После.

Она застегивает мой чемодан, а я выпучиваю глаза. Я? В каюте с Нугзаром?! Она с ума сошла? Да я же умру от нервов быстрее, чем мы дойдем до самой яхты!

— Что!? — Кричу я ошарашенно. — Что ты сейчас сказала?! — Соня поджимает губы, оценивая ситуацию. — Соня, скажи, что она сейчас пошутила! — Я громко и часто дышу, сидя на кровати, а девочки молчат. Я пытаюсь что-то узнать, но они молчат. Смотрю то на Соню, то на Аню с глазами некой надежды, что это просто глупая шутка, но они обе просто молчат. — Да хватит уже молчать, объясните мне! — Возмущаюсь я, потому что меня злит это молчание. Сердце напряжённо колотится.

— Наташа, она не шутит, — Отрезает Соня, а я вздрагиваю от мурашек, которые бегут по всему телу. Меня кидает в злость.

— Господи, девочки, что вы себе вообще придумали?! Укладка с макияжем, — Я начинаю загибать на пальцах. — Шоппинг, яхта, из-за которой я должна оставить Бусинку с какими-то бабками! — Да простят меня Марфа Семёновна и Агафья Марковна за мои слова, но мне надо поистерить. — Должна щеголять в ваших дурацких платьях, о которых вы даже не знаете! Вы не знаете ничего того, что я чувствую и что со мной происходит! — По щекам покатились слезы. — Вы не знаете, что я люблю, потому что я не настоящая последние чертовы два года! — Я уже не выдерживаю и ухожу на кухню за стаканом воды. Вода — это мой способ успокоения. Вот, как бы я сейчас не оскорбила их, они все равно со мной, потому что Аня обнимает меня, пока я пью воду. Я поворачиваюсь к ней и тоже прижимаюсь. Гнев ушел моментально, не знаю, как они влияют на меня. Она тихо гладит меня по голове, а я всхлипываю. — Сил на вас не хватит, — Предупреждаю я, а София с Аней усмехаются. Мы садимся за стол. Как-то все смутно, быстро, странно. Но надо просто успокоиться.

— Лазарева, чего мы ещё не знаем, раз уж все так? — Спрашивает Аня и складывает руки в замок на столе. Я сижу, ставя одну ногу на стул, а локоть руки лежит на самой ноге, кисть же помогает мне пить. Я шмыгаю носом и сглатываю слюну. Я сейчас не готова им все рассказывать. — Хорошо, начнем с одежды. Значит, говорила мне, что всю жизнь носила черное? А это тогда что? Ну или же чье? — Она говорит это пристально смотря на меня. А что мне ей ответить?

— Смотря, что ты хочешь услышать. — Отрезаю я. Обожаю говорить загадками, пускай понапрягают свои головы. Ну все, сейчас мою глупую ложь выведут на чистую воду, но я же тоже не могла им сразу все рассказывать!

— Платья твои? Твои. Значит, одежду носила и причем ничего такую. — Ога делает оценивающее лицо. — Бренды классные, Натик. — Аня подмигивает мне и улыбается. Я себя неловко чувствую. Почти каждое мое платье мне выбирал Нугзар. Точнее, мы вместе выбирали и мне, и ему. Только ему мужскую одежду, конечно.

— Мне особенно желтенькое понравилось. — Говорит София и пьет бокал вина. Когда успела его достать?

— Девочки, зачем вы это говорите?... Это не имеет никакого смысла, эти платья я больше никогда не одену, у меня полно нормальной одежды. — Черной одежды. Я уже успела привлечь внимание. Сейчас мне 24, достаточно выпендрелась.

— Оденешь обязательно! — Говорит Аня. — Но с этим позже, сейчас ты ответишь нам, что значит «Вы не знаете, что я люблю, потому что я не настоящая чертовы два года». — Ане передразнивает мою фразу и говорит ее другим голосом, смешным и детским.

А чего мне ей сказать то? Нет никакой проблемы рассказать, я просто не знаю, с чего начать. Я поджимаю губы, а потом разжимаю. — Эм... — Все ещё туплю и шестерёнки в моей голове не крутятся. И вообще, я что на допросе или где? — Так все, хватит меня допрашивать! — Пытаюсь уйти от темы. Ну не знаю я, что им ответить!

— Нет, Натик, ты с темы то не уходи. — Проговаривает Шабаева и допивает бокал вина. — Или мы примем другие меры. — Звучит очень даже угрожающе, с учётом, что полчаса назад они связали мне руки. Вот стервы и я с такими дружу!

