Глава 16
Макарио Стенфорд Висконти
— Как думаешь, война затянется надолго?
Мой голос звучал свирепо в стенах кабинета Сальваторе. Брат сидел за столом, откинувшись на спинку кресла – в его руках маячил стакан с виски. Он отхлебнул глоток – его кадык дёрнулся – синие глаза приобрели более темный оттенок.
— Возможно на месяцы. Антонелло любит играться со своей добычей, — он раздражающе усмехнулся, — нужно было убить его ещё во сне, когда у меня была возможность!
Сальваторе сильно ударил стаканом по столу – янтарная жидкость тут же расплескалась. Я помню ту ночь, когда Сальваторе застал свою мать со своим дядей. Это как раз было перед их побегом. Перед пожаром, после которого, на смену моего брата, пришел кто-то другой.
— Нам не вернуть время назад, но нужно что-то делать. У нас есть те, кого мы должны защищать.
Сальваторе зацепился за меня остекленелым взглядом исподлобья – в нем полыхала ярость, стоило упомянуть Аврору.
— Они не доберутся до Авроры, — прорычал он, — Никогда!
Я кивнул. Волна защиты ударила в позвоночник – я выпрямился, мои кулаки были сжаты. Яд ненависти плескался во мне. Реакция моего тела не подчинялась, когда речь заходила об Авроре. Она была самым светлым, что было и осталось в моей жизни и я уберегу её, чего бы мне это не стоило.
Сальваторе оттянул воротник – всё ещё выглядя напряжённо. Его черные, как смоль волосы, были коротко подстрижены, скулы слишком сильно выделялись на осуновшем лице.
— Я не в восторге от твоей свадьбы, Макарио,— сказанное заставило каждый мускул напрячься, — И мне как Капо, придется защищать твою будущую жену, — я сжал зубы, — Вопрос только в том, не зря ли?
Брат насмехался надо мной, но при этом груз и тяжесть его слов давила на меня. Воздух тут же изменился – напряжение волнами исходило от нас. Сальваторе расслаблено подпёр щеку рукой и наблюдал за моей реакцией. С виду казалось, будто он был совершенно спокоен, но я видел как каждая мышца в его крепком теле сжалась. Его сапфировые глаза ловили каждое мое движение.
— Лили не сделает ничего, чтобы подорвать твое положение и безопасность семьи, — непринужденно и четко ответил – хотя внутри все было готово взорваться. Сальваторе сощурился, — она не станет рисковать своим сыном.
Сальваторе прикусил внутреннюю сторону щеки и усмехнулся. И да, он не поверил мне.
— Макарио, Голливуд плачет по тебе, ты талантливый актёр, — рассмеялся он, — Но когда речь заходит о девушке, ты совершенно не собран. Что это, Макарио?
Любовь.
Чувство, которого он не знал и возможно, не узнает никогда. И вероятно поэтому, он не смог прочитать выражение моего лица. Сейчас, я бы предпочел отдать эмоции Сальваторе, а себе, забрать его болезнь.
Его способность не чувствовать ничего. Возможно тогда, в моем сердце не было бы беспорядка.
В его жизни была Аврора, моя сестра, законная жена и женщина, которая никогда не предаст его. Чего я не мог сказать о себе. Наши жизни были поставлены на кон и я не имел права привязывать к Лили и тем более, подпускать её к себе.
До сей поры, пока не узнаю её секрета.
Фаталити. Я не мог в этом поклясться или обещать.
И поэтому, я желал ничего не чувствовать. Я видел в глазах сестры любовь к своему брату и океан боли, потому что он не мог ответить ей тем же. Будь бы все по-другому, это был бы прекрасный союз.
Не только на бумаге.
И почему нельзя продать душу дьяволу? Я бы с удовольствием лишился эмоций. Я ненавидел любовь к Лили и при этом ненавидел, что думаю так плохо о ней. Моим желанием было, чтоб зверь внутри меня, убил изнутри всю мою суть за эти дерьмовые мысли.
