Часть 12
Лиса проснулась рано. Тревожно открыв глаза, она прислушалась. В комнате стояла сонная утренняя тишина, нарушаемая легким равномерным посапыванием Дженни на соседней кровати. События прошедшей ночи вихрем ворвались в затуманенное сознание Лисы. Она вспомнила все, что было между ней и Юнги.
— Ой, мамочки... — прошептала девушка, заливаясь стыдливым румянцем. Резко повернувшись, она обнаружила, что в постели находится одна и полураздетая. Очевидно, Юнги ушел, когда она заснула. Ну конечно, иначе Джен подняла бы на уши все общежитие. Но все же, несмотря на здравый смысл, Лиса ощутила разочарование, не обнаружив парня рядом. Теплая волна нежности захлестнула ее, когда она представила его лицо. Прижав руку к груди, Манобан попыталась унять поднявшийся сердечный ритм. Повернувшись, обняла подушку, на которой лежал Мин, и, уткнувшись в нее носом, счастливо всхлипнула.
— Лиса, что случилось? — пробубнила Джен, открывая сонные вежды. — Ты там ревешь, что ли?
— Нет! Нет, нет, все в порядке! — всполошилась Лиса, накидывая на обнаженные плечи одеяло.
Подозрительно уставившись на подругу, Ким осведомилась:
— У тебя тут гостей ночью не было случайно?
Лиса отрицательно замотала головой, покраснев, как перезрелый помидор.
— А почему тогда трусы валяются на полу? — обличающе ткнула Джен пальцем вниз. Лиса в ужасе проследила за ее жестом: действительно, возле ее кровати на самом видном месте лежало красное атласное белье, которое с нее стянул Юнги.
— Лис, я не в претензии, — вздохнула Джен, различив на лице соседки неприкрытый страх. — Но ради бога скажи, что это был не Мин!
— Почему ты думаешь, что это был он? — пробубнила Лиса, опуская глаза на ладони, комкавшие одеяло.
— Потому что я видела, как он выходил из общаги ночью! — фыркнула Джен. — Мин— последний из тех, кого я тут знаю, кто тебе подходит!
Лиса вспыхнула:
— Я сама решу, кто мне подходит, а кто нет!
— Ага! — торжествующе воскликнула Джен. — Значит, все-таки это был он!
Лиса промолчала. Осознав, что скрываться больше нет смысла, она натянула платье на плечи. Настроение стремительно падало, и девушка не знала, что было неприятно больше: то, что Джен узнала правду, или то, как она отреагировала на нее. Поняв, что не уснет, Лиса решила выбраться из постели. Одернув платье, она наклонилась за своими трусами, как вдруг под ними блеснула серебряная цепочка.
— Джен, это твоё? — озадаченная девушка подняла цепь и увидела, что на ней разорвано одно звено.
Дженни уставилась на качающуюся полоску:
— Нет, это точно не мое. У меня таких вещей нет.
У Лисы тоже не было ничего похожего. И она пришла к единственному выводу — значит, это Юнги... Лиса сжала цепочку в ладони, ее глаза подернулись дымкой. Очевидно Юнги порвал цепь, когда стаскивал с себя толстовку. Господи, это же отличный предлог увидеть его еще раз и прямо сейчас! Чуть не взвизгнув от восторга, Лиса ринулась к шкафу.
— Ты далеко? — недовольно осведомилась Дженни, следя за перемещениями подруги. — Еще так рано.
— Мне нужно вернуть цепочку владельцу, — с придыханием отозвалась Лиса, сжимая серебро в руке так, словно там находилось ее собственное сердце.
Оставив подругу досыпать, Лиса сломя голову бежала к мужскому общежитию. Ее сердце быстро билось от волнения, в животе порхали бабочки, а ладони были влажными. Как он ее встретит, что ей скажет? Поцелует, обнимет? Боже, это все было бы так волнующе... Пытаясь справиться с дыханием, девушка остановилась у входа в здание, где на лавке обнаружился сосед Мина — Чимин. Заметив запыхавшуюся Лису, он встал ей навстречу и, как будто бы, загородил дверь.
