38
Юлия
Забывать о Рябове получалось намного лучше, когда он перестал мелькать перед глазами в универе.
Варя не поленилась сбегать в деканат и уточнить, куда же пропал студент. Там подтвердили, что он перевелся на заочное отделение и с нами больше учиться не будет.
Ну да, после визита к нему домой команды Дани во главе с уважаемым прокурором и его помощниками – вряд ли захочется рыпаться. Мы с Варей решили, что он ни за какие деньги теперь ко мне не приблизится. Надеюсь, так и будет. Но больше желаю ему исправиться и в новой жизни стать порядочным парнем, серьезным мужчиной.
Что не скажешь о Каролине. Как бесила, так и бесит. Рябов ее участие не выдал, а сама она, конечно же, не признается. Ходит вся такая цаца с фырканьем мимо меня.
В конце учебного дня мне все-таки приходит напоминание про лицемерного Рябова. Лилька что-то заподозрила и позвонила узнать, как я тут. Наверное, ждала, когда надо мной расправа случится.
Дождаться никак не могла. Вот зараза!
— Лиля, ты обо мне не беспокойся. Лучше служи хорошенько Андрею. Тапки подавай, на работу собирай ему в банках еду на обед.
— Что ты несешь? Какой обед?! — верещит сводная гадюка в ухо.
— Ну как это какой? Борщик, кашку, котлету…
— Юля! Ты издеваешься, что ли?
— А ты чего хотела? Хотела мне через парня из клуба отомстить? Хочу тебя расстроить, Андрею теперь не до этого, работы полно. Я знаю о твоем сговоре и вечном желании портить мне жизнь.
Лилька то ли испугалась, то ли от злости там лопнула, сразу отключилась. Понятное дело, сказать ей нечего. Такой приятный бонус к платью пропадает. Я все еще не страдаю, не молю ее с мачехой о пощаде, домой не прошусь. Ну всё делаю назло ведьмам, ни стыда ни совести нет у меня.
С утра еще папа звонил, опять звал домой. Но я стою на своем, не вернусь, пока там нечисть захватила нашу квартиру. Все же увидеться с папой мне хочется.
Думала, как быть, и придумала. Заявлюсь к нему на работу без предупреждения. Заодно и по поводу Лильки всё расскажу. Да, я не теряю надежду отвоевать назад папу.
Приезжаю к театру, рассчитывая попасть на время репетиций. Папа должен быть где-то здесь. Меня пропускают легко, большая часть коллектива давно здесь и помнит меня еще маленькой.
— Юля, вот это ты выросла! Какой прекрасной девушка стала, — по пути попадается Светлана Семеновна, она работает в театре художественным руководителем.
— Спасибо! А вы не меняетесь, Светлана Семеновна, еще красивее становитесь, — и я не подлизываюсь, она действительно видная женщина, высокая, с выразительными большими глазами и копной иссиня-черных волос.
Помню, как в детстве любовалась на нее и говорила, что ей надо играть роль королевы. Светлана Семеновна угощала меня вкусными конфетами, она добрая, хоть с театральной труппой и строгой бывает.
— Ой, ну ты меня только не отправляй на сцену играть королев, — она переводит все шутку. — А ты к папе приехала?
— Да. Его можно увидеть?
— Придется подождать. Слышишь – играют? Сейчас пару партий пройдут, и потом перерыв у музыкантов. Пойдем ко мне в кабинет, там подождешь. Передам, чтобы Михаил ко мне заглянул, когда освободится.
Иду за Светланой Семеновной, попутно здороваясь со знакомыми актерами, кассирами и всеми теми, кто для папы важнее, чем я.
Руководитель наливает мне чай, из тумбочки достает печенье и шоколадку.
Я еще не знаю, как папа отреагирует на мой внезапный приход, и нахожусь в напряжении. Ну не станет же он меня из театра домой насильно тащить? Тем более при коллегах! Нет, папа у меня не настолько жестокий.
Наоборот, чересчур мягкий, раз дает собой ведьмам крутить.
Светлана Семеновна – женщина разговорчивая, болтает, попивая чай, и неожиданно удивляет меня. Оказывается, папа меня часто вспоминает. Говорит о моих успехах и скучает по мне.
— Это вряд ли, — сомневаюсь я, похрустывая печеньем. — Папа чаще всего вспоминать может Лилю, она же в музыкальное учиться пошла.
— Нет, не помню такого. Если разговор в коллективе о детях, то твой папа вспоминает только тебя. И он избегает темы со второй женитьбой. А что? У вас какие-то проблемы? — тон обычной болтовни у Светланы меняется на беспокойный.
