Глава 4
***
Император приезжает сразу после ночи, в которой луна достигает третьей четверти.
Дворец, да и весь город наполняются неподдельной радостью. Музыканты играют веселые песни, наложницы танцуют, приветствуя своего правителя. Молодой Император, взошедший на трон сразу после своего отца и уже показавший миру свою власть, едет верхом на крепком черном жеребце. Его тёмные волосы слипаются от пота и грязи после многих дней дороги, но это все равно не портит его облика. Холодный взгляд и улыбка настоящего победителя принадлежат подлинному правителю.
- Как ты не боишься? Если раскроют ваш замысел? Ну и голов же тогда полетит, - рассуждает Бекхен, когда Соны сидит в его медицинской комнате.
- Да ладно тебе. Я не думаю, что старый индюк что-то рассмотрит. В его возрасте уже должно быть все равно. Стоять-то так и так не будет.
- О-о-о, Соны-Соны, вот что значит пятая принцесса. Ты в дела политические, вообще, я так понимаю, не лезешь?
Девушка выпрямляется, поднимая на лекаря взгляд полный непонимания.
- Уже два года как «старый индюк» помер, - подает голос попивающая в уголке сладкую воду Виктория, которая пришла поболтать под видом медицинского осмотра.
- Теперь его трон занимает молодой Император Чжан Исин, а он, мне кажется, видит даже то, что за стенкой происходит.
- Вот вы где! - забегает перевозбужденный Сухо, не давая Соны даже переварить новую информацию.
- Быстро готовиться!
***
Пока Император отдыхает в своих покоях, обсуждая дела с наместниками, которые приехали, чтобы поприветствовать своего великого правителя, после его очередной победы в долгой и тяжелой войне, в мужской бане, запертой от посторонних глаз на все засовы, раздаются дичайшие вопли.
Несколько слуг держат вырывающую и кричащию Соны, которая дергает ногами, расплескивая воду, а косметолог обмазывает её горячим воском, прикладывает ткань к уже обмазанному участку и резко дергает.
После того как все лишние волосы со всего тела удалены, молодая принцесса чувствует себя словно на смертном одре. Кожа горит, а в горле першит от громких и долгих криков. Её как безвольную куклу натирают чуть ли не до скипа кожи, обмазывают ароматическими маслами, и несколько служанок бережно втирают в её волосы душистый шампунь.
Соны вспоминает, как вот так же целая армия нянек заботилась о ней дома, а мама своими нежными пальчиками массировала голову, приговаривая, какая же ее дочка все-таки красивая.
- Ну, готовы?
После всех приготовлений, забегает в комнату к Виктории переполошенный Сухо, впрочем, он всегда разводит панику, куда бы ни зашел, и тут же замирает, с открытым ртом смотря на сегодняшнюю «танцовщицу».
***
В самом центре огромного сада все больше и больше разгорается празднование. Громко играет музыка, слуги снуют от одного шатра к другому, сменяя еду и напитки на столах. Наложницы танцуют, обращая свой взор только на Императора, и каждая, совершенно этого не скрывая, надеется, что молодой и красивый правитель выберет этой ночью именно ее.
Исин сидит на низком диване, подложив одну ногу под себя, а вторую согнув в колене и опершись на нее рукой. Слуга подливает в опустевший стакан вина и откланивается, спеша отойти подальше.
Мужчина ухмыляется, показывая белоснежные зубы, когда самая смелая наложница подходит на целый метр ближе, и по его улыбке решает, что выиграла свой шанс на эту ночь. И достался же Исину отцовский гарем на содержание, из-за которого уехав с одного поля битвы он каждый раз тут же оказывается на другом, на женском. На самом деле все эти бесполезные потуги привлечь его внимание раздражают, потому что усталость и напряжение за долгие месяцы сказываются, и хочется просто уснуть в своей постели, но Смотритель обещал выступление Виктории, а вот его Император не может себе позволить пропустить.
Он и сам не понимает, почему только эта женщина умудряется захватить его своими движениями.
Музыка постепенно сменяется, с площади разгоняют по углам наложниц и Исин видит, как слуга, придерживая за локоть, выводит ее.
Она медленно ступает босыми ногами, украшенными звенящими браслетами, по каменному полу, держа широко натянутый золотой шифоновый платок высоко над своей головой. Слуга шустро отбегает, и Император видит, как в тени полупрозрачной ткани начинают покачиваться тонкое тело. Танцовщица неожиданно разворачивается, перекидывая платок назад и теперь уже скрывая от взора Императора спину, и мелкими шажками, тряся круглыми бедрами, подбегает ближе. Как же Исин жалеет, что ему не позволяют взглянуть на большее, оставляя довольствоваться только проглядывающимися очертаниями, а танцовщица, словно еще больше дразня, вновь поворачивается лицом, и то опускает руку с одним концом платка, то с другим, дразня лишь половиной своего тела. Она закидывает платок себе на голову, отклоняясь назад и выставляя стройную длинную ногу, звенят обвивающие тонкую талию золотые цепочки, сливающиеся с манящей бронзовой кожей, лишь слегка прикрытой легкой черной юбкой, составленной из узких лоскутов ткани и полупрозрачным лифчиком.
Она сдергивает с себя платок, подбегая уже непозволительно близко к Императору, и кидает ему свой платок, а потом одаривает пронзительным взглядом. Исин вдруг осознает, что перед ним далеко не Виктория, и его глаза широко распахиваются, он сжимает с руке тонкую ароматную ткань платка, и никак не может оторвать взгляд от кружащейся перед ним танцовщицы, которая вся звенит золотом, а легкие полоски, из которых собрана ее прозрачная юбка, подлетают, позволяя рассмотреть длинные ноги и манящие своей формой бедра.
Она снова сверкает полными страсти и ненависти глазами. Исин проводит языком по пересохшим губам и, кажется, различает через такую же, как и весь ее наряд, повязку на лице проглядывающую улыбку. Привстав на носочки, танцовщица тресет бедрами буквально и заходит в шатер к Императору, вставая напротив него, и кружится, звеня украшениями. Исин шумно выдыхает, восхищаясь, как с таким подвижным низом ее верх останется недвижимым и наоборот. Вдруг она падает на колени, широко расставив ноги, и начинает то откидываться назад, почти касаясь затылком пола, то подниматься, делая волну на плоском подтянутом животе.
Ее длинные волосы разлетаются при каждом движении, а когда она резко встает, начиная крутиться, и ударяет волосами по лицу Императора, то Исину кажется, будто его задело нежнейшими шелковыми нитями.
Она отворачивает, расставляя руки в стороны и перетекая с ноги на ногу, от чего тонкая фигура кажется и вовсе змеиной.
Исин встает, дотрагиваясь до плеча, скрытого под тканью, а где-то в толпе Смотритель Сухо хватается за сердце.
«Неужели раскрыл? Зачем эта идиотка подошла к нему!».
Но Император только пропускает сквозь пальцы тонкие волосы и закидывает их на плечо извивающейся танцовщице, а потом садится обратно, но теперь уже спустив ноги вниз и подавшись вперед и упершись локтями в колени.
Он наслаждается, смотря как то на одном, то на другом боку появляются маленькие складочки тонкой кожи, а тянущаяся вдоль позвоночника цепочка, заканчивающаяся крошечным драгоценным камнем, качается словно маятник.
Хочется прикоснуться к этим
бедрам.
И вот она уже поворачивается передом, делая волну смуглым животиком прямо перед лицом Императора.
Музыка заканчивается, и танцовщица превратившись словно в заводной механизм звенит всеми своими украшениями разом встряхиваясь всем телом и резко дернув грудью вперед к самому лицу Исина, быстро разворачивается и убегает.
Продолжение следует. . .