«Пушечное мясо снова увязло с нелюдями» [Быстрое переселение]

Глава 7. Монстр плачет.

Се Сынин смотрел на Шэнь Шучжо и почему-то видел в нём брошенного щенка.

Секунды медленно отсчитывали время: тик-так, тик-так.

Он просто сидел рядом, дожидаясь, пока тот доест. За это время несколько раз сменил позу, а потом откинулся на спинку дивана и увлёкся игрой с Ван Лэем. Голубоватый свет от экрана отражался в его глазах, делая их ещё ярче.

А Шэнь Шучжо, доев пельмени, так и сидел на своём месте и смотрел на него. У его ног маленький сытый щенок тянулся к руке, тихонько поскуливая и виляя хвостом.

Игра окончилась.

Под вопли проигравшего Ван Лэя Се Сынин закрыл приложение, улыбаясь. Затем наклонился и потрепал щенка по пушистой голове. Посмотрел на время — скоро одиннадцать. Пора уходить.

Он уже открыл рот, чтобы попрощаться, но вдруг заметил: в этой комнате был только Шэнь Шучжо.

Замер.

За окном гремели фейерверки, разбавляя тишину квартиры.

Сегодня Новый год.

Большинство людей в эту ночь остаются дома, сидят с родными до полуночи, получают подарки и счастливые деньги, а потом спокойно засыпают.

А Шэнь Шучжо... Он ведь тоже всегда был один?

До четырнадцати лет у него были родители, была семья. Были ли у него тёплые праздники? Или в Новый год он, как и сейчас, оставался совсем один?

Се Сынин опустил взгляд — и столкнулся с его глазами.

Абсолютно пустыми.

Будто забытая в углу игрушка, покрытая пылью.

Что-то сдавило грудь.

Шэнь Шучжо всё понял. Губы его дрогнули.

Опять.

Опять его жалеют.

Он должен был бы раздражаться, ненавидеть это чувство... но почему-то не чувствовал ни злости, ни отвращения.

Наоборот.

Ему нравилось, что Се Сынин его жалеет.

Он даже гадко подумал: ещё немного.

Пожалей меня ещё.

Посмотри на меня подольше.

Не отворачивайся.

Собственная ненормальность его пугала — но и завораживала.

— Ты... — Се Сынин колебался, но потом решил.

Они же друзья. А позвать друга встретить Новый год вместе — в этом нет ничего странного, верно?

— Пойдёшь со мной домой? Давай встретим Новый год вместе?

А потом, боясь, что его поймут неправильно, добавил:

— Это не потому, что я тебя жалею. Мы друзья. И щенка тоже возьмём с собой.

Шэнь Шучжо молча опустил голову, глядя на песика, что вилял хвостиком у ног Се Сынина.

В его глазах медленно темнело.

Но когда Се Сынин поднял щенка на руки, он отвёл взгляд.

— Я помою контейнеры.

...Он согласился.

Се Сынин не ожидал, что всё пройдет так гладко. Даже когда они вдвоем сели в машину и вернулись в дом семьи Се, он всё еще не мог осознать происходящее.

Мать Се с большой радостью приняла приход Шэнь Шучжо, ведь кто не хочет, чтобы у их ребенка был друг — образцовый ученик, талантливый и воспитанный?

Естественно, Шэнь Шучжо поселился в комнате Се Сынина.

А вместе с ним в теплую комнату попала и та самая маленькая щенячья комочек, которая тихонько поскуливала. Даже больше того — Се Сынин сложил возле кровати кучу одежды, сделав ей уютное гнездышко.

— Такая милая, — не удержавшись, Се Сынин протянул руку и погладил щенка по голове, затем повернулся к Шэнь Шучжо, стоявшему рядом. — Ты дал ей имя?

— Нет, — равнодушно ответил Шэнь Шучжо.

Се Сынин задумчиво посмотрел на собачку:

— Может, назовем её Сяогуай*? Она такая послушная, это имя ей подходит.

*Сяогуай (小乖) — «маленькая послушная».

— Можно, — спокойно согласился Шэнь Шучжо.

Он подобрал её только для того, чтобы она не умерла от голода и не пострадала от людей. Как её назовут — не имело значения. Кто даст имя — тоже.

На подоконнике тихонько пошевелились стебли разросшейся лианы, чуть вытянулись в воздух, но затем снова спрятались в горшок под контролем Шэнь Шучжо.

Полночь.

Звуки фейерверков и хлопушек за окном возвещали о начале нового года. Се Сынин, воодушевленный, потянул Шэнь Шучжо вниз по лестнице, весело принимая один за другим красные конверты от старших членов семьи. Каждый раз, получив один, он тут же передавал его в руки Шэнь Шучжо. В конце концов, у того их оказалось так много, что он едва мог удержать. Лишь тогда Се Сынин перестал подкладывать ему ещё.

Он боялся, что из-за неожиданного прихода Шэнь Шучжо взрослые могут не успеть подготовить для него подарки. Но этого не произошло. Всё, что получил он сам, получил и Шэнь Шучжо.