— Да не знаю я, что вам сказать! — Я пальцами тереблю уголок стола, который немного ободран, и дышу с тяжестью. — Носила эти платья, но что дальше то?... Ходила на эти тусовки, вечеринки и кайфовала... — Я говорю паузами, потому что мои шестерёнки крутятся, но очень медленно. — На яхтах я ваших и получше каталась, на таких, какие вы даже не видели. Но что дальше? Это ничего не меняет. — Я говорю как-то расстроенно, с грустью.  Скорее, скучаю по таким временам.

— Ходила, значит, — София прищуривается. — Судя по нашему вчерашнему диалогу, Аня  — Она поворачивает к ней голову, пока Ане пытается войти в курс дела. — Она это делала со своим Гибадуллиным. — Она так говорит, будто совсем его не любила. Он точно ее бывший?

— Теперь вы похожи на шерифов. — Мне становится смешно с моей фразы, и я улыбаюсь. Почему-то становится комфортнее тут. Это очень необычный день, запомню его надолго.

— Так, мы правы? — Улыбка падает с моего лица. Что же мне сказать? Ну, не могу я им объяснить, как сильно люблю его, у меня нет ни желания, ни сил, ничего.

— Нет, девочки, это все бред. — Я мотаю головой по сторонам и одновременно вру. Не скажу же я им «Да»!

— Лазарева, я знаю тебя, как свои пять пальцев! И, поверь, мне видно, что это не правда. — Она говорит грозно. Господи, пусть они свалят с этой квартиры по быстрее.

— Давайте поступим так, — Делаю паузу. Не важно, как я буду отказываться, все равно окажусь на этой их «Яхте». Поэтому пользуемся случаем и смягчаем ситуацию. — Так уж и быть. Я еду с вами, без отказов. Но! Еду я в той одежде, которой хочу, и живу с кем-то, кроме Нугзара. По рукам? — Я смотрю на них обеих пристально и протягиваю руку.

— Хорошо, едь в чем хочешь, а вот, на счет второго я не могу быть уверена, как получится. Если уж так, будешь ходить к нам в гости. — Она пожимает мою руку и натягивает уголки губ, после чего говорит. — Но твои платья мы тоже захватим, мало ли! — Они быстро уходят с кухни, а я тяжело вздыхаю и подкладываю руку под голову, смотря на пол. Еще только утро, а я уже устала...

В общем, через час мы собрали все вещи. Я очень старалась забыться и не быть такой занудой, как была утром. Хотя у меня и выбора не было. Последним платьем, которое я вытащила из коробки, было моим любимым. С ним больше всего воспоминаний о Нугзаре. Это, он тоже мне дарил на нашу первую годовщину. Только, не удивляйтесь, как оно мне не мало, просто я ничуть не изменилась с того возраста. Ни капельки. Я вспомнила еще один момент.

✧ Flashback ✧

Поле. Нежно голубой закат и ярко-красное солнце. Мы сидели на пледе посреди поля. Немного на вершине. Вдали паслись лошади и коровы. Рядом с нами были всякие вкусности, фрукты, напитки и много чего другого.

Я сидела в беленьком платьице. С нежно-голубыми розами. На талии был поясок, а рукава были широкими. Я сидела без обуви, так удобнее. Кстати, мы уже успели побегать по всему полю, прямо босиком. Мы с Нугзаром смотрели куда-то вдаль, уже даже немного стемнело. Он сидел, а я лежала на его груди, в объятиях. Мы рассматривали альбом с его детскими фотографиями. Тогда мы приехали в деревню к бабушке и дедушке Нугзара, потому и были в поле. В городе такого не встретишь. Я по случайности нашла этот альбом и с разрешения его бабушки взяла его с собой на прогулку по полю. Я смотрела очередную фотографию.

Тут Нугзару лет семь. Он стоит в костюмчике волка, рядом с дедом Морозом. Тот что-то ему говорит, а сзади них на фоне красивая, большая елка. Я снова смеюсь над его внешностью. Он такой милый. На фото он очень скромный и застенчивый. — О-о-о! — Я заливаюсь смехом с этой фотографии, а Нугзар усмехается. — Нугзар, прости, но ты слишком смешной. — Мое лицо уже краснеет от смеха, потому что это не первая такая фотография. Нугзар с неловкостью смотрит на меня и сдерживает смех, я же не прекращаю смеяться. После всего я переворачиваю страничку альбома и начинаю смеяться еще сильнее.

