ПЕПЕЛ 10
Не существует безвыходных ситуаций, лишних людей, случайных встреч и потерянного времени.
Валерио Альбисетти
Я даже представить себе не могла, что мои чувства к Диего ещё не остыли.
Они возродились во мне с новой силой, которая возрастала во мне с каждой секундой всё больше и больше, поглощая на своём все чувства, как река, вышедшая из берегов, пытается заполнить всё водой и утопить в ней. Вот так делала и любовь, та давняя любовь, которая возникла во мне ещё два года назад, когда я впервые встретила Диего. Как бы я не пыталась его забыть и похоронить в своём сердце, особенно после того, как стала девушкой Орли, я всё равно не смогла это сделать. Чувства, которые, как мне казалось, были надёжно запреты в сундуке под замком, вырвались из него и уже вряд ли когда-либо снова туда заберутся. Да и зачем? Зачем мне это делать, если я любила Диего? Если он всё это время где-то жил у меня в сердце совершенно без моего ведома?
Но мне это и не надо было, чтобы сейчас запустить руку в русые волосы парня, чтобы наконец ощутить их, понять, какие они на ощупь. А они были довольно острые и ломкие, совершенно не такие мягкие и пушистые, как у Орли. Но это мне даже нравилось, нравилось ощущать под пальцами другие волосы, другую кожу, которая была грубой и суховатой, другую одежду, которая пахла дождём и грозой. Всё было другим, таким новым и необычным, что у меня закружилась голова.
Губы Диего оказались солёными на вкус, смешанные ещё и с кровью. Он был всё такой же холодный, но я почувствовала, как его сердце стало быстрее биться, разгоняя по венам кровь, а вместе с ней и чувства. Будь он равнодушен ко мне, то не прижимал бы меня сейчас к себе, но запускал бы руку в мои волосы, а другой рукой под мой свитер, чтобы исследовать каждую клеточку моего тела, чтобы насладиться им, упиться до смерти...
Чувства так бушевали во мне, а мысли носились ураганом по разуму, что я уже ничего не соображала и уж точно не услышала, как кто-то вошёл в дом через незапертую дверь. И этому «кто-то» я разбила сердце, когда на кухне целовалась с Диего, желая от него большего. Желая его всего.
— Г... Глен? — упавший голос Орландо раздался на всю кухню, резко останавливая нас с Диего, который почти что снял с меня верхнюю одежду, но замер, когда услышал голос бывшего друга.
Друга с детства, друга, к которому он так привязался, что до сих пор не мог отпустить, друга, который предал его, забрав у него всё, что он так любил. Друга, который стал настоящим врагом.
— Ты... Ты что тут делаешь? — не веря своим глазам, продолжил Орли, рукой опираясь на дверь, чтобы не упасть, словно земля у него бежала из-под ног. — Вместе с... ним?
Он тяжело дышал, его немного трясло, его глаза были широко раскрыты и сверкали то ли от света, то ли от еле сдерживаемых слёз, крови на нём больше не было, видимо, он дошёл до дома и там смыл с себя все последствия драки, словно хотел таким образом смыть с себя все больные воспоминания. Его ошарашенный вид причинял мне боль, меня так и подмывало к нему броситься и обнять за шею, но я этого не сделала. Что-то заставляло меня быть рядом с Диего, который встал из-за стола и повернулся лицом к Орли.
— Зачем ты пришёл? — властно спросил он, словно был судьёй и делал приговор жестокому убийце. Но Орландо не был убийцей. Он был ангелом, крылья которого превратились в пепел. Из-за меня.
— Хотел посмотреть не сделал ли ты чего плохого с Глен, ведь она собиралась именно к тебе идти, чтобы всё выяснить, — с каждым словом Флэт говорил всё увереннее, его пальцы с силой сжали дверной проём, глаза засверкали огнём. — Ну и как? Выяснила всё, да, милая? Понравилась тебе правда?
В груди всё сжалось от страха, я в ужасе вытаращила на парня глаза, пытаясь унять дрожь и не расплакаться. А ведь хотелось просто рыдать навзрыд. Я поправила на себе свитер, чтобы Орли так не испепелял своим взглядом моё обнажённое тело, словно ему было противно думать, что до моей кожи дотрагивался кто-то другой.
— Нет, я не...
— Не хотела его целовать, да? — в плохо скрываемом гневе предположил Флэт. — Не хотела раскрывать то, что ты к нему что-то чувствуешь? Не хотела разбивать мне сердце? Это ты хотела сказать? Наврать мне в лицо? Я ведь вижу по твоим глазам всё, я видел, как ты на него смотрела, словно он был тебе знаком и не просто знаком, а...
