Глава 6.
Со дня смерти Джиа прошел год. Ровно год назад в этот день Джиа покончила с собой. Ынсу помнит каждый день проведенный с ней, и каждый проведенный без нее. Помнит, как они вместе сидели за этим столом во дворе университета и было бы замечательно, если бы все так и продолжалось... Но теперь Ынсу сидит здесь одна, наблюдая, как ее парень играет в футбол на поле:
-Привет, - говорит Чимин, садясь на стол, - давно сидишь?
-Настолько давно, что кажется пустила корни. А ты что тут делаешь? - неохотно спрашивает она, ведь разговаривать с кем-то - последнее, чего она хочет.
-Отдаю дань уважения и памяти.
-Я по ней так скучаю, - рассказывает Ынсу, положив голову на стол.
-Я тоже, - признается брат.
-Ты ее все еще любишь?
-Да, и каждый день схожу с ума... Вон, смотри, машет, - не скрывая своего отвращения, говорит парень, указывая на Чонгука, - я надеюсь, ты не собираешься его прощать?
-Я никогда его не прощу.
-Тогда зачем быть рядом с человеком, с которым нет будущего? - спрашивает Чимин, но ответа не получает, и вздохнув, садится рядом с сестрой, - ладно, давай не будем о грустном. Жизнь ведь продолжается, да?
-Ага, - кивает та, пока парень старается привлечь к себе внимание, сжимая пальцами свои щеки.
-Эй, смотри, ты же любишь так делать? Давай, потискай меня и перестань грустить.
-Когда-нибудь перестану, - обещает Ынсу и, улыбнувшись, хватает брата за щеки.
Странно, но Чонгуку больно от этой картины... Он тоже помнит Джиа и никогда не забудет, а блондинку таскает на эти тренировки только для того, чтобы та не ревела одна, закрывшись в своей комнате, ведь именно этим она занимается последний год. Ынсу первый раз за долгое время улыбается... Так искренне и лучезарно, но не благодаря Чонгуку. Эта мысль сводит где-то в груди, будто выбивает из легких воздух, заставляя вспомнить все, что брюнет делал для девушки, но она ему так и не улыбнулась. Ни разу.
Он помнит, как возил ее на сеанс уличного кино, как заявился к ней в комнату с едой и ноутбуком и с каким энтузиазмом блондинка выбирала фильм, но все с тем же каменным лицом. Помнит, как возил ее в парк, а потом в кафе, и даже помнит, как ненадолго коснувшись его руки, Ынсу сказала спасибо.
Блондинка солжет, если скажет, что не заметила изменений. Она прекрасно видит, что Чонгук старается добиться ее расположения, но ей все равно - хотел заполучить ее внимание, надо было делать это таким способом с самого начала, а не тогда, когда умерла ее подруга. Она прекрасно видит, что брюнет стал спокойнее и начал уважать ее, но от своих бесконечных пассий так и не отказался, каждый день пропадая в клубе с новой...
-Так в какой момент вы поняли, что влюбились в него, госпожа Пак?
-Когда он на меня накричал, - ухмыльнувшись отвечает она.
Когда тренировка заканчивается брюнет направляется к своей девушке и видит, как заметив его, ее брат прощается и уходит. Жаль. Раньше они с Чимином были хорошими друзьями: цепляли девчонок по клубам, иногда по пьяни дрались в этом же клубе с другими парнями, гуляли ночами всей компанией. Иногда Чонгук просил друга помочь ему с математикой или вытащить его из какой-нибудь передряги и он всегда помогал. Это было давно, к сожалению..:
-Зачем он приходил?
-Он мой брат, мне нельзя видеться со своими родственниками? - сразу же язвит Ынсу, поднимая брови.
-Я просто спросил, зачем ты так агрессивно реагируешь? - закатывает глаза брюнет.
-Да потому что ты меня раздражаешь!
-Так, а ну-ка пошли со мной.
-Никуда я не пойду!
-Пошли, я сказал! - рявкает парень, уводя за собой блондинку, - почему ты ведешь себя как стерва?!
-А почему ты ведешь себя как последний мудак?!
-Да в каком месте? - не понимает Чонгук, ослабляя хватку, - я спокойно с тобой разговаривал, а ты начала огрызаться.
-Мне противно с тобой рядом находиться, после того, что ты натворил...
-Я ничего не делал, Ынсу! - пытается доказать брюнет, - я наоборот стараюсь наладить с тобой контакт. Я больше не хамлю тебе так, как это делаешь ты, я терплю твои истерики и то, что ты огрызаешься, я пытаюсь проводить с тобой время, чтобы хотя бы подружиться с тобой! Я уже не могу ни о ком думать, кроме тебя.
-А как же все те, кого ты клеишь в клубе?
-Да я в каждой из них ищу тебя, мать твою! В каждой! У меня ни с одной из них ничего не было, потому что они не ты и мне противно их не то что трогать, а даже смотреть! Ты не замечаешь того, что у тебя под носом: ни того, как я смотрю на тебя, ни того как я забочусь о тебе. Да я никогда не вел себя так ни с кем! Я вижу тебя после каждой пары и просто смотрю, как ты разговариваешь с однокурсниками, вижу, как ты улыбаешься Чимину и я видел, как ты смеялась с Джиа...
-Не смей произносить ее имя, - перебивает блондинка.
-Я всегда защищал тебя перед всеми своими друзьями, которые облизывались на тебя и пошло шутили в моем присутствии еще до наших липовых отношений! И я защищал тебя даже перед твоими подружками!
-Что?
-Да то! Джиа только и делала, что унижала тебя идиотку, - начинает рассказывать брюнет.
-Как вы отреагировали на эту информацию? - оживляется психолог.
-Никак. Мне было все равно, чувствовала опустошение.
-Даже этот дурацкий кулон купить я ее заставил, потому что ей было совершенно все равно, что ты будешь носить. Ее волновал только твой брат, в то время как я думал о тебе! Да мы спали потому что она хотела вернуться к Чимину, а я хотел подобраться к тебе! Мать твою, я уже тогда только о тебе думал и если бы ты знала, как я себя чувствую, когда вижу, какая ты с другими, и какая ты со мной... То, как ты ко всем относишься с добротой, а ко мне лишь с ненавистью и отвращением - убивает меня изнутри. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня с любовью, чтобы в твоей башке, Ынсу, были такие же мысли обо мне, какие у меня о тебе. Я хочу, чтобы ты перестала быть такой колючей, потому что я влюбился в тебя, как последний придурок! - заявляет он, швыряя полотенце в сторону, - знаешь, мне очень жаль, что я вел себя как ублюдок, урод, идиот и как ты только меня не называла, но я такой, Ынсу! Я такой, но я стараюсь меняться ради тебя, потому что мне хочется обнимать тебя, держать за руку по настоящему и чтобы ты не торопилась выдернуть ее из моей ладони. Хочу целовать тебя и засыпать в обнимку...
-Хочу, хочу, хочу, - прыскает психолог, - кажется, он еще и эгоист.
-Этого никогда не будет, Чонгук, - говорит блондинка, - я никогда не прощу тебе того, что ты сделал. Никогда.
-Да ты же меня с ума сводишь, дура! - повышает голос тот, - ты меня сломаешь!
-Ты сломаешь меня первым. Ты уже начал.
-Ынсу! - кричит брюнет, подходя ближе, но сделав вдох, успокаивается, - пожалуйста, дай мне коснуться тебя... Дай показать, что я не такой, каким ты меня видишь, и что способен на что-то большее. Обними меня, пожалуйста, поцелуй меня... Полюби меня...
-Нет.
-Позволь мне поцеловать тебя, прошу, позволь обнять тебя. Я отойду, как только ты попросишь.
Брюнет аккуратно касается женской шеи, щеки, заставляя Ынсу закрыть глаза будто эти прикосновения дарят нестерпимую боль. Наклоняется чуть ближе к девушке, даря ей запах своего парфюма, касается мокрыми волосами ее лба, и обжигает дыханием манящие губы.
Гук целует трепетно, боится, что та сразу же оттолкнет его, тянет девушку на себя, прижимая, и не сдерживает стона, будто наконец-то избавился от груза или будто все это время хотел пить, а Ынсу глоток воды. Но эти касания и поцелуи другие - не такие, как когда Чонгук трогал ее перед друзьями, или целовал против ее воли на парковке у универа, чтобы все увидели. Сейчас он целует ее так, будто все, что он сказал правда. Будто он ее любит и не хочет отпускать. Эти мысли пролетевшие в голове блондинки вызывают помутнение рассудка и она обвивает руками его шею, заставляя прижимать ее к себе еще сильнее. Не ожидая, что та ответит, Гук теряется в эйфории: путается пальцами в длинных волосах, с запахом ромашкового шампуня, позволяет себе коснуться пальцами голого участка поясницы...
-В этот момент я в него влюбилась, - вымученно вздыхает Ынсу, - у чертового входа в мужскую раздевалку, когда он орал на меня. Когда он целовал меня, будто я воздух, будто он никотинозависимый, а я последняя сигарета... Я влюблялась, сама того не замечая и я хотела его спасти.
-Это похоже на Стокгольмский синдром, госпожа Пак...
-Значит это он, господин Мин.
-Пока я могу сказать, что кроме Стокгольмского синдрома, наблюдаю у вас локус контроля и абстиненцию, но мне еще нужно послушать вас.