Parte 20
Ракель проснулась с тяжестью в груди. Теплые лучи мадридского солнца пробивались сквозь белые занавески, но не приносили привычного комфорта. Обычно она начинала утро с улыбки, чувствуя благодарность за жизнь, полную любви и возможностей, но сегодня все было иначе. В этот день ей предстояло снова пережить болезненные воспоминания о вчерашнем вечере, когда луч света в её жизни — Киллиан — оказался на больничной койке.
С мрачной тенью на душе она направилась в ванную. Вода из душа лилась горячей струёй, пытаясь смыть незримую тревогу, но беспокойство вновь давало о себе знать. Пока Ракель стояла под потоком воды, она вспоминала, как Киллиан, вчера упал на поле, схватившись за ногу. Её профессиональный взгляд сразу заметил неладное, а сердце, охваченное тревогой, буквально сжалось. Диагноз был ясен: разрыв сухожилий. На первый взгляд это могла быть «рабочая» травма, но для человека, который строит свою жизнь вокруг футбольного поля, она превращалась в кошмар.
После душа Ракель наспех приготовила завтрак: сама не осознавая, что делает, она нарезала хлеб, намазала джем на тост... но кусок застрял у неё в горле — аппетита не было. Она села за кухонный стол в их уютном, светлом доме и достала телефон. Пальцы дрожали, когда она нажала кнопку вызова.
— Килли, милый, как ты? — её голос звучал неуверенно.
— Привет, любовь моя, — хрипло ответил Киллиан. Его голос был наполнен не только болью, но и привычной нежностью, которая всегда окутывала Ракель.
Её нижняя губа задрожала, слова застряли в горле. Она всегда старалась быть сильной, но сейчас вся её профессиональная выдержка испарилась в мгновение ока. По щекам потекли слёзы.
— Ракель, не плачь, пожалуйста... Ты же знаешь, что это часть игры. Я справлюсь. — он старался говорить убедительно.
— Но ты... Ты... — она не могла выговорить это. — Ты каждый раз выходишь на поле и отдаёшь всего себя... А теперь ты лежишь там, в больнице... А я даже не могу быть рядом.
— Ты и так делаешь для меня достаточно, любимая. Кто, как не ты, знает, как помочь мне восстановиться? Ты мой самый главный доктор, Ракель. — несмотря на боль, его голос оставался уверенным. Но она знала, как тяжело ему сейчас, гораздо тяжелее, чем он пытался показать. Разговор длился ещё несколько минут, прежде чем она, глубоко вздохнув, положила трубку. Её сердце разрывалось на части, но день только начинался, и ей нужно было многое сделать. Она не могла позволить себе сидеть, погрузившись в переживания, когда дел было невпроворот.
Через полчаса она собралась и поехала на стадион «Сантьяго Бернабеу». Впереди был насыщенный день: заполнение всех необходимых медицинских документов, общение с чиновниками клуба, информирование тренерского штаба и игроков. Она уже предчувствовала, что день будет полон вопросов и сочувствующих взглядов.
Когда она вошла в офис медицинского штаба, коллеги встретили её понимающими взглядами. Но разговоры были короткими — работа всегда была на первом месте. Она сосредоточенно заполнила всё, что требовалось: отчёты о состоянии Киллиана, график реабилитации, рекомендации по подготовке команды к ближайшим играм без ключевого игрока. Но каждая строчка казалась ударом по её сердцу.
Когда Ракель закончила с бумажной работой, ей предстояло, пожалуй, самое трудное — сообщить тренеру и команде о травме Киллиана. Когда она подошла к основному тренировочному полю, её встретил радостный шум футболистов. Они смеялись, переговаривались, как будто ничего не изменилось с прошлого дня. Почувствовав взгляд Ракель, несколько игроков подошли к ней.
— Ракель, что с Киллианом? — спросил Родриго, его лицо выражало искреннюю тревогу.
— Да, мы слышали, что произошло, — вторил Джуд, его глаза были полны сочувствия.
Ракель собиралась ответить, но её голос предательски дрогнул. Она запнулась и, прикрыв глаза, попыталась взять себя в руки. Карло, который только что подошёл к группе, заметил это и мягко положил руку ей на плечо, оказывая необходимую поддержку.
— Всё в порядке, Ракель, — сказал он тихо и уверенно. — Тебе не нужно делать это в одиночку.
