_Полюби меня_

После нашего разговора, мы с Никитой приняли душ – по очереди – и переоделись в одежду подходящую под 30 градусную жару. Я, наконец-то, сняла джинсы со свитером и одела легкое летнее платье красивого бирюзового цвета. Также, я оставила свои волосы распущенными, но только заколов сзади передние пряди маленьким крабиком, чтобы те не мешали мне.
– Ты готова? – я обернулась, услышав голос Никиты.
Он тоже сменил джинсы на летнюю одежду. Шорты черного цвета были ему чуть ниже колена, а серая футболка, у которой на спине был какой-то интересный принт, идеально подчеркивала его сложенную фигуру.
– Секунду, – произнесла я, хватая с кровати свою сумочку и бросая в нее телефон. Подойдя к Никите, который стоял у двери в номер, я натянула на ноги сандалии и, закрыв сумку, повесила ее на одно плечо. – Теперь я готова.
– Пойдем, – Никита открыл дверь и жестом руки пригласил меня выйти первой. Я подождала, пока он закроет дверь нашей виллы и, убрав карточку в задний карман своих шорт, Никита посмотрел на меня. Он перехватил мой взгляд, и его губы дрогнули в улыбке. Я тоже ободряюще ему улыбнулась, и мы направились… вот только куда?
– Я думаю, для начала нам нужно позавтракать. Ты как, не голодна?
– Я бы не отказалась.
– Тогда, давай найдем здесь где-нибудь кафе или ресторан.
Пока мы ходили по территории отеля и искали здешний ресторан, где можно было позавтракать, в какой-то момент моя рука оказалась в плену руки Рикиты. Не скажу, что мне этот жест не понравился, потому что все было совсем наоборот.
Спустя несколько минут поисков и ходьбы по территории отеля, мы нашли, наконец, ресторан, в котором могли бы позавтракать. Судя по времени на моих часах было уже начало 11, когда мы сели за один из свободных столиков.
После того, как Никита заказал нам еды, между нами воцарилось молчание. Я никогда не чувствовала себя настолько неловко, как сейчас. Хотя обычно, меня такие ситуации обходят стороной.
– Катя?
Подняв глаза, я встретилась с взглядом Никиты.
– Можно вопрос? – я кивнула, ожидая услышать то, что он мне скажет. – Я бы хотел поговорить насчет звонка Сони.
Я на несколько секунд прикрыла глаза. Только не это. Почему именно сейчас?
– Ладно, что именно ты хочешь знать?
– Почему ты мне не сказала, что она звонила в тот день, когда я забыл телефон дома?
– А что, по-твоему, я должна была сказать, Никит? М? – я положила руки на стол и немного наклонилась вперед. – Она позвонила – я ответила. Признаюсь, я очень жалею о том, что сделала и прости, за то, что промолчала об этом. Я не…
Я резко замолчала, когда мою руку, лежащую на столе, накрыла теплая ладонь Никиты.
– Я поднял эту тему не для того, чтобы услышать извинения от тебя. Я сделал это потому, что хотел извиниться за те слова, которые тебе сказала Соня. Да, я не знаю, что она там наговорила, но зная Соню, я лучше сразу извинюсь.
Я не могла поверить своим ушам.
Раз, два, три, четыре, пять.
Он только что извинился за то, что сказала Соня, при этом, не зная, что именно она сказала. Но он извинился.
Вы представляете?
Окей. Ладно.
Ладно.
Не знаю, какого черта только что произошло, но я не собиралась вдаваться в размышления.
Мне нужно было что-то ответить ему, но меня спас официант, который принес нашу еду. Поставив все на стол, он быстро скрылся, оставляя нас вновь наедине.
– А теперь давай поедим, – произнес он, как ни в чем не бывало.
Он широко улыбнулся, и на мгновение я подумала, что мне придется ударить себя по груди, чтобы заставить сердце продолжать биться.
После завтрака мы отправились гулять.
Мы гуляли по окрестным территориям, вновь болтая, и споря на разные темы так, будто того неловкого разговора между нами и не существовало. Гуляя, мы изредка останавливались у интересных мест, чтобы запечатлеть их на камеру. Я всеми силами пыталась отказаться фотографироваться с Никитой, но он подкупил меня как маленького ребенка, обещая купить мне мороженого.
С улыбкой на лице, я встала у какого-то здания с интересной архитектурой и ждала, когда ко мне присоединиться Никита, который просил одного из прохожих сфотографировать нас. Когда мужчина в шляпе кивнул, Никита, качая головой, направился ко мне.
– Проще слона научить говорить, чем научить этого парня нажимать на чертов круг в телефоне, – пробормотал Никита, вставая рядом со мной и обнимая меня для фото. Я звонко рассмеялась, так как не смогла сдержаться после последней реплики Рикиты.