— Ты куда так рано? — без приветствия поинтересовался парень, настороженно оглядывая взволнованно-счастливое лицо Лисы.
— Я...Мне нужен Юнги! — выпалила та, ощущая, что ей приносят радость все, кто хоть как-то связан с ним. Но Чимин нахмурился:
— Зачем? Юнги занят... Спит!
Лиса опешила:
— Ну...у меня к нему дело...личное, если ты не против... И вообще! Ты что, его секретарь? — она попыталась обойти высокого парня, но тот сделал шаг в сторону и снова загородил ей путь.
— Слушай, я не знаю, что между вами происходит, но послушай совета человека, который знает Юна уже много лет, — Чимин взъерошил светлые волосы и вздохнул: — Не связывайся с ним. Он тебя погубит.
Лиса в шоке уставилась на него:
— Господи, да вы все сговорились, что ли?! Я сама решу, с кем мне связываться, а с кем нет, ладно?! Пропусти меня немедленно! Хороший же ты друг, ничего не скажешь! — девушка возмущенно сопела, напирая на Чимина. Тот вдруг положил обе ладони на ее плечи и твердо сказал:
— Я — хороший друг, но даже не смотря на мою привязанность к Юнги, я не хочу, чтобы он обижал других людей. И особенно, таких милых и наивных, как ты.
Эмма задохнулась от негодования:
— Боже, да что с тобой не так?! Ты меня совсем не знаешь! Отойди!
— Зато я знаю Юнги! И мне этого вполне достаточно! — тоже возвысил голос Пак. — Хорошо, иди! Но не говори потом, что я тебя не предупреждал! — Он отошел в сторону, и вспыхнувшая Лиса резко бросилась в крутящиеся стеклянные двери, тут же выкинув странные слова Чимина из головы. Сейчас она увидит Юнги, и все будет замечательно!
***
Но в коридоре, где находилась комната парней, Лиса неожиданно увидела выстроившихся по стенке старшекурсников. Они стояли от двери, ведущей в жилище Мина и Пака и до самого поворота, ведущего к выходу. Тихонько переговариваясь между собой, одни посмеивались, другие отпускали скрабрезности. Многие из них держали в руках фотоаппараты. Узрев выбежавшую из-за угла девушку, которая смущенно застыла, глядя на толпу молодых людей, один из ребят воскликнул:
— Еще одна курочка желает пройти тропой позора?
Лиса недоуменно наморщила лоб и, взяв себя в руки, принялась медленно продвигаться между парнями. В этот момент дверь комнаты, куда она так желала попасть, отворилась, явив моментально загоготавшим студентам заспанную, очень встрепанную Харин. Девушка выглядела так, словно ее только что основательно прокрутили в блендере. Весь макияж будто растерся по лицу чьими-то руками, или ее хорошенько повозили мордашкой по поверхности чего-то. Она наспех пригладила волосы, торчащие в разные стороны, прижимая к груди туфли, и принялась пробираться между учениками, которые ржали так, что у Лисы заложило уши. Защелкали вспышки, а кто-то крикнул:
— Очередная победа Мина! Вууу-хууу!
Побледневшая Лиса во все глаза взирала на Харин, которая прикрывала лицо руками, сдержанно ругаясь сквозь зубы. В открытом дверном проеме нарисовался Юнги, замотанный в одну простыню. Он выглядел так, словно только что снял самые вкусные сливки и все еще ощущал на языке их вкус. Лиса сдавленно охнула, прижав ладонь ко рту. Что здесь произошло? Почему Харин выходит из комнаты Юнги, Господи? Что имеют в виду все эти люди, говоря про очередную победу?
