останься
Эктор
Она спала.
Голова — на моей груди, дыхание ровное, губы немного приоткрыты. Волосы спутались, щека прижималась к коже. Я лежал тихо, даже не дышал в полную силу, чтобы не разбудить.
Я не помнил, когда в последний раз чувствовал себя на месте. Как будто весь шум в голове затих. Как будто всё остальное потеряло смысл.
Её ладонь лежала на моём боку. Маленькая. Тёплая. Доверчивая.
Я провёл пальцами по её спине — медленно, не спеша. И почувствовал, как она чуть пошевелилась.
— Ты не спишь? — прошептала она, не открывая глаз.
— Нет. Просто... слушаю, как ты дышишь.
Она прижалась ближе. Я поцеловал её в висок, потом — в плечо.
— Ты всегда так смотришь? — спросила она с полу улыбкой. — Как будто я что-то бесконечно ценное.
— Потому что ты — именно это, Лиззи.
Она открыла глаза. Голубые. Чистые. Пронзающие.
— А если это ошибка?
— Пусть. Но теперь это моя ошибка.
Мы долго молчали. Просто лежали. Обнявшись.
⸻
Лиззи
Я проснулась в его руках.
Медленно, не торопясь. Не было тревоги. Только тепло. Его кожа. Его запах.
Он был рядом. По-настоящему. Не через стены, не в полутоне. Со мной.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — тихо сказала я, глядя в потолок.
— Тогда скажи это.
Я повернулась к нему, сдвинула волосы с его лба и прошептала:
— Останься.
Он улыбнулся — впервые за долгое время без боли в глазах.
— Только если ты приготовишь мне кофе.
— Сначала ты должен заслужить это.
— Как?
Я притянула его ближе и поцеловала. Медленно. Спокойно. Уверенно.
— Вот так, — прошептала я.
⸻
Позже мы сидели на кухне. Он в одних серых спортивных штанах, я — в его футболке . За столом было непривычно тихо. Но не неловко.
— Родители вернутся послезавтра, — напомнил он.
— Я знаю.
— Что мы будем делать?
Я посмотрела на него.
— А ты хочешь всё остановить?
— Нет, — ответил он сразу. — Я просто... не хочу больше прятаться. Но и разрушать всё тоже не хочу.
— Тогда не будем спешить.
Он кивнул. Его пальцы обвились с моими и он меня поцеловал в лоб
Мы не говорили громко. Не обещали друг другу вечности.
Но в тот момент — в этой кухне, в этой футболке, с его рукой в моей — я знала:
он — мой. И я — его.