поговорить с ним и попросить его и стражу помочь мне собрать людей Винтерфелла».

«Мы можем провести встречу, когда Джон проснется. Им понадобятся доказательства, а пока мы должны позволить Джону отдохнуть. Теон, Санса, Роб держите это при себе до позднего вечера и помните, что никто за пределами Винтерфелла не должен знать».

Его тон был резким и едким, когда я кивнул головой, глядя в холодные серые глаза отца. Джон даже не Старк, и он был больше похож на отца, чем я. Я никогда не завидовал Джону до этого момента. У него был дракон, магический меч, трон и сир Артур Дейн; лучший меч в западном мире.

Я постаралась не рычать от злости, когда вышла из комнаты, когда Теон радостно бросился ко мне, радуясь, что он вдали от Джона и его дракона. Но Санса вышла из комнаты с скорбным выражением лица, а слезы желания грозили затопить ее глаза.

«Я просто хотела его погладить», - заскулила она.

Отец шел с нами, на его лице была грустная улыбка, когда он нежно провел рукой по огненно-рыжим локонам Сасны, он говорил с ней теплым любящим тоном. «Дай время, дорогая, дракон только что вылупился. Я уверен, что Джон разрешит тебе погладить его позже».

Откуда он мог знать это наверняка? А что, если нас убьют Ланнистеры? Как они сделали с другим ребенком Таргариенов и тем, кто был их родственником. Случится ли это с нами?

Эта мысль преследовала меня, пока я спускался по ступенькам, мой разум метался, а сердце колотилось... У Ланнистеров нет дракона, но у нас есть. Я уверен, что все будет хорошо. По крайней мере, я надеюсь, что это так.