— Эй, крошка! — вдруг крикнул Юнги, и Лиса, дернувшись, подняла в его сторону глаза. Но оказалось, что обращался он к Харин. Та обернулась, изобразив мнимую сердитость, хотя ее глаза радостно блестели. — Ты — клевая, заходи как-нибудь, повторим!
Дружки Юнги загоготали еще громче, а Лиса поняла, что пол уходит из-под ее ног. Она прижала руку к карману джинсов, где лежала порванная цепочка, и поняла, что ей просто нечем дышать.
— Тут еще одна цыпа, Юнги! — вякнул кто-то, отступая в сторону, и являя бледную, на грани обморока, Лису моментально посерьезневшему Мину. — Не по твою душу пришла?
Во все глаза, на которых уже появились слезы, Лиса смотрела на молчавшего парня. Тот тоже не спускал с нее взгляд, не делая попыток подойти и что-то сказать. Однако несмотря на внешнюю непринужденность, его губы дрогнули, но невозмутимая маска снова заняла свое место. Лиса поняла, что ей необходимо уйти отсюда, убежать, как можно дальше, как можно быстрее, только бы больше не видеть этих равнодушных темных глаз.
— По мою душу она пришла! — раздался над ее ухом знакомый голос, и теплые ладони Чон Чонгука мягко легли на вздрогнувшие плечи девушки.
— Отвалите все, дебилы! Лис, пойдем со мной! — он потянул ее на себя, и она, отпустив Юнги глазами, отвернувшись, уткнулась Чонгуку в грудь. Жить не хотелось.
Юнги смерил непонятным взором черный затылок Лисы, на который тут же легла рука Чонгука, и скрылся, громко хлопнув дверью.
В комнате Чона Лиса просто сползла по двери вниз и, закрыв пылающее лицо руками, разрыдалась. Встревоженный парень присел перед ней на корточки и попытался отнять от ее лица дрожащие ладони.
— Лиса, что происходит? Почему ты плачешь? Тебя испугали эти придурки?
Лиса закивала. Хоть и ревела она вовсе не из-за придурков, но пусть уж лучше Чон думает так, чем рассказать ему правду о том, что она — дура, которую ночью просто использовали, удовлетворив собственную похоть, а она — классика жанра — кажется, влюбилась в плохого парня. Как было больно, и стыдно, и плохо...
— Успокойся, — Чонгук принялся растирать ее вздрагивающие плечи. — Они, конечно, идиоты, каких поискать, но не замечены были ни разу в том, чтобы обидеть девушку.
Лиса громко всхлипнула, осознав: чтобы обидеть наивное сельпо вроде нее, не надо быть для этого академиком. Видимо, вот об этом и пытался предупредить ее Чимин, вот об этом же говорила и Дженни. Все кругом поняли, что из себя на самом деле представляет Мин, и лишь она одна, окунувшись в розовый туман своей неопытности, повелась на его смазливую морду, кружащий голову запах, такие манящие губы, чертовы руки, знающие свое дело... Теперь понятно, откуда...
— Лис, ты начинаешь меня пугать, — в голосе Чонгука действительно сквозило искреннее беспокойство. Он нежно гладил склоненную голову девушки и не мог взять в толк одно:— А что ты тут делаешь так рано? И как ты прошла мимо дежурного? Впрочем, судя по тому цирку, который устроил тут Мин, дежурный наверняка щелкал своим хлебалом в толпе остальных имбецилов.
Лиса вскинула на друга мокрое лицо и, чуть заикаясь, спросила:
— Часто у вас тут такое творится?
— Ну, время от времени, — пожал плечами Чон. — В основном, Юнги чудит. Я же рассказывал тебе про то, что он очень падок на женские прелести, ты и сама вот увидела. Не стоит с ним связываться.
