5 глава.
На лестничной клетке, в полумраке, Адель задумчиво смотрела на пол, обдумывая, с чего начать. Киса, заметив её состояние, присел ещё ближе.
— Знаешь, — начала Адель, её голос дрожал от воспоминаний, — у меня не всегда всё было так, как сейчас. Когда я была маленькой, родители совершенно не уделяли мне внимания. Я часто чувствовала себя лишней, никому не нужной. Они были слишком заняты своими делами, чтобы замечать, что происходит со мной.
Киса молчал, слушая её.
— Я пыталась завоевать их любовь, как могла. Но чем больше я старалась, тем больше чувствовала, что проваливаюсь. Это было ужасно. Я искала выход и нашла его в том, что начала заниматься селфхармом. Это было единственное, что помогало мне почувствовать хоть что-то. В тот момент я могла контролировать свою боль.
Адель посмотрела на Ваню, и в её глазах мелькнуло что-то большее, чем просто тень грусти. Она медленно приподняла рукава свитера, обнажая шрамы на своих руках. Эти следы были для неё не просто отметками — это была история, которую она готова была поделиться. Ваня, увидев это, замер в ожидании, понимая, что за каждым шрамом скрыта своя правда, своя борьба.
— Я знаю, что это неправильно, но в то время это казалось единственным способом избавиться от внутренней пустоты. Я думала, что если я причиню себе физическую боль, то хотя бы смогу отвлечься от душевной.
Адель подняла глаза на Ваню, в её взгляде читалась искренность и уязвимость.
— Со временем я поняла, что это не выход, и начала искать другую поддержку. Но все эти моменты всё равно остались со мной. Они не забываются.
Ваня медленно кивнул, понимая, насколько это трудно. Он протянул руку, чтобы поддержать её, и Адель почувствовала, что хотя бы в этот момент она не одна.
Ваня глубоко вздохнул, решив поделиться с Адель частью своего прошлого. Он смотрел вдаль, стараясь подобрать слова.
— Кстати, — начал он, поворачиваясь к ней, — у меня тоже есть своя история. Моя мама всегда говорила мне, что мой отец — художник. Я помню, как она рассказывала об этом с гордостью, но с печалью в глазах. Он уехал в Америку, когда я был ещё маленьким. Я не помню его лица, но все эти годы я мечтал, что он вернется.
Адель внимательно слушала, её взгляд был полон понимания.
— Я часто представлял, как он рисует картины, вдохновляясь улицами Нью-Йорка или солнечными пляжами Калифорнии. Мама всегда показывала мне его работы — это были удивительные пейзажи и портреты, полные жизни и эмоций. Она говорила, что у него невероятный талант, но он так и не смог найти себя там.
— А ты пытался его найти? — спросила Адель, заинтересованно наклонившись.
— Да, пытался, — ответил Ваня, немного замешкавшись. — Когда мне исполнилось пятнадцать, конец девятого класса, я даже собрался поехать в Америку. Мечтал найти его, узнать, почему он уехал, почему не вернулся. Но в последний момент что-то остановило меня. Возможно, страх перед неизвестным.
Ваня задумался, глядя вниз.
— Мама всегда говорила, что он счастлив там, но мне было тяжело принимать, что он выбрал другую жизнь. Иногда я чувствую себя как будто в тени его успеха — всегда хочется доказать, что я тоже что-то значу.
Адель кивнула, понимая, как сложно Ване было смириться с этой реальностью.
— Это тяжело, — сказала Адель тихо. — Но ты тоже уникален, у тебя есть свои таланты и возможности. Не забывай об этом.
Ваня улыбнулся, чувствуя поддержку и тепло в её словах. Разговор помог ему немного легче воспринимать свою историю, делая её частью своего пути.
Киса посмотрел на Адель, собираясь с мыслями. Его голос был тихим, но в нём чувствовалась напряжённость.
— Ещё я очень агрессивный и вспыльчивый, — начал он. — Иногда мне трудно контролировать свои эмоции. Я не хочу, чтобы это мешало мне в жизни, но бывает, что просто закипает.
Он вздохнул, немного нервничая, но продолжил:
— Я мечтаю найти девушку мечты, ту, которая поймёт меня и примет таким, какой я есть. С кем я смогу быть собой, и кто сможет помочь мне справиться с моими недостатками.
Адель внимательно слушала, ощущая, как его откровения открывают перед ней новую грань его личности.
— Мы с тобой разные характером. Я очень чувствительная и нежная, — начала онв. — Я всегда стараюсь быть верной тем, кто рядом. Но из-за этой чувствительности мне бывает сложно открываться людям.
Она замялась на мгновение, будто вспоминая что-то болезненное.
— Я была влюблена в одного парня. Думала, что он тоже меня любит. Мы были близки, и я доверяла ему. Но он подставил меня. Это было тяжело — я чувствовала себя преданной и опустошённой.
Глаза Адель немного потемнели от воспоминаний, но она быстро собрала себя.
— Я всё ещё мечтаю о настоящей любви, о человеке, который оценит мою верность и нежность.
***
На лестничной клетке, где приглушённый свет падал на старые перила, Адель и Кудрявый стояли близко друг к другу, всё ещё под впечатлением от откровенного разговора. В воздухе витала некая напряжённость, но она не была угнетающей — скорее, это была смесь надежды и понимания.
— Спасибо, что выслушал меня, — тихо сказала Адель, её голос дрожал от эмоций. — Я редко делюсь такими вещами.
Киса кивнул, его глаза были полны сочувствия.
— Мне тоже было важно говорить об этом. Я рад, что мы смогли открыться друг другу.
Адель немного улыбнулась, но в её глазах читалась грусть.
— Надеюсь, у нас будет возможность продолжить этот разговор, — добавила она. — Я не хочу, чтобы это было прощание навсегда.
— И я не хочу, — ответил Ваня, немного колеблясь, но решительно. — Мы обязательно встретимся завтра.
Они обменялись взглядами, полными не сказанных слов. В этот момент казалось, что между ними возникла невидимая связь, и каждый из них почувствовал, что эти моменты важны.
Адель медленно сделала шаг назад, её сердце колотилось.
— Береги себя, Вань, — сказала она, и с этими словами развернулась, направляясь к своей квартире.
Киса стоял на месте, смотря ей вслед, ощущая, как тепло её присутствия всё ещё осталось в воздухе.
— Ты тоже, Адель, — прошептал он, зная, что это не последнее прощание.
Адель села на кухне за столом, где её родители уже ждали. Она чувствовала волнение, но решила, что пора рассказать о своих новых друзьях.
— Мам, пап, я познакