My Own Vampire [JENLISA NATION 17+]

Семь дней назад Дженни лежала на полу, раскрасневшаяся, изломанная, целиком во власти Лалисы.
Семь дней назад она ощущала: её тело больше не принадлежит ей.
Каждую ночь с тех пор она просыпается — влажная. Текущая. Задыхающаяся. Одна.

Семь ночей, когда Лалиса не пришла. Не написала. Не позвонила. Не дотронулась.

И теперь — восьмая. Полная луна. Пустота в груди. Влага между ног.
И тень у изголовья кровати. Она вернулась.

— Ты скучала?

Лалиса стоит в чёрной рубашке на голое тело, распахнутой. Бледная кожа. Кровавые губы. На пальцах — игрушки. В руке — длинное фиолетовое дилдо, с кожаным ремнём.

— Я… я умирала. — Дженни задыхается, подходя на коленях. — Я кончала каждый день от твоей тени. Я спала на простынях, где ты оставила след. Я облизывала себя, мечтая, что это ты…

— Заткнись.
Сегодня я разорву тебя окончательно.

Дженни — привязана к изголовью. Руки в кожаных манжетах. Ноги разведены, связаны ремнями к стойкам.
Лалиса — стоит между её ног, наклонившись. Проводит дилдо по её внутренней стороне бедра. Медленно.

— Ты вспоминала, как я кусала? — она касается зубами её груди. — Как вынимала из тебя крик?
— Да…
— Ты скучала по тому, как я пронизываю тебя?

Дженни — только кивает. И задыхается, когда дилдо входит резко. Глубоко. Одним толчком.

— Твоя дырочка скучала? — шепчет Лалиса.
— Да… пожалуйста, да…

Она двигается — грубо. Не медленно, не с лаской — с яростью.
Входит и выходит. Вжимает. Разворачивает дилдо, надавливая на стенки.
Дженни — кричит. Дрожит. Бьётся в ремнях.

— Громче. — Укус в шею. Кровь. Язык. Жгучая рана.

— Ты шлюха.
— Да… твоя…
— Ты вещь.
— Я… я твоя, госпожа…
— Скажи, кому ты принадлежишь.
— Тебе. Всей собой. И душой, и телом, и… между ног…

Лалиса вставляет вторую игрушку — вибропульсу, внутрь. Нажимает пульт.
— Двойное наказание. За твои мечты обо мне. —
Внутри — пульсация. Снаружи — давление дилдо.

— Я видела, как ты касалась себя на шестой день.
— Я… я не могла…
— Ты не имела права. Это моё тело.

Лалиса хватается за волосы Дженни, тянет голову назад, целует — глубоко, с укусом в губу. Дженни — с кровью во рту, с вибрацией внутри, с дилдо в себе — теряет контроль.

Оргазм — волна. Вторая. Третья.
— Не вздумай кончать без разрешения.
— П-прошу…
— Нет. Молчи.

И всё-таки — Дженни рвётся. Вопит. Трясётся.
Лалиса отстёгивает её. Опускает на пол.

— На колени. Оближи то, чем я тебя трахала.
— Да…
Она берёт дилдо в рот. Глубоко. До слёз. До мокрых звуков. До подавления.

— Теперь — вот так ты и будешь жить. Всегда на коленях. Всегда с моими следами на коже.
— Пожалуйста… навсегда… не исчезай…

Лалиса вдруг замирает. Смотрит на Дженни. Долго.
Подходит. Целует. Очень тихо, нежно.
— Ты слишком хочешь меня, чтобы я осталась.

— Что…?
— Ты зависишь. А я — жажду.
— Я не отпущу тебя.
— Уже поздно.

Утро.
Дженни просыпается одна. Кровать холодная. Ошейник — на месте. Внутри — пустота.
Она обходит весь дом. Нет следов.
На зеркале — надпись:
«Ты помнишь, как я пахну. Этого хватит».

Она садится в душе. Раздвигает ноги. Прикасается.
И вдруг понимает — ей больше не нужно своё тело. Оно не её. Оно — Лалисы.

Она не кричит.
Она улыбается сквозь слёзы.
И прижимается к кровати, вдыхающей запах той, кто вырезала себя под её кожу.

И, может быть, однажды, тень вернётся.