— Я выполняю твой приказ, Сальваторе, — мои глаза заблестели, — я слишком сильно вжился в роль. В моем сценарии не было этого разговара, пришлось импровизировать свое поведение. Ну знаешь, больше драмы, эффекта, повтор сюжета!
Я широко улыбнулся. Брат ещё секунду смотрел на меня, после чего закатил глаза. Похоже, мой ответ его устроим.
Во мне что-то щёлкнуло.
Тело наполнялось темной энергией и все чувства начали стремительно утекать, они закупоривались где-то внутри, а возможно, и вовсе исчезли.
Наконец-то, вот оно.
Я снова вернулся к своему началу. Азартная и омерзительная усмешка расцвела во мне. Мне нравилась играть – я снова вжился в свою прописанную роль.
— Как идёт подготовка к свадьбе? — равнодушно поинтересовался Сальваторе.
— Охранительно! Все почти готово.
Сальваторе задумчиво смотрел на меня. Противоречие мелькало на его лице.
— Не думал, что увижу тебя более счастливым, чем сейчас.
Мои губы начали дрожать. Я еле сдерживал улыбку, которая спешила померкнуть. Сальваторе тяжело вздохнул и выпятил губу.
— Это мой спектакль, Сальваторе, мой. Ты не хуже меня знаешь, как легко подделать эмоции в нашем мире.
Что-то в моих словах его задело. Брат оттолкнулся от стола и резко встал – жилка дёрнулась на его шее. Его ноздри стремительно раздувались. Он отошёл к огромному окну, нырнул рукой в карман, достал пачку мятного Mentos и закинул в рот. Сальваторе часто это делал, когда нервничал. Не знаю как назвать его чувства, когда у брата их не было, лишь странное поведение в периоды ремиссии.
Которая, казалось, появилась с появлением Авроры и длилась до сих пор.
Брат опёрся на стекло сильными руками, всматриваясь куда-то в даль. Я медленно встал со своего места и плавно подошёл ближе, замечая, Аврору и Кьяру. Они о чем-то беседовали, но тень печали на лице Авроры отдалась в самое сердце. Брат, не отрывая потухших глаз, наблюдал за ней и что-то не давало мне покоя.
— Ты возьмёшь Аврору с собой на свадьбу? — аккуратно задал вопрос.
Сальваторе не удостоил меня взглядом. На лице брата появилось затравленное выражение, и он удивил меня хриплым голосом.
— Я доверяю тебе, Макарио. Надеюсь, Авроре ничего не будет угрожать.
Он не спеша повернулся ко мне – его черная рубашка прилипла к его мускулам.
— Не будет, Сальваторе, она моя семья. Она под защитой — я стукнул по груди, где была татуировка. — Клянусь.
Сальваторе отрешённо кивнул и снова устремил свой взор на сестру.
— Можешь идти. Передай Лоренцо, чтоб зашёл ко мне.
Я помедлил уходить.
— С ним есть какие-то проблемы?
Я надеялась, что они были. Мне не терпелось сделать из него фарш.
—Пока нет. Но это не отменяет гарантию, что их не будет в будущем.
После, наступило молчание. Я какое-то время следил за Сальваторе, но он, никак не реагировал, лишь смотрел на Аврору. И то, как он это делал, у меня защемило сердце. Так смотрел я на Лили. С любовью.
Я испугался увиденного и качнул головой. Нет... этого не могло быть!
Мне просто показалось.
Я тихо и вальяжно шел по коридору – мстительность скользила по венам. Я завернул на право и резко остановился, чуть не столкнувшись ублюдком. Лоренцо так же смотрел на меня. Его волосы были зачёсаны назад и желчно улыбнулся.
— Спешишь домой к молодой киске? — приторно лепечет ублюдок.
Я стиснул зубы, ощутив укол в груди, но это быстро прошло. Зелёные глаза вспыхнули жестокостью. Моя кровь была горячей.
Он определенно меня бесил!
