Война шести

ДЖОН

Я почувствовал прилив смущения, наблюдая, как говорит мой отец, слова, которые он произносит, казались нереальными. Я слышал слова, которые он произносит, но слова, которые он произносит, не имели смысла, не в том порядке, в котором мне их говорили. Я не мог не быть наследником железного трона, я не мог быть Таргариеном.

Таргариены должны были иметь серебристые волосы и фиолетовые глаза. У них должна быть бледно-белая кожа и какая-то магия в крови. Если бы у меня была магия в крови, разве я не мог бы ее почувствовать? Взглянув на своего дядю или, должен я сказать, сира Артура Дейна, он одарил меня теплой ободряющей улыбкой, когда он говорил мягким любящим тоном, проводя рукой по моей голове, когда он говорил сладким и добрым голосом.

«Я знаю, что это трудно осознать, но твой отец был мне как брат, я очень его любила и обещала ему, что на твои 12 именин я буду защищать тебя, как своего собственного. Они оба очень любили тебя, и я уверена, что если бы они были здесь живы, они бы дали тебе все это».

Его история внезапно обрела смысл в мгновение ока, меланхолия окружала его, когда он говорил о своих мертвых братьях, он говорил о королевской гвардии и своем лучшем друге, который был для него семьей, который погиб в трагическом событии. Битва у трезубца была тем событием, и это был отец, который погиб из-за войны, которая была начата на основе лжи. На основе его глупого выбора, который привел к гибели стольких людей.

Я чувствовал, как смущение сжимается в моей груди, когда я вглядывался в символы старой Валирии. Я мог видеть образы драконов, летящих высоко в небе с могучими трескучими крыльями. Мерцающее золото, которое должно было быть пламенем, вырывающимся из их пастей, когда они купали своих врагов в этом пламени.

Я чувствовал, как мое сердце забилось от предвкушения, что бы ни находилось в этом сундуке, это было для меня подарком на мои именины от моего отца и матери. Даже если их больше не будет, я мог бы иметь частичку их в этом сундуке. Мой разум кружился, и я не знал, что со всем этим делать, но в глубине своего сердца я знал, что это правда.

Я почувствовал, как моя собственная рука потянулась к груди, когда меня затопило всепоглощающее ощущение. Я посмотрел на Артура, но он, казалось, не чувствовал этого странного тепла, исходившего от него. Королевская улыбка тронула его красивые черты, наполненные теплом. Он кивнул головой, убирая свою руку с груди, позволяя мне наконец схватить ее.

Переведя взгляд на дверь, я увидел отца, прислонившегося к дереву, хотя в выражении его лица было что-то такое, что заставило меня подумать, что он нервничает. Его глаза были цвета мокрых холодных камней. Я знал, что он не хотел, чтобы я открывал сундук. Безумие в его глазах говорило мне об этом, но все же. Густой хриплый голос окликнул меня, прося открыть сундук.

Кровь прилила к ушам, а язык стал толстым и тяжелым во рту, почти неловким, как будто я съел горсть земли. Мой палец крепко сжал грудь, втянув ее в колени, заняв большую часть пространства и даже больше.

Ухмыляясь, я посмотрел в сундук, мой разум мчался от волнения, когда мои глаза искали сундук, когда я соприкоснулся с оружием. Лезвие плотно сидело в сундуке, и потребовалось несколько сильных рывков, чтобы вытащить толстую кожаную рукоять, обшитую красной кожей, из сундука, у него было навершие с опасным красным рубином, который пульсировал силой, когда я крепко держал его в траве, я мог чувствовать тепло, исходящее от него, когда глубокая черно-красная ткань смотрела на меня.

Вытащив лезвие из зубов, я услышал резкий щелчок, и от лезвия расцвело чувство силы. Я взглянул на узор пламени на лезвии, и вокруг лезвия поплыло темно-красное ядовитое пламя.

Острое как бритва лезвие уставилось на меня, и это чувство цели затопило меня, когда Артур заговорил холодным тоном. «Это клинок твоего дома Блэкфайр, он послал эмиссаров и продал мечи, чтобы найти меч, он заплатил изрядную плату, чтобы вернуть его короне».

Его ровный тон вывел меня из транса, который вызвал клинок, когда я поднял глаза от красивой мерцающей стали, я мог видеть беспокойный взгляд, который был на лице моего отца. Я не знаю, было ли это лезвие или это был транс и шатание, которое лезвие держало надо мной. Но я знал, что он хотел вырвать этот сундук у меня. Я мог видеть письмо, лежащее в сундуке, и когда я начал сжимать его, я мог чувствовать вес слов даже до того, как я открыл его. На нем были как символы Дома Старков, так и Дома Таргариенов.

«Это письмо должно подробно описать следующие шаги, которые мы должны предпринять, чтобы подготовить тебя к тому, чтобы стать королем». Его тон был холодным и обнадеживающим, когда он пристально посмотрел на моего отца. Повернувшись, чтобы встретиться с его серыми глазами, я увидел, как он сканировал меня. Дядя Нед вытащил письмо из моих рук, сломав печать, и начал читать слова, разрешенные хриплым голосом.

« Дорогой Артур и лорд Старк, я уверен, что вы ждали 12 лет, и если все пойдет по плану, вы должны читать это как раз перед тем, как Эйгон высиживает драконье яйцо в сундуке...»

Он осторожно перевел взгляд на меня, не уверенный, что я буду делать, и мое сердце грозило взорваться в груди, когда я снова посмотрел на сундук. Осталось несколько букв, я грубо оттолкнул их в сторону, пока не увидел яйцо.

Яйцо дракона выглядело размером с заросший камень, у него были крошечные чешуйки, которые мерцали, как полированный металл, в солнечном свете, льющемся из окна. Левая сторона яйца дракона была белой, а другая сторона - глубокой черной.

Чешуя была в форме алмаза и сияла на свету как алмазы. Я также мог видеть маленькие пятнышки зеленых пятен, бегущие по черной стороне яйца, от одного этого вида у меня перехватило дыхание, когда меня встретило тепло яйца.

Я думал, что после многих веков, что это могло быть холодным и превратилось в камень, но я мог чувствовать тепло чувствовать жизнь, которая отдыхала просто получить яйцо снаружи. Я уставился на яйцо в изумлении для нового больше, прежде чем я повернулся, чтобы посмотреть на Артура. Он дал мне награду голубого цвета его глаза искрились любовью, когда дядя вернулся к письму.

« Было бы опасно идти куда-либо после того, как яйцо вылупится, у него будет дракон, но молодой, которого можно убить. Самому молодому Таргариену, оседлавшему дракона, было 12 лет, и хотя они смогли оседлать дракона, лучшего можно было легко убить. Время прошло, и хотя дракон не был забыт»

Верные Роберту люди убьют их, так что, хотя вы можете не беспокоиться о скорпионах, все равно было бы неразумно оставлять зверя, чтобы покинуть север, не говоря уже о Винтерфелле. По крайней мере на несколько лет. К тому времени зверь, возможно, сможет нести вес Эйгона, но не долго, пока.

«Если ты выплывешь на поверхность до того, как дракон станет слишком юным, они убьют Эйгона и заберут его дракона, понадобится целая армия, чтобы защитить моего сына и его дракона. Лучшим выбором было бы спрятаться на севере, заручиться поддержкой и свести слухи к минимуму. Если моя мать и мои братья и сестры в безопасности».

«Отправляйся туда, когда дракон станет достаточно взрослым, чтобы летать на большие расстояния. Четыре года должно быть достаточно. Ты сможешь заручиться поддержкой старой крови Валирии, они все еще помнят, какой урон может нанести Таргариен. Пока ты также забираешь коронные земли, ты должен взять Эйгона на восток, чтобы собрать остальных Таргариенов. Я знаю, что наша семья не сходилась во взглядах со времен восстания, но я знаю, что из-за любви, которую ты родила моему сыну и твоей сестре, ты, Эддарк Старк, сделаешь это».

«Долину будет трудно поколебать, но с Лизой Талли она может быть повержена, а Ривер Ран может подняться благодаря твоему браку с Кейтилин Талли. Север - самое большое королевство, и в Долине и Ривер Ране нет недостатка в мужчинах, готовых сражаться. К тому времени, как моя мать и братья вернутся с запада с Эйгоном и Артуром, у вас за спиной будут армии востока и запада».