Сфотографировав нас, мужчина отдал телефон обратно Никите и тот сразу залез в фотопленку, чтобы посмотреть фото. Новая волна смеха накрыла меня, когда я, смотря в телефон Никиты, поняла, что фотографии так и не было.
– Вот черт старый, – выругался Никита, прикрывая глаза от солнца ладонью и смотря в след уходящему мужчине, который так и не смог нажать «на чертов круг в телефоне». – Не смейся, – обратился Никита ко мне. – Мы остались без шикарного фото.
– Ну и пусть, – удалось сказать мне, между смехом. – А теперь, пошли, купим мне мороженого.
– Какое мороженое? Фото нет – нет мороженого.
Я резко остановилась, и повернулась, чтобы посмотреть на его довольное лицо. Сложив руки на груди, я обиженно взглянула на него.
– Так не честно. Ты играешь не по правилам, – произнесла я, чувствуя, как яркое солнце печет мне затылок.
– А кто говорил, что у нас существуют правила? – он приподнял бровь, убирая свой телефон в карман шорт.
– Ты чертов умник, Златоуст.
Он запрокинул голову назад и звонко рассмеялся.
– Ладно, ладно, – он подошел ко мне и закинул свою руку мне на плечи. – Так уж и быть, я куплю тебе мороженого, – он сказал эти слова таким тоном, от которого мне захотелось ткнуть своим пальцем в его бок. – Ауч, – произнес он, хватаясь свободной рукой за свой бок. – Это было больно.
Спустя несколько минут мы подошли к какой-то лавке, у которой собралось много людей.
– Хорошо, что я должна делать с этим? – я посмотрела на Никиту, держа в руках стакан, который он мне дал.
– Ээ… – Никита почесал затылок. – Есть?
– Стакан?
– Нет, не стакан, – он усмехнулся. — Ты издеваешься, да? Ты не знаешь, что такое самообслуживание?
Я сглотнула и опустила взгляд, чувствуя себя невероятно глупой.
– Слушай, забудь об этом, — я попыталась вернуть стаканчик на место, но вместо этого он схватил меня за запястье и развернул лицом к гигантскому хитроумному изобретению. Я могла бы поклясться, что тепло, исходящее от его тела, может стать причиной пожара, если он того пожелает.
– Прочитай названия вкусов, — приказал он.
– Вслух?
– Хм, я думаю, мне это может понравиться.
Хорошо. Он стоял слишком близко ко мне. Я практически улавливала запах мятной жевательной резинки, которую он жевал.
Сосредоточься, Катя.
Сосредоточься.
Раз, два, три.
– «Карамель», «Черника», «Шоколадная стружка», «Ваниль», «Шоколад»…
– Почему из твоих уст все эти названия звучат лучше, как думаешь? – прошептал Никита мне на ухо.
Черт возьми, я не чувствовала своих ног. Парень абсолютно парализовал меня.
– Хочешь попробовать? – он отодвинулся и взял маленькую розовую ложку.
Ему идет розовый, выглядит немного странно, но не менее горячо. К сожалению… На мгновение я закрыла глаза, пытаясь представить его в барби-машинке в надежде прогнать мысли о его мужественности, которая так и призывает раздеть его и наброситься.
– Открой, – я открыла глаза и рот, осознавая, что не имею права голоса в данном вопросе. И опять же, это ведь Никита.
Спустя пару секунд я почувствовала на своем языке холодное сливочное мороженое.
– Тебе нравится?
Ох, какой очевидный вопрос. Его глаза были прикрыты, когда он приблизил свою голову к моей, и я не могла оторвать взгляда от его пухлых губ, пока они находились так близко. Еще немного подразнив меня, он просто отодвинулся.
– Извини, я думал, что испачкал тебя. Виноват, – он рассмеялся и попятился. Тупица.
– Лжец, — сказала я и затаила дыхание, проходя мимо него. – Так что, я должна выбрать одну из этих рюшечек?
– Ну, я предпочитаю другое слово…
Мое лицо вспыхнуло ярким пламенем. Я отвернулась и неуверенно положила мороженое себе в стаканчик. Я даже не стала читать, что это был за вкус. Я просто знала, что мне нужно выбраться отсюда как можно быстрее, прежде чем позволить Никите снова приблизиться. Этот парень мог уничтожить меня. Он уже доказал, что способен на это. Задумавшись, я начала наполнять стаканчик с мороженым начинкой.
– Ничего себе, ты настолько любишь мармеладных червей?
– Что?
Никита указал на стаканчик в моих руках, куда я уже успела положить пять мармеладных червей.
– Ээ, да, я люблю… червей, – замечательно. Кто-то должен записать эту потрясающую ложь.
Он облизал губы. Я заметила на них тень улыбки. Это была лучшая улыбка, которую я видела у него… когда-либо. Я одновременно любила ее и ненавидела. С одной стороны, это почти убивало меня каждый раз, когда он адресовал свою улыбку мне, потому что я знала, что она мимолетна и фальшива.
Когда мы подошли к кассе, я вручила продавцу свой стаканчик. Он взвесил его, после чего взвесил стаканчик Никиты.

***

День промчался, и прежде, чем я поняла это, я уже сидела на пледе, который расстелила на еще теплый песочек на нашем собственном участке пляжа. Средиземное море тихо шумело, а волны чуть-чуть не доставали до пальцев моих ног.
Откинувшись назад, на руки, я прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Несколько минут назад мы с Никитой вернулись с того самого ресторана, в котором утром завтракали, и теперь, пока он разговаривал по телефону, я взяла небольшой плед, который был в номере, и ушла сюда, на пляж.
После такого насыщенного дня, как сегодняшний, отдых вечером на пляже - это то, что доктор прописал.

Никита

Закончив разговор с Пашей, я сбросил вызов и кинул телефон на кровать. Моя голова гудела не меньше, чем ноги, после того, как мы с Катей обошли чуть ли не весь остров. После мороженого мы отправились в какой-то парк, в котором было несколько аттракционов и зависли там еще на несколько часов. Память на моем телефоне подходила к концу, и это только первый день отдыха.
Что же будет дальше?
Кстати, говоря, о Кате... Где она?
Ее телефон и сумочка были в номере, так что она где-то здесь.
Заглянув в сад, и не обнаружив ее там, я вышел на тропинку, ведущую к морю и уже на половине пути заметил маленькую фигурку девушки, которая за считанные дни обеспечила себе место в моем сердце.
– Эй, – она вздрогнула, когда я позвал ее. – Извини, – сказал я, подойдя к ней. – Не хотел напугать тебя.
– Ничего, – тихо ответила она, вздыхая.
– Что делаешь? – спросил я, осматривая пустой пляж.
– За сегодня я так устала, что, думаю, больше сегодня я не смогу сделать и шагу. Поэтому, я решила отдохнуть. Тем более, здесь так прекрасно, – ответила она, с легкой улыбкой на губах смотря на воду.
– Я присяду, – я указал на место рядом с ней. Она кивнула, немного отодвигаясь дальше, давая мне больше места.
Я опустился на плед и, согнув ноги, положил локти на колени, а в руках вертел какой-то незнакомый мне цветок, который я сорвал еще в саду, когда искал Катю.
Никто из нас не пытался начать разговор, так как сейчас он не очень уместен, по моему мнению. Мы вместе сидим в сумерках на пляже и, слушая шум волны, каждый думает о своем.
– Знаешь, в день ужина с родственниками, когда ты куда-то уехал, я задалась вопросом: что со мной не так? Что я делаю такого, из-за чего ты просто не переносишь мое присутствие в своей жизни? Ведь я, в этой ситуации, такая же жертва, как и ты.
– Катя… – ее имя сорвалось с моих губ.
– Нет, я просто пытаюсь понять то, что происходит. Моя жизнь всегда была под моим контролем, но с появлением тебя, все поменялось. Ты пытаешься созваниваться с Соней – я чувствую себя дерьмово, хотя не должна чувствовать себя так. Ты уезжаешь куда-то с ней же – я вновь чувствую себя дерьмово, хотя не имею право на это чувство по отношению к твоим поступкам. Я узнаю, что ты принимаешь ее к себе на работу от нее же – и это убивает меня. Почему так? Я не понимаю.
Повернув голову, я посмотрел на Катю. Ее глаза были устремлены вдаль.
И тут до меня дошло.
Эта недосказанность убивает ее.
И все из-за меня.
Блядь.
С самого начала я должен был усвоить урок, но я проигнорировал это и теперь, человек, который носит моего ребенка, страдает.
– На самом деле, все было не так, как ты думаешь, – произнес я, кусая нижнюю губу.
– А как все было на самом деле, Никит? Скажи мне. Потому что я уже устала думать об этом...