Господи, как своевременно... Хотя Лиса где-то глубоко в душе прекрасно понимала, что виновата тут только она. И винить теперь в произошедшем некого, кроме себя самой. Неожиданно серебряная цепочка, лежавшая в ее кармане, начала жечь кожу сквозь одежду. Но девушка теперь не при каком раскладе не постучалась бы в комнату Юнги, чтобы вернуть ему его вещь.
***
Юнги с психами перемещался по комнате, убирая следы бурной ночки, а точнее уже утра. Черт бы побрал эту смазливую соску, с какого-то хуя заявившуюся сюда в восемь часов. Какого хера ей не спалось?! Ведь, казалось, Юнги вымотал ее так сильно, что она должна была спать мертвым сном, по меньшей мере, до полудня. Но нет, блядь, притащилась сюда с этими своими слезливыми глазками, дрожащими пухлыми губками. Смотрела так, словно он был перед ней в чем-то виноват! Да с какого хуя вообще?! И с какого, собственно, хуя, он действительно ощущает себя виноватым? Юнги остановился и устало потер виски. За прошедшую ночь ему не удалось сомкнуть глаз. Во всем виноваты чертовы бабы. Сначала Лиса, потом Харин.
Юнги и Чимин неспешно тащились в общагу. Разговаривать не хотелось, каждый думал о своем. Чимин с головой окунулся в школьные воспоминания, заново переживая те ужасные унизительные моменты, коими изобиловала его жизнь в старших классах. Юнги же тер красные глаза и зевал, мечтая поскорее оказаться в кровати, куда так стремилась его изрядно тяжелая голова.
— Вот ты где, красавчик! — покачиваясь на тончайших шпильках, молодым людям преградила путь изрядно косая Харин. Она глупо хихикала, тыкая в Юнги пальцем и одновременно трясла им перед его носом. — Куда ты делся? Я искала тебя всю чертову ночь.
Юнги посмотрел на Чимина, а тот закатил глаза:
— Нет, Юн, только не говори мне, что я опять должен спать где угодно, но только не в своей постели.
— Когда тебе обломится с твоей чокнутой белобрысой телкой, я тоже уйду спать в парк на лавку, — хмыкнул Мин, подхватывая шатающуюся блондинку за талию и звонко шлепая ее по заднице.
— Ты же только что трахался, блядь, Юн! — Чимин вытаращил глаза, надеясь вразумить приятеля и все же уснуть в своей кровати, но тот отозвался:
— Если мы тебя смущать не будем, ты можешь лечь в комнате... Ну или присоединишься к нам, а? — Юнги хитро посмотрел на Харин. — Ты же не будешь против моего друга, дорогая?
Та открыла рот, затем закрыла, внимательно оглядела Чимина с головы до ног и не успела ничего сказать. Чимин ее опередил:
— Да пошли вы! Я такой хуйней не занимаюсь! Комната твоя, Юн, но ты у меня в долгу!
Довольный Юнги, прихватив спутницу пониже спины, увлек ее в общежитие, а Пак остался сидеть на лавке перед входом, тоскливо прикуривая сигарету.
— Блядь, блядь!!! — Юнги со злостью швырнул в сторону покрывало и огляделся. Увидев штаны, он быстро натянул их на себя, затем надел балахон с капюшоном прям на голое тело, сунул ноги в кроссовки и выскочил за дверь. Его путь лежал недалеко, всего лишь в соседнюю комнату, туда, где скрылись Чонгук и Лиса. Кулаком парень долбанул по двери пару раз, добавив для убедительности еще удар ногой.
— Кто это там ломится, что за псих? — удивленно поинтересовался Чон, помогая подняться вздрогнувшей Лисе, и отпирая дверь.
— Что тебе? — очень враждебно поинтересовался Чонгук, увидев по ту сторону порога мрачного Юнги.
— Лису позови! — рыкнул Юнги, исподлобья рассматривая напряженного Чонгука.
Услышав голос Мина, Лиса вся сжалась в комочек и принялась вытирать мокрое лицо руками.
