Часть 2. Эгоистичный псевдоlover.
Захожу к себе в комнату,хорошо закрыв дверь на замок. Выключаю свет .Ложусь спиной на постель.В минуты отчаянья, испорченного настроения, раздавленного сердца утешает только самое простое. Зелёные носочки с вытянутыми лицами инопланетян, чтобы вновь подниматься с упором на пресс. Разводы яблочного сока на черновиках по русскому, чтобы готовиться к экзамену с привкусом лета на языке.Старая, любимая песня из наушников, чтобы со слезами и нервной улыбкой глядеть в темнеющий потолок. Искренние слова от сетевого френда, чтобы не чувствовать себя одним на всём свете. Собственный отп в сериале, чтобы хоть где-то была настоящая любовь. Осенний, холодный воздух меж пальцами, чтобы забыть о том, что было. В минуты падения, серьёзной напряжённости, тяжёлых решений утешает только самое простое.Выхожу на балкон и вдыхаю дым замедленного яда,заткнув уши наушником,вслушиваясь в тект музыки,хотя мои мысли ветают совсем не в том направлении.
К концу августа воздух становится еще слаще, как подтаявший мармелад на солнце. Лето сидит на парапете крыше пятиэтажного дома, свесив ноги, и неспешно читает брэдбери. Люди внизу снуются туда-сюда, беспокоятся о предстоящих обязательствах. Их громкие мысли хаотичны: «снова холод», «учеба», «работа», «уже осень?!», их сердца замедляют ритм и стиснуты безысходной грустью. Лето закатывает глаза, расставание с теплом является ритуальной драмой у людей. Что за глупость — быть зависимым от времени года, поясов, погоды и мотающихся со скоростью света часов. Всегда есть сегодня, нет завтра и вчера. Разве важно, идёт дождь или нет, когда в голове рождаются идеи, мечты, планы, целые миры. Лето перелистывает последнюю страницу книги, мажет губы вишнёвым блеском и встает с перекинутой через плечо курткой. С первым холодком и пожелтевшими листьями горько-вкусная жизнь, напоминавшая круглую таблетку «ревит», продолжится со свитером на горле. Свобода не заканчивается учебниками по литературе, скучными проектами на работе или новыми шагами во взрослой жизни. Она вот здесь, между лёгкими, где синее небо, сигарета и любовь.
В двенадцать я думал, что любовь — это голливудские актеры с ослепительными улыбками, чувственный поцелуй у подъезда с симпатичной девушкой из параллели, позволять соседскому коту обсасывать свои ключицы как мед на молоке. С возрастом понятие «любовь» видоизменилось и осозналось четче, научилось отделяться от такого чувства, как влюбленность. Между ними достаточно серьезная разница, примерно как пуанты и горные ботинки. В первом случае, влюбленность надевает на твои глаза не по размеру большие ярко-розовые очки и воздушные пуанты. Влюбленность являет собой легкомысленность и чистую эйфорию, жажду эмоций. А любовь — это горные ботинки, тяжелые и не такие красивые. Но зато надевший их человек сможет обойти любые вершины, острые скалы, дикую тайгу, замерзшие реки и озера. Настоящая любовь проста и обыкновенна. Это она, когда в четыре утра с отдельным одеялом обнимают тебя, по привычке завернувшуюся с ног до шеи гусеницей в кокон из одеяла; когда ты не в настроении и палишь все одним только взглядом, а она все равно пытается тебя рассмешить; когда тебе намекают на измену с ее стороны, но ты не веришь и обсуждаешь с ней это открыто, после чего вы смеетесь над людской завистью и занимаетесь сексом; когда помогаешь ей с проектом, совмещая с собственными делами, несмотря на все ее «справлюсь сама» с подозрительной синевой под глазами; когда вы понимаете друг друга с полуслова, полувзгляда, намека; когда сооружаешь для нее из всех подушек, коробок, стульев, что есть в квартире, домик над ней, как в детстве, потому что у нее болит голова; когда вы смотрите друг на друга и осознаете, что вас двое, как пара неразлучных ботинок.
Пронзительная трель звонка заставляет пальцы дернуться, несмотря на мою закоренелую внутреннюю готовность ко всему. Бросаю окурок , отчего та глухо падает на землю, я босыми ногами ступаю по теплому кафелю к двери. Сердце против воли прибавляет темп биения, я на секунду захожу в огромную гостиную, с расстояния кидая плеер на диван. Трель раздается вновь и вновь, выказывая нетерпение ждущего и усиливая мою нервозность. На мгновение вспыхивает инстинктивная, заманчивая мысль — закрыться в комнате. И тут же рассыпается подобно тлеющему пеплу — Артем будет орать на весь подъезд и ломать дверь, перепугает не только Маврика(моего попугая), но и соседей. Такой опыт уже был. Надо открывать. На ходу щелкнув выключателем в прихожей, я заглядываю в глазок и шумно выдыхаю. Худшие опасения подтверждаются —за дверью Артем . Стоит вальяжно, прижавшись лбом к стене, большой его палец завис на кнопке, отчего визг по квартире разрывает мой слух. Все внутри против воли сжимается в комок, но, взяв себя в руки, я отпираю дверь, слегка прищурившись от обдавшего меня холодной струей воздуха с резким запахом его одеколона.