— Заткни свою пасть, Лоренцо, ты знаешь, как я люблю их рвать, — я сложил руки в карманы и моя акулья ухмылка стрелой пронзила Лоренцо, — Знаешь, наш толерантный предыдущий разговор я смотрю, не пошел тебе на пользу.
Ублюдок побледнел. Он выпрямил спину, не выдавая своего страха, но он отчётливо плясал в его глазах.
— А ты сегодня другой, Макарио, прям зверь, — я хитро прищурился, — Бедная киска, Лили, ты ведь порвешь её сегодня, да? Уверен, она ждёт не дождется вашей свадьбы, — пульс зазвенел в ушах. Он запрокинуть голову и засмеялся — Но ты ведь, мастер представлений? Представь лица всех присутствующих, когда они увидят пропитанные кровью простыни.
Все произошло за считанные секунды. Я выхватил ножи из пояса брюк и подкинул из воздухе - они сделали сальто и приземлились прямо в руки. Я схватил ублюдка за шею, одной рукой приставил нож к горлу, другой к его члену. Лоренцо даже не успел среагировать.
— Сейчас, ты меня очень разозлил Лоренцо, — мой угрожающий и ледяной голос коснулся его ушей, — Сальваторе вызывает тебя к себе и он сегодня не очень в хорошем духе. Но думаю если я, подарю ему подарок, — я сильнее надавил сталью на его член. Ублюдок дёрнулся и заскулил, — он очень сильно обрадуется!
— Отпусти меня, придурок!
Я грубо и истерически засмеялся - звук зловеще прокатился по коридору. Лоренцо запыхтел, пульс на его шее отбивал отчётливый ритм.
Тук тук. Тук тук. Тук. Тук.
Удовлетворение наполнило меня. Я сдавил его шею сильнее – его лицо покраснело, глаза вылупились, капельки пота покатились по вискам.
— Запомни, Лоренцо, слушай очень внимательно. — зашипел я. Мои мышцы стали стальными. У моих ноздрей была ломка – они требовали запах его крови, — Ты — обычный солдат, я Консельери, брат Капо. Завтра, Лилиана станет моей женщиной, моей! — прорычал я. Я надавил ножом на шею, — Она будет не только под моей защитой, но и под защитой Капо. Включи свои воспоминания и вспомни, что Сальваторе делает с предателями, вспомни, что он сделал с парнем, который оскорбил его жену....
Струйка крови потекла по его коже. Он затаил дыхание. Я продолжил.
— Вспомни, как убиваю я, ради забавы и представь, что я могу сделаю с тобой за еще одно неуважение к моей женщине.
Лоренцо тяжело дышал. Страх сковал его тело.
— Я... Я... Б-больш-ше не бу-уду...
— Что ты сказал? — протянул я.
— Я больше не п-роявлю не-еуваже-ение к твоей... Жене...
Я вздохнул, совсем опечаленный и выпятил губу.
— Ты меня расстраиваешь, Лоренцо, — промямлил я, а потом четко, — Извиняйся.
Лицо Лоренцо шокировано исказилось. Он знал, каким было унижением в нашем мире извиняться, особенно за девушку и не прямую перед ней, а перед её мужем.
Да и я не подпустил бы его на пушечный выстрел к Лили.
— Я не...
Я встряхнул его – нож вошёл глубже в шею. Враждебность покрыла его лицо.
— Я прошу прощение...
— Не слышу!
Мое терпение было на исходе.
— Я прошу прощение, что проявил неуважение к Консельери и его жене и невестке Капо!
Я скривил губы и отпихнул ублюдка от себя. Он споткнулся о ковер, но устоял, разворачиваясь лицом ко мне. На его белой рубашке маячило пятно крови и становилось больше – кровь продолжала литься из его пореза. Я довольно хмыкнул, сжимая в руках рокоять ножей с которых капала кровь ублюдка.
— Ты сумасшедший...
Лоренцо приложил ладонь к порезу – кровь просачивалась сквозь его маленькие толстые пальцы. Я лишь любезно улыбнулся.
