09
Наверное, мне суждено стать для неё не принцем, а злым чудовищем, испортившим ей жизнь. Я каждый раз вспоминаю бедные грустные глазки, скучающие по своей родной бабушке. Помню, как обещал себе, что со мной её глаза будут святится от радости и счастья.
Но как так могло случится, что я сделал с ней абсолютно обратное.
Сначала все было хорошо, я держался изо всех сил, чтобы не накричать на Николь. Смотрел в её сторону и снова начинал злиться, как псина, у которой пытались забрать его косточку.
-Куда мы едем? - обречённо спрашивает меня, ожидая моего страшного ответа. Николь уже без разницы на то, что я ей скажу. Она готова ко всему. Возможно, мы поехали в магазин, чтобы купить ей белое невинное платье, характерезующее то, что она будет лежать в могиле целой девственной девочкой. Возможно, мы едем в притон и я продам её в рабство, чтобы она никогда больше не раздражала меня. А там любят таких маленьких красивых девочек.
-Домой. - кратко отвечаю я, уже успокаиваясь, но каждый раз представляя маленькую Николь в объятиях её одноклассника. Может быть она для виду пыталась выбраться из его рук, чтобы я не ругал её. Маленькая дура.
Чего она боялась? Я же её отец, хоть и приёмный, но ничего против отношений с парнями не должен иметь. Не должен. Но в моем то случае.
Когда мы доехали до дома, я вышел из машины и открыл дверь моей принцессе, чтобы ей было не тяжело её отворять самой. Но она не спешила выходить.
-Я открыл тебе дверь, ты можешь выйти. - нетерпеливо сказал я. Но маленькая продолжала молча сидеть в машине и лишь в конце подняла на меня свои глаза. Свои большие испуганные глаза. Она сидит и боится того, что я сделаю с ней в доме. Я ещё не успел показать ей всего, что творится с моей грязной душой. Так почему же она так тресётся?
Чего добивается этот бестолковый ребёнок. Она не видит в каком я состоянии?
Я наклонился и взял её за талию, вытаскивая из машины. Николь начала вырываться, ударяя меня по груди и спине своими маленькими ладошками. Её брови нахмурились оставляя между ними неглубокую полоску. Она серьёзно пытается сделать мне больно? Меня раздражало каждое действие. Я схватил руки моего ангела и прижал к груди, крепко сжимая их.
Николь испуганно посмотрела на меня, когда я, показывая ей своё безразличие, скрывая внутри свою гнилую бессмысленную ярость, отрывался на её тонких пальчиках. А потом я услышал хруст и затем визг, смешанный с плачем моего ребёнка. Тогда я сломал её впервые. Сломал её тело.
Она перестала кричать и уже не смотрела на меня, а крепко зажмурила глаза, кусая нижнюю губу до крови. Только тогда я понял, что сделал. Быстро взяв её на руки, я понёс её обратно в машину.
Пока мы ехали, Николь несколько раз теряла сознание и возвращалась ко мне обратно. Её тонкие пальцы посинели. Всю дорогу слышались дрожащие всхлипы моей принцессы, которые каждый раз напоминали мне о том, какой же я придурок.
Настолько слаб, что позволил себе сделать ей больно. Настолько слаб, что заставляю слушаться моего голоса силой. Она же всего лишь ребёнок.
Я взял её на руки и понёс в больницу. Николь закрыла глаза и продолжила тихо плакать, придерживая свою искалеченную руку. Люди, находящиеся в помещении, смотрели на нас с неким удивлением. Хотя, действительно, чему же тут удивляться?
-Подождите тут некоторое время. Хирург разберётся с ситуацией и мы вам все доложим. - сказала медсестра с официальной улыбкой, когда мы подошли к хирургической палате, и оставила меня одного со своими нагнетающими мыслями. В кабинете сидела моя маленькая девочка и, наверное, продолжала плакать от ноющей боли в кисти.
Как я мог позволить изувечить её маленькую руку. Она снова плачет. Николь плачет из-за меня. Снова.
Чувство вины давило на мою грудь и плечи опускались все ниже и ниже от такой тяжести. Я ждал, когда же выйдет доктор с моей любимой и скажет, что все хорошо, что это всего лишь ушиб. А Николь улыбнётся и скажет, что ей больше не больно.
Но такого не будет. А время идёт очень медленно, будто изнываясь над моей больной головой. Каждый стук стрелок на часах отдавался внутри, напоминая, что секунды тянутся и она скоро выйдет.
Я запустил свои пальцы в волосы и крепко схватился за них, чтобы не сойти окончательно с ума от своих мыслей. Изорвал все, уже почти оставляя свою голову лысой, я услышал как открывается двери и вскочил на ноги.
Сначала вышел взрослый мужчина, видимо он и есть врач. А потом и моё маленькое золото, что я должен беречь, как псина бережёт свою любимую кость, а не ломать ей руки долбаный мудак.
Хирург сказал моей Николь присесть на скамью, где я только что сидел, а меня отвёл в сторону, чтобы спокойно обсудить перевязанную руку моей любимой...