— Ну, как вам сказать…
Всё время, пока мы говорим, я слышу музыку из оркестровой ямы и представляю папу, прямо сердце струнами рвется.
— Юля? Ты чего? Неужели тебя обижают? — Светлана Семеновна подхватывается с кресла и спешит меня успокаивать. Сама не заметила, как слезинки скатились из глаз.
— Нет, нет, уже нет. Я ведь не дома живу, — отвечаю, шмыгая носом. — Мачеха мне злая досталась, дочка ее такая же подлая. Только папа этого не замечает и верит не мне. Можно сказать, что у нас не все хорошо. Но мне хочется папу спасти, чтобы хоть раз убедился, что я правду ему говорю.
— Если так, то ты правильно хочешь. Правду открывать – нормальное желание. Но дальше будет уже зависеть не от тебя, захочет ли папа спастись.
Эх… слабо верится, что захочет. Но приятно, что Светлана меня поняла, даже не вынуждая рассказывать ей грязные подробности.
— Ты вызывала меня? — открывается дверь в кабинет, и я слышу знакомый голос.
Оборачиваюсь, и папа меня замечает.
— Юля! Ты ко мне приехала?
Замираю на пару секунд, наблюдая за реакцией родителя. Вроде не злится, даже вот улыбнулся слегка.
— Да, папа. К тебе. Я соскучилась, — ну, обижаюсь, а все равно же люблю. Лезу обниматься с моим талантливым дирижером.
Наше взаимное приветствие после долгой разлуки прерывает Светлана:
— Михаил, у тебя замечательная дочь. Искренняя, открытая и дорожит тобой. Постарайся выкинуть ноты из головы и прислушаться к Юле. Ты же у нее один остался!
Светлана не знакома с Милохиными и потому не знает, что они моя тоже семья. Но если по родству, то да, мы с папулей носим одну фамилию.
Остаемся ненадолго одни, перерыв у них скоро закончится.
Художественный руководитель вышла, делая вид, что по работе. Мне кажется, что могла и просто нам дать время для разговора по душам. Я-то могу, а вот папа…
— Юля, мне не нравится, что происходит, — начинает папа, когда мы остались одни.
— Пап, думаешь, мне нравится? Несколько лет я терпела мачеху с Лилькой, но они уже совсем обнаглели!
— Ну вот, ты опять начинаешь.
— Если не хочешь меня слушать, так и скажи. Слушай только Витку и Лилю. Они же тебе дороже меня. Я могу навсегда замолчать и вообще… — опять непослушные слезы брызгают из глаз.
— Все-все, успокойся, дочь, — папа усаживает меня на диван и рядом устраивается. — Ты такая же, как твоя мама, вспыхиваешь мигом. У меня не было никого дороже вас. Так вышло, что мое самое лучшее время осталось в прошлом, а с ее утратой наступила пустота. Да, я не лучший отец, я закрылся, с головой ушел в работу. И... мне тогда было больно смотреть на тебя, ведь ты отражение любви всей моей жизни. Но я попытался вернуть тебе тепло, ведь у меня не получалось это сделать.
— Папа, но ты должен признать, что счастливой ты меня этим не сделал.
— Вот еще и это добавим к тому, что тебе не повезло со мной. Дочь, тебе достался худший отец на свете. И ты вправе на меня обижаться, но Вита тут при чем? Она же старалась, я видел.
Даже объяснять перехотелось. Сижу насупленная, горестно вздыхаю.
— Если ты хотела мне сказать что-то важное, то давай. Но только без выдумок, — папа первый меня подбивает не закрываться. Такое поведение у меня как раз в него.
— Вообще-то, мне не до выдумок. Лиля украла мои вещи, мачеха – деньги. Вот тебе фотография, где она в моем платье заявилась в клуб, — показываю папе.
Пока на ней команда надписи писала, я для Вари сделала снимок. Лилька даже не заметила.
— Папа, они что угодно своруют и зачем-то постоянно мне мстят. Недавно Лиля сговорилась с моим однокурсником против меня. А когда я убегала из дома, только рады были, что сделают себе гардеробную.
— Ну, такие обвинения еще нужно проверить. Но с гардеробной вопрос поднимался. Конечно, я запретил. Вдруг ты еще вернуться захочешь?
— Пока я даже в гости к тебе туда не приду, не то что вернуться. Если ты все-таки мной дорожишь, возьми и проверь их. Открой наконец-то глаза!