— Усвой это, Лоренцо и не повторяй своих ошибок. Я не потерплю оскорбления в адрес своей женщины. Я лично убью тебя и глазом не моргну, — я провел пальцем по металлу, собирая кровь и зверски ухмыльнулся, — Даже приказы Сальваторе, даже Капо, не остановят меня не трогать твою жалкую задницу.
Лоренцо продолжал держатся за свою шею, его широко раскрытые глаза бегали от ножа к моему устрашающе у лицу. Он считал меня психом.
Сумасшедшим.
Эмоция за эмоцией проскальзывала по его лицу начиная с растерянности и заканчивая страхом, леденящим душу.
— Сальваторе не похвалит тебя за твою выходку, Макарио. Ты знаешь, что люди Антонелло заподозрят не ладное, если увидят это, — зашипел недоумок, указывая на порез.
— Ох, как жаль, — мои брови сморщились огорчением и уголки губ опустились. Лоренцо громко сглотнул и сделал шаг назад к стене от смены моего настроения, — мне так насрать!
Я пустил ножи в Лоренцо и они воткнулись в стену с двух сторон в миллиметре от его головы – кровь с рукояти лилась на его пиджак. Он выглядел так, будто вот вот упадет в обморок.
— В следующий раз, я не промахнусь, Лоренцо, — зло выплюнул, — я за шкирку проволоку тебя к Сальваторе и сниму с тебя шкуру, — парень тушуется под яростным грозным взглядом, — надеюсь, я вполне доступно объяснил?
Сверлю его взглядом, добиваясь его кроткого и враждебного «да» ухожу. Уже по дороге домой заезжаю в ближайший супермаркет, набирая полную корзину продуктов, не забывая о Деймоне. Маленький мальчик удивлял меня, когда заставлял своими крохотными синими глазками смешивать фруктовое пюре с овощным. Это зелено-желтая жижа вызывала у меня тошноту.
Я схватил первый брикет фруктового пюре, когда зазвонил телефон.
— Да, Фаби, — прижал телефон к уху, сканируя прилавки, — что-то случилось?
Парень похоже не услышал меня – на заднем плане что-то шуршало и непонятная ругань смешивалась с этим радикальным шумом.
— Фаби! — с яростью рявкаю.
— Ой, босс уже на связи, — чувствую издевательские нотки в его голос, — мы уже выдвигается домой, босс.
— Все сделали, о чем я просил? — сверяю срок годности и морщусь.
Чёрт! Как можно класть на полку несвежее дерьмо?
— Так точно, — хохотнул парень в трубку, — Платье и туфельки куплены. Все как ты и просил, босс.
Прижимаю плотнее телефон к уху и тянусь за свежей партией пюре. От последующего вопроса прочищаю горло.
— Как Лили? С ней все в порядке?
На секунду повисает молчание, что совсем не свойственно для Фаби. Я напрягся, словно сжатая пружина и помрачнел ещё больше.
— Фаби! Что у вас уже произошло?!
Я чувствовал всем своим нутром, что не стоило поручать дело этим двоим.
— Кора, босс, произошла! — тише процедил Фаби сквозь зубы.
Я смачно выругался, упёр руки в бока и устало потёр глаза.
Кора была из тех, кто работал в наших клубах и удовлетворяет клиентов естественно за деньги. Клиенты могли делать с такими, все что захотят, а они молча это принимали. Им даже нравилось это. Избиения, анал, сосать член – не важно. Правила наших клубов запрещали бить девушек и измываться над ними, но это делалось регулярно и постоянно. Клиенты были влиятельными людьми и пойти против них мы могли в том случае, если сама девушка выдвинет претензию и фиксацию побоев. Но все до единой, молчали.
И вот я оказался в этом болоте после мальчишника своего братца.
Я трахнул Кору и только после, увидел её тело в гематомах, что совсем не приветствовал.
Я был сторонником насилия женщин, кем бы они не были.
Да мне было насрать. Кора не была частью моей семьи или кем-то близким, но я не мог ничего не сделать и поэтому устроил её на более приличную работу. Что оказалось огромной ошибкой. Теперь мне самому хотелось, мать его, расправиться с ней!
