Глава 15
Глава 15. Всеобщее безумие
Но совсем я не виновен в том,
Что мой пульс не ровен.
Ты падаешь мне в руки,
Будто мы были в разлуке.
Феодор,«Цветочный аромат»Стрелки никак не хотели получаться одинаковыми. Такое с Ирой случалось нечасто, но всегда служило предвестником того, что все пойдет наперекосяк. Иногда у нее бывали дни, когда все, за что бы она ни взялась, валилось из рук. Лучшее, что Ира могла делать в такие моменты, – не делать ничего, чтобы лишний раз не испортить хрупкое равновесие дня. И видимо, сегодня был именно такой день. Со вздохом она открыла ящик стола и достала оттуда жидкость для снятия макияжа и ватные диски, чтобы стереть с лица последствия не то криворукости, не то рассеянности. Ира решила, что пока ограничится легким макияжем «без макияжа», а потом, ближе к дискотеке, что-нибудь придумает. Или нет, посмотрит исходя из своих настроения и желания. Убрав неудавшиеся стрелки (но все же предварительно предприняв еще парочку таких же неудачных попыток их нарисовать, отчего лишь убедилась, что сегодня точно не ее день), Ира взглянула на часы. Обычно в это время в корпус возвращался, возомнив себя гением маскировки, Максим. Она выглянула на улицу. Друг как раз проходил под ее окнами, но Ира не сразу узнала его макушку, ставшую за ночь почему-то бордовой. В том, чьи это проделки, сомнений не было. Ира улыбнулась, думая о том, что нужно будет обязательно спросить у Насти, какими правдами и неправдами она умудрилась уговорить Черного на подобный эксперимент.
В воздухе на всей территории лагеря витало ожидание предстоящей дискотеки. Им были пропитаны все разговоры за завтраком, каждый из которых рано или поздно сводился к двум вопросам: какие песни включили в плей-лист на этот раз и как долго им разрешат гулять после отбоя.
– Насть, я не думаю, что они согласятся включить нам Фараона, Лизера или Гонфлада, – смеясь, ответила Ира.
– Даже «Мамбл»? Там даже непонятно на каком языке он поет. – Никольская считала, что проблема песен, которые она предлагает, исключительно в русском языке.
– Это которая про питекантропов?
– Ага… – Она сделала глубокий вдох, чтобы хватило воздуха зачитать пару первых строчек, но подруга нагло ее перебила.
– Тогда надежды точно нет.
– «Мулабар»?
– У тебя есть на примете какие-то песни без членов и сучек? – Ире часто приходилось слушать музыку вместе с лучшей подругой, так что она знала многие треки Флады чуть ли не наизусть и могла смело заявить, что практически в каждом из его треков трахали сук.
Мальчики подавили смешок, а до Насти наконец-то дошло, почему все предложенные ею песни могут отбраковать одну за другой. Но она продолжила перечислять треки из своего плей-листа, а Ира, в свою очередь, отклоняла каждый из них. В темах песен «Фараон» не далеко ушел от «Гонфлада», а под «Лизера» хотелось не веселиться, а вскрывать вены. Весь его последний альбом будто был написан для убивающихся по очередному парню девочек, но никак не для тех, кто хочет оторваться по полной, танцевать до изнеможения и срывать голос, пока поешь знакомые строчки любимого исполнителя.
– Но вряд ли в качестве диджея будет Марго, а как другие узнают перевод? – Никольская искала все возможные лазейки продвинуть в массы любимые треки.
– Не, ну тогда флаг тебе в руки, зай, – сдалась Ира.
Подобные разговоры не умолкали и на парах, отчего преподаватели уже не предпринимали попыток утихомирить своих предвкушавших веселье учащихся и перекричать стоящий гул. Стоило переживать не о занятиях после дискотеки, а о занятиях до, потому что именно они грозись оказаться безнадежно сорванными.
Амелия тут же сдалась. Проще было заставить ее семью и соседей полюбить хоккей вместо футбола, чем отвлечь этих подростков от разговоров про дискотеку и прекратить всеобщее безумие. Так что она сразу перешла к плану К – Кахуту. Она работала в этой школе не первый год и в любой непонятной ситуации включала проектор и запускала викторины. Если хотят говорить о музыке, то она и не против, всего лишь направит их разговоры в правильное русло и превратит горную реку с порогами в широкую, со спокойным течением.
