11 ГЛАВА.
Чимин никогда не думал, что за каких-то ничтожных несколько дней, он может влюбиться в человека. После признания в чувствах, прошло 5 дней и теперь Чимин может с уверенностью сказать, что влюблён. Юнги, как будто, открылся для него с новой стороны. Он стал ухаживать за ним. И это не выглядело как нелепо или слишком приторно, по мнению Чимина, всё было идеально.
Юнги намного охотнее шёл с Чимином на контакт, пытался от кормить вкусняшками и водил на свидания. Они гуляли по паркам, ходили в кафе и в кино и может показаться, что всё как у всех, но всё же что-то было особенным. Чимин и сам не может объяснить, что именно, просто какая-то своя атмосфера была у этих прогулок. В определённые моменты, уровень милоты был на самой высокой отметке, например, когда Юнги выигрывал игрушку для Чимина в автомате или помогал зашнуровать коньки на крытом катке. Но в то же время, Юнги мог подшутить над Чимином, напугать его, выпрыгнув из-за угла, а потом они как умолешённые носились по китайскому кварталу, сбивая с ног прохожих. В эти моменты было весело и спокойно настолько, что их хотелось продлить ещё хотя бы на несколько минут, чтобы насладиться ими.
И Чимин полюбил! Многие бы сказали, что слишком быстро и вообще, что это не любовь, а так, симпатия, но Чимин так не считает. Понятие любви субъективно, кто-то понимает, что влюблён, когда не хочет отпускать человека ни на минуту, кто-то, когда думает о человеке днями и ночами, не в силах с этим справится, но Чимин....он просто хочет, чтобы Юнги был рядом. Ему не нужно, чтобы он проводил с ним 24 часа в сутки, ему просто нужно ощущать его поддержку и любовь. Он уверен, что если Чимину будет плохо, Юнги на всех парах примчится к нему и успокоит. Прижмёт ближе к себе, погладит по головке и скажет, что Чимин важен.
Да, у Юнги сложный характер. Он порой похож на злого и строгого гнома, вечно недовольного и ворчливого.
Да, Юнги не идеален внешне. Его слишком худое тело и бледная кожа, выглядят болезненно и в какие-то моменты страшно, что он упадёт прямо сейчас в обморок.
Но ведь не за это всё любят. Чимин любит за то, что он просто есть. За то, что с Юнги комфортно и легко. Он как будто вдыхает в Чимина новую жизнь, спасает его, с каждым днём доставая всё сильнее и сильнее из пучины депрессии и тоски. Рядом с ним хочется жить, чтобы эти моменты и чувства длились вечно.
Даже когда они сидят поздно вечером на кухне и покуривают косяк. Всё кажется настолько правильным и домашним, что эти моменты не хочется упускать. Хочется записать их на жёсткий диск и вставить его в свою память, чтобы каждый раз он смог прокручивать эти счастливые моменты и никогда их не забывал.
Сейчас сидя на диване, под акомпанимент, какого-то фильма, название которого Чимин забыл ещё на начальных титрах, а в сюжет и вовсе не пытался вникнуть, делая долгую затяжку самокрутки, и пропуская едкий кислый дым, через свои лёгкие, он понимает, что может ответить полной взаимностью на чувства Юнги и перейти к новому этапу их взаимоотношений.
- Я люблю тебя! - всё что Чимин говорит, смотря на Юнги, который на секунду видимо завис, переваривая слова, а потом медленно повернул к нему голову.
- Что?
- Я люблю тебя! - снова повторяет Чимин. -Теперь я могу точно сказать, что это любовь! Я полюбил тебя и теперь не хочу отпускать! Я могу ответить тебе взаимностью, я готов прокричать о своей любви всему миру, чтобы все знали, но оно нам нужно? - Чимин делает задумчивый вид под пристальный взгляд парня напротив. - Я думаю, нам хватит того, что об этом знаем только мы и пошёл весь мир к чёрту!
- Ей богу, ты становишься таким философом под дурью! - Юнги не смог удержаться от смешка и колкости.
- Твою мать, Мин Юнги! - Чимин ударил себя по лицу ладонью и откинулся на спинку дивана. - Такой трогательный момент испаганил! У тебя нет ни стыда ни совести! - какое-то время Чимин не убирал руку от своего лица, пока не почувствовал горячее дыхание возле своего уха и не услышал нежный шёпот.
- Я тоже тебя люблю, солнце!
Это был их первый поцелуй. Они осторожничали поначалу, боялись спугнуть друг друга. Это был тот самый поцелуй, который держал в себе все те любовь, ласку и трепет, с которыми они относились друг к другу. Это был тот поцелуй, который заставляет бабочек в животе метаться из стороны в сторону, сталкиваясь между собой в беспорядочном полёте, отдаваясь теплом во всём теле. Это был тот поцелуй, который показывал чёткое намерение никогда не отпускать своего любимого и быть всегда рядом. И это был тот поцелуй, который перерос во что-то страстное и горячее.
Чимин не почувствовал ту тонкую грань перехода между любовью и страстью, но уже плавился от ощущений. Касания, блуждающих по всему телу, рук Юнги, трепетные дорожки поцелуев по всему телу, в некоторых местах, налившиеся синим оттенком. Это всё уносит Чимина в океан эйфории и желания, такого сильного, что мозг категорически отказывается думать или осознавать. Горячее дыхание на своём теле заставляло забыть обо всём и двигаться по направлению к забвению от, разливавшейся теплом по всему телу, страсти. Действие марихуаны, только усиливало, ощущение мурашек по всему телу от таких родных рук. Хотелось большего, намного большего.
Хватаясь за волосы и плечи Юнги, Чимин пытался ухватиться за последние ниточки собственного рассудка и трезвости мысли, но эти самые ниточки рвались одна за другой, от контраста холодных пальцев и горячих губ.
Все что Чимин чувствовал в последний момент - мимолётное чувство боли, переходящее в негу удовольствия, от вторжения в его нутро. Чувство заполненности и ощущение пульсации внутри, заставляли Чимина, не жалея голоса, вкрикивать от чувствительности собственного тела. Снова встречаясь с такими желанным губами, ему показалось, что теперь они имеют приятный и сладкий вкус, напоминающий ему шоколад. От этих губ невозможно было оторваться. Из-за толчков, поцелуи получались смазанными, слюна стекла по подбородкам обоих, но это волновало их в последнюю очередь. Шершавые языки сплетались в энергичном танце, обвалакивая друг друга.
Эти чувства было не передать словами. Юнги словно сгорал изнутри, ощущая под собой, извивающееся и просящее тело. Но больше всего его вело из-за того, что это Чимин. Именно его Чимин сейчас под ним, стонет и наслаждается, уповает в безудержном экстазе и просит больше, глубже.
В момент разрядки, слушая высокие стоны, ласкающие слух и пускающие по телу разряд тока, Мин Юнги понял, что Пак Чимин - его сильнейший наркотик. Пак Чимин - его личная доза героина, способная унести его в бездну непередаваемых ощущений, в миллиарды раз лучше и быстрее. Это было лучше любого прихода, импульсы поступающие в мозг от накатившей эйфории, настолько затуманили разум Юнги, что не получалось думать ни о чём больше, только о Пак Чимине. О мальчишке, так внезапно свалившемся, ему на голову, но так сильно ворвавшемся в его сердце, что теперь там нет места не для чего, кроме Пак Чимина.