Николь

Мы все время проводим вместе, с утра до вечера. Просыпаюсь и вижу её сонное милое личико, засыпаю в её объятьях. Она обхватывает меня своими маленькими ручками и крепко прижимается к моему телу. Ищет во мне защиту и тепло, также как и я в ней.
У меня нет сил пускать её обратно в школу, хотя рука уже давно зажила. Ссадины на её маленьком теле прошли, но каждый день появляются новые, они тоже проходят, замкнутый круг. А она смирилась. Смирилась с тем, что живёт с таким придурком, у которого настроение прыгает, как у глупой малолетний девочки при месячных. Смирилась с тем, что она получает за каждое неправильное слово. С тем, что сначала я хватаю её как тряпичную игрушку, а потом боюсь сделать лишнее движение, будто она форфоровая кукла. Смирилась с тем, что сначала я кричу на неё и обижаю, а потом приползаю на коленях и прошу прощения. А она всегда прощает. Не может не простить.

И даже сейчас, мы сидим на кровати, а она прижимается ко мне, обнимает. Её губа разбита моей ладонью, но она рядом. Я поглаживаю её волосы той же рукой, которой ударил её 15 минут назад.

-Ты у меня такая красивая. - шепчу на ушко Николь. - Я тебя так люблю.
-Зачем тогда делаешь больно? - осторожно спрашивает она, ощущаю обиду в её голосе.

Игнорирую вопрос, целую её. Чувствую привкус железа, нижняя губа Николь начинает кровоточить. Ей очень больно и она стонет мне прямо в рот, что доставляет ещё большее удовольствие. Я продолжаю целовать её, углубленнее, чтобы ей было все больнее от моих зубов. Николь пытается вырваться, бить меня по груди, но я держу её руки.
И когда я, наконец, вдоволь насладился, тут же оторвался от неё, громко причмокивая. Самодовольно смотрю на неё, издеваюсь и жду ответной реакции. Николь бросает на меня обиженный непонимающий взгляд и вытирает кровь со своих губ, немного щурясь и мыча.
Как только я отпустил её руки, она тут же побежала в ванную. А я сидел и терпеливо ждал её, как верный пёс.

Ждал 3 минуты.
Ждал 7 минут.
Прошло уже 15.

И не выдержав, я вломился к ней.
Моя принцесса сидела перед зеркалом и со слезами разглядывала себя. Её глаза были опухшими от слёз, они контрастно светились небесно-голубым оттенком,пробирались в глубину моей души, раздирая меня на части.
Резко мне стало жаль Николь. Она ведь ещё такая маленькая, хрупкая. Её родители погибли, всю жизнь жила со своей бабушкой, которая недавно умерла. И тут её отправляют к конченному психу, который смеет поднимать на неё руку.
Я сел на пол напротив и печально смотрел прямо в её глаза, ждал пока что-нибудь сделает. Ударит меня или назовёт уродом, мудаком, придурком. Но она не двигалась и молчала. А я все ждал. Как чёртов верный пёс.
Наконец, моя красавица ожила. Она потянулась своей маленькой ручонкой к моей щеке, я приготовился к пощечине, но она просто приложила её к лицу и грела меня, поглаживая подушечками пальцев.
Я смотрел на неё неотрываясь, чувствуя, что смущаю её. Ждал пока она что-то скажет, но кроме своего тяжёлого дыхания я не слышал ничего более. Но потом я услышал. Услышал, как моё сердце долбится в рёбра, пытаясь выбраться, но у него никак не получалось. Услышал тогда, когда увидел её смущённую грустную улыбку, она несмело приближалась ко мне, пряча глаза в кафель, и также скромно поцеловала меня. Это был первый раз, когда она сделала это сама.
Николь целовала мои губы так неопытно, так наивно и по-детски. Я запомнил это до самой смерти. Я помнил этот день, как свои пять пальцев на правой руке.