Единственной, кто не поддался всеобщему безумию, была Диана, которая испытывала лишь раздражение.
– Уже придумала, в чем пойдешь? – спросила во время перерыва между пар Ира. Помимо предметов для сдачи ЕГЭ и планов на поступление еще одной точкой их соприкосновения стала мода.
– И ты туда же? – вздохнула Аверина. – А я думала, ты последний адекватный человек в этой школе…
– В смысле? – Колкость Вишневская пропустила мимо ушей.
– Я не хочу туда идти, но мне уже рассказали, что надо, хотя бы на пару минут. Собираюсь немного постоять у стеночки и сбежать при первой же возможности, так что… не вижу причин наряжаться. Мне вообще-то кучу домашки делать еще. С каждым днем ее все больше и больше, это какой-то кошмар!
– Не боишься, что стаффы поймут, что ты в комнате, и у тебя будут проблемы? – Ира пыталась запихнуть куда подальше свою тревогу, но ничего не вышло, хотя сама постоянно сбегала с активитис и еще ни разу не была поймана с поличным. Но червячок, сидевший где-то между полушарий мозжечка, постоянно зудел и твердил, что каждый такой раз может стать последним. Тем более сегодня, когда стрелки не удались и все теперь точно пойдет наперекосяк.
– Я тебя умоляю, с тех пор как я сюда приехала, я почти все время сижу у себя, и ничего, никаких внезапных вторжений. – Диана, сама того не подозревая, начала говорить фразами одного человека, с которым пока не была знакома, но с которым общалась Ира, отчего той стало немного не по себе.
За ланчем Настя выдала новый список песен, с которыми собиралась пойти к диджею. Они с Максимом, как и всегда, быстро расправились с заданиями и появившееся свободное время она потратила на просмотр своих аудиозаписей, чтобы найти те самые. Надеялась, что таких желающих подсунуть диджею свой список будет не слишком много. Настя называла трек за треком, на что Ира либо закатывала глаза, либо улыбалась, либо вздыхала, потому что Никольская явно не провела работу над ошибками (учиться на своих ошибках она никогда не умела) и все песни содержали темы, из-за которых Ира отбраковывала утренние.
– Ну какое «Между нами»? Под нее ни попрыгать, ни медляк не потанцевать!
– Но она моя любимая…
– У тебя каждая вторая в этом списке любимая.
– Каждая первая, – смеясь, вклинился в разговор Максим.
– Насть, ты сильно не обольщайся, они все равно русское включать не будут, – наконец-то подал голос Саша.
– То есть ты знал об этом с самого начала и сказал только сейчас?! – разозлилась Настя, отчего Макс не смог сдержать смеха. Ох уж это колечко в носу…
– Мне нравилось наблюдать, с каким азартом вы с Вишенкой спорите, – ухмыльнулся Саша, выдерживая испепеляющий взгляд Никольской. Если можно было смотреть матом, то Настя сейчас этим и занималась.
После ланча Настя увязалась за подругой, руша все планы Иры чуточку позаниматься биологией. Красивый макияж к дискотеке в пирамиде потребностей Никольской стоял гораздо выше, чем желание саморазвития подруги.
– Ты, конечно, молодец, но я не смогу тебя накрасить сегодня. – Ира закрыла дверь в комнату.
– Это еще почему? – Настя скинула белые кроссовки.
– У меня сегодня не вышли стрелки…
– Опять твои суеверия, – фыркнула Настя и в прыжке села на кровать, – сначала аксолотль, теперь это.
– Эта примета никогда меня еще не подводила! – Вишневская села за стол и раскрыла сборник заданий по биологии.
– У тебя крыша протекает, Заюш. Может, хватит учиться? Лето… отдых… веселье… тебе знакомы такие слова?
– Нет, но я знаю слова «шизогония» и «гаметогенез».
– «Шизогония» – это термин для обозначения твоей протекающей крыши?
– Нет, для обозначения всеобщего помешательства перед этой дурацкой дискотекой. – Ира и так была не слишком в восторге от идеи танцевального вечера среди учебной недели, а после разговора с Дианой решила, что тоже сбежит с нее как можно раньше. – Все шизанулись и за чем-то гонятся, – улыбнулась она и отметила, как ей казалось, правильный ответ в открытом перед ней задании.