На картинке изображен Нугзар. По возрасту он еще меньше, наверное, лет пять или даже меньше. Он сидит в грязной луже и что-то копает совком для детей. Весь чумазый, в грязи. Таких длинных волос у него нет, но есть что-то по типу каре. Волосы кудрявые и не такие темные, как сейчас.

Нугзар смотрит на меня то ли с обидой, то ли с непонятным выражением лица, но я точно видела, что он сдерживает смех. — Ха-ха-ха, Нугзар, я не могу! — Я лежу на пледике, который мы расстелили, чтобы было удобнее сидеть и смеюсь во весь голос. Где то в далёке слышно мычание коровы, но я не обращаю внимания и смеюсь. Мне было до безумия смешно, с этой картины.

Нугзар нависает надо мной с улыбкой, а я сдерживаю смешок. Он заправляет мою выпавшую прядь волос за ухо и усмехается. — Смеемся, значит, да? — Он говорит это с ухмылкой, но рассматривает все мое лицо. Его глаза бегают то по носу, то по лбу, по глазам, губам, везде. Я немного прищуриваюсь и жду, что же он скажет, но он молчит, только продолжает ухмыляться. Я все ещё сдерживаю смех, но уже не такой сильный, я только широко улыбаюсь. — Посмотрим, что ты скажешь на это, — Он говорит это с нежностью в голосе, но ехидной улыбкой на лице. Он сокращает расстояние между нашими губами так, что я начинаю чувствовать его горячее дыхание. Я, не отрывая глаз от его, легко улыбаюсь. Мое сердце бьется немного чаще, чем обычно. Я ожидаю, что же он собирается сделать.

Внезапно, его руки оказываются на моей талии, и он начинает щекотать меня. Я заливаюсь смехом, в этот раз ещё громче и мелодичнее. Щекотка оказывается непереносимой, и я начинаю смеяться несдержанно, пытаясь вырваться от прикосновений. — Стой! Не могу больше! — Я продолжаю смеяться и даже немного кашлять, пытаясь вырваться из его объятий и укрыться от щекотки. Нугзар немного отодвигается от меня, уже не нависая, но не прекращает свое забавное дело. — Нугзар, ну остановись! — Я задорно смеюсь. Щекотка — это моя слабость. Одна из самых сильных слабостей. — Ну, хватит! — Взмолилась я с улыбкой на лице, все ещё не прекращая хохотать и пытаясь остановить Нугзара.

Он наконец останавливается, смотря на меня с победным выражением лица. — Это месть, любимая. — Он снова нависает надо мной со злорадной ухмылкой и продолжает смотреть на меня.

Приближается к моим губам и оставляет ровно миллиметр между ними. Я смотрю на него с той же улыбкой. Он поднимает мои руки над головой, держит их одной рукой, а вторую кладет на мою щеку, зарываясь в волосах. Между нашими губами остаётся меньше, чем миллиметр, и...

✧ Конец Flashback ✧

— Наташа! Наташа, ты меня слышишь или нет?! — Услышала я голос Авдеевой. Она стояла передо мной и махала рукой перед лицом. Черт, самый красивый момент не дали вспомнить!

Я трясу головой, чтобы выкинуть воспоминания и незамедлительно складываю платье обратно в коробку. — Да, просто задумалась. — Отвечаю я, а девочки немного с беспокойством смотрят на меня.

— Странная ты, в последнее время. — Проговаривает Аня и останавливает меня. — Это мы тоже берём. — Нет. Это платье брать не надо, оно для меня очень важно. Ни дай Бог ч испорчу его.

— Нет! — Я говорю громко, почти крича. Нервно смотрю в ее глаза, а она смотрит на меня с небольшой опаской и вопросительностью в глазах.

— Наташ, да что с тобой такое?! — Нечего меня доставать потому что. — Ты сама не своя! — Говорит та с непониманием. Я держу платья за верх, а она в районе талии. Она смотрит на меня со страхом или даже надеждой...

— Я... — Пытаюсь подобрать нужное слово и смотрю в пол. — Я не хочу сейчас разговаривать. Давай потом обсудим это? — Говорю немного грубо, но хочу, чтобы она поняла меня. Надо погладить Бусинку, чтобы успокоиться. Я забираю платье и кладу его в коробку, после чего забираю собаку с гостиной и возвращаюсь к девочкам. Аня застегивает мой чемодан, а я держу Бусинку под передними лапками и смотрю на нее, целуя в мокрый носик. Она смотрит на меня своей загадочной мордочкой, немного высовывая язык. Это уже вошло в ее привычку, у нее всегда высунут язык. Совсем немного, так, что еле видно, но всегда. София и Аня глазеют на нас и умиляются.