— Дорожу, конечно, дорожу. Но как я смогу проверить? Я думал прийти домой и спросить, зачем воровали?
Ох, папа…
Он у меня вообще как из космоса.
— Так тебе и сказали. Наоборот, больше ни слова обо мне. Проверяй, но тайно.
Всё. Я дирижера добила, выронил на пол смычок из рук.
— Юля? Это что ты такое предлагаешь? Подглядывать за ними? Прятаться в шкафу?
— Папа, люди уже придумали для этого камеры! — ну кому-то же надо просвещать музыканта, далекого от техники и прочих бытовых проблем. — Надо найти камеру и поставить в твоем кабинете. Скажешь, что получил приличные деньги, но решил пока откладывать. Занесешь в свой кабинет. А потом жди, кто на них придет охотиться. Помимо того, не предупреждай о приходе, а почаще внезапно возвращайся домой. Я не прошу тебя о многом, всего лишь на две недели присмотреться внимательней и проверить, кто тебе в последние годы врал, я или они. Неужели о многом прошу?
Еще немного, и папу откачивать придется от моей шпионской информации. Просто папа не смотрит фильмы, какие смотрю я. И не знаком с командой Дани, те что угодно найдут и достанут.
— Значит, ты предлагаешь держать в тайне наш договор? — вот хоть что-то до папы дошло.
— Да, мы устроим свой сговор между папой и дочкой, но помощь придется просить. Мы же с тобой не умеем пользоваться скрытыми камерами.
— Хм-м… впервые на такое иду, но только ради тебя. И если тайно, то и Милохиным ничего не рассказывай. Я не доверяю им.
Уже не берусь переубеждать его, какие Милохины и что делают для меня. По сути, они и дают то тепло, которое мне подсунули, не спросив, в лице злобной мачехи.
Для папы и без этого информации много, а я его знаю. Половину забудет или перепутает.
Получится раскрыть подлую натуру ведьм или они перехитрят, пока неизвестно. Но уже для нас с папой огромный прогресс, раз он ради меня решился попробовать.
Скорей всего, мой уход из дома на него повлиял. Пока жила с ним – и ладно, а как пропала, значит, не хватает меня.
Ну, само собой, лично на папу в вопросе проверки рассчитывать не лучшая идея. Думаю, где камеру взять. Хотя что тут думать, опять просить Даню. Но и папа ведь отказался привлекать в эксперимент Милохиных.
В это время возвращается в свой кабинет Светлана Семеновна. Она невзначай спрашивает, как дела, и я замечаю ее пристальный взволнованный взгляд на моего папу. Вроде ничего такого, но выглядело трогательно.
Еще ничего не обдумала как следует, а уже пристаю к ней с вопросом:
— Светлана Семеновна, у вас нет, случайно, камеры слежения?
— Юля! — папа вздрагивает и просит глазами ничего ей не рассказывать.
Ага, лучше ей, чем ведьмам.
— Вам внутренняя или наружная нужна? — человек в курсе дела, сразу видно.
Без уточнения подробностей объясняю, куда нужно поставить. Светлана говорит, что уже вынуждена в них разбираться. В театре есть несколько камер, она их настраивает и парочку сама установила. Папа опешил от новых талантов Светланы.
Договариваемся, что художественный руководитель нам поможет. Главное, выбрать подходящий момент, когда в квартире ведьм не будет.
Перерыв заканчивается, папа обнимает меня и просит ему чаще звонить, и если откроется, что мачеха с Лилей честные, то я должна тогда отпустить все обиды и вернуться домой. Угу, киваю.
Знаю я этих гадюк, пусть папа и дальше мечтает о честности.
До выхода меня провожает Светлана. Мы уже прощаемся, очень приятная женщина. А я возьми да ляпни:
— Папа любит пирожки с яблоками и вишней, и чтобы сверху сахарной пудры побольше.
— Он никогда не говорил, — Светлана растерялась от моего внезапного признания.
— Да, он не скажет, что домашнюю еду давно в глаза не видел. Еще любит вареники и чай со смородиной.
Выбегаю из театра. Ну, я даю!
Пристала к Светлане с рецептами. Но просто обидно! Такая порядочная, умная и красивая Светлана поскромничала, а костюмерша Витка взяла напором и захватила наш дом, перестраивая там все под себя и свою туповатую доченьку.
После театра я еду на тренировку к Дане воодушевленная и с надеждой, что папа не подведет. На Светлану я все же больше надеюсь, она мне обещала камеру поставить незаметно и запись проверять из своего кабинета.
______________________________________
Звездочки)
Люблю❤️