Идеальный план

Я: Ежедневные новости – мне нужно съехать. Могу я переночевать у тебя?

Стиви: Все в порядке?

Я: Нет.

Стиви: Скоро увидимся.

Я собрала свою сумку, пока Пэйтон был на тренировке, и собиралась уйти к тому времени, как он вернется домой. Но как только Энни позвонила мне и сказала, что Пэйтон отменил командный ужин, я поняла, что пока не могу уйти.

Наверное, мне следовало отправиться дальше, чем в пентхаус Зандерса и Стиви, если я действительно пытаюсь сбежать, но я не уверена, что это так. Я не знаю, что я делаю. Все, что я знаю, – это то, что квартира заполнена им, и это меня душит.

То, как сильно я хочу быть с ним, душит.

То, как сильно я переживаю за него, душит.

То, как сильно я полюбила этого человека спустя всего несколько коротких месяцев, душит.

Можете считать меня драматичной, но осознание прошлой ночи сбило меня с толку. Пэйтон пережил беременность женщины, которую, как он думал, любил, предвкушая их будущее и семью. Он провел девять месяцев, любя ребенка, который был не его. Как после этого прийти в себя? Неудивительно, что он насторожен и недоверчив.

Мне, как всего лишь стороннему наблюдателю, было мучительно слышать, как кто-то пытался использовать Пэйтона самым оскорбительным образом и как теперь он думает, что все вокруг пытаются использовать его.

Я очень ясно услышала, что он не исключил меня из этого заявления, и я не собираюсь снова пропускать кричащие неоновые вывески. Я не собираюсь оставаться в пространстве, которое не предназначено для меня, точно так же как я оставалась в отношениях, которые больше не были моим будущим.

Последнее, чего я хочу, – это чтобы меня сравнивали с женщиной, которая была до меня. Пэйтон мне слишком дорог, чтобы позволить ему поверить в это, поэтому я докажу ему, что он ошибается. Я съеду. Таким образом, он не сможет и дальше считать, что я его использовала.

Как только Пэйтон отвлекся и все, кроме Итана и Дома, покинули квартиру, я тоже ушла. Но, едва дотащив свою спортивную сумку в гостевую спальню и даже не успев переодеться в пижаму, я слышу его голос из коридора.

– Вы, случайно, не видели сегодня болтливую блондинку? Длиннющие ноги и потрясающие мозги? – спрашивает Пэйтон свою сестру и Зандерса.

Я слышу улыбку в тоне Зандерса, когда он разговаривает со своей невестой.

– Ви, а мне нравится наблюдать, как твой братец извивается, словно влюбленный щенок. Мягкотелый ублюдок.

– Иди к черту.

Стиви смеется, сидя на диване с Зандерсом и их собакой Рози.

– Она в комнате для гостей. Уверена, через минуту она выйдет.

Я знала, что он придет сюда или, по крайней мере, позвонит, но он оказался быстрее, чем я ожидала.

Я только что достала зубную щетку, чтобы подготовиться ко сну, поэтому смущенно пробираюсь по коридору, сжимая ее в руке.

Пэйтон не выглядит расстроенным, только слегка недовольным. Прислонившись плечом к угловой стене гостиной, он держит руки в карманах и закинул ногу на ногу, как бы невзначай.

– А вот и беглянка.

– Привет.

Взгляд смягчается.

– Привет, Блу.

Зандерс визжит с дивана, как подросток.

– Я дала тебе свободу, – объясняю я, прежде чем меня спросят.

– Зачем мне свобода и именно от тебя?

– Прошлой ночью…

– Прошлой ночью ты не дала мне договорить.

Пэйтон отрывается от стены и, быстро сокращая расстояние между нами, идет навстречу через комнату. Прижимается ко мне своим прекрасным телом, вторгаясь в мое пространство, и я отступаю в том же темпе.

Полуприкрыв глаза, он смотрит на меня сверху вниз, нижняя губа скользит между зубами.

– Мы можем закончить наш разговор сейчас?

Я громко сглатываю и просто киваю.

– Никто никогда не входил в мою жизнь, не пытаясь что-нибудь от меня получить, – повторяет он сказанные прошлой ночью слова, как будто я могла их забыть. – До тебя.

Отступая, я упираюсь плечами в стену, а Пэйтон поднимает руки над моей головой, загоняя меня в клетку, чтобы я наверняка услышала его слова.