— Я говорил, что нужно уволить и отправить её куда подальше. Она со всем страх уже потеряла! Не знаю, как рыженькая сдержалась и не снесла ей ка...
— Что она сказала Лили? — резко перебил Фаби.
— Извини, босс, но это, ты спросишь у неё сам.
Чего он несёт?!
Я тут же ощетинился и открыл рот, но парень мне и слова вставить не дал.
— ... Я в сердечные договоры не нанимался...
Я охнул и задохнулся от гнева.
Какие сердечные разговоры?!
У него белая горячка?!
— ... и это не входит в мои обязанности. Тем более, мне знатно прилетело от рыженькой, а я, чтоб ты знал, хочу уберечь свои уши для сладких криков о пощаде, когда буду убивать.
— Фаби, что ты несёшь?!, — внезапно взорвался я, теряя хладнокровие и чуть не выронил пачку молока, — Дай мне Марко!
— Адьёс, босс!
— Фаби, мать его, засранец, я тебя пристрелю!
Но в трубке слышались уже гудки. Чтоб его! Каких идиотов Сальваторе взял на мою голову! Я нервно запихнул телефон в карман брюк и с силой толкнул тележку вперёд. Чертова Лили! Почему она устраивает внутри моей гребенной душе беспорядок?!
Лилиана Андреа Беретто
Ближе к вечеру автомобиль припарковался у особняка. Я смотрела в одну точку, ничего не видя перед собой. Лекси должна была переночевать в доме Макарио, но у Алларика случились небольшие проблемы по работе и она была вынуждена ему помочь. Мне было страшно оставаться с Макарио один на один, а что ещё хуже, завтрашний день.
День, после которого изменится вся моя жизнь.
Мысли угнетали. Стоун рядом не было и представляя свадебную суматоху, я была готова свалится в обморок. Я поспешила поскорее открыть дверь и выбраться на свежий и влажный воздух. Вдохнула полной грудью и потянулась. Уши гудели, в виски стучало – Фаби и Марко никак не могли угомонится, а Ариана Гранде, пожалуй, стала бензином, который плеснули уже в полыхающий огонь.
— По моему, это была одна из самых упомрочительных поездок в моей жизни!— сияющий Фаби выбрался из машины и хрустнул шеей.
Я фыркнула и сложила руки на груди, уставившись на парня. Марко заглушил Мерседес и выбрался следующим.
— Не могу не согласится с тобой, друг, — Марко подмигнул мне. Но мне было не до веселья, — ну не смотри ты так, рыженькая! Я тебя уже боюсь, что ты вцепишься своими коготками в мое прекрасное личико! — он демонстративно откинул волосы назад и стряхнул невидимые пылинки с пиджака, — Как же я буду соблазнять девочек, Лили?
Я посмеялась и покачала головой. Неужели в мафии действительно держат таких мужчин? Они не были жестокими и глаза не горели убийством. По крайней мере, в мою сторону, что было не обычно.
Марко хотел выпендриться ещё раз, но машина с оглушительным визгом ему помешала.
— О, о-у, — Фаби неспеша делал шаги в сторону дома, — кажется, мне пиздец....
Улыбка начала медленно сходить с лица. Машина приближалась и наконец, я отчётливо разглядела кто её обладатель. Гнев вспыхнул во мне, как спичка и я облизала губы от нервозности. Макарио мчался с бешеной скоростью – его красивое острое лицо покрылось пятнам злости. И он улыбался так, что мои внутренности сжались до боли.
Машина грубо и опасно остановилась. Макарио вылетел из автомобиля и буквально впивается в меня взглядом, будто хочет вывернуть наизнанку, затем переводит на убегающего Фаби.
— Ну куда же ты, мой дорогой Фаби, — Макарио ухмыляется уголками губ. Но видя это, судорога проходит по телу. Макарио не был сейчас добрым, — мы так мило вели с тобой беседу, что после того, как связь прервалась, я звонил ещё сто тридцать четыре раза. Но представь себе. Ты не поднял трубку!