— За каким хуем я должен ее звать? — окрысился Чонгук. — Что ты к ней прилип, блядь? Тебе своих баб мало? Проваливай!
Вместо ответа Юнги сильным толчком впихнул Чонгука в комнату и зашел следом. Быстро оглядевшись, он увидел зареванную Лису, которая в шоке на него смотрела.
— Пойдем, поговорить надо, — он кивнул ей на выход. Чонгук, сжав кулаки, встал между ней и Юнги.
— Она никуда с тобой не пойдет, — угрожающе начал Чон. — Уёбывай отсюда!
Юнги закатил глаза и без предупреждения выбросил руку вперед. Чонгук чуть вскрикнул, вскидывая ладонь к лицу. Из разбитого носа потекла тонкая струйка крови.
— Уймись, говнюк, я не с тобой разговариваю, — злобно посоветовал ему Юнги и снова воззрился на застывшую девушку. — Настоятельно прошу, выйдем.
Та настолько была поражена всем, что произошло с ней за последние двенадцать часов, в особенности в последние полчаса, что безропотно подчинилась. Оставив друга ругаться сквозь стиснутые зубы, Лиса потянулась за Юнги.
Они молча вышли из мужского общежития. Парень поежился от утренней прохладцы и накинул капюшон на стриженную голову. Затем порылся в карманах, вытащил зажигалку и пачку сигарет. Молча протянул пачку Лисе, но та отрицательно покачала головой, с замиранием и страхом ожидая от него первых слов. Юнги прикурил сигарету и махнул в сторону, предлагая девушке следовать за собой. Некоторое время они шли рядом, по прежнему сохраняя тишину. Наконец, Юнги спросил:
— Ты чего такая зареванная?
Лиса съежилась, но неопределенно пожала плечами. Юнги остановился, вынуждая девушку тоже тормознуть.
— Я ведь тебе нравлюсь, — последовал не вопрос, а утверждение. Лиса покраснела и пробормотала:
— Наверное...
— Ага, — неопределенно хмыкнул Мин, затягиваясь. — Слушай, наверное, я должен был объяснить, прежде чем делать с тобой все это... Для меня — заметь, я говорю только за себя, — секс не несет какой-то смысловой нагрузки. Ну отношенческой тоже. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Лиса опустила глаза, рассматривая носки своих легких туфелек, и снова неопределенно пожала плечами. Юнги вздохнул, разговор был ему до одури неприятен. Он сильно хотел спать, а все эти ёбаные муки совести, которой у него уже давненько не наблюдалось, заставили стоять на улице и пытаться достучаться до этой смазливой дурочки.
— То, что мы с тобой переспали, ничего не значит. Так понятнее? — наконец, выдал он, отворачиваясь от Лисы в сторону и поднимая глаза к небу. — Я тебе ничем не обязан, ты мне тоже. Ясно? Поэтому не надо из-за меня рыдать и чего-то от меня ждать. Договорились?
У Лисы зашумело в ушах так, что она покачнулась. Юнги резко выставил руку вперед, подхватывая ее, но Лиса прошипела:
— Ради Бога, не трогай меня. Я все поняла. Я пойду...
Юнги с сомнением отнял от нее ладонь:
— Может мне стоит проводить тебя, пока ты не завалилась куда-нибудь в кусты?
Лиса, не глядя на него, отрицательно покачала головой. Лучше упасть в кусты и умереть там от разрывающей ее нутро обиды и непонятной боли, чем провести еще миг рядом с ним. Серебряная цепочка по прежнему лежала в ее кармане, но растоптанная девушка напрочь про нее позабыла. Отвернувшись от нахмурившегося Мина, она медленно побрела к себе.