«Дорнцы встанут на вашу сторону, как только увидят Дени и Визериса, они захотят отомстить за то, что было сделано. Я не думаю, что кто-либо из моих детей с Элией выбрался из столицы, если Ланнистеры их не убили, то я уверен, что отец в последние минуты своей жизни их убил».

«В коробке мой аннулированный брак с Элией, изменение порядка наследования, объявляющее Эйгона принцем Драконьего Камня и наследным принцем престола. Мое свидетельство о браке с Лианной и свидетельские показания Артура и булла также там. Наконец, три письма от меня, адресованные Эйгону, и его мать, чтобы он их прочитал, дала ему знать, как сильно мы его любим и хотели бы, чтобы мы думали иначе, и что я знаю, что он хороший человек».

С этими последними словами дядя Нед положил слово на кровать, а я почувствовал, как эта скорбь висит в воздухе, когда я обратил внимание на вздохи, которые, как я знал, должны были быть от моих родителей. Но это было не все, что было в сундуке.

Серебряная корона с двумя драконами, встречающимися друг с другом, и рубиновое крыло, покоящееся на верхней короне. Я знал, что это должна быть корона Эйгона Завоевателя. Легкая улыбка начала растягивать мои губы.

Я знал, что это корона моего тезки, и волнение кипело в моей груди. Я не был ублюдком, но тогда почему. Зачем они сделали меня им? Он знал правду и скрывал ее от своей жены. Он позволял ей ненавидеть меня годами.

«Эй, Эгг, мы дадим тебе время решить, что ты хочешь сделать». Нежный голос Артурса заставил мои губы растянуться в теплой улыбке. Он даже не стал дожидаться моего ответа. Он вскочил на ноги, схватил дядю Неда за воздух и вытащил его. Вид моего дяди заставил вспыхнуть в моей груди чувство ненависти.

С резким стуком его двери, я сидел там, не зная, что я должен чувствовать, когда я посмотрел вниз на коричневые пергаменты с красными символами рева драконов. Плюс серый воск, который держал рычащего лютоволка. Проведя пальцем Лонгли вдоль печати, мое сердце забилось громом и предвкушением забурлило в моей груди.

« Мой дорогой Эйгон к тому времени, как ты получишь это письмо, я уже давно буду мертв, я люблю тебя всеми фибрами своей души. Знай это и знай, что мы совершили много ошибок, но ты никогда не совершал ни одной из них. Мы забыли о своей чести и долге, и это стоит тысяч жизней, но ты соединишь наши королевства и нашу культуру».

«Я хотел бы быть там и увидеть, каким человеком и повелителем драконов ты вырастешь, но знай, что ты такой же волк, как и дракон. Никогда не забывай свои северные корни. Помни, одинокий волк умирает, но стая выживает, я люблю тебя и надеюсь, что однажды, когда ты уйдешь, ты сможешь простить меня за то, что я умер, так и не узнав тебя».

Слезы текли свободно по моему лицу, обжигая щеки, когда ее слова звучали в моем сознании, было почти так, как будто я мог слышать ее голос. Но я знал, что это правда. Я знал, что любой, кто действительно любил меня, был либо мертв, либо страдал из-за меня и выбора моих родителей. Я едва мог дышать, когда думал обо всех людях, которые умерли из-за моего отца, и я продолжал думать об этом, пока читал письмо, которое он мне написал.

« Эйгон, мой милый мальчик, я бы хотел увидеть тебя, встретиться с тобой, но старые боги Валирии призвали меня домой прежде, чем у меня появился шанс. Я бы хотел оставить тебе великое наследие, которым ты мог бы гордиться. Но тебе придется провести свою жизнь, исправляя мои ошибки. Я мог бы дать тебе тысячу драконьих яиц, и это даже близко не исправит все мои плохие решения».