Макарио надвигался на бледного Фаби, как грозовая туча, заманивая в свой бермудский треугольник. Парень спрятался за спину растерявшегося Марко.
— Марко, задержи его, я за Габриэлой!
— Прятаться за пожилой женщиной, Фаби, — нарцисс недовольно зацокал, — не прилично, ой, как не прилично-о-о-о...
Я хмуро глядела на развернувшуюся картину, точно так же, как и Марко. Меня до чёртиков пугала живая мимика Макарио. Я привыкла к мафиози, взгляд которых был пустым и холодным, а тело жаждущим убивать. Висконти же был слишком эмоционален, слишком расслабленным, слишком беззаботным. Ему будто нравилось играть роль хищника и он просто напросто играл со своей добычей.
Фаби трусцой взбирался по ступенькам, то и дело спотыкаясь – его взгляд был прикован к Макарио и он не смотрел перед собой от слова совсем.
— Я все равно останусь при своем мнении, босс!
Макарио не спеша следовал за парнем. В его глазах появилась серьёзность, хотя улыбка не сползла с его губ ни на миллиметр. Фаби тем временем добрался до входной двери, нажал ручку, но дверь распахнулась и он чудом не навалился на Габриэлу с Деймоном на руках. В горле пересохло как в пустыне, дыхание пресеклось и я в миг разозлилась, от того, что Фаби мог навредить моему малышу. К счастью, Габриэлу захлестнула волна ярости.
— Что у вас опять тут происходит? — сердито спросила она. Габриэла подняла свои темные брови, испепеляюще выжидая ответа, — дом – не место для ваших разборок, когда в нем есть ребенок! Ты, — с упрёком указала пальцем сперва на Макарио – он потупился и примиритель поднял руки, — перестань гонять этих мальчиков по всему дому, а ты, —уже ткнула пальцем в Фаби, — скоро допрыгаешься своими выходками!
— Но Габриэла, — охнул Фаби.
— Я все сказала! Или ты соскучился по мытью полов? — намекающе протянула она.
Фаби сжал губы и что-то недовольно промычал себе под нос, бросая укоризненный взгляд в своего босса. Глаза у Макарио сияли.
— Думаю, ты понял Габриэлу, или следует в разговор включить Данте, чтобы он устроил тебе хорошую взбучку вместе с Сальваторе? — от его низкого голоса у меня по рукам пробежали мурашки, — а теперь будь добр, вернись, забери все пакеты из машины и отнеси в дом.
Фаби посмотрел на Марко, Габриэлу и на меня, будто искал поддержку.
— Я не кусаюсь, Фаби, — Макарио издал короткий звук похожий на смех.
Парень обречено вздохнул и последовал приказу, все еще опасаясь своего босса. Тот с ухмылкой поднял одну бровь, а затем, его глаза переместились на меня. Я заметила, что его поза стала жёстче, а выражение лица более решительным. Я вздрогнула, горло перехватило и бросилась к Габриэле.
Мой взгляд тут же коснулся украшенного дома - глаза широко распахнулись. Загипнотизированная, я остановилась, чувствую себя маленькой и зажатой. Ноги стали ватными, не давая идти, а стуки сердца пресекали все шансы глотнуть кислорода.
Боже...
Среди изумрудной листвы старых деревьев, возвышался украшенный особняк, словно вырвавшийся из страниц старинного романа. Его фасад, украшенный белыми узорами, олицетворял эпоху изящества и роскоши. Ступени мраморного порога вели к массивным дверям, украшенным золотистыми ручками, словно приглашая завтрашних гостей внутрь загадочного мира прошлого.
Ада.
Цветочные клумбы, разбросанные по всему двору, излучали сладкий аромат роз и лаванды. Пышные гирлянды из цветов и зелени украшали перголы и деревья, создавая впечатление сказочного сада.
Меня затошнило и качнуло. Это было абсурдом! Я не хотела этого!