Блондинка рассматривает мой гардероб, состоящий из вещей темного цвета, а потом переходит к нижним полкам, где стоят туфли. Не удивительно, но цветные туфли тоже лежат в коробках, как раз на тех нижних полках. София вытаскивает те коробки. У нас тут что, обыск или что? Меня немного это возмущает, но она открывает коробки с моей обувью и с восхищением рассматривает.

Сейчас она держит в руках чисто белую туфельку, я бы даже сказала «Матовую». Она выглядит достаточно массивно. У нее толстый каблук и высокая подошва. В районе лодыжки есть белый ремешок с застёжкой.

София крутит туфельку и с улыбкой разглядывает. Аня куда-то отошла, поэтому не видит. Из второй коробки она достает уже другие туфли. Бордовые и глянцевые. Цвета свежей черешни. Они так массивно не выглядят, но у них высокий каблук. Сама туфля довольно изогнутая, они мне этим и нравятся. Шабаева продолжает улыбаться, а смотрю на нее. Бусинка лежит у меня на животе.

Из следующей коробки она достает мои самые любимые туфли и восхищенно говорит «О-о-о». Эти туфельки выглядят очень хрупкими и тоненькими. Их подошва очень тонкая, не больше половины сантиметра. Каблучок вовсе еле видный, и тоже не больше половины сантиметра. Туфли тоже изогнутые. На пальцах есть ремешки-нитки, потому что они очень тоненькие, которые перекрещиваются около пальцев и идут так до самого голеня, перекрещиваясь, как ленты у пуантов. Только тоненькие. А сами туфли блестящие, из серых, сверкающих блёсток.

София смотрит на них оценивающим взглядом и продолжает крутить, рассматривая. Аня заходит в комнату и тоже присаживается рядом с Соней на пол, а потом смотрит на туфли вместе с Шабаевой. — Наташ, вот я не понимаю! — Говорит Аня и смотрит на меня с неким наездом. — У тебя одежда лучше, чем у нас с ней. — Она тыкает пальцем на Соню. — Но ты ее не носишь! Да ты была бы круче, чем любая модель на подиуме! — Она ставит руки на бока в сидячем положении. Я грустно усмехаюсь и продолжаю гладить Бусинку, пока девочки рассматривают ещё парочку туфлей. Неоново-жёлтые, темно-черные и ярко-оранжевые. У меня есть ещё много разных туфелек, но они лежат в других коробках, которые находятся в гостиной. Туда я лезть точно не хочу и не буду. Может быть, как-нибудь потом.

Девочки складывают туфли в мой второй чемодан, но уже поменьше, чем первый. Я хожу где-то по квартире, меня не интересует все то, что они делают. Я уселась на балкончик и опять его увидела. Нугзар стоял с двумя чемоданами в руках и закрывал дверь. Вероятно, сейчас поедет туда же, куда и мы.

Интересно, он так же, как и я, не хотел ехать или добродушно согласился? Я вернулась в комнату, где Соня и Аня о чем-то беседовали. Надо задать им пару вопросов. — Ань, а мы будем где-то останавливаться? Или только плыть? — Глупый вопрос, конечно, будем.

— Мы едем на фестиваль фонариков. Перед этим зайдём в кафешку, ещё куда-нибудь. Читала, что там даже боулинг с бильярдом есть. — Она доброжелательно улыбнулась мне, а я улыбнулась немного грустно. Сейчас бы полежать в теплой ванне с бомбочками и расслабиться. Хотя, Ане говорила мне, что на яхте даже ванная будет. Я честно не знала, что они вообще там могут быть, но вычитала в интернете, что это возможно, поэтому, если что, сходим там.

Ну и все. Мою любимую собаку пришлось оставить Марфе Семёновне и Агафье Марковне. Мое сокровище, булочка моя. Лучик света в моей жизни, люблю её до безумия. Мне было очень тяжело с ней расставаться, но бабушки поклялись мне, что будут присматривать за ней, как за зеницей Ока. Уж на этом спасибо, надо будет их как-нибудь отблагодарить, но позже.

Как сказала София: «Следующая остановка "Отдых", и он, прямо по курсу». Чушь, не так ли? Вообще не хочу на этот их «Кораблик». Почему мое мнение не учитывают? Эх...