— Да, два года назад мы с ней встретились, — резко оборвал его Диего, неодобрительно смотря на парня, будто пытался меня защитить. Защитить от моего же ангела-хранителя. Что же я наделала? Я это до сих пор не могла осознать. Да и вряд ли когда-либо осознаю. — Но ты тогда не знал её, тогда ты был ещё свободен, пока не увёл от меня Кетрин. Надеюсь, ты это не забыл?
Голос Рейна сочился злостью и болью, ведь только одно имя бывшей возлюбленной причиняло ему неимоверные страдания. Ведь именно из-за неё эти двое и поссорились и до сих пор не могли друг друга простить, отчего мучились и были сломлены, тосковали по тем временам, когда всё было ещё хорошо.
— Кончено нет, — бросил Орли и посмотрел в пол, не в силах больше видеть моё лицо. — И поэтому ты решил увести у меня Глен? — он посмотрел на Диего. В его глазах стояли слёзы.
Меня же пробрал ужас. Неужели это была только игра Диего? Неужели он и вправду хотел отомстить с помощью меня бывшему другу? Неужели он ничего не испытывал ко мне и со своим тайным планом трогал моё тело, словно совершенно его не желая? Словно он всё это... подростоил? Я не хотела в это верить, я не могла. Иначе я разбила бы сердце Орли совершенно несправедливо, ушла бы к тому, у кого не было ко мне никакой взаимности. Это бы сломало меня.
— Мы познакомились с ней в самолёте, когда я летел с моря домой, — словно не услышав вопроса, сказал Диего, внимательно следя за парнем холодными, как металл, глазами. — Ещё тогда мы влюбились в друг друга, ещё до тебя. Но с тех пор мы не встречались и позабыли друг о друге. Но наши чувства явно не забыли той любви, которая возникла между нами тогда. И сейчас она возродилась. Да, соглашусь, не вовремя, — он усмехнулся, словно это было смешно — причинять людям боль.
— Да ты хоть слышишь себя? Веришь в свои слова? — в отчаянии воскликнул Орландо, не зная на кого смотреть: на того, кого ненавидел, или на того, кто превратил его крылья в пепел. — Если ты якобы полюбил Глен, испытал к ней чувства, то тогда зачем тебе была Кетрин? Или ты о ней забыл, когда появилась Глен?
— Кетрин была любовью всей моей жизни, — прошипел Рейн, злясь на слова парня. — Она была дорога мне...
— И поэтому ты решил отвлечься от неё вместе с Глен? — истерично рассмеялся Флэт. — Не смеши меня. Просто признай, что твоя сказка оказалась не слишком реалистичной.
— Но это правда! — вдруг набравшись смелости, возразила я, вскакивая со стула и болью в сердце смотря на Орли. Выглядел он ужасно: он словно постарел, он побледнел и выглядел так измученно, будто был готов в любую секунду упасть и умереть. — Мы и вправду встретились в самолёте! Мы и вправду поцеловались!
Мы.
Нет, это была я. Я поцеловала Диего, словно была наивной дурочкой, которая повелась на красивую ухмылку красавца. «Ещё тогда мы влюбились в друг друга» — это была ложь. Рейн тогда не проявлял ко мне ничего, если больно не скрывал это под своей дружелюбной натурой, что вряд ли. И мне совершенно не хотелось врать Орли, но если бы я сказала, что во всём была виновата именно я и никто больше, это бы просто сломало его сердце вдребезги.
— Ну и как, понравилось? Насколько понравилось, что ты захотела это и сейчас сделать? Сразу после нашей ссоры?! — чуть ли не кричал Орландо, нагибаясь вперёд, словно на него сверху давил груз всей его боли и терзаний. — Отлично, Глен! — он взмахнул рукой. — Продолжай! Не буду вам мешать!
Он хотел было развернуться и уйти, чтобы больше не мучиться, но я не смогла саму себя сдержать.
— И ты вот так легко сдаёшься? — спросила я, внимательно следя за тем, как парень замер в полуобороте от нас. — Не будешь меня защищать?
Я хотела сделать шаг к нему, чтобы обнять его, погладить по голове, разрыдаться ему в плечо и извиниться насколько это вообще возможно после того, что я сделала. Спалила ему ангельские крылья до тла, уничтожила все перья, которые от них остались. И пепел, что остался от всего этого, уже было не восстановить. Но я попытаюсь. Я буду пытаться идти против своего сердца.