-О,Пашка,салют,-влетает он без моего разрешения в квартиру,что совсем не удивляет меня. -А пожрать нет чтоли ничего?- стоит он облокотившись об дверь холодильника смотря на меня с недовольной миной.
-Есть пельмени,-сухо отвечаю я и плюхаюсь на диван возле телевизора.
-Мда,братан,тебе надо прикупить жратвы. Вот Ксюша набивает наш холодильник,я только от заполненного его вида насыщаюсь.
-Я рад за тебя,-вяло потянувшись за пультом,включаю этот квадратный ящик.
- Паш,-игнорю его присутствие,переключая друг за другом не интересные мне каналы.-Паааш,зайка,поверни ко мне свое личико,-смеясь зовет Артем.
-Еще раз назовешь меня зайкой,вылетишь от сюда,-сердито,не озаряя его своим вниманием ,говорю я.
-Ух ты ж ,зайка,рассердилась,-дразнит он,на что я резко встаю из своего места и направляюсь к нему быстрым шагом.-Я же пошутил,-последнее успевает он сказать,после того,как я хлопаю перед ним дверью.
Это был мой лучший друг. Тот самый,что пытается со своей девушкой Ксюшей,вытащить меня из моей места укрытия от всех людей,на какую-нибудь бессмысленную тусовку . Сажусь перед экраном ноутбука,выключив этот глупый телевизор,что не дает нужную информацию человеку. Открываю раздел сообщения.
А ведь ничего не изменится. Что удалить страницу вконтакте в
приступе психоза, что умереть завтра, свалившись с балкона пьяным. Если сверхъестественные существа в сериалах могут физически исцеляться, то люди умеют забывать. Конечно, не сразу. Все-таки агенты джей и кей из «людей в черных» являются всего лишь сценарием чьего-то сценариста и не имеют привычки в реальной жизни со вспышкой щелкать нейтрализатором на людей с поломанными сердцами. память человека как фосфоресцирующая звездочка на темном потолке — постепенно угасает к рассвету и остается «бесцветной», чтобы наполниться яркостью к вечеру. Как бы мы старательно не запоминали какие-либо невероятные моменты жизни, они все равно никогда не будут в памяти такими, какими были в настоящей действительности. они станут застывшим эпизодом из биографичного фильма, который, если часто перематывать к началу, со временем расползется черно-белыми пиксельными трещинами. Можно переживать сильные эмоции и чувства, но когда-нибудь они выцветут как пряди волос на солнце, растлеются размытым воспоминанием, отрывком из записного дневника, рассказом на сайте или словами кому-то. Рано или поздно все забывается, вопрос лишь в степени. Сетевые френды три дня повспоминают, погипнотизируют удаленную страницу, после чего напишут другим «онлайн» со смайликами. Родственники впадут в истерию, услышав страшную новость от дяди в форме с каменным лицом, но начнут новую жизнь через три года, а близкие друзья — уже через три месяца. Так устроена жизнь. Ничего не изменится, если вдруг какой-нибудь поклонник убьет себя из-за кумира, потому что виновник сего действия напишет лицемерные соболезнования в твиттер и продолжит организовывать концерты. Африка не покроется льдом, если байкер из-за аварии впадет в паралич, и от него отвернутся все близкие. Человеческая жизнь не остановится, если со злым весельем бросит тот, кого любил до нервного сердцебиения. А люди... люди забывают.
Я хочу забыть ее,как самый страшный сон в моей гребанной жизни,но не могу никак отпустить. Я думаю, у меня,после ее ухода,стало мёртвое сердце. Оно на вкус как прокисший «данон» из неработающего холодильника, сгнившее мясо из пасти бродячего пса, вода из общественного унитаза. Его можно сварить, посолить, украсить долькой апельсина, но жужжащих мух над безобразным органом с торчащей аортой не убить ни мухоловкой, ни взглядом. Продолжаю скалиться ей печально-красивым и говорить, что она мне нужна. Мой глаз мощнее терминаторского сканирует гребаные ноль-чувства — что к людям, что к жизни постылой. Эгоистичный псевдоlover, она задушила меня своими же «стерильными» эмоциями. Я вырежу «хуй» на чьем-то лице ненавистью, переломаю пальцы невыносимой тоской и убью агонизирующей ее любовью. Не перестаю любить. Ведь люди не слышут отсутствие пульса.