– Так что с макияжем? – Подруга промолчала, и Настя добавила: – Не получаются стрелки, можно без них! – Настю привлекал не столько сам макияж, сколько возможность еще на один вечер стать красивой в глазах Макса, затмить всех остальных девушек. Но она не понимала, что для этого ей не нужны были никакие вспомогательные средства в виде косметики и навыков макияжа подруги.
– Ладно. – Ира с безразличным видом перелистнула страницу.
– Зая-я! Я так тебя люблю!
– Да-да, можешь взять любое платье, кроме белого сарафана, я сама собиралась в нем пойти. – Ира поняла, что просто так Настя подлизываться не станет.
Их модный приговор, во время которого Настя по-хозяйски доставала из чемодана Иры платья, радуясь, что у них с подругой один размер, прервался необходимостью ненадолго выйти из комнаты, но не совершать ошибки, а показаться стаффам на глаза во время активитис.
Девочки стояли по одну сторону сетки и то и дело косились в сторону Генри и еще одного парня из персонала, чье имя они не знали, в ожидании, когда же они наконец-то переобуются в бутсы и уйдут играть с мальчиками в футбол.
– Пора, – шепнула Настя, неловко отбивая волейбольный мяч через сетку. – Ауч! – Она потрясла рукой.
Они отошли от сетки в зону аута.
– Сильно болит? Дай посмотрю!
– Нет, пошли скорей к тебе. Если что, скажем, что я чуть не сломала палец, и мы пошли в медпункт.
– Симулянтка, – хихикнула Ира.
– Не симулянтка, а актриса, Зай.
Выбор Насти пал на блестящее розовое платье. Она хотела пойти в чем-нибудь красном, но подруга не носила этот цвет. Правда, блестки чуть отливали коралловым, так что платье было почти красным.
Ужинали девочки, на удивление мужской половины их компании, быстро и без разговоров, потому что времени перед дискотекой, как им казалось, было катастрофически мало.
Ире ситуация напоминала разгерметизацию самолета: обеспечьте кислородной маской сначала себя, а затем ребенка. Только: накрасьтесь сначала сами, а потом помогите своей лучшей подруге. Вишневская не стала испытывать судьбу, поэтому поверх своего макияжа «без макияжа» всего лишь нанесла блестки на веки и обновила слой бальзама на губах, раз, наверное, пятнадцатый за день. А может, и двадцатый, она давно прекратила считать. Остаток времени она посвятила Насте, которая не могла спокойно усидеть на месте и без умолку болтала.
– Насть, если ты не успокоишься и не прекратишь дергаться, я тебе член тенями с подводками на весь лоб нарисую и вылью смывку для макияжа в унитаз! Учти, я художку окончила и анатомию хорошо знаю! Выйдет очень правдоподобно!
– Сама же жаловалась, что вы ничего сложнее горшков и драпировок не рисуете. Где ты успела обнаженную натуру найти? Или… – она хмыкнула, – чем вы с Са…
– Я предупредила! – Вишневская не дала подруге договорить и угрожающе поднесла кисть для макияжа к ее лбу.
– Все, все! Сдаюсь! – Настя подняла руки.
Макияж Насти получился на удивление симпатичным, несмотря на то что Ира считала, что полностью его запорола. Как бы она ни отговаривала подругу от красных теней и не пугала болезненным видом, который они с легкостью могут придать бледному лицу, у нее не вышло. Так что пришлось собрать все свои умения и знания цветоведения и приложить максимум усилий, чтобы взгляд Никольской не походил на взгляд побитой собаки, к тому же больной конъюнктивитом. Вишневская считала, что, если бы день не начался с кривых стрелок, макияж вышел бы куда лучше, но заказчик был доволен, поэтому смогла выдохнуть.
Девочки быстро переоделись в платья и побежали в комнату к Насте, которая из России взяла плойку и утюжок. Ну так, на всякий случай, вдруг нужно будет красиво уложить волосы. Возможно, они слишком серьезно отнеслись к обычной школьно-лагерной дискотеке.
О том, что пора выходить, девочки поняли, только когда в общий чат написали уже успевшие их потерять Максим и Саша. Настя сделала селфи на фоне Иры, поправлявшей прическу, и отправила в чат с заверениями, что они уже бегут. Хотя «бегут» громко сказано, потому что именно «добежать» могла только Ира, которая решила пойти в своих кедах с вишнями, в которых ходила все время с момента их покупки. Настю же преследовали умные мысли, но желание быть красивой оказалось быстрее. Да и что угодно было бы сейчас быстрее не умеющей ходить на каблуках Никольской, одолжившей базовые бежевые лодочки у подруги.