Но Диего меня остановил, рукой переградив мне путь и смотря на Орландо так, словно тот был диким зверем, которого я хотела утешить, а он — убить.
— Не стоит подходить к нему, особенно когда мы на кухне, — грозно сказал парень таким тоном, словно наше местоположение в доме имело особую роль особенно в данный момент.
— Что ты делаешь? — нахмурился Орли, полностью к нам поворачиваясь и задавая тот вопрос, который и меня мучил.
— А ты что можешь сделать с ней? — подбородоком указал на меня Диего, тревожное дыхание которого я отчётливо слышала. Интересно, от чего он так заволновался? Что так испугался? Может, дело в Орландо? Но что тот мог сделать мне? Девушке, которую любил? — Я защищаю её.
— От кого? От меня? —рассмеялся Флэт, глаза которого были больными и такими красными, словно он неделю плакал. Из-за меня. — Не смеши меня. Это я её защищал от всего на свете, я её защищал от тебя, — он показал пальцем на Диего, точно пытался всем своим видом показать, как тот опасный. — Я не хотел приходить на поле, чтобы видеть тебя и подвергать Глен опасности, не хотел, чтобы с ней что-либо случилось, потому что мне и так хватило того, что произошло на станции.
— Ты хотел, чтобы ничего не случилось с тобой, а не с ней, — нахмурившись, возразил Рейн, медленно опуская руку, отчего я смогла спокойно вздохнуть, хотя внутри всё ещё бушевало от горя и злости. — Ты боялся за себя, а не за неё. Ты хотел провести с ней лето, катаясь пару раз в неделю на озеро и развлекая её своими портретами? Тебе не кажется, что это было бы ей скучно? Что рано или поздно она всё равно ушла из-под твоей опеки, чтобы спастись от скуки?
Мне бы очень хотелось сказать, что Диего не прав. Что всё, что он сказал парню, было ложью, его полнейшей фантазией. Мне бы хотелось засмеяться, сказать «о, какая классная шутка!». Мне бы хотелось... Если бы всё это не было бы правдой. Я бы и вправду не смогла бы усидеть на месте под вечным надзором Орли, через страх и свою трусость, я бы всё равно куда-нибудь сбежала бы, чтобы хоть как-то повеселиться. Нет, конечно, в обществе с Орландо мне тоже было весело и хорошо, но это было бы однообразно. А это лето я хотела повести совершенно не так, как всегда. С новыми друзьями.
— Не думаю, что это так... — Флэт со сломленной надеждой посмотрел на меня, чтобы увидеть в них то, чего так боялся — правду, правду моего предательства.
— Да ты чёртов эгоист, раз так думаешь! — разозлился Диего, с силой сжимая кулаки. — Заботишься о своём сердце, чтобы оно снова не разбилось, и совершенно не думаешь о жизни других, только о своей, о своём счастье!
— И знаешь почему?! — воскликнул Орли, холодно сверкая глазами, которые потемнели, словно лес залило чёрной кровью. — Потому что мне больше не от кого ждать поддержки и помощи! Раньше у меня был ты, который всегда мне помогал, морально поддерживал, советовал, как лучше поступить! А потом тебя не стало! Мне теперь не к кому обратиться за помощью, чтобы меня спасли от горя, от боли! Мне больше некому раскрыть свою душу, рассказать свои терзания! Сестра меня ненавидит, бабушка Томсен меня не поймёт, у отчима одни деньги на уме, а мама вообще предала меня!
Его трясло, он приблизился к нам на пару шагов, руки были крепко сжаты, глаза были настолько тёмные, что я испугалась, как бы эта темнота, эта боль навсегда в них не осталась.
— А как же я? — упавшим голосом спросила я, стараясь не заплакать и не дрожать. А так и хотелось рухнуть на пол и взвыть от жестокой судьбы.
— Тебе доверять нельзя, ты, вон, по моим врагам шляешься, — резко ответил Орландо, с какой-то ненавистью смотря на меня, словно был готов убить на месте. Но как он мог так измениться? Так низко пасть?
— Она тебя боится, — посмотрев на мои от ужаса раскрытые глаза, заключил Диего, после чего перевёл тяжёлый взгляд укора на парня. — Боится, что ты...
Договорить он не успел. Орландо, на мгновение застыв передо мной, резко развернулся и ушёл, будто боялся, что сделает мне или себе что-то плохое.
Что-то, что потом уже никогда не исправить.