***
Джен сидела на подоконнике, покачивая ногой в такт тихой музыке. В руках она задумчиво перебирала серьгу Чимина, поглаживая узоры на расписном кресте. Погода на улице была прохладной, и от каждого дуновения ветра сквозь закрытые окна девушка слегка ёжилась, ощущая легкий холод, пробегающий по пояснице. Мелодия плеера разливалась по комнате, разбавляя гнетущую утреннюю тишину.
Кто-то тихо постучал в окно. Переведя взгляд, девушка увидела дружелюбно улыбающееся лицо Чимина. Сдержанная улыбка озарила и ее лицо, от чего парень заулыбался еще больше. Светлые локоны переливались на утреннем солнце, словно нимб вокруг его головы, озаряя этот хмурый день. Как большое теплое светило, которое с утра стучит в окно, требуя «Вставай, засоня!».
Чимин приложил большую ладонь к стеклу, словно пытался согреть снежную королеву с таким красивым именем. «Дженни...» — крутилось в его голове. Как же долго он ждал этого чувства: когда от одного только имени хочется, словно голубь, вспорхнуть к небесам, а потом камнем броситься к ней, обнять, согреть и защитить от всего мира.
Дженни подтянулась на руках и, щелкнув щеколдой, открыла окно.
— Привет, лягушонок, — еще шире улыбнулся Чимин. — Почему не спишь?
— А ты почему не спишь? — подмигнула она. — Выглядишь так, словно тебя всю ночь кошки драли.
— Ну ты почти угадала, — подтянулся на руках парень, попутно закидывая ногу на подоконник. — Только скорее это были не кошки, а недружелюбный пёс.
Девушка сползла с подоконника, пропуская Чимина внутрь.
— Ты ничего рассказать мне не хочешь? — скрестив руки на груди, начала Джен. — Знаешь ли, мне кажется, тебе стоит держать своего быка-осеменителя подальше от моей комнаты.
— Не понимаю, о чем ты, — легкая ухмылка появилась на лице парня. — Мой осеменитель всегда в поле моего зрения.
— Не прикидывайся идиотом! Ты знаешь, о чем я! — вспыхнула девушка то ли от злости, то ли от неловкости.
Чимин неспешно приближался к Джен, стоящей посередине комнаты и опустившей голову, дабы не выдать своих эмоций. Он осторожно протянул руку и, нежно взяв ее за затылок, поднял голову навстречу себе. Заглянув в слегка дрожащие, но наполненные напускной злостью глаза, он расплылся в улыбке и прижал голову девушки к своей груди. Джен слышала стук его сердца. Такой гулкий, громкий. Сердце парня отбивало удар за ударом, словно гипнотизируя ее. Хотелось стоять так вечно. Все мысли о проклятом кобеле Мине, который воспользовался наивностью подруги, улетучились со скоростью звука.
— Он дурак, Джен, — голос Чимина вернул ее в реальность. — Он просто не знает, что теряет.
— Мне страшно за неё, Чимин, — просипела девушка, сдерживая подступающие слезы. — Она такая ранимая.
— Возможно Бог хочет, чтобы мы встречали не тех людей до момента, как встретим того единственного, правильного человека. Чтобы, когда это случится, мы были благодарны, — задумчиво протянул Чимин.
Джен подняла на него глаза и застыла.
— Ты чего? — серьезно спросил парень.
— А как узнать того единственного? — серьезно спросила она, сканируя Чимина тяжелым взглядом.
— Джен, я такой голодный, — тот сделал максимально милое лицо, чем вызвал улыбку на лице девушки. — Пойдем в кафе и это обсудим.
Чимин крепко обхватил запястье девушки и, повернувшись в сторону окна, начал тянуть ее за собой, но поняв, что Джен стоит, как вкопанная, обернулся и вопросительно посмотрел на нее.
— Чимин, — сдерживая смех, Ким большим пальцем указала парню на дверь. — Нормальные люди используют это.
— А кто тебе сказал, что мы нормальные? — усмехнулся парень и последовал указанию лучезарно улыбающейся девушки.