Дискотека проходила в зале на первом этаже главного корпуса. Четверка воссоединилась перед дверью вертушкой, после чего Саша повел всех по коридорам. Настя испытала легкое дежавю. Двери, двери, двери… Они прошли мимо кабинета Келли, повернули налево, потом направо. Этаж походил на лабиринты минотавра. Она запомнила дорогу, чтобы можно было без проблем сбежать пораньше и не заблудиться.
Наконец-то они переступили через порог просторного зала, украшенного в духе сцен школьных дискотек, которые Настя не раз видела в сериалах от «Нетфликса». Не хватало только стола с закусками и пуншем и человека, который подольет водку в безалкогольный напиток. Она поймала себя на мысли, что если бы они действительно были в сериале, то таким человеком мог бы оказаться Саша. На стенах по обе стороны расположились ряды окон, каждое второе было распахнуто, чтобы впустить немного свежего воздуха и легкий вечерний ветерок. Слева окна выходили на улицу и сквозь них в тени деревьев виднелась баскетбольная площадка. Справа – во внутренний дворик, похожий на тот, что встречал всех входящих в главный корпус, только побольше раза в два или три. Саша сказал, что туда можно будет выйти, если вдруг станет душно или жарко.
Ребята поняли, что задержались в дверях и мешают людям, так что прошли в глубь помещения. Зал потихоньку заполнялся учащимися. Ира заметила Диану, которая, как и говорила, не стала париться и выряжаться и пришла на дискотеку в той же одежде, что и была с утра на парах. Вишневская помахала ей, на что та улыбнулась и помахала в ответ, но подходить к компании, в которой знала только одного человека, не стала. Настя окинула взглядом комнату, чтобы сосчитать, сколько же стаффов будут за ними следить. Персонал яркими зелеными пятнами выделялся среди учащихся. Никольская насчитала человек десять. Генри и еще какой-то парень, выглядящий как самый типичный из стереотипных ирландцев, и даже носивший рыжую бороду, судя по всему, отвечали за музыку. Марго с Лулой стояли около одного из открытых окон, выходящих во внутренний дворик, и то и дело поглядывали в него. Настя решила, что они высматривают тех бесстрашных, кто решит выйти покурить во время дискотеки. Остальные же стаффы рассредоточились по залу. Кто-то стоял у стен, кто-то в самом центре.
Наконец-то верхний свет потушили, и вместо него по всему залу зажглись огонечки гирлянд, которые Марго и Лула весь день развешивали по стенам. Марго казалось, что если сложить все ее восхождения по стремянке, то получится подъем если не на Эверест, то хотя бы на Эльбрус. Дискотека только началась, а она уже жутко устала, да еще сегодня ее очередь обходить территорию и разгонять учащихся по комнатам. Врагу не пожелаешь выискивать парочки и компашки, желающие погулять после отбоя, и выслушивать их обещания, что сейчас-сейчас… пять минут, и они разойдутся. Ага, конечно, охотно верится.
Дискотечный репертуар (удивительно совпадающий с Ирландским топ-100 чартом года), составленный Лулой еще в начале июня, претерпел изменения лишь раз – когда вышла «Señorita» Шона Мендеса и Камилы Кабелло, остальные же полсотни треков Марго приходилось слушать каждые две недели. Ее уже начинало мутить каждый раз, стоило ей услышать первые звуки «7 rings», «Bad Guy» или «Old Town Road». Пока Марго мучилась от своей аллергии на попсу, учащиеся отрывались на всю катушку и срывали голос. Она даже немного завидовала ребятам – они проживают сейчас свои лучшие беззаботные годы.
– Пойду выйду во двор, – попыталась перекричать музыку Марго. Дискотека была в самом разгаре, и в помещении, полном потных подростков, уже становилось тяжело дышать даже при распахнутых настежь окнах.
– Да, конечно, иди! – откликнулась Лула.
