21
Я сижу, уткнувшись взглядом в тарелку. Пытаюсь заставить себя положить в рот хотя бы кусочек еды. Желудок урчит, напоминая, что в последний раз получал пищу сутки назад, а то и больше. Но мне не хочется не то, что кушать, не хочется даже дышать. Ощущение, будто меня пустили через мясорубку, но я осталась жива. И теперь любое действие и желание - приводит к боли. К ужасной боли в теле и в душе.
- Тебе необходимо поесть, - слышу голос сестры со стороны.
Поднимаю глаза и смотрю на неё. Встречаюсь с её обеспокоенным взглядом. Вижу и чувствую каждой клеткой своего тела, как она переживает за меня, и как ей больно.
- Хотя бы чуть-чуть, Лалиса, - поддерживает её Чонгук.
Тяжело вздохнув, возвращаю взгляд на тарелку. Нанизываю на вилку лист салата и кладу в рот, чтобы не заставлять их лишний раз беспокоиться обо мне. Слышу, что Чонгук что-то ещё говорит мне, но сквозь затуманенные мысли не могу распознать слов.
Если у меня спросят про лучший день в моей жизни - я без раздумий расскажу о любом дне, проведённом с Чонгуком на острове.
Если же спросят про худший - я вспомню вчерашний. Морально невыносимый и выворачивающий душу наизнанку. Этот день казался мне бесконечным. И только благодаря сестре, Чонгуку и Сыину я пережила его и сегодня нашла в себе силы открыть глаза.
В прошлую ночь Чонгук уложил меня спать и уехал только тогда, когда Минни сообщила ему, что они едут домой. На удивление я спала самым крепким сном. Но на утро проснулась с адской болью в голове и в теле. Лежала, уткнувшись взглядом в потолок, и думала о том, как заставить себя делать вид, будто всё хорошо. Чонгук сказал мне, чтобы я ничего не рассказывала родителям, пока он не решит проблему с Тхэяном. Обещал сделать всё в этот же день, но ближе к вечеру.
Поэтому я встала с кровати и прошла к зеркалу. Сняла с себя ночное платье, чтобы рассмотреть со всех сторон, и с досадой вздохнула. Выглядела я, мягко говоря, ужасно. Тело уже покрылось синяками, а лицо отекло из-за моих рыданий. Смотрела на себя и не могла понять, как убедить всю семью, что со мной всё хорошо, и вчера не случилось ничего ужасного.
Я подошла к шкафу, чтобы найти брюки и майку с длинным рукавом. В этот момент в дверь постучали и тихонько её приоткрыли. Я тут же попыталась схватить хоть что-нибудь из шкафа и надеть на себя, чтобы спрятать синяки, но мама успела заметить неладное. По словам Минни она всё поняла ещё в ресторане. Сказала сестре, что в последнее время чувствует, что между мной и Тхэяном не всё так гладко, как я хочу показать. И, видимо, поэтому зашла ко мне с утра, чтобы поговорить об этом.
И всё пошло не по плану.
Она без спроса вошла в комнату, хотя обычно никогда так не делала, и подошла ко мне. В это время я уже натягивала на себя футболку и надеялась, что она ничего не увидела. Но увы. Мама всё увидела. Разглядывала моё лицо несколько секунд молча, а потом без спроса подошла ещё ближе и подняла футболку вверх. А я стояла, приросшая к одному месту, и не могла ни пошевелиться, ни что-либо сказать.
В голове лишь отбивала мысль, что Чонгук ещё ничего не успел решить с Тхэяном, а это значило, что если родители сейчас начнут разбираться во всём, то им покажут видео.
- Что это такое, доченька? - она с ужасом разглядывала меня. - Это Тхэян сделал? - казалось, она даже не верила, что спрашивает такое.
- Нет, я упала вчера в обморок и сильно ударилась, - сказала первое, что пришло мне в голову.
В эту чушь она, естественно, не поверила.
- Какой обморок, Лалиса? Какой упала? - она схватилась за голову и продолжала меня рассматривать. - Как он посмел тебя тронуть? Почему?
Она усыпала меня вопросами, на которые я не хотела давать ответы. Меня словно парализовало, и я лишилась голоса. Молча смотрела на неё и не шевелилась.
На её громкие возгласы в комнату вошёл папа, следом за ним - Минни. Я тут же поспешила надеть брюки, сгорая со стыда перед отцом, но мама не позволила мне этого сделать.
- Чонгук, посмотри, - она обнажила ему мою спину с синяками. - Посмотри, что он сделал с нашей дочерью! - её голос дрожал, а с глаз текли слёзы.
- Дочь, - папа в недоумении подошёл ко мне, даже не обращая внимание на мои голые ноги.
Родителей вообще не волновал мой внешний вид в тот момент. Единственное, что вызывало в них бурю эмоций - следы от ударов Тхэяна.
- Кто это сделал? - спросил он, не веря своим глазам. - Кто посмел тронуть моего ребёнка?
Он смотрел на меня, искренне не понимая, что произошло. Я пыталась издать хотя бы звук, но не могла. Мой язык прирос к нёбу. Мной овладел дикий страх. После подаренной Чонгуком надежды, что всё может решиться более мирным для меня путём, я больше не хотела масштабных скандалов.
Но теперь их было не избежать.
До этого дня я не говорила Минни, что Тхэян меня избивал, сказала лишь, что порой мог слегка ударить. Но, увидев состояние моего тела, терпению сестры пришёл конец,
- Хватит молчать! Расскажи всё или это сделаю я! - взорвалась она.
Я посмотрела на неё и взглядом просила молчать. Мне наивно казалось, что я смогу своим молчанием и игнорированием всех вопросов растянуть время до вечера. Минни же не разделяла моих стремлений.
- Это сделал Тхэян, - не дождавшись от меня объяснений, она начала говорить. - И это уже не первый случай, не так ли?! - зло посмотрела на меня.
- Тхэян? - у папы округлились глаза. - Наш Тхэян?
- Я ведь говорила тебе, Чонгук, что что-то не так! Говорила! - негодовала мама.
Я посмотрела на неё и единственная мысль, которая возникла в ту секунду: «Почему тогда ничего не спрашивала раньше? Почему оставила одну с ним?». Но вслух я не произнесла ни звука.
- И это не всё, - вдруг снова завелась сестра. - У него есть замужняя любовница уже на протяжении долгого времени.
- Минни, хватит, - еле слышно произнесла я, посмотрев на неё. - И так достаточно.
- Достаточно?! - в конец взорвалась она. - Посмотри, во что он тебя превратил! И ты будешь говорить мне достаточно? Он настоящий мерзавец!
- Он ведь так тебя любил, на руках носил! Когда он... - мама запнулась и не смогла продолжить, вновь расплакавшись.
- Никогда он её не любил! И я сто тысяч раз говорила вам всем об этом! Подсунули ему удобную девчонку, которая любит его, вот и всё!
Слова сестры больно ранили. Я понимала, что она права, но мне легче было греть себя мыслью, что когда-то, хотя бы на какой-то миг, Тхэян любил меня.
- Если его родители узнают о выходках их сына...
- А они знают, - тихо прошептала я.
Меньше всего хотела говорить именно об этом. Наши родители дружат так много лет, и мне больно разбивать им сердце.
- Знают? - переспросила мама.
- По крайней мере знают про то, что он любит другую. Про то, что он поднимал руку, надеюсь, что нет.
Папа отшатнулся назад и сел на кровать. По его виду было ясно, что он находится в состоянии настоящего шока. Но Минни даже не думала щадить их. Она была зла на них, что были слепы все эти годы, и на меня, что позволяла к себе такое отношение. Поэтому, не жалея ни чьих чувств, она рассказала родителям всё, что знала. И я была безгранично счастлива, что она не в курсе про изнасилование. Иначе, довела бы родителей до инфаркта.
Единственное, что Минни скрыла, так это то, что мы с ним спали. Видимо решила, что это должна рассказать им я.
И если сначала я злилась на неё и даже возненавидела на доли секунд, то вскоре почувствовала гигантское облегчение. Мне будто стало легче дышать, когда она всё рассказала. Потому что я поняла - теперь я точно освободилась от связи с Тхэяном. И уже неважно, какой ценой. Важно лишь, что этот человек навсегда исчезнет из моей жизни.
Когда Минни закончила свой рассказ, папе стало плохо. Он молча вышел из комнаты, а мама ушла вслед за ним.
- Ты безжалостна, Минни, - выцедила я, натягивая на себя лосины.
- К тебе тоже были безжалостны все эти годы.
- Но не родители ведь!
- Они смотрели на Тхэяна сквозь пальцы! И виноваты не меньше твоего, что он до сих пор находился в твоей жизни!
Она не дала мне ничего ответить, развернулась и вышла из комнаты, и я последовала за ней.
Родители сидели на кухне за столом. Папа пил холодную воду, стараясь успокоиться. А когда увидел меня задал логичный и более чем ожидаемый вопрос:
- Почему ты терпела всё это? Почему не пришла и не рассказала нам всё с самого начала?
И это было сродни тому, как стоять на краю у пропасти, где не видно дна, и готовиться к прыжку. Я села напротив них, сотрясаясь от волнения и страха. Я не знала, какой реакции от них ждать. Боялась, что папа может ударить, хотя никогда раньше даже пальцем нас не касался. Боялась услышать в свой адрес слова разочарования. Или чего хуже - желание не иметь такую позорную дочь, как я.
Но я прыгнула в эту пропасть и рассказала им причину своего молчания. Призналась, что спала с Тхэяном, и этим он меня шантажировал.
По мнению нашего старшего поколения честь девушки должна храниться до свадьбы. И когда она лишается её до брака - позор падает на голову всего семейства, а девушка подвергается травле со стороны самых близких людей. У нас есть дальняя родственница, которую после такого случая выдали замуж за взрослого мужчину, лишь бы как можно скорее «отмыться от позора». Почему-то это первое, что я вспомнила после рассказа, и сильно испугалась подобной участи.
Мама плакала, сетуя на то, что они с папой не доглядели за мной и не воспитали должным образом. Находилась сначала в состоянии отрицания, потом принятия, шока и боли. Что-то говорила, ругаясь на меня. Начиная с того, что как я посмела переспать до свадьбы и заканчивая тем, что почему я молчала всё это время, пока меня избивали и изменяли мне. Папа же молчал. Не проронил ни слова. Потом молча встал и начал собираться.
- Ты куда, Чонгук?
- Пойду убью этого гадёныша! - произнёс он с таким ледяным хладнокровием, что сначала до меня не дошло, о чём он говорит. - Я его считал за родного сына, а он посмел за моей спиной обижать мою дочь, - это он уже говорил сквозь зубы.
Мама с Минни начали его успокаивать, а я не решалась не то, что заговорить с ним, а даже посмотреть в его сторону. Как только папа уехал, сестра позвонила и разбудила Сыина. Рассказала ему о сложившейся ситуации, и он без раздумий вскочил с места, собрался и поехал к отцу.
Мама тут же позвонила матери Тхэяна, и начался настоящий скандал. Я сидела, слушала, как кричит мама на подругу, и понимала, что из-за моей глупости рушится всё вокруг. Не только моя жизнь, но и жизнь моих родителей.
Весь день, пока не было папы, мы сидели в неизвестности, мама читала мне нотации. Обо всём. Напоминала мне, как важно для девушки быть чистой до свадьбы. Что если бы я не спала с Тхэяном, то не было бы никаких проблем. Потом ругала, что я терпела побои от него. Её возмущало, что ни она, ни папа никогда не поднимали на нас руку, но при этом я позволила сделать это какому-то засранцу. Но больше всего она злилась от того, что я думала, будто они от меня отвернуться.
- Как мы можем отказаться от собственного ребёнка? Неужели, мы когда-нибудь давали тебе усомниться в нашей любви? - она смотрела на меня разбитыми глазами и горько плакала, не понимая, как я могла даже подумать об этом.
И вот вроде она ругала, отчитывала, кричала, но мне не было страшно. Потому что сквозь всё это я слышала только одно - они меня любят и не откажутся от меня.
Вечером папа вернулся полностью разбитым и опустошённым. Даже не посмотрел в нашу сторону и ушёл в свою комнату. Мама последовала за ним. И мы с Минни хотели подслушать их разговор, но услышали, как папа начал всё крушить там, а после расплакался. Эти звуки окончательно добили меня, я не готова была слышать, какую боль причинила любимому человеку. Поэтому тут же скрылась в своей комнате. Минни присоединилась ко мне, села рядом на постели и позволила положить голову ей на колени. Поглаживая одной рукой мои волосы, второй она достала телефон и начала звонить кому-то, включив громкую связь.
- Сыин, расскажи, что произошло? - нетерпеливо спросила она, когда тот принял звонок.
- Давай лучше поговорим потом, ладно? - по его голосу было понятно, что он тоже находится в состоянии шока.
- Нет, папа в ярости. Нам надо понимать, что произошло. Почему вас не было так долго?
Он молчал какое-то время, повышая градус напряжения в нашей комнате.
- Сыин, пожалуйста!
- Я перехватил твоего отца у их дома. Мы поднялись туда вместе, но этого отморозка не было там. Дядя Чонгук жёстко дал понять его родителям, что с сегодняшнего дня они должны забыть о существовании Лалисы, и что их сыну просто так не сойдёт с рук всё то, что он сделал. Потом к нам присоединился Чонгук, и мы ещё пару часов искали этого идиота. Нашли обдолбанным в его квартире. Просто в хлам обдолбанным, - с возмущение повторил он. - Ты была в курсе, что он употребляет?
Мы с Минни переглянулись. Ни я, ни она ничего об этом не слышали и не знали. Но я вдруг вспомнила его глаза во время изнасилования. Они ведь мне показались неживыми, не такими, как обычно. Что если он был под наркотой в тот момент? От этой мысли становилось только хуже.
- Нет, впервые слышу об этом.
- Ну в общем, твой отец тут же набросился на него, раскрасил морду. Опущу некоторые моменты, но...
- Нет, Сыин, ничего не нужно опускать! Не маленькая! - нервно бросила Минни.
- Не говори только Лалисе, - произнёс он тише, но я жестом запретила сестре отключать громкую связь. - Тхэян начал оскорблять Лалису. Издевался и рассказывал вашему отцу, какая она легкомысленная, и как он переспал с ней. Нам пришлось просто отрывать дядю от него, чтобы он его не убил. Потом Чонгук затолкал этого придурка под холодный душ. И пока тот приходил в себя, мы нашли в квартире дофига травки, презервативов. Фотографий этой девки во всех ракурсах и видах, - он рассказывал всё с таким омерзением, что казалось, будто я сама присутствовала при всём этом.
Как только у Тхэяна язык повернулся говорить моему отцу всю эту грязь? Как ему хватило низости и наглости на это? Бог с ним, со мной, но неужели связь с этой девушкой напрочь отбила у него чувство уважения к тому, кто любил его, как родного?
- Фу, Сыин.
- Мне искренне жаль твою сестру, что она связалась с таким ничтожеством.
- А что в итоге?
- В итоге, когда Тхэян понял, что перед ним находится Чонгук, ему окончательно снесло крышу. Он начал говорить вашему отцу, что Лалиса спит не только с ним, но и с Чонгуком. Назвал её блядью и включил нам их хоум-видео, называя её самыми последними словами. После этого твоему отцу стало совсем плохо.
Я не знаю, как не умерла в ту секунду. Но на миг мне показалось, что от услышанного моё сердце прекратило биться.
- Сыин, он реально показал вам всем видео? - Минни стало так же плохо, как и мне.
- Только фрагмент. Чонгук тут же к херам разбил его телефон, и между ними завязалась драка.
Я уткнулась лицом в ноги сестры и пыталась сдержать истерику. Меня разрывало на части от боли и унижения. Тхэян и в самом деле безжалостное чудовище. И он не блефовал, шантажируя и пугая меня.
- Всё в порядке, Минни, - вдруг раздался голос Чонгука на том конце провода.
- Я бы не сказала, если честно, - с трудом произнесла она, шокированная всем услышанным.
- Не говори ничего сестре, - строго произнёс Чонгук. - Ей и так сейчас плохо.
И от его слов мне стало ещё хуже. Как он может вообще думать обо мне после того, как увидел видео?! Даже если его фрагмент. Я уверена. Тхэян выбрал для показа самый мерзкий из всех.
- И что теперь, Чонгук? - обеспокоенно продолжила Минни. - Он распространит его? Покажет всем?
- Нет, это трусливое животное не посмеет. У меня есть фото и видео, где они с этой проблядью вместе. Ему ясно дали понять - одно неверное движение в сторону Лалисы, и видео, которое у нас есть, получит её муж.
- Эта баба отчаянная, - усмехнулся Сыин. - Мы пробили и узнали, что у неё муж важная шишка в органах. Боюсь представить, что будет с ней и её любовничком, если он узнает правду.
- Плевать мне на этих двоих, пусть их хоть заживо закопают. Мне важно, чтобы он отстал от сестры, и видео не попало в сеть.
- Тхэян может и мудак, но не умственно отсталый. Мы всё решили, родная. Он больше не побеспокоит вашу семью, - успокоил Сыин.
Но быть честной, после всего услышанного, это не принесло мне никакого облегчения. Страх перед Тхэяном не покидал меня. Я не знала, на что ещё способно это существо. Человеком его назвать язык теперь не поворачивается.
***
Вибрация на телефоне Чонгука вырывает меня из воспоминаний. Я перевожу взгляд на экран и вижу знакомое имя: «Чеен». Внутри всё натягивается в тугую струну.
«Они общаются!» - отбивает гонгом в моей голове.
Я поднимаю взгляд на него. Разглядываю его лицо в ссадинах. С ними он выглядит как-то по-особенному мужественно и воинственно. Это пробуждает во мне странные и непонятные чувства, напоминая, что он защищал меня вместе с отцом и Сыином. Защищал, несмотря на то, что по сути Тхэян был прав - я легкодоступная и изменяла ему с ним.
Чонгук сбрасывает вызов и продолжает разговор с Сыином и Минни.
Сегодня родители уехали на дежурство, и с их разрешения парни приехали к нам в гости с ужином, чтобы поддержать. Они с трудом заставили меня вылезти из комнаты и с таким же трудом заставили кушать. Но после звонка Чеен аппетит окончательно пропадает.
Когда она звонит в третий раз, Сыин психует:
- Ответь уже ей, не отстанет ведь, - говорит он.
И Чонгук, очевидно, соглашается с ним, потому что просит у нас прощение, берёт телефон и выходит из гостиной в подъезд. Видимо не хочет, чтобы мы слышали их разговор.
- Они вновь общаются? - впервые за этот вечер прорезается мой голос, что удивляет Минни и Сыина.
- Наверное, лучше об этом спросить Чонгука, - уклончиво отвечает мне парень.
- Я не хочу с ним говорить об этом. Вы теперь знаете обо мне всё, - горько усмехаюсь. - Мне кажется, я заслуживаю знать что-то и о вас.
Мои слова достигают цели.
- Да, в последнее время я часто замечаю, что она звонит ему, - отвечает Сыин, видимо пожалев меня.
В горле образуется ком.
- Он её любит? - зачем-то спрашиваю я.
Словно пытаюсь от одной боли переключиться на другую. Как будто это поможет. Или же хочу окончательно себя добить? Уже не понимаю.
- Мы с ним никогда не обсуждали это. Но они долго были вместе, и он тяжело перенёс их расставание.
Он смотрит на меня и вдруг прозревает от неожиданного осознания.
- Я знаю, что мы похожи, - произношу я, уловив его мысли. - Видела её однажды.
- И речь даже не о внешности, а о вашей с ней судьбе, - говорит он, опешив
Его слова вызывают во мне море вопросов, но я не успеваю их задать. Чонгук возвращается к нам, садится напротив за стол и отбрасывает телефон на стоящий неподалёку диван. Я вглядываюсь в черты его лица и хочу понять, что он чувствует после разговора с ней. Но единственное, что понимаю - какой бы мужчина мне не понравился, в его сердце всегда будет другая, и для меня там места не найдётся.