глава 7
Макарио Стенфорд Висконти
Руки дрожали.
Я не помнил, когда в последний раз испытывал такую дрожь.
И не только в руках, но и в сердце.
Оно, словно ожило и запульсировало где-то в глубине груди — свет приглушённо бился из его расщелины и затрагивал всего его порочные участки.
Когда я взял на руки ребенка, почувствовал отвращение.
Отвращение от самого себя, потому запятнал Деймона свой тьмой, кровью и ещё тысячими грехов, которые не перечислить. Я не знал, что двигало мной в тот момент, когда я решился на этот поступок.
У монстров нет слабостей.
Но как оказалось, у меня они были. Как только плачь коснулся моих ушей, я потерял рассудок. Отрекся от мозга и послушал сердце. Разве оно может быть ещё чистым? Разве может ещё биться в моей груди или оно толкнуло меня в бездну из которой я не выберусь?
Я уже ничего не понимал. Не хотел понимать.
— Жён.. женной? — Котёнок нахмурились, осознавая, сказанные мной слова и завопила, — Ни за что на свете! Ты не имеешь права насильно заставить меня!
Клянусь, из ее глаз летели искры. Щеки раскраснелись, и дай под руку, что первое попадется, она без промоха швырнет прямо в меня.
Я блаженно усмехнулся. Мое нутро только ликовало. Оставив позади ярко рыжие волосы, я хотел переложить ребенка на старый грязный мотрас, но помедлил.
Мне не хотелось, что бы это грязь соприкоснулась с младенческой кожей Деймона.
Нет не то чтобы я был добрым и все такое! И вообще... Мало ли что делали с этим матрасом!
Поэтому я снял с себя пиджак, бережно снова запеленал Деймона и положил на черную ткань. У моих пареней челюсть на полу валялась в буквальном смысле.
Стоп. Почему они так удивились?
Меня как будто окатили ледяной водой. Я не заметно пошатнулся и посмотрел на маленький клубочек в своем пиджаке.
Какого хрена я творю?! Как мои руки вообще сделали это? Я умел только убивать, но пеленать?! Как я не забыл, как это делать спустя столько лет...
Глубоко вздохнув и уняв охающее сердце, я встал с места, не теряя уверенности, медленно двигаясь в ее сторону. Девчонка сделала шаг назад.
— Могу, котенок. — Нахально заявил я. — Потому что я — власть и ты находишься на моей территории. Ты угнала мою машину, мой товар и думаешь, так легко отделаешься? — девочка тряхнула копной рыжих волос и злобно прорычала. Рука потянулась дотронуться до них, ощутить шелк, но я вовремя себя отдёрнул, — За все то, что ты сделала, карается смертью. Но я даю тебе шанс. Ты же, не хочешь умирать?
Ее трясло, но не от страха, а от злости. Она сжала кулаки, что костяшки пальцев побелели. Ее подруга пристально следила за всеми моими действиями, речью и в ее глазах, мелькали картинки, неведомые мне.
Я немного поднапрягся.
Нужно быть по акуратнее с этой девчонкой.
Лица Марко и Фаби застилила недовольная пелена физиономии, но мне было чертовски плевать. Между прочим, им ещё отдуваться за свой проступок с Габриэлой, а это на минуточку, похуже смерти!
— Я могу принять твое молчание как за согласие, котенок.
— Я ни за что не выйду за тебя, -
— настояла девочка и прошлась языком по пухлым губам.
Я проследил за этим и тяжесть в паху дала о себе знать.
Черт! Какого хрена я теряю контроль как подросток?!
Никто и никогда не смел мне перечить. Стоило только посмотреть на своих врагов, те сразу же проглатывали язык и мирились со своей участью. Эта девчонка с рыжими волосами постепенно приносила в мою жизнь... Хаос?
Я почувствовал, как мои глаза заблестели — вместо холода в них разбушевался огонь, от которого все горели. Но только не она. Она будто возраждалась в нем.
Расслабив гастул, прочистил горло, и снова обрушил на нее свои глаза, хищно улыбаясь.
— У тебя нет выбора. Ты сделала все, чтобы обречь себя на этот брак. Ты хотела свободу, но сама же лишила себя ее. Ты хочешь жить, а ещё сильне, чтобы жил Деймон. Ты забрела на мою территорию и пришел момент расплачиваться за свои поступки. Ты выйдешь за меня ради своего ребенка, котенок. Ты совсем не хочешь, чтобы он умирал на твоих глазах.
В ее глазах застыли слезы. Она ломалась. Ломала свою гордость и принципы, понимая, чтоу нее нет выбора. Каждый болезненный всхлип котенка эхом отдавался в моей груди, навсегда оставаясь там внутри.
Я спотыкался и давился ядом о собственные слова. Поднял ли я руку на ребенка? Нет. Причинил бы я хоть малейшую боль котенку или людям, которых она любит? Нет. Женился ли я на ней, будь я нормальным? Нет. Эта идея пришла спонтанно и я просто...
Да мать его, слова вылетили из меня быстрее, чем я успел из остановить!
А хотел ли я их останавливать?
Я был самым настоящим психом. Если люди делали шаг назад, бежав от страха, риска, опасности, похоти, смерти, то я же делал наоборот. Я принимал вызов и бросался в пропасть, ныряя с головой предвкушая что меня ждёт, почувствую ли я землю под ногами. Это как игра на выживание — есть только один шанс, один выбор, один верный ход и сделав ты ошибку, в следующее мгновение мертв.
Но сейчас, я знал одно.
Либо я либо она. Наша история приведет к своему концу одного из нас. И нет шанса на спасение, даже если мой мозг велел бежать от этой девочки, не пачкать ее в крови, то сердце хотело другого.
И я позволю себе в этот раз послушать сердце. И пускай, сгорю до тла.
— Я выйду за тебя при одном условии, — хрипло прошептала она. Я прищурился, слыша гул своего сердца. — Ты не узнаешь моего имени...
Лилиана Андреа Беретто
Ком встал поперек горла. Онемевшими руками я принялась растирать грудную клетку, пытаясь снять невидимый груз. Но не помогало.
Ничего не помогало!
Боже, я бежала от этой жизни! Я вырвалась из клетки, и мафиози снова поймал меня в нее. Я грустно усмехнулась.
Это мое клеймо на всю жизнь. Море крови от которого не отмыться куда бы я не бежала...
Холодный бетонный пол. Мои крики, эхом отскакивающие от серых стен подвала. Пульсирующая, рвущуюся на ружу боль во всем теле. Я помню, как кричала тогда, я помню как умоляла, я помню запах крови, плоти, я помню холод и как метал соприкоснулся с моей кожей, оставляя ожоги. Я помню все. Я должна была терпеть, должна была не плакать, должна была быть сильной. С каждый ударом, порезом, ожогами я перестала чувствовать, внутри будто образовалась пустота. Мне было больно, но... я не чувствовала.
До сегодняшнего дня.
Лекси лихорадило — она так сильно тряслась, что дрожь проходила по моему позвоночнику.
— Скажи ему нет, Лили, — хрипло прошептала подруга, впиваясь в моя руку до боли, — Скажи нет!
Я глубоко вздохнула, чувствуя нехватку кислорода и повернула голову, встречаясь с ее глазами, в которых застыли слезы. Мольба в ее серых алмазах проникала внутрь меня, что я сама была готова поверить, что смогу избежать этой участи. Но ведь это жизнь, а не сказка.
Добро не всегда побеждает зло.
Я прижала ладнони к глазам, пытаясь затолкнуть слезы обратно, заткнуть сердце, велев ему ничего не чувствовать. Есть ли в этом смысл? Ведь ничего не остаётся. Я сама во всем виновата. Все эти годы я бежала вперёд, хотела обрести что-то важное, что-то недостижимое. Свободу. И, кажется, в конце концов, осталась ни с чем.
Здесь была только моя вина. Как я могла не подумать, что ступлю на сторону врага? Как я не подумала о том, что в мире осталась лишь единица чистой земли?
— Я выйду за тебя при одном условии, — прямо сейчас я вырывала свое сердце из груди. — Ты не узнаешь моего имени.
Я задыхалась из-за своей слабости и не способности постоять за себя, за нас. Вот только как бы мне был ненавистен этот брак, я не склоню голову перед этим мужчиной. Мы были связаны лишь только долгом, не более.
Сжав край своей мешковатой серой толстовки, я вновь заглянула в его глаза. Такие зелёные...
Наверное, я потерялась в них, как в лабиринте и не заметила, как он скользнул ближе. Почти по звериному, с хищным выражением лица, от которого у меня волосы на руках встали дыбом.
— Ты только подогреваешь мой интерес, котенок. Я уже подумываю о том, что получу что-то вкусное и запретное, узнай я твое имя.
Я стиснула челести, заметив как Фаби и Марко еле сдерживают хохот.
— Мечтай и дальше, котик, — не знаю откуда взялась эта смелость, — Знаешь, наш мозг порой отражает все о чем мы думаем, во снах. Хотя я не уверена спишь ли ты вообще.
Он опешил и с секунду сверил взглядом тёмных глаз. Зелёный перекрыла дымка черного зрачка и колечко чистоты, словно исчезло, будто его никогда и не было.
— Ли, ты что творишь?! — Подруга вся побелела от страха.
И куда делся ее боевой темперамент?
А вот парни начали хохотать в голос, но это продлилось недолго. Стоило их боссу взмахнуть рукой вверх и сжать в кулак, те сразу заткнулись.
Хмыкнув про себя, я сглотнула отвращение. Верные псы.
Я холодно улыбнулась, не опуская взгляд от темных глаз. Он рассчитывал что я зажмусь как побитая собака и буду смиренно ему потакать? Ни за что. Раз я его будущая жена, пускай привыкает!
— Чего ты сказала? — его густые чёрные брови встретились на переносице. Он сказал это так глухо, будто восторженным шепотом.
— Только не говори, что на нашу первую годовщину, мне нужно будет прикупить тебе слуховой аппарат. — Ласково прощебетала я и стала расхаживать по комнате, жестикулируя. — Нет, не пойми меня не правильно, я твоя будущая жена, жена мафиози и думаю, ты не разрешишь мне работать, а покупать тебе подарок за твои же кровавые деньги, так себе. Не находишь?
Глаза парня вспыхнули и я заметила, как его кадык дёрнулся вверх — под белой рубашкой мышцы напряглись, вена на шее запульсировала. Его лицо накрыла дьявольская тень будто он сошел из ада и жарил мои внутренности в котле своих глаз.
Что я такого сказала, от чего он покраснел и прикрыл глаза? Его грудная клетка опадала слишком часто — челюсть сжата настолько сильно, что я уловила скрип зубов. От непонимания я растерялась. Жар прилился к шее, когда он снова заглянул в мои глаза, прямо в душу и на этот раз, я первая прервала зрительный контакт.
-— Хорошо, я согласен. — Что? — Так и быть будет по-твоему, не хочешь говорить свое имя, не говори. Только... — тембр его голоса приятно резала уши. Но я не могла поверить, что он согласился на это, — Имя подразумевает и фамилию и само имя, но есть ещё же второе. Про него ты ничего не сказала, так что назови второе.
— Лилиана.
Мои глаза расширились и я замерла. Меня будто ударили под дых.
Что я только что сделала мать его?!
— Лили, — с ужасом пропищала Лекси и уткнулась носом мне в плечо.
— Лилиана, — мурашки побежали по коже. Никогда не слышала, чтоб так произносили мое имя. — Лили, Лилия...
Дура, дура дура, дура! Господи, безмозглая дура! Что ему составит труда вычеслиьь меня по имени? Сопоставить факты, откуда везли товар и вычислить меня? Отец был тупым ублюдком, когда мать дала мне это имя, а он запретил всему Лос-Анджедесу использовать его. Потому что он считал, что только он властитель всего мира.
Теперь конец всему.
Я была живым трупом. Меня держали только кости и органы, которые зависели от сердца, но в скором времени мафиози все исправит, я уверенна.
Если только...
Он не глупый и скорее подумает, что я соврала ему, сказав имя так быстро и сделает вид, что поверил мне, а сам начнет капать. Но не найдет ничего. Потому что мою правду он принял за ложь.
— Итак, что-то мы совсем разговорились. — Я глянула на несуществующие часы на своей руке. — Раз я будущая жена мафиози, не должна отнимать его драгоценное время, которое он посвятит новым органам в своей коллекции. Так, что пора собираться!
Я нервно хохотнула, и оставив Лекиси упираться лишь за молекулы воздуха, потянулась за сумкой. Опустившись на колени, я сунула руку под кровать, нащупала нейлоновую лямку и выдернула продолговатую спортивную сумку черного цвета. Мои движения были рваными, истерическими. Собирая по пути все вещи, я не сразу заметила, что Леси как вкопанная стоит посреди комнаты и смотрит на меня испуганными глазами.
Все будет хорошо. Все будет хорошо. Повторяла я себе как мантру.
Внезапно стены начали сдавливать и я подняла голову, обводя взглядом всех присутствующих. Его псы смотрели на меня как на сумасшедшую, точно так же, как смотрят на своего босса.
Злость разлилась по венам. Я — не он!
— Все собрала? — Появился из не откуда глубокий голос и тяжесть сумки пропала. Зато корица ударили всю мою ауру и впиталась прямо в кожу. — Бери ребенка и пойдёмте.
— Слушаюсь и повинуясь! — Фыркнула я и под недовольный взгляд этого нарцисса хотела взять Деймона, но застыла. — Это ты сделал?!
В ответ мафиози лишь пожал плечами.
Деймон был одет в свой уже зимний комбинезон. На улице лил дождь, так что осенняя одежда бы ему не подошла. Он был слишком чувствителен к холоду, как и я.
Но какого черта этот... Этот монстр умеет обращаться с детьми, одевать, кормить?! Не думала, что его харизма действовала и на детей.
Судорожно вздохнув, взяла Дея на руки и прошла вперёд, тряхнув рыжими волосами и уверенна, ударила ими по лицу будущего мужа. Марко и Фаби двигались как тень за нами. Кстати...
— Как тебя зовут? — Шагая по тусклому коридору, я посмотрела на него.
— Не думаешь, что так нечестно. Я не знаю твоего настоящего имени, а ты, котенок, будешь знать, — самодовольно ухмыльнулся и распахнул дверь.
Поток холодного воздуха резал щеки и я задрожала.
— Можешь и не отвечать, нарцисс. Да. Именно так я и буду тебя называть!
Уголки его губ дёрнулись вверх и меня это взбесило. Что такого смешного я сказала?
Мы остановились около его машины, той самой, которую мы угнали и он взялся за голову, обходя вокруг неё, явно оценивая повреждения.
— Черт! Моя ласточка, — заскулил он. — Вам конец, придурки, — обратился к Фаби и Марко, — Я позабочусь о том, чтобы Габриэла хорошо над вами постаралась!
Фаби с Марко переглянулись и опустили головы. Габриэла? Кто это? Неужели их мать, которую они так боялись? И что она такого сделает этим... Громилам?
Лекси безмолвно дала ключи мужчине и он распахнул дверь своей машины, но не успела я сесть, как он наклонился к моему уху и прошептал:
— Макарио. Меня зовут Макарио.
Мой рот раскрылся, но мужчина уже пропал из вида, садясь за водительское сидение. Под гипнозом, я забрала в машину, теперь уже на задниее сиденее вместе с Лекси и мы сорвались с места.
Сумрак поглотил все улицы. Лишь фары освещали скользкую дорогу. Здания проносились одни за другим. В детстве, когда отец отвозил меня в подвал для пыток, я думала, что они убегали от нас. Сейчас же я понимала, что они стояли на месте, как и я, взросшиеся корнями в землю, а я к... Макарио.
Свернув по просёлочной дороге, я нахмурились. Мы разве едем не в его большую пещеру, под названием «особняк Дьявола» в самом городе? Судя по всему, это было не так. Огромное поле окружали лишь высокие деревья и тишина. Неужели он везёт нас и в правду убивать? От этой мысли даже кончики пальцев похолодели и пришлось сглотнуть желчь в горле.
Он ведь обещал.
Я хотела уже ринуться к нему вперёд, но вместо этого увидела ухоженные улицы и возвышающие дома вдоль дороги. В груди разлилось тепло, потому что это было так... Обычно.
Без пафоса и лишней пыли.
Некоторые дома были украшены гирляндами, а некоторые были совсем бедные. Он что, жил здесь?
Свернув вправо, машину чуть качнуло — гравий зашуршал под колесами и мы остановились.
Особняк возвышался в два этажа в серо-белых тонах из дерева. Панорамные окна открывали вид на всю округу — местность можно было разглядеть как на ладони. Некоторые участки были уложены бежевой плиткой непонятными мне узорами, а внизу крыша переходила под ещё одно здание, должно быть под гараж. Территория была огромной, но никак не оборудована.
Это было... Особенно.
В лёгких закололо и я не заметила как перестала дышать от этой красоты. Это было не вычурно. Видимо мое смятение длилось долго, потому что все ждали когда я выберусь из машины.
Я не подала вида, как меня восхитила красота и простота этого великолепного дома. Вместо этого, с издёвкой посмотрела на него и сьязвила:
— Ты привез нас на свою дачу? — я вынырнула из машины и Лекси вышла вместе со мной, — Как романтично. Избавишь нас от своего общества, — и мило улыбнулась.
Макарио пристально следил за мной. Даже не улыбался и не ухмылялся и моя улыбка тут же померкла. Он выглядел уязвимым что ли?
— Это мой дом, — хрипло выдохнул он и его тело задрожало. Но мужчина быстро взял себя в руки и обнажил пухлые бледные губы в улыбке. — Добро пожаловать!
Я поежилась и весь запал смелости угас. Вместо него пришла тьма, холод, мурашки и страх. Прямо сейчас я шагну в свою клетку вместе со своим зверем.
Один вопрос: чья душа будет мертва, а чья останется в живых?