«Я могу только сказать тебе, что я люблю тебя и буду любить тебя вечно, даже когда я уйду, мои мысли и сердце всегда будут с тобой. Я знаю, что ты будешь великим человеком, и что Артур будет для тебя великим другом и доверенным лицом, каким он был для меня. Он сильный и умрет за тебя, если придется, но давайте не будем ставить его в такое положение». Легкая улыбка тронула мои губы, когда я упомянул Артура, вернув мое внимание к письму. Я сделал глубокий вдох, продолжая читать письмо.

« Часть меня хотела быть с тобой и твоей матерью, я никогда не хотела уходить, но я знала, что мне придется бороться с Робертом. Я знаю, что он никогда не остановится, он убьет нас всех, потерявшись в своей ярости. Мой кузен действительно безумен, так же безумен, как и твой дедушка, к сожалению. Я обожаю тебя, мой принц-дракон».

«Ты последний дракон, и даже если ты сможешь улететь на своем драконе на восток и никогда не вернуться, никогда не забывай, что я горжусь тобой и всегда буду любить тебя. Я должен вернуться в столицу. Я очень скучаю по прощанию, Эйгон»

Маниакальная и мощная энергия нахлынула на меня, когда я посмотрел на Блэкфайра, который покоился на кровати. Мой разум мчался, и я даже не думал, поскольку горе и боль, висящие в этих словах, нахлынули на меня. Я вскочил на ноги, крепко сжимая яйцо в левой руке, когда я снова крепко сжимал свой меч.

Блестящий серебряный клинок смотрит на меня, когда я осторожно кладу яйцо на кровать. Мерцающий узор пламени смотрит на меня, когда я беру клинок в правую руку вместо левой. Гладкая кожаная рукоятка и легкое лезвие приятно ощущаются в моей руке, и одним быстрым движением лезвие глубоко вонзилось в мою кожу. Острые вспышки жгучей боли наполнили меня, когда острые жгучие щупальца боли пробежали вверх и вниз по моей левой руке, пока я наблюдал, как моя бледная кожа краснеет, а кровь пузырится на поверхности.

Я смотрел, как кровь стекает в мою руку, прежде чем снова повернуться к яйцу, уронив лезвие на землю, когда я быстро схватил яйцо правой рукой, размазывая кровь по белой стороне яйца. Некогда девственно белая сторона теперь была багровой, крошечные металлические чешуйки блестели на свету, даже несмотря на мою кровь на яйце.

Артур никогда не позволяет огню в своем сердце погаснуть, он ненавидит холод, я полагаю, когда всю жизнь живешь на юге, холод со временем начинает любить свое очарование. Пробираясь через очаг на нетвердых ногах, я смотрю на огонь с волнением в глазах, когда опускаюсь на одно колено. Мои ноги кажутся желе, когда пламя бьет мне в лицо, словно резкие хлопки и треск поленьев эхом отдаются в моих ушах.

Я осторожно положил руку в огонь, но моя рука задержалась немного дольше, чем нужно. Я боялся, что мои руки обгорят, но ничего не произошло. Какое-то время ничего, в воздухе висела пустота, когда я упал на задницу. Мои веки отяжелели, и мой разум начал ускользать, затем раздался громкий хриплый визг.

Детёныш дракона с крыльями чистейшей белизны, которые сияли как алмазы, выбрался из огня, у него было тело черное как уголь, и он сиял на свету. Его ядовито-зелёные глаза смотрели в ответ, сплетаясь на свету, как два драгоценных камня.

Его шипы на спине были черными у основания с белыми матовыми кончиками, его чешуя была белой, как сияющие драгоценности, а его рога были прозрачными, как кристаллы. Он издал яростный визг, его черные зубы уставились на меня, когда я безумно улыбнулся ему, широкая ухмылка образовалась на моем лице. Когда он двинулся к моей руке.

Понюхав кровь, прежде чем укусить нежную кожу моей руки, прежде чем слизнуть кровь. Его длинная извилистая шея и квадратная голова с черными точками посмотрели на меня. Его отравленные глаза заставили чувство гордости заполнить мою грудь. С безумной ухмылкой я сказала холодным тоном: «Я думаю, что буду называть тебя Вхагар». Спотыкаясь, я притянула его к себе и рухнула на кровать Артура.