Она кивнула и, собравшись с духом, объяснила, что у Киллиана разрыв сухожилий, который потребует от него 3-5 недель на восстановление. В зале повисла тишина. Игроки обменялись встревоженными взглядами, осознавая, насколько сложной будет предстоящая работа без их звёздного нападающего.
— Мы поддержим его, — наконец произнёс Винисиус, его голос звучал твёрдо и уверенно. — Мы сильная команда, и Киллиан знает, что мы его не подведём.
Друзья и коллеги Киллиана начали обсуждать, как они могут поддержать своего товарища по команде, но Ракель слышала лишь обрывки разговора. Она чувствовала, как радость и сплочённость других — несмотря на плохие новости — немного согревали её душу. Может, всё не так плохо, как ей казалось утром.
После работы Ракель решила заехать в больницу, где лежал Киллиан. Она принесла ему коробку домашнего яблочного пирога, который он любил. Войдя в палату, она увидела, как его лицо озарилось улыбкой.
— Ты пришла, — тихо сказал он, словно был немного удивлён, но счастлив.
Ракель села рядом с ним и осторожно поставила коробку с пирогом на столик.
— Конечно, я пришла, — мягко ответила она. — Вообще-то мне сказали, что хороший врач всегда должен навещать своих пациентов.
Их разговор легко перерос в шутки и воспоминания, которые на время заставили их обоих забыть о непростой реальности. В какой-то момент Ракель поняла, что её тревога уступила место новому чувству — надежде. Вместе они смогут пройти через это. Она была в этом уверена. Ведь их любовь сильнее любой травмы, а команда «Реала» станет их опорой.
Они просидели так несколько минут, наслаждаясь редкими моментами тишины, пока дверь палаты не открылась. Вошли Марта и Робин. Марта, всегда умела оживить любую комнату своим присутствием. Её светлые волосы были собраны в небрежный пучок, а улыбка на лице — один из её самых узнаваемых «атрибутов».
— Ну, как наш герой? — с порога спросила Марта своим звонким голосом. Её взгляд мгновенно оценил ситуацию: хмурый Киллиан, заботливая Ракель и общее настроение грусти.
— Всё так же, — коротко ответил Киллиан, слабо махнув рукой.
Робин оглядел палату, уловив напряжённую атмосферу, и, как всегда, выбрал свою обычную стратегию: юмор.
— Послушай, друг, я слышал, ты хотел сделать перерыв, чтобы насладиться жизнью... кто бы мог подумать, что это произойдёт так буквально! — Робин усмехнулся и хлопнул Киллиана по плечу.
Киллиан хмыкнул, но было видно, что шутка подействовала. Марта подошла к нему и осторожно осмотрела его раненую ногу, словно хотела убедиться, что её «друг и соперник» в надёжных руках.
— Что ж, рана серьёзная, но ты в надёжных руках. Ракель знает своё дело, да и врачи «Реал Мадрида» — настоящие профессионалы. Ты справишься, — сказала она, глядя на него с доброжелательной улыбкой.
— Спасибо, Марта, — ответил Киллиан. Раскрытые окна в палате пропускали освежающий вечерний ветерок. Четверо друзей непринуждённо беседовали. Ракель чувствовала себя немного спокойнее, видя, как Киллиан наполняется энергией рядом с друзьями. Даже Робин, хотя они с Киллианом часто сталкивались на поле как соперники, умудрился внести лёгкость в их разговор.
Однако было заметно, что Робин и Киллиан избегают разговоров о футболе. Именно это весомое «молчание» объединяло их сейчас, словно они оба понимали, что нет смысла говорить о том, что один из них не может делать прямо сейчас. Это было молчаливое, мужское понимание.
Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, Марта напомнила всем, что им пора идти.
— Ладно, дам вам немного времени наедине, — сказала она с лёгкой улыбкой, подмигнув Ракель, прежде чем взять Робина за руку.
— Ты можешь приезжать ко мне в гости, если будешь скучать по настоящему футболу! — со смехом сказал Робин, направляясь к двери.
— Да уж, буду звонить! — ответил Киллиан, усмехнувшись.
Когда дверь закрылась, Ракель вернулась на своё место у кровати и молча посмотрела на парня. Тишина снова стала тяжёлой, но теперь она чувствовала, что ей есть что сказать.
