12
«Хэй, Макс. А ты знаешь, чем я зарабатываю на жизнь?», - она спросила это внезапно. Впрочем, она всегда так делала.
Мы сидели на мерзлой скамейке в парке. Мимо шли мамочки с колясками и детьми, парочки, подружки, фотографирующие друг друга. Падал снег.
Я молчал, не зная, что ответить на этот вопрос. Конечно, я догадывался. Но говорить о своих догадках не хотелось.
«Ты ведь всё знаешь, да?», - она повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза. Закусила губу – то ли обиделась, то ли ещё что. В спектре её эмоций я не очень разбираюсь. Для меня это что-то вроде темного леса.
«Наверное».
«Догадался, да? Догадался, что я шлюха?», - она рассмеялась. А потом показала мне синяки на правой руке. Они ещё не успели пройти.
«Кто это?», - я весь сжался, чувствуя, как что-то непонятное, мерзкое и яростное закипает внутри. На синяки я постарался не смотреть. Если брошу на них ещё хоть один взгляд, разнесу в этом парке всё к чертовой матери.
«Я не могу тебе сказать».
«Почему?».
«Ты бы пошел с ним разбираться. Или запретил бы мне с ним видеться. Или сделал бы ещё какую-нибудь глупость», - она пожала плечами. На меня больше не смотрела, лишь напряженно вглядывалась в идущую мимо нас маму с коляской. Та, казалось, была счастлива. Ребенок уснул.
«Если я перестану с ним видеться, он выселит меня из квартиры. Она его. А ещё меня сразу же загребут в полицию, потому что мы слишком шумим. На нас поступало уже очень много жалоб. А он меня покрывал», - нижняя губа у неё задрожала.
«Ерунда это. Если выгонит, то в полицию тебя точно не загребут. Глупость он тебе наплел».
Скорее всего, он её обманул. Наобещал, что если она посмеет сбежать от него, то тут же попадется полиции. А этого она боится больше всего.
Она ведь почти ничего не знает об этом мире. Школу не закончила, в университет поступить даже не пыталась. Наверное, она чувствует себя беспомощной, когда пытается понять окружающих. Если честно, я тоже чувствую себя беспомощным.
«Больше не ходи к нему, не надо. Он тебя обманывает», - сказал я.
«А где мне жить? Мне негде жить».
Она обняла себя. Пытаясь забыться, пытаясь выжить и остаться на плаву, она совсем потеряла себя.
Я похлопал её по плечу.
«Можешь жить у меня. Кот всё равно уже живет у меня. Он будет тебе рад».
«Правда?», - она радостно вскрикнула.
«Правда».
«А я думала, что ты будешь меня презирать».
Я улыбнулся, ничего не ответив. Она была права. Где-то в глубине души я её презираю.