– Пока ты не притащила свою яркую, неряшливую и чрезвычайно соблазнительную задницу в мою квартиру. Я ни разу не почувствовал, чтобы ты воспользовалась мной. На самом деле, если помнишь, это я не захотел, чтобы ты платила за аренду. Мне по фигу, если тебе больше не нужно экономить деньги, но ты не уйдешь.

– Звучит так, словно ты собираешься меня похитить.

– Не искушай меня.

Посмотрев вниз, я обнаруживаю, что ярко-розовая зубная щетка все еще зажата у меня в руке. Мой романтичный мозг представлял это совсем иначе. Возможно, это признание прозвучало бы под дождем или было объявлено публично перед миллионами людей. Не тогда, когда я держу в руках зубную щетку, стоя в квартире лучшей подруги.

– У нас есть зрители, – шепчу я, кивая в сторону парочки подслушивающих на диване.

– Хорошо. Пусть смотрят, мне все равно. – Пэйтон осторожно берет мою зубную щетку и кладет ее на ближайший столик, а потом закидывает мои руки себе на плечи. – После того, через что они заставили меня пройти в прошлом году? Это самое меньшее, чего они заслуживают.

У меня вырывается короткий смешок.

Этот звук вызывает красивую мягкую улыбку, приподнимающую уголки его губ и проявляя ямочки на щеках.

– Итак, мы закончили со всем этим дерьмовым разговором о твоем переезде?

Взгляд глаз цвета океана опускается к моему рту.

– Но я трачу много твоих денег.

– Кто-то же должен их тратить.

– И я неряха. А ты не любишь беспорядок.

– Мне нравится беспорядок, который устраиваешь ты.

– И мне нужно внимание. Я совершенно не умею быть одна.

– Хорошо. Я не хочу, чтобы ты была одна. Я хочу, чтобы ты была со мной. – Его взгляд опускается на мое горло, наблюдая, как я сглатываю.

– Пойдем домой, Блу. – Очевидно, полсекунды – это слишком долгое колебание, потому что Пэйтон продолжает: – И позволь мне внести полную ясность, даже если ты скажешь «нет», я перекину тебя через плечо и заберу. Но у меня травмировано колено, и я предпочел бы, чтобы ты пошла по собственной воле.

Его рот дергается, пытаясь сохранить прямую линию, чтобы подкрепить свою угрозу.

Я не думаю, что этот человек имеет представление о том, каким забавным он может быть. Ему нравится думать, что он серьезный и стойкий, но он заставляет меня улыбаться больше, чем кто-либо другой, кого я когда-либо встречала.

– Отведи меня домой, Мурмаер.

Легкие Пэйтона наполняются глубоким вздохом, он подхватывает мою спортивную сумку, берет меня за руку и ведет к двери.

– Инди, для ясности, я не хочу завтра видеть ни одной ежедневной новости! – объявляет Стиви с дивана.

– Я напишу тебе утром с подробностями!

– Я сменю номер.

– Разве мы не самая милая семейная четверка? – вступает Зандерс.

– Люблю вас всех, – заканчивает Пэйтон с порога, увлекая меня за собой. – И больше всех, конечно, Рози.

Ирония в том, что Пэйтону приходится принимать таблетки от аллергии всякий раз, когда рядом собака, но он все равно с радостью делает это, просто чтобы провести время у них дома.

Перейдя улицу и протиснувшись в дверь нашей квартиры, он быстро подхватывает меня на руки и относит к своей кровати, бросая на матрас. Но не раньше, чем я замечаю прикрепленные к холодильнику клочки бумаги, из которых состоят наши отношения.

Его грудь вздымается от облегчения, как будто вид меня в его доме и на его кровати принес ему умиротворение.

– Вот здесь тебе самое место. – Пристальный взгляд скользит вдоль моего тела. – Спасибо.

– За что?

– За все. За сегодняшний вечер. Думаю, я всегда хотел, чтобы команда была рядом, чтобы люди были рядом, но это пугало меня. Впускать людей в свою жизнь… меня это пугало. – Стоя надо мной, он начинает неторопливо расстегивать рубашку. – Но раз ты здесь, я хочу, чтобы все увидели, как мне повезло, что ты в моем доме.

Лежа на спине, я наблюдаю, как Пэйтон вешает свою рубашку в шкаф. Я думала об этом бесчисленное количество раз, зная, что он не сможет раздеться, не разложив по местам каждую мелочь, но понимание того, почему он такой, заставляет меня по-новому оценить его чистоплотность.

Вид тоже не так уж плох. Все это дает мне больше времени полюбоваться его рельефной грудью и жилистыми мускулистыми руками.

Он такой красивый, заботливый и трудолюбивый. Как кто-то мог его не оценить. Это выше моего понимания.

Пэйтон возвращается, заползая на матрас с видом изголодавшегося. Убирает с моего лица волосы, прижимая ладони к вискам.

– Итак, спасибо тебе, Индиго.

Я без колебаний раздвигаю ноги и закидываю руки ему на плечи.

– Пожалуйста.

– А теперь, пожалуйста, ради всего святого, поцелуй меня.

– Ты уверен? Потому что прошлой ночью, когда мы… ну, мы не целовались.

Он отводит взгляд, нависая надо мной.

– Это потому, что я не знал, чего ты хотела. Не знал, хотела ли ты просто кончить или ты хотела меня.

Мои брови сходятся на переносице. Как я не заметила этого раньше? Как я не поняла, что ему нужно сказать, насколько он желанен? Когда кто-то притворяется, что любит тебя, притворяется, что хочет тебя, конечно, тебе нужна уверенность.

Потянув его за подбородок, я заставляю себя посмотреть ему в глаза.

– Я хочу тебя, Пэйтон. Всегда хотела, но не верила, что мне может так повезти.

Эта сногсшибательная улыбка возвращается.

– Тогда поцелуй меня, Блу.

Что я и делаю, мягко и неторопливо, царапая ногтями его шею. Он обхватывает ладонями мое лицо, запускает пальцы в мои волосы. Мы не торопимся. Впервые у меня не возникает вопроса, притворяется он или нет. Я знаю, что нет.

Но я все равно спрашиваю.

– Ты просто притворяешься?

Он отстраняется с громким смехом:

– Инд, я давным-давно перестал притворяться.

– Я… я не хочу, если я просто для удобства. Знаешь, потому что я здесь живу. Можешь считать меня неуверенной в себе, но я слишком долго пребывала в отношениях, которые были удобными и комфортными, и я не хочу снова попасть в такую ситуацию.

Он наблюдает за мной, и его изучающий взгляд смягчается.

– В самом хорошем смысле, Блу, ты – самый неудобный человек в моей жизни.

Мое сердце трепещет, слова застревают в горле.

– Если бы я искал удобства, я бы не прожил годы, не прикасаясь к женщине. Просыпаться и думать о тебе, засыпать и желать, чтобы ты была рядом, – это отвлекает, утомляет и чертовски бесит, но я ни за что на свете не откажусь от тебя.

Мне говорили красивые вещи, милые и романтичные вещи. Но когда мне говорят, что я доставляю неудобство просто потому, что Пэйтон признал, что не может продолжать жить одинокой жизнью, которая, как он полагал, была ему уготована, – это одна из самых романтичных вещей, которые я когда-либо слышала.

Его губы накрывают мои, захватывая и завладевая, а потом спускаются на челюсть, шею, грудь.

– Спасибо, что выслушала меня прошлой ночью, – шепчет он мне в кожу.

Меня мучает чувство вины.

– Не благодари меня. Я молчала. Ты рассказывал мне невероятно важные для тебя вещи, а я молчала.

Он приподнимается, прижимаясь своей грудью к моей, ложась на мое тело, свесив ноги с кровати. Я мысленно отмечаю, что он не сгибает правое колено, и скоро нам нужно будет остановиться, чтобы я могла приложить к нему пакет со льдом.

– Ты была идеальна, – заверяет он.

– Я хочу, чтобы ты знал, меня вывела из себя не твоя история. Это была мысль о том, что ты хочешь, чтобы я ушла.

– Я знаю.

Я легко провожу большим пальцем по его веснушчатой щеке.

– Как ты себя чувствуешь после этого разговора?

– Легче. Как будто сегодня все это имеет меньшее значение.

Это действительно имеет меньшее значение, на самом деле я бы сказала, что это вообще не имеет значения. То, что кто-то заставил его поверить, что его ценность основана на его доходе или на его имени, а не на нем как человеке, не делает это правдой. И, возможно, он начинает это понимать.

Пэйтон наклоняется, накрывая поцелуем улыбку на моих губах. Наши рты соединяются, языки сплетаются, мои руки блуждают по его телу, а ноги сжимаются вокруг его талии. Он удерживает меня неподвижно, обхватив ладонью мою щеку и прикусив мою нижнюю губу зубами.

То, как он целуется, сводит меня с ума. Не могу сказать, когда я в последний раз с кем-то целовалась, но в постели с Пэйтоном Мурмаером я чувствую себя девочкой-подростком, которая наконец-то получила свой первый поцелуй.

В некотором смысле он действительно первый. На меня никогда не смотрели так, как смотрит на меня Пэйтон. Меня никогда не ценили так, как боготворят меня его глаза. Меня никогда не поощряли быть собой так, как поощряет Пэйтон.

– Чего ты хочешь, Блу? – Его голос низкий, хриплый, и я знаю, что он имеет в виду. Наши тела, трущиеся и извивающиеся друг о друга, тоже знают.

Я хочу, чтобы он взял меня. Я чувствую, как его эрекция скользит по моей ноге, ища трения. Я хочу, чтобы он был внутри меня, но после прошлой ночи больше всего на свете я бы предпочла, чтобы мы двигались в таком темпе, который заставит его понять, что я – это не она.

– Я хочу, чтобы ты задавал темп.

Он замирает, нахмурив брови, а потом опускает голову мне на грудь, целует. Его пальцы переплетаются с моими, прижимая мои руки над головой к матрасу, он всем телом прижимается ко мне. Пэйтон продолжает спускаться вниз по моему животу, покрывая платье долгими поцелуями, понемногу задирая ткань.

Травмированная нога Пэйтона согнута и свисает с матраса, он использует другую, чтобы поддерживать свой вес. Подхватив меня под бедра, он удерживает меня на месте и одновременно раздвигает мне ноги.

– Ты даже не представляешь, Инди, – еще один благоговейный поцелуй в мой прикрытый живот, – какую власть ты надо мной имеешь.

Я выгибаю спину, извиваясь под его телом, а он задирает мое платье, приоткрывая верхнюю часть бедер.

– Все, о чем я могу думать, – это смотреть, как ты улыбаешься, и стараться быть причиной твоей улыбки. – На этот раз его теплый рот касается мягкой кожи над моими трусиками. – Я пытаюсь поливать эти чертовы цветы ровно столько, чтобы я мог увидеть, как светлеет твое лицо, когда ты возвращаешься домой. – Он прикусывает край моих стрингов, прижимаясь к моей коже. – Заставить тебя кончить только для того, чтобы услышать, как мое имя вылетает из твоего умного ротика.

Пэйтон запечатлевает глубокий поцелуй на самом сокровенном местечке. Стон вырывается из его горла, когда он вдыхает мой запах, задерживаясь лицом у меня между ног.

Прижимаясь к нему бедрами, я не могу не просить большего.

– Ты промокла насквозь, Инди. Моей умной девочке нравится, когда ей говорят, какая она сногсшибательная?

Я сжимаю вокруг него бедра, не в силах выразить словами, насколько мне нравится его внимание.

– Слова, Инди.

– Да, – выдыхаю я. – Да.

Я не хочу вспоминать о своем бывшем, но я была с ним шесть лет, и он ласкал меня языком единственный раз, когда я умоляла его об этом. Очевидно, по его мнению, минет не требует взаимности. Я быстро перестала просить. У него все равно ничего не получилось, и я чертовски уверена, что никогда не смогла бы кончить от его губ.
Пэйтон же с энтузиазмом прижимается лицом к моим ногам, как будто мог бы провести там всю ночь и быть счастливым.

Надеюсь, что так и есть.

– Пэйт, тебе нравится это делать?

– Нравится ли мне ласкать тебя так? – Он скользит по мне языком, и ткань нижнего белья создает восхитительное трение о клитор. – Что, если я скажу тебе, что каждое утро, когда мы вместе завтракали, я думал о том, чтобы швырнуть тебя на кухонный стол и вместо завтрака приготовить тебя? Или что каждый раз, когда ты надевала одно из своих красивых платьев, я мечтал о том, как задеру тебе подол, упаду на колени и попробую на вкус свою идеальную маленькую соседку по комнате. – Приподнявшись, он стягивает уголки моих трусиков вниз по ногам, одобрительно выдыхая, когда его внимание сосредотачивается на моем обнаженном центре. – Итак, конечно, ты могла бы спросить, нравится ли мне ласкать женщину языком, но на самом деле ты спрашиваешь не об этом, верно? Задай настоящий вопрос, Блу. Ты хочешь знать, нравится ли мне так ласкать тебя.

Боже, его рот. На меня действуют непристойные высказывания, но в устах Пэйтона, человека, который говорит только тогда, когда хочет, чтобы его услышали, они действуют совсем по-другому.

– Спроси меня, Инд. – Его губы замирают надо мной. – Или вместо этого моя ученица хотела бы получить практический урок? – Он нежно, с признательностью целует мой обнаженный клитор. – Урок поцелуев.

Стон подкатывает к моему горлу, когда я вижу его голову между моих ног, его полные губы, поблескивающие от влаги моего возбуждения.

Он обхватывает мой бутон, втягивая его в рот, и я мгновенно выгибаюсь на кровати.

– Господи. – Я снова опускаю голову на подушки.

Глядя вниз, я наблюдаю, как его губы растягиваются в улыбке, язык высовывается, пробуя мою чувствительную кожу на вкус, оценивающе облизывая.

Он улыбается. Улыбается, опускаясь на меня.

Я никогда не чувствовала чего-то столь всепоглощающего, как язык Пэйтона Мурмаера на моем теле.

Долгими, но контролируемыми движениями он пробует на вкус каждый сантиметр. Стонет, посасывая, пробуя на вкус и дразня. Обхватив руками мои бедра, он притягивает меня ко рту, как будто не может подвинуться ближе. Его язык с контролируемой точностью сосредотачивается на моем клиторе, попеременно то поглаживая его, то втягивая в рот.

Я начинаю стонать. Я пла́чу. Я полностью под контролем этого мужчины, потому что совершенно уверена, что испытываю внетелесный опыт.

Приподняв меня с кровати, он прокладывает языком длинную влажную дорожку от ягодиц к клитору.

Я вздрагиваю от неожиданности, но ловлю себя на том, что мне нравится это ощущение, никогда еще я не чувствовала его так подробно.

– Черт, Пэйтон.

– Скажи это еще раз.

– Что?

– Мое имя. Повтори еще раз. Я хочу услышать его, пока мой язык погружен в тебя. Я хочу, чтобы ты помнила, что ты моя. Итак, произнеси мое имя еще раз.

Опустив взгляд, Пэйтон смотрит на меня, наблюдая и ожидая моих слов. Руки, которые я так люблю, обхватили мои бедра.

Я сажусь, сгибая колени, и стягиваю платье через голову, привлекая его безраздельное внимание.

– Пэйтон, – произношу я как можно более невинным тоном. – Я твоя, делай со мной все, что захочешь. – Расстегивая лифчик, я тоже бросаю его на пол. Медленно. Намеренно. – Используй меня, как тебе заблагорассудится.

– Ты, должно быть, шутишь. – Он опускает голову в знак поражения, сине-зеленые глаза темнеют, превращаясь в темно-синие омуты. – Я могу кончить от одного взгляда на тебя.

Я смотрю на его бедра, вжимающиеся в матрас, и не могу удержаться от улыбки.

Поглаживая его волосы, я царапаю ногтями его кожу головы.

– Пожалуйста, заставь меня кончить.

– Детка, сегодня ты такая вежливая. – Он целует внутреннюю поверхность моего бедра, снова прокладывая путь к моему центру. Одна рука тянется вверх и сжимает мою грудь, перекатывая сосок, прежде чем указательный и средний пальцы касаются моей нижней губы, прося о входе.

– Открой для меня ротик и пососи пальцы.

Я беру их в рот, посасывая, как будто они – некая другая часть его тела.

– Да. – Пэйтон, приоткрыв рот, наблюдает за мной.

Проводя языком по всей длине, я обвожу им кончики его пальцев, затем посасываю их до тех пор, пока они не касаются задней стенки моего горла.

– Черт возьми, – восхищенно выдыхает он. – Ты бы видела картину, которую ты нарисовала в моей голове. Ты будешь так прелестно смотреться, стоя передо мной на коленях. – Он вынимает свои пальцы из моего рта. – Но сначала ляг и кончи мне на язык, как послушная девочка, какой я тебя знаю.

Когда он опускает меня обратно на матрас, его рот снова находит меня одновременно с влажными пальцами. Это первый раз, когда он по-настоящему прикасается ко мне без моих собственных пальцев, и ощущения почти невыносимые. Он поглаживает меня синхронно с прикосновениями губ, прежде чем скользнуть пальцами внутрь, подавшись вперед и без особых усилий находя мою точку G.

Я задыхаюсь, когда он поглаживает ее в идеальном темпе.

Для мужчины, который не был с женщиной много лет, он, черт возьми, знает, что делает.

– Ты такая чертовски тугая, Инд, – он восхищенно следит за своими пальцами, которые входят в меня и выходят наружу. – Так чертовски идеальна.

Волна жара разливается по низу моего живота, я вся трепещу.

Он невероятно чувственен. Умел. Так красив между моих ног, и когда его пальцы скользят внутрь и снова поглаживают мою переднюю стенку, каждая мышца в моем теле сокращается в предвкушении предстоящего освобождения.

Я в полусекунде от того, чтобы кончить, когда Пэйтон отстраняется, его пальцы замедляют скорость и наслаждение спадает.

– Пэйтон, – всхлипываю я. – Нет. Нет, не останавливайся.

– Скажи мне, что ты не уедешь.

– Что?

– Ты меня слышала. Ты хочешь кончить? Скажи мне, что ты не съезжаешь.

Я извиваюсь от мучительной потребности, пытаясь прижаться бедрами к его единственному пальцу, ища разрядки.

– Пэйтон, тебе нужно приложить лед к колену. Пожалуйста, заставь меня кончить, чтобы я могла позаботиться о тебе.

– Скажи мне, что ты не переедешь, и я так и сделаю.

Кого я обманываю? Я никуда не денусь, особенно теперь, когда знаю, как он выглядит у меня между бедер. Какой мягкий и в то же время шершавый на ощупь его язык.

– Ну давай, Блу. Скажи мне то, что я хочу услышать.

Он выдыхает на мой клитор, снова притягивая меня ближе.

– Я… – я с трудом дышу, мой оргазм на грани. – Я никуда не уеду.

У этого нахала хватает наглости ухмыляться.

– Пожалуйста, – умоляю я.

– Так вот как заставить тебя быть вежливой? Дразнить оргазмом?

– Заткнись и дай мне кончить.

Его грудь сотрясается от смеха, а потом он добавляет палец, засасывает меня в рот и отправляет в свободное падение, в вызванное оргазмом забытье.

Именно его смех заставляет меня кончить. Смех, непринужденное выражение лица. Его красивая улыбка, которую я поначалу нечасто видела. То, что Пэйтон расслабился со мной, сводит меня с ума.

Он проникает в меня языком, и я сжимаю бедра вокруг его щек, выгибая спину над кроватью. Он не останавливается. Он продолжает облизывать меня, пробовать на вкус, как будто собрался остаться там на всю ночь.

Мое тело обмякает на матрасе, полностью удовлетворенное. Я не могу удержаться от улыбки, когда думаю о том факте, что всего несколько недель назад я считала, что мое тело сломлено. Оно чертовски точно не сломлено, просто мне был нужен именно он.

Пэйтон облизывает мое возбуждение, пробуя его на вкус, и гордо улыбается, шлепнув меня по пятой точке.

– Мой любимый вид беспорядка.

– Физическое прикосновение, – выдыхаю я, каким-то образом находя в себе силы заговорить.

– Что?

– Физическое прикосновение. Я думаю, твоим языком любви могут быть физические прикосновения.

Он издает сексуальный смешок.

– Да, детка, я думаю, ты, возможно, права.

Его полуприкрытые глаза блуждают по моему телу, и под этим оценивающим взглядом я не чувствую необходимости прятаться. Честно говоря, я никогда не чувствовала необходимости прятаться перед Пэйтоном Мурмаером. С первого дня, как я попала сюда, я была сама собой.

Он стоит в изножье кровати, проводя ладонями по моим бедрам.

– Как ты себя чувствуешь? – я киваю в сторону его ноги.

– Инд, с тебя все еще капает, и ты беспокоишься о моем колене?

– Кто сказал, что я спрашиваю о твоем колене?

На его губах появляется впечатляющая ухмылка.

– Если ты имеешь в виду мое колено, то все в порядке. Если ты говоришь о моем члене, то он до боли твердый.

Сидя на краю кровати, я обхватываю его раздвинутыми ногами. Одной рукой он берет мое лицо, запускает пальцы в волосы, приподнимает мой подбородок и целует меня, позволяя попробовать свой вкус на его губах.

Он стонет в меня.

– Мне чертовски нравится тебя целовать.

Я провожу языком по его рту, глотая эти звуки.

Пока мы заняты, я тереблю ремень на его брюках. Мои пальцы задевают завиток волос над поясом, и живот Пэйтона поджимается от моего прикосновения.

Резко вдыхая, он отрывает губы, прижимаясь головой к моим и глядя вниз на мои исследующие пальцы.

– Скажи мне, чего ты хочешь, Инд.

Я провожу ладонью по нему, прямо через брюки.

– Используй слова, Блу.

– Я хочу это.

– Где?

– У меня во рту.

– М-м-м, – удовлетворенно мычит он, убирая в сторону мои волосы. – Тогда достань его и покажи мне, на что ты способна.

Он быстро расстегивает ремень, и как только его брюки падают на пол, мои пальцы оказываются у него за поясом, стягивают боксеры и высвобождают член.

Он морщится, ему приходится опереться на поврежденную ногу, чтобы стянуть их с лодыжек.

– Пэйтон, присядь, – я киваю в сторону стула в углу комнаты.

Его охватывает небольшая вспышка облегчения. Я знаю, что он пытается не отвлечься. Знаю, что он хочет контролировать ситуацию, но ему больно.

Пэйтон садится, откидываясь назад, положив одну руку на спинку стула. Его ноги раскинуты, как будто он король, ожидающий, когда ему сделают минет, и, по-моему, так оно и есть.

Боже, он прекрасен. Настоящий мужчина. Весь мой. Крепкие ноги, мускулистые руки, тени, подчеркивающие выпуклости мышц живота. Его член большой, гладкий и твердый, и я никогда никого так не хотела.

Когда мой взгляд наконец встречается с его, он прикусывает нижнюю губу, ухмыляясь.

– На что ты смотришь? – Он обхватывает свой член кулаком, поглаживая его несколько раз.

Я не собираюсь играть в игры или заставлять его сомневаться в том, насколько сильно я его хочу.

– На тебя. – Его грудь вздымается. – Ты уже рисовал красивую картинку, но теперь я хочу настоящего.

Я вспыхиваю под его оценивающим взглядом, устраиваясь между его ног, опускаясь на колени. Пробегаюсь ладонями по всей длине его бедер, наблюдая за ним, запоминая его. С этого ракурса его размер пугает, твердый член выступает вверх и умоляет об освобождении.

Я провожу большим пальцем по головке, собирая капельку предэякулята.

– Черт. – Пэйтон откидывает голову на спинку стула.

Его стоны и всхлипывания напоминают мне, что к нему слишком долго не прикасались, и я – женщина, у которой есть привилегия это изменить.

Я буду наслаждаться каждым моментом.

Я позволяю своим рукам блуждать по его бедрам и животу, оценивая каждый изгиб мускулистого тела. Пэйтон наблюдает за мной полуприкрытыми глазами, проводя руками по моим волосам, мягко поглаживая их, прежде чем собрать в кулак.

Наконец я провожу пальцами по всей длине его члена. Он горячий, гладкий и твердый. От одного только прикосновения Пэйтон стонет. Он не продержится долго, да я этого и не хочу. Он вздрагивает, когда я обхватываю его рукой, и когда мои красные ногти не могут его обхватить, это практически мигающий предупреждающий знак о том, что он больше, чем я когда-либо встречала.

– Инд, посмотри, как хорошо твоя рука смотрится вокруг меня.

Этого нельзя отрицать. Мне нравится на него смотреть, и еще больше мне нравится, как он за мной наблюдает, как будто ему нужно запомнить каждое мгновение.

Я нежно целую головку, прежде чем облизать от основания до кончика.

– О черт, – ругается он, и я не могу удержаться от улыбки рядом с ним, чувствуя, что этот сдержанный мужчина на грани оргазма. – Твой язык выглядит еще лучше.

Мои губы сжимаются в кольцо, я вбираю его так глубоко, как только могу, засасывая. С головки уже вытекает жидкость, но я убираю ее движением языка. Покачивая головой, провожу губами вниз по стволу, вращая языком по ходу движения.

Его слова звучат с трудом и хрипло.

– Посмотри на меня, Инди.

Подняв взгляд, я замечаю, что он смотрит на меня темными глазами и выпячивает челюсть, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие контроля. Его бедра подергиваются, сдерживаясь, чтобы не дать волю чувствам и не взять безудержно мой рот. Положив руку ему на бедро, я держусь для равновесия, чувствуя, что это скоро произойдет.