– Про звонки Сони мне нечего сказать. Да, я пытался дозвониться до нее, но мне только хотелось извиниться перед ней за все то, что произошло. Она не виновата в том, что мы сделали когда-то, – я помолчал пару секунд, пытаясь подобрать правильные слова. – Черт, я такой идиот, – я схватился руками за голову, понимая, насколько сильно облажался.
Выдохнув, я заговорил:
– В тот день, когда был ужин с нашими родственниками, приехала Соня. Она была вся в слезах и говорила, что находится в ужасном положении. На ее отца повесили огромный долг. Он игрок. Он проиграл в карты большую сумму денег и теперь его поставили на счетчик.
– Это… конечно, ужасно. Но причем здесь ты? – спросила Катя.
– Соня попросила меня помочь ей выплатить долг. Так как ее мачеха не может устроиться на хорошую работу, Соня взяла все в свои руки. Деньги, заработанные ею на показах мод, покроют лишь часть суммы, которую должен ее отец, и она попросила некоторую сумму у меня в долг. Она сказала, что может отработать долг у меня в компании, и я… согласился.
Повернув голову, я вновь посмотрел на Катю. Теперь, все ее внимание полностью было сосредоточенно на мне.
– Мне просто стало ее жаль, – сказал я глядя в прекрасные глаза девушки рядом со мной. – Так как все деньги у меня были в сейфе, в офисе, мы отправились туда. Я говорил ей о том, что сделаю все утром, но она буквально умоляла меня дать деньги ей именно сегодня. И мне пришлось сделать это.
– Но почему она пришла просить деньги именно у тебя? Неужели она не могла походить на паре показов и заработать денег таким образом?
– Я тоже предлагал ей такой вариант, но она сказала, что для того, чтобы заработать хорошую сумму на показе, ей нужно лететь за границу, а она не хочет оставлять своих родителей, – Катя медленно кивнула. – Боже, Кать, прости меня, прошу тебя. Я изначально должен был сказать тебе об этом, а не просто уезжать. Я… блядь. Я такой кретин. Мне очень жаль, что все так получилось. И… я обещаю тебе… Больше такого не повториться… Никогда.
Мои глаза встретились с ее, и я поклялся себе, что больше никогда не обижу эту девушку.
Красивую девушку.
Безусловно.
Особенно сейчас, в сумерках, ее глаза казались на том темнее, а несколько непослушных прядей светлых волос спадают вокруг ее лица, и я не могу сдержать порыва и протягиваю руку, чтобы уложить все эти шелковистые волосы сначала за одно ухо, потом за другое. Я едва касаюсь ее лица кончиками пальцев, слыша судорожное дыхание и понимаю, что я не единственный, кто глубоко увяз в этом.
Наклонившись ближе к ней, я слегка касаюсь своими губами ее губ. Мои губы двигаются напротив ее, прежде чем в ход идет язык. Протянув руку, я зарываюсь ею в ее волосах, и в это время с ее губ срывается самый сексуальный стон. Я целую ее снова, мои губы задерживаются на ее. Черт, они мягкие. И полные, и вкусные, и, чтоб меня, мне нужно собраться, прежде чем я потеряю всякий контроль.
Прижавшись своим лбом к ее, я судорожно дышу, пытаясь восстановить дыхание. На моих губах появляется улыбка, когда Катя кладет свои ладони на мое лицо и целует уголок моего рта.
– Прости за все, – шепчу я.
– Заткнись, – шипит она, вновь припадая к моим губам. Я усмехаюсь и слегка кусаю ее нижнюю губу, а ее руки зарываются в мои волосы и слегка сжимают их.
И будь я проклят, если мне не понравилось бы это.

________________________

__________________
______