Я взял её на руки и понёс прямо в ванную , пытаясь аккуратно уложить маленькое тельце внутрь. Но Николь начала паниковать и истерить.

-Что ты делаешь? - пытаясь вырваться из моих рук, говорила она и срывалась на крик. - Прекрати, Джордж! Отпусти меня!

Но я ей не отвечал, сжимал её тонкую кожу все крепче, моментально оставляя новые синяки. Наконец, когда она сидела в ванной, я включил горячую воду, снимая с неё белую ночную рубашку. Она била меня по плечам и груди, но я не реагировал и продолжал. И тогда она начала царапать мою кожу, кричать ещё громче пытаясь достучаться до моего и так измученного сердца.
Когда я стянул с неё одежду, вода уже немного набралась. Николь истерично пыталась прекрыть свое нагое тело от моих глаз, хваталась то за грудь, то за колени. Её тело постоянно содрагалось, она плакала и шмыгала носом, не понимая куда ей деться.

-Прекрати, Цветочек. Я же просто хочу тебя помыть. - добродушно улыбаясь, пытаюсь её успокоить. Но она продолжала смотреть на меня испуганными глазами, как на душевно больного.
Тогда я, не снимая своей одежды, сел рядом с ней в ванную, прямо напротив. Я смотрел на неё и не мог насытится её телом, мне хотелось её трогать, но я сдерживался из последних сил, чтобы не напугать её ещё больше .

-Зачем ты закрываешься? - искренне удивляясь, спрашивал я.
Я достал её мочалку - свинку, которой она всегда мылась. Налил сверху много геля для душа и стал мыть её. Я убирал её руки с груди и колен, но она возвращала их на место, непонимающе смотря на меня.

-Джордж, зачем ты это делаешь? - почти шёпотом говорила она мне, продолжая плакать. Но я молчал. Молчал, чтобы снова не сказать обидных слов, чтобы из моего рта не лились эти противные слова, чтобы её уши снова не слышали всего того, что я успел ей наговорить.

Когда мы закончили мыться, я укутал её в полотенце и на руках отнёс обратно в комнату, посадил на кровать.
Кончики её волос были влажными и стекали по её ключицам к ложбинке груди. Я старался запоминать каждую мелочь, что происходит с ней. Помню её содрогающееся тело, её импульсивное дыхание и испуганный взгляд, который она не отрывала от меня ни на секунду, будто боялась упустить меня из виду. Смотрела, как я снимал с себя сырую футболку, прилипшую к телу. Как снимал брюки и натягивал сухие.
Со стороны мы всегда выглядели, как влюблённая милая пара. Но за этим скрывалось что-то куда большее.

И снова чувствую вину за своё поведение, сажусь перед ней на колени и опускаю голову. Молчит и больше не плачет. Она не гладит мои волосы, как обычно. Всегда, когда я просил у неё прощения, Николь ласково прикасалась к моим волосам и говорила, что прощает меня или молчала нежно улыбаясь. А сейчас она просто испуганно смотрит. Не знает, что ей делать.

Начинаю целовать её руки и радуюсь от того, что Николь не убрала их с отвращением. Сидит и спокойно наблюдает за мной, за моими действиями.

-Я больше так не могу... - шёпотом сказал, заглядывая в её голубые глаза. - Я устал сдерживать себя.

И навалившись сверху, я прикасался к ней, ко всем частям тела. Я нежно поглаживал её спину, целуя в губы, шею и грудь. Нет ни одного места на её коже, которое я не затронул в тот день. Я оставлял на ней красные следы, которые вскоре слегка посинели. Теперь ни только ссадины и синяки украшали её бледное тело, но и мои поцелуи. Николь не сопротивлялась. Она закрыла глаза и тихо ждала того, что я буду делать.
Я шептал ей о том, какая она красивая. О том, что она только моя и сейчас станет моей окончательно. Я крепко сжимал её талию, пытаясь сдержать свое желание, чтобы насладиться ею полностью и надолго. Но у меня получалось держаться с трудом. Я влажной дорожкой спускался к животу, к ногам, но снова возвращался к её шее и прелестному личику. К её губам, которые так неуклюже отвечали на мои поцелуи.