Группка парней в углу двора поспешно бросила на пол сигареты и затоптала окурки. Марго лишь закатила глаза. Эта борьба с вредными привычками была заведомо проиграна, тем более когда она знала, кто является главным поставщиком сигарет на территорию школы. Они уже не раз ругались с Генри на этот счет. Музыка раздавалась из открытых окон, но уже не так раздражала. Марго отошла от входа во дворик и глубоко задышала. Вот опять все веселятся, а на нее нашла какая-то хандра. Захотелось подойти к тем парням и закурить вместе с ними. От этого необдуманного поступка ее остановило только одно – это неправильно.
– Что грустишь, красотка? – Она не заметила, как рядом появился Генри.
– Устала, – отчасти это было правдой.
Очередной хит закончился, и вместо него заиграла «Perfect» Эда Ширана.
– Потанцуем? – Генри протянул руку своей девушке, которая выглядела особенно прекрасно в отблесках гирлянд и уличных фонарей. Еще днем одна девочка из младшей группы вплела ей в волосы сорванные где-то маргаритки. Они до сих пор не выпали, видимо, держались магией вне Хогвартса.
– Как какие-то школьники на дискотеке? – Она положила свою ладонь в его.
– Как школьники. – Он положил руку ей на талию и притянул ее к себе.
Марго положила голову Генри на плечо и вдохнула запах сигарет, смешавшийся с запахом его одеколона от «Диор». Они медленно покачивались в такт музыки, не думая о том, насколько, наверное, глупо сейчас выглядят. Весь мир исчез, остались лишь они вдвоем и голос ирландского исполнителя. Генри покружил девушку под своей рукой и снова притянул к себе. Марго подумала, что, может, не все так и плохо? Может, Грант ее и правда любит, просто своей, немного странной любовью, в которой ссоры просто неизбежны? В конце концов, даже ее родители иногда ругались.
– I don’t deserve this. You look perfect today… – тихо пропел Генри на ухо своей девушке, отчего та тут же улыбнулась, глядя ему в глаза с неподдельной нежностью.
Последние звуки утихли, и прекрасный момент лопнул, как мыльный пузырь. Заиграл очередной хит, и в мозгу Марго запустился обратный отсчет до приступа головной боли: 3… 2…
– Милый, а ты можешь вместо меня сегодня обойти территорию?
– Не знаю… – Генри накрутил на палец один из ее выбившихся рыжих локонов.
– Пожалуйста. – Она состроила мордочку кота из Шрека.
– Голова?
– Да… я бы сейчас пошла к себе спать, но… не могу.
– Иди, ничего тут без тебя не произойдет.
– Точно?
– Точно, – он чмокнул Марго в лоб, – даже не переживай.
Когда Генри вернулся в зал, четверки ребят из России уже не было. Уставшие, как будто после кардиотренировки, и с осипшими голосами, потому что подпевали песням вместе со всеми, они из последних сил бежали по коридорам навстречу свободе. Настя сбросила туфли и теперь несла их в руке, пока шлепала босиком сначала по холодному гладкому полу коридоров корпуса, а потом и по шершавому асфальту улицы, успевшему уже отдать воздуху все свое тепло. Никольская думала, что нужно было следовать совету подруги: не выеживаться и идти в кроссах или кедах.
Оставшееся время до перенесенного на целый час отбоя они собирались гулять по территории школы, только сначала нужно было ненадолго разбежаться по комнатам и захватить что-нибудь, что можно будет накинуть на плечи, чтобы не замерзнуть в вечерней прохладе. А еще дождаться, пока Никольская переобуется во что-то более подходящее. Показавшаяся недолгой прогулка (время всегда течет быстро именно тогда, когда хочешь поставить счастливый момент на паузу, чтобы он никогда не заканчивался) подошла к концу, и ребята снова вернулись на территорию кампуса. Максим и Настя зашли в первый блок, вторая парочка побежала дальше, в комнату Лаврова, держась за руки и смеясь.
Когда Саша закрыл дверь комнаты, Ира подумала, что примета с кривыми стрелками впервые подвела ее. Перед глазами вспышками промелькнули яркие отрывки этого дня. От красно-бордовой макушки Черного под ее окнами до рук Лаврова на ее талии в свете разноцветных огоньков во время медленного танца. Рядом с Сашей казавшаяся дурацкой школьная дискотека тут же стала лучшей вечеринкой лета, давшей заряд энергии на неделю вперед, даже несмотря на то что здесь и сейчас Ира испытывала тягучую приятную усталость.
Ее опасения, что все пойдет наперекосяк, напрасны. Это был просто чудесный день. Возможно, даже лучший с самого приезда в Дублин.