Столы, украшенные изысканными скатертями и цветами, чехлы из натурального льна и шелка придавали им особую изысканность. На столах в хрустальных стаканах стояли не зажжённые свечи, но я могла представить, как это все отразит конец моей жизни.
Я настолько утонула в собственных мыслях, как закон подлости настиг меня. Нога подвернулась и я полетела вниз, ожидая удара, но этого не происходит.
— Тише, — запах Макарио становится грудой защитой вокруг меня. — Я держу тебя, — крепкие и ужасно теплые объятия поглощают мой разум.
Я встречаюсь с его удивительно красивыми глазами и понимаю, что если не отдаляюсь от его существования хотя бы на несколько метров, упаду в обморок. Тишина стала слишком явной и мне стало не по себе. Или это кровь, которая шумит в ушах от его близости? Но я не могла отвести взгляд от глаз Макарио. Мое тело не подчинялось разуму – это одновременно раздражало и приносило покой. До тех пор, пока в это пространство не ворвался чей-то кашель.
— Босс, — Фаби перебирался с ноги на ногу. Одна его нога была слишком напряжена, и я подозреваю, он готовился в случае чего бежать, — я отнес все пакеты, как ты и приказал.
Макарио неотрывно смотрел на меня. Такое ощущение, будто он и не слышал Фаби и ничего вокруг. Его глаза были холодны и злы, но что я успела ему сделать за это время? Или его клинит перед завтрашним днём? Что я, в свадебном платье и с младенцам на руках перережу всю его семейку? Может он все же передумал и не хочет жениться на мне? Поэтому медлит. Но если и так, если Макарио передумал, что будет с нами?
— Молодец, но останься, у меня к тебе важный разговор.
Макарио ещё раз посмотрел в мои глаза и не хотя начал размыкать объятия и тут мой мозг очнулся. Я отскочила от мужчины как ошпаренная, ударяя его по рукам своим телом. Его брови поползли вверх – в изумрудных глазах промелькнула эмоция, которую я не смогла распознать, но я почувствовала себя виноватой до таких пор, что захотелось плакать. Сильные руки так и остались в воздухе. Заметив, что эта картина произошла на глазах у всех, через мгновенье Макарио их убрал и с ледяным спокойствием, направился в дом. Фаби и Марко пошли вслед за ним, бросая в мою сторону странные взгляды.
Макарио даже не обернулся, зная, что они следуют за ним. Ему не нужно было повторять. Они были слишком верны этой семье.
— Держи, Mio Dio, твой малыш по тебе скучал, — я с большой благодарностью подарила улыбку Габриэле, забирая своего сына в руки, — Адамо и Данте провозились целый день с ремонтом. Через несколько дней наш малыш Деймон будет спать в своей новой комнатке.
Я обняла своего малыша и вдохнула детский запах – мой пульс значительно замедлился, приходя в норму. Стараясь избегать всего этого свадебного ужаса, мозг с неимоверной скоростью переваривал услышанное.
— А что значит Деймон будет спать в своей комнате? — Габриэла отвела глаза, — Разве мы не будем жить в одной комнате вместе?
Мой вопрос повис в воздухе. Женщина молчала, старательно глядя куда угодно, на небо, асфаль, цветы, но не на меня. Мои глаза могли выжечь воронку на месте, где стояла Габриэла. Моя стойка стала напряжённой, мышцы ног и рук заныли.
— Габриэла, я хочу знать гребанную правду, что вообще здесь происходит!
Собственный крик отдался жёстким эхом в ушах. Габриэла тряхнула головой, а мой сын захныкал. Мое сердце свело от того, что я стала причиной его плача и испуга. Поцеловав нежную кожу Деймона, стала успокаивающе качать его. Что я за мать такая, раз не могу контролировать собственные эмоции? Из-за этих людей я сорвалась, но совесть грызла меня, а не их.