Я бережно стянул с неё полотенце. Николь снова прикрывалась своими маленькими ручками, пыталась скрыть от меня свое тело, свое красивое тело.
Я завёл её ладони себе за шею, сказал держать их там и пообещал, что если она их уберёт, то лишится обоих рук. И она слушалась меня.
Её щеки покрывались алым румянцем, когда я разглядывал её маленькую красивую грудь. Пунцовые соски потвердели, то-ли от холода, то-ли от возбуждения.
Я чувствовал, как она дрожит подо мной.

-Джордж, мне страшно... - наконец Николь подаёт свой голос.
-Я буду осторожен. - последняя фраза перед самым важным.

Я стянул с себя брюки вместе с трусами и мы лежали на кровати абсолютно голыми.
Я углубленно поцеловал её, одновременно прижамаясь всем телом и входя в её нутро. Клянусь, её крик в тот момент доставил мне самое сладкое удовольствие. И я чувствовал, как она рвётся подо мной. Чувствовал, как она задыхается от боли. Она кричала и плакала. Николь просила остановится, но я не мог.

-Хватит, Джордж... - зажмуривая свои глаза, пыталась сказать она. - Остановись, мне очень больно...

-Ты у меня такая, красивая. Такая маленькая и беззащитная. Я так люблю тебя. - Николь закрывала свои глаза, словно теряя сознание, но потом снова открывала их.

Она пыталась оттолкнуть меня своими хилыми руками, но я продолжал наваливаться на неё всем телом и двигаться, доставляя себе нескончаемое удовольствие.
Мне нравилось, что ей больно. Я любил то, как она кричит, как она плачет и судорожно пытается, что-то сказать мне. Как она пытается меня остановить. И это все проходилось по мне волной возбуждения.

Она была очень тесной, каждый мой толчок проходил с трудом, но я продолжал, овладевая её телом.
Она кусала меня в плечо, пытаясь остановить или сдерживаю свой крик, пытаясь как-то отвлечься. Ей было невыносимо больно, она кричала и плакала. Это нытье не сравнится ни с чем. И я чувствовал боль в плече, которое Николь так старалась прокусить своими зубками. Чувствовал боль в спине, которую она расцарапала своими ногтями. Мне нравилось абсолютно все, что происходило тогда.

-Убери его оттуда. Пожалуйста, Джордж. Мне очень-очень больно. Я не смогу больше это терпеть. - умоляюще говорила моя принцесса. Но я продолжал, доводят дело до конца.

-Потерпи, моё солнышко, осталось совсем немного, нужно всего лишь потерпеть. - я поцеловал её губы, снова ощущаю её крики своим языком.

Вспоминаю то, как Николь улыбалась Фрэнку. Вспоминаю того парня с её школы, который так тесно с ней общается. Помню то, как она злила меня. И темп нарастал ещё больше.

Только моя. Только мой маленький ребёнок, которого я посмел тронуть своими извращенными руками.
Я снова ставил на ней засосы, уже покрывая старые. Не оставлял на ней живого места. Руками пробирался во все места её тела, поглаживал кончиками пальцев. Целовал её солёные от слез губы, нос и щеки. А мои уши сладостно внимали стоны и крики, которые молили о том, чтобы я наконец перестал это делать.

И последние секунды, в которых я не ощущал ничего кроме приближающегося оргазма. Я не слышал ничего, перестал чувствовать её горячее дыхание.
Еле успел выйти из неё, чуть не кончил прямо в принцессу.
Зато теперь все её одеяло пропитано моим семенем.

Я все еще был над ней, пытался отдышаться и привести мысли в порядок. Я поднял её полубезжизенное тело за подмышки.

-Сегодня мы будем спать у меня в спальне.