— Послушай, дорогой, — мягко начала она, взяв его за руку, — я знаю, как тяжело смириться с тем, что ты не сможешь играть какое-то время. Мне больно видеть тебя в таком состоянии. Но ты должен помнить одно: даже самые тёмные моменты заканчиваются.
Он посмотрел на неё долгим взглядом, словно пытаясь найти в её словах утешение.
— Я просто боюсь, что не смогу вернуться таким, каким был. Что, если это оставит след? — наконец произнёс он.
— Все мы сталкиваемся с трудностями, Киллиан. Но ты из тех, кто не сдаётся. Если кто-то и может преодолеть это, так это ты, — ответила она, крепче сжимая его руку.
Её слова проникли ему в самое сердце, как будто между ними всегда существовала невидимая связь, которая делала их сильнее вместе, чем по отдельности. Киллиан впервые за весь день почувствовал проблеск надежды. Возможно, этот перерыв был для него шансом переосмыслить всё, что у него есть, понять, что жизнь — это не только футбол, но и люди, которые рядом с тобой.
Они просидели так до самой ночи, пока больница не опустела. Ракель, как человек, который всегда ставил заботу о других на первое место, ещё раз убедилась, что её любовь к Киллиану безгранична. Она была готова пройти с ним через любые испытания.
Пора было уходить. В конце концов, ей нужно было возвращаться домой, чтобы набраться сил: утро обещало быть ещё одним насыщенным днём для врача. Она подошла к Киллиану, поправляя одеяло на его плечах.
— Я поеду, — тихо сказала она, нежно коснувшись его лица. — Отдыхай.
— Ты лучшее, что со мной было, Ракель, — прошептал он сонным голосом, проводя кончиками пальцев по её руке. — Я это говорю тебе сейчас, чтобы ты точно знала.
Его слова задели её сердце так, что на её глаза чуть не навернулись слёзы, но она сдержалась. Она наклонилась и легко поцеловала его в лоб.
— Я знаю, — ответила она, улыбаясь, и ушла, оставив за собой ощущение покоя в комнате.
Город погрузился в мягкий полуночный свет. Пустые улицы Мадрида наполняли её одиночеством, но это одиночество было спокойным, наполненным тёплыми мыслями о Киллиане. Она знала, что день не был лёгким ни для него, ни для неё, но она смогла быть рядом, и это было главным.
Её машина неслась по проспекту, и, чтобы отвлечься, она включила радио. По волнам доносились мягкие ноты испанской баллады, и Ракель начала напевать. Так было всегда: музыка помогала ей расслабиться. Она считала каждую ноту вдохом, каждую строчку — новой мыслью, которую нужно оставить позади, чтобы двигаться вперёд.
Припев звучал громче, когда она думала о том, каким будет их следующий месяц. Она понимала, что Киллиану понадобится её любовь и забота больше, чем когда-либо. Она напевала про себя, улыбаясь этому вызову. Через двадцать минут она вернулась домой — их уютный двухэтажный дом, освещённый мягким светом уличных фонарей, встречал её тишиной. Ещё раз взглянув на телефон, чтобы убедиться, что ничего нового не произошло, Ракель сняла пальто и отправилась в кухню.
Она открыла шкаф, вытащила бутылку красного вина и налив себе бокал, присела у окна. На улице не было ни души, и только лёгкий ветер качал деревья.
Попивая вино, Ракель мысленно возвращалась к Киллиану. Она знала, насколько для него сложно лежать в больнице, быть отрезанным от игры, ритма тренировок, команды. Футбол был жизнью Киллиана, а теперь он был вынужден временно поставить её на паузу.
Но сегодня, в этот вечер, она позволила себе просто побыть собой. Перед глазами всплывала картина: он улыбается даже сквозь боль, его глаза сияют, когда она рядом. Внутри что-то разогрелось, дала себе слово быть для него незримой поддержкой всегда.
Ракель допила свой бокал, поставила его на стол и вздохнула. Завтра всё начнется сначала: новые проверки, рентгены, разговоры с физиотерапевтами и планы реабилитации. Но она справится. Ради него, ради себя, ради всего, что они выстроили вместе.
В конечном итоге, теплота их отношений, их дома и даже Мадрида помогала оставаться сильной. Эта теплота была похожа на огонь, что никогда не гаснет, даже в самый дождливый вечер.
***
Думаю делать спойлеры, где вам было удобно? Тг или тик ток? Или в самих главах делать спойлер ☺️