Позже, в комнате.

Се Сынин, уже в пижаме, взял все свои подаренные деньги и великодушно отдал их Шэнь Шучжо.

Когда тот хотел отказаться, Се Сынин его опередил:

— Это новогодние деньги, их нельзя не брать.

— Слишком много, — возразил Шэнь Шучжо. — И потом, это же твои.

— Мои и твои — какая разница? К тому же, если мало, то как же нам задабривать духов?* Новый год наступил, и мы оба должны быть в порядке.

*Игра слов: 压岁钱 (yāsuìqián) — новогодние деньги, 压祟 (yāsuì) — подавление злых духов.

Се Сынин просто хотел, чтобы эти красные конверты разогнали всю нечисть, что могла окутать Шэнь Шучжо в этом году.

— • —

Глубокой ночью.

Шэнь Шучжо лежал на мягкой, теплой кровати с широко открытыми глазами. В его черных, зловещих зрачках отражалась темнота потолка.

Запах Се Сынина окутывал его, почти заставляя задыхаться. Он тонул в этом аромате, но не хотел вырываться. Напротив, он жадно вдыхал его, как будто пытался впитать каждой клеточкой тела.

Сознание разрывалось.

Разум говорил, что это всего лишь внезапная вспышка доброты со стороны молодого господина Се.

Но всё остальное в нем жаждало...

Даже если это была всего лишь мимолетная жалость Се Сынина, он хотел вцепиться в неё мертвой хваткой.

Во тьме.

Бесчисленные лианы медленно потянулись к центру комнаты.

Шэнь Шучжо повернул голову. В его зрачке больше не было белка или зрачка — в глазнице раскрывался кроваво-красный цветок.

Его тело начало изменяться.

Оно словно сливалось с лианами, протянувшимися из-под кровати. По коже поползли корни, постепенно заменяя его плоть. Всё исчезло, остался только белый, как нефрит, человеческий скелет, оплетенный густой зеленью. Ужасающая и в то же время завораживающая картина.

Человеческие кости сияли белизной, плотно укутанные в извивающиеся лианы, словно именно они были его плотью и кровью.

Медленно, неуклонно, лианы заползли на тело Се Сынина.

Они оплели его лодыжки, затем талию, потом шею.

Будто слились в единое целое.

Будто уже никогда не разойдутся.

Лиана, дрожа от привязанности, уткнулась в его грудь.

И тогда —

【Внимание! Разум антагониста снижается на 10%!】

【Внимание! Разум антагониста снижается на 30%!!】

【ВНИМАНИЕ! Разум антагониста снижается на 50%!!!】

Резкий, почти пронзительный сигнал ударил по ушам Се Сынина.

Погруженный в сонную одурь, он резко открыл глаза.

Вокруг была лишь кромешная тьма, но сигналы тревоги продолжали звучать.

Се Сынин судорожно вдохнул. Его пальцы, дрожащие, потянулись к шее...

Но вместо кожи они коснулись чего-то холодного и шероховатого.

В ту же секунду ощущение удушья усилилось.

Страх смерти накрыл с головой.

Се Сынин судорожно вздохнул, его разум, разорванный паникой, смутно понял, что именно его обвивает.

Но времени на размышления не было — хватка на шее медленно сжималась.

Тем временем во тьме лианы замерли.

В углу одна из кроваво-красных лилий завяла.

Мгновение...

На щеке Се Сынина что-то было.

Влажное.

Как слеза.

Но разве монстры умеют плакать?

Се Сынин не знал. Он знал только одно: если он не вернет Шэнь Шучжо в нормальное состояние, то умрет.

За окном гремели фейерверки, но в комнате не было ни лучика света.

Если бы он мог видеть, то заметил бы, что вся спальня уже заполнилась густыми лианами, образуя что-то вроде клетки, медленно поглощая пространство.

Лианы тянулись всё ближе.

— ...Шэнь Шучжо.

Его голос дрожал, в нем звучали тихие нотки плача.

— Ослабь... пожалуйста? Я... мне нечем дышать...

Слезы текли по его щекам.

При упоминании своего имени лианы вдруг застыли.

Се Сынин, хоть и дрожал от страха перед этим нечеловеческим существом, всё равно выдавил из себя:

— Просто немного... ослабь... пожалуйста...

Он просил.

Тихо, едва слышно.

И вопреки всему, даже несмотря на свой страх, Шэнь Шучжо подчинился.

Лианы медленно отпустили его, оставив лишь одну, всё ещё обвивающую его лодыжку.

Се Сынин судорожно вдохнул воздух, а во тьме пустые глазницы Шэнь Шучжо смотрели на него.

Лианы вокруг задрожали.

А затем, одна за другой, начали исчезать.

За окном вспыхнул первый свет фейерверков, и, наконец, пробился внутрь.

Теперь весь текст с заменой "Шэ" на "Се".