— Макарио распорядился сделать детскую малышу. Ты как по праву, станешь его женой и будешь делить постель вместе с ним, — какого хрена?! — Деймон растет мальчиком, у него будет своя собственная комната, но никак не ваша, — Габриэла сочувственно тронула мою руку, — Это брак, девочка, вы муж и жена, а не соседи.
Мои глаза метались по ее лицу, в надежде уловить намек хоть на какую-нибудь деталь, что полностью отрицала это, но его не было. Гнев вытеснил все мысли, злость колотила меня, отбивая ребра. Темные глаза Габриэлы блестели с намеком на слезы и я не могла обрушить эту жгучую ненависть на нее.
Только один человек был виновен этому всему.
Бегом взбежав по ступенькам, я распахнула двери и в ноздри ударил запах краски, что только подлило масло в огонь. Гребанный лжец, будь проклят тот день, когда я встретила его! Слыша голоса в гостиной, я ворвалась прямо туда. Макарио в своей высокомерной манере испепелял Фаби и Марко.
Ублюдок.
Глаза – смесь грозовых облаков, его аура ощущалась ледяной в этой комнате. Похоже, он не сразу заметил меня, поэтому я схватила свое первое что попало мне под руку и кинула прямо в этого придурка. Деревянная старая шкатулка пролетела в миллиметрах между Фаби и Марко и острым концом врезалась прямо в мощную грудь Макарио и все затихло.
Ох, черт.
Макарио даже не дёрнулся, но его голова медленно опустилась вниз – шкатулка, вернее все, что от нее осталось, одиноко валялась у его ног. Фарфоровые белоснежные крылья раскололись в щепки, листок старой жёлтой бумаги и кулон отлетели на несколько дюймов. Марко и Фаби резко обернулась в мою сторону и ужас застыл на их лицах. Они ничего не сказали, но я ясно прочитала по их лицам: «беги!»
Беги!
Макарио не шевелился и инстинктивно я отступила назад – половица скрипнула и как в замедленной съёмки, голова моего будущего мужа начала подниматься вверх. Я ахнула. Мой взгляд скользнул по суровому красивому лицу, по сжатым челюстям и тёмным глазам. Он дышал часто, его кулаки сжались по обе стороны, плечи напряглись и Фаби с Марко преградили ему путь, но я чётко знала что ни они, ни ядерная мировая, ничего и никто не остановит его добраться до меня.
— Макарио, — предупреждающе прорычал Марко, — у нее ребенок на руках!
— Макарио, остановись, держи себя в руках, — вторил Фаби.
— Беги от сюда, ведьмочка, не стой! — Рявкнул на меня Марко, но все онемело.
Глаза темного, густого леса пригвоздили меня к месту и темнота в них поглощала меня в пучину его не понятных мне страданий. Я видела в его глазах свою смерть, свои муки, но самосохранение решило отключиться именно в этот момент.
Мой муж сделал выпад вперёд и этого хватило, чтобы он вырвался из хватки своих солдат.
— Макарио! — Кричит Фаби, — Стой, мать его! — Фаби встаёт на ноги и несётся за своим боссом, — Остановись!
Но Макарио полностью проигнорировал их, буквально налетая на меня и вся нервная система сошла сума. Вот ему остался один шаг и я зажмуриваюсь. Он убьет меня. В этот раз точно.
Но...ничего не происходит...
Медленно разлепляю свои глаза и вижу своего мучителя. Его руки тянется к моему лицу – я дрожу, а потом впадаю в шок, когда моя голова касается его груди, а тепло и мускусный аромат проникает в мои вены.
И наконец, я чувствую свой пульс, стучащий в ушах и в висках, я чувствую, как тяжело дышать и глотаю все больше воздуха, я ощутила как желудок сделал сальто и тошнота прокатилась по горлу и ощутила тепло маленького человечка у меня на руках, который находился в нашем тепле между нашими телами.
Вместо того, чтобы ударить, Макарио обнял меня.
Вместо того, чтобы пытать, он дал нам теплую постель.
Вместо того, чтобы наплевать на моего сына, он нянчится с ним.
Вместо того, чтоб ненавидеть, нужно... Любить?