Превращение
Из спальни Главы Ордена Цзян раздался громкий, пронзительный визг.
Все слуги сразу же среагировали и через несколько мяо оказались у тяжёлой двери. Но зайти им не дал супруг и спутник на пути самосовершенствования главы, Вэй Усянь. Махнув рукой на слуг он зашёл внутрь.
Шагу ступить не дало тело его племянника, который был тем, кто орал.
- Может испугался вида Чэн-Чэна? Или комнаты? Или простыней?- вслух задался вопросами Вэй Усянь.- Скорее всего нет. Каким бы пугливым иногда не был мой племянник, от вида А-Чэна в засосах он бы не испугался, а значит что-то иное его напугало и мне предстоит узнать что.
Навалив Цзинь Лина на себя, Вэй Ин продолжил рассуждать.
Отдав приказ слугам, доставить племянника к лекарю. А затем снова открыл дверь.
В спальне царил полумрак, а постельное бельё, как и одежда была разбросана по всей комнате. Одеяло было разорвано в клочья, на стенах виднелись следы от чьих-то огромных когтей, словно какой-то зверь решил выбраться из этого места и в попытках расцарапал все стены.
Вэй Усянь вздрогнул от такого сравнения, насколько большим должно быт.....
- ААААААА, ТВОЮ ЖЕ М...ЦЗЯН ЧЭН? Цзян Чэн. Мммм.
На него прыгнул тигр. Тигр МАТЬ вашу. И не просто тигр, а саблезубый тигр с лилово-фиолетовой шерстью и родными глазами.
Сначала он конечно испугался так, что чуть не наложил в штаны. Но сразу за этим пришло осознание. Откуда у них в спальне тигр? Да ещё и такой странной окраски и вполне себе узнаваемыми глазами. Глазами его мужа.
Собственно из-за этого он и не стал применять какое-либо заклинание и не вызвал свой меч.
Это точно был Цзян Чэн. Только он мог, находясь в теле кошака дать себе по лицу лапой, имея ввиду его глупость.
- И что это значит? Ты бы сам не испугался, если бы зашёл в спальню, а на тебя набросился саблезубый тигр? А?
Так перерикаясь с удивительно молчаливым супругом, он лихорадочно рассуждал.
Кто это сделал? Каким образом? Зачем? А главное за что?
Но ему помешали.
Большой и очень мягкий тигр навалился на него, и от встречи с твердым полом ему помогла большая мягкая (как и всё тело) лапа.
Вэй Ин облегчённо выдохнул и обнял большую тушку.
В таком положении они пролежали почти одну палочку благовоний, а потом спина бедного Старейшины Илина взвыла, а сам Старейшина вместе с ней.
- Чэн-Чэн вставай, - проговорил Вэй Ин, но когда тигр рыкнул, он рыкнул в ответ, - Вставай кому говорю. Или я заору. Уверен, в сохранности своих ушей?
- Я знаю, что громкие звуки кошкам не нравятся. Так что вставай.
Цзян Чэн фыркнула, уполз от мужчины и снова лёг.
Вэй Ин потянулся так, что спина хрустнула и облегчённо выдохнул. Который раз за день, спрашивается?
Немного полежав Вэй Усянь встал и хотел было пойти принести что-нибудь поесть, как дверь открылась и с боевым кличем, внутрь вбежали три подростка.
Цзинь Жулань, Вэй Юань и их друг Лань Цзинъи. Вроде бы.
Перед тем, как произошло непоправимое Вэй Усянь подскочил к юношам, взглядом заткнув их.
– Молчите и не в коем случае не орите, а лучше заткните рты руками.
Когда юноши выполнили приказ, он поманил их рукой.
– Знакомьтесь это Чэн-Чэн. – весело произнес Вэй Усянь, шокированным подросткам, и громко засмеялся, за что снова оказался на полу.
– Дядя!
– Папа!
– Учитель Вэй!
Наперебой заголосили дети.
– Чшшш. Тихо, мелкие. Он со мной ничего не сделает. Да ведь А-Чэн?– гладя его по шее, спросил он.
Кошак согласно проурчал и начал тереться о человека.
– Это....дядя Цзян?
– Да это он. И опережая твой вопрос ,я не знаю как и кто это сделал. Ладно ребятки, надеюсь Цзян Чэн не обидится если я его на немного оставлю. Можете присмотреть за ним?
– Ага, конечно, – раздался нестройный хор из трёх голосов.
– Вот и отлично. Можете его гладить, полежать на нём, но не орите и не из давайте резкие звуки.
Кивнув, трио обступило тигра с трёх сторон и как по команде, каждый начал гладить его.
Но только Вэй Ин открыл дверь, как его потянули назад.
Обернувшись Вэй Ин увидел Чэн-Чэна, который посмотрел на него грустными глазами и тихонько потерся о его бедро.
– Похоже вам придется сгонять за едой для меня и Цзян Чэна, Чэн-Чэн не очень хочет меня отпускать.
– Пусть Лань Цзинъи сходит.
– Эй, а почему я? Почему юной госпоже, самому не сходить? Меня здесь никто не послушает, я ведь из другого клана, да и подросток в придачу. А для взрослых, подростки ничем не отличаются от тех же детей.
– Цзинъи прав А-Жулань, пойдет А-Юань.
– Конечно отец. Папе приготовить побольше мяса? Или что обычно едят тигры?
– Я не знаток, но принеси побольше говядины. А для меня можешь принести вчерашний суп с рёбрышками и
– Цветами лотоса. Я помню, пап. – весело проговорил уходящий юноша.
– Почему не я?
– Ты уж реши, хочешь ли ты идти или нет. Во истину капризная, юная госпожа.
Пока двое подростков шёпотом спорили, Вэй Ин снова разлёгся на такой мягкой тушке, немного воды руками и иногда целуя нос своего мужа-тигра.
Кажется тот был слишком доволен и сделал кое-что, чего Вэй Ин никак не ожидал и уставился на супруга круглыми глазами.
Он лизнул его. Он. Лизнул.
– Аааааа, Цзян Чэн это так мило. Ты весь такой миленький, мягконький, уууу.
Вэй Ин всхлипнул и растекся лужицей. Но заплакать (пусть даже немного наигранно) ему не дал Вэй Юань, который зашёл, держа на руках три подноса с вкусно пахнущей едой.
Подав тарелку и большую миску отцам, он уселся недалеко от двери вместе с друзьями.
– Цзян Чэн, открой рот. Молодец.
Взяв небольшой кусок мяса, он начал кормить мужа и параллельно есть сам.
– Осторожно, Чэн-Чэн не кусай меня. Боюсь от твоего маленького "кусь", у меня не останется только одна рука. – засмеявшись произнес Старейшина Илина.
Когда с едой было покончено, Вэй Ин отдал приказ распустить всех людей с поместья. После ухода всех, странная компания направилась в сад.
Птицы и некоторые, другие животные узрев кого-то побольше в спешке бежали из сада. И из Пристани тоже, судя по всему.
Немного погуляв, компания расположилась у моста. Наслаждаясь тишиной, они и не заметили, что к ним кто-то подошёл, точнее прискакал.
Несколько маленьких крольчат, радостно попискивая, расположились у тёплого бока Цзян Чэна. Это заставило всех улыбнуться, а Вэй Ина счастливо засмеяться.
– Жалко у меня нет кисти и бумаги, я бы вас нарисовал.