– Черт возьми, – выдыхает он. – Блу, я знал, что ты будешь так красиво смотреться на коленях.

От его похвалы я постанываю, а потом начинаю сосать, обхватывая рукой основание, на котором не могу сомкнуть пальцы.

Пэйтон обхватывает ладонями мои щеки.

– Ты можешь взять больше. – Он слегка сгибает бедра, толкаясь мне в рот. – Я знаю, на что ты способна. Мои пальцы были у тебя в горле. Давай, Инд. Ты можешь это сделать.

Он больше, чем я когда-либо видела, не говоря уже о том, чтобы брать его в рот, но, судя по тому, как реагирует на него мое тело, оно, кажется, создано для него, поэтому я расслабляю челюсть и беру его глубже.

– Вот так, – хвалит он. – Моя девочка. – От этой фразы я расцветаю. Таю от нее.

Я люблю такой контроль. Он сильный мужчина, но слаб в моих руках.

Встав на колени, я нахожу правильный угол, чтобы потереться о собственную пятку.

– Да, Инди. Доставь себе удовольствие, пока я не смогу позаботиться о тебе. Вот так. У тебя чертовски невероятный рот, детка.

Я провожу языком по нижней части его головки, желая увидеть, как этот мужчина теряет самообладание.

Затем это происходит, и он начинает брать меня в рот. Жестко. Все, что я могу сделать, – это не спускать с него глаз и позволить ему использовать меня так, как ему нужно.

– Блу, – предупреждает он, отстраняя меня от себя, но я цепляюсь за его бедра и остаюсь.

Я наблюдаю, как он кончает. Этот мужчина, которого я знала только как все контролирующего и властного, кончает. Осознание того, что он не может держать себя в руках из-за меня, заставляет меня толкать его глубже в рот, принимая так глубоко, как только могу.

– Черт возьми, Инди. – Он зарывается пальцами мне в волосы, удерживая меня на месте.

Он пульсирует во мне, горячие струйки стекают по задней стенке моего горла. Пэйтон наблюдает за мной, пока его глаза наконец не закрываются, а голова не откидывается назад. Я принимаю до последней капли все, что он может предложить, наслаждаясь его вкусом на языке, нуждаясь в нем любым способом, которым он может себя дать.

Как только он обмякает, я соскальзываю с него и сжимаю губы, все еще ощущая его на языке.

Тяжело дыша и приоткрыв рот, он смотрит на меня сверху вниз.

– Глотай, – приказывает он.

Он наклоняется вперед, его губы нависают над моими.

– Глотай, – снова бормочет он. Нежно обхватив мое горло одной ладонью, он проводит по всей длине моей шеи, помогая мне сделать глоток.

– Моя девочка, – хвалит он, его глаза блестят от восхищения. – Ты так хорошо справилась.

Быстро переходя от повелительного тона к нежному, он хватает меня за руку и усаживает к себе на колени. Его руки гладят мои бедра и спину, скользя по теплой коже.

– Спасибо, – шепчет он мне в губы.

Все, что он делает, заставляет меня тереться своим обнаженным, нуждающимся телом о его.

Я одержима этим мужчиной, готова ради него буквально на все, а он только что поблагодарил меня за минет.

Я пытаюсь замедлиться и двигаться в его темпе, но когда он заводит руки мне за спину, просовывает под меня пальцы и находит мой набухший клитор, мне становится трудно думать о чем-либо, кроме того, чтобы желать большего.

– Пэйтон, если ты хочешь остановиться, я думаю, сейчас самое время, потому что тебе слишком хорошо, и я слишком сильно хочу тебя, и я пытаюсь быть уважительной…

– Блу, я не собираюсь останавливаться, если ты этого не хочешь.

– Нет? – Обхватив руками его плечи, я прижимаюсь к его затылку.

– Нет, Инд. Ты все вернула на круги своя, и я не могу снова притворяться, что не хочу тебя. – Он медленно целует меня, наслаждаясь моментом, прежде чем улыбнуться мне в губы. – Просто будь осторожна со мной, ладно?

Он шутит, я знаю это, но нельзя отрицать, что я буду осторожна с сердцем Пэйтона Мурмаера до тех пор, пока он позволяет мне владеть им.

Я киваю в ответ, и он говорит:

– Теперь используй слова и скажи мне, как именно ты хочешь, чтобы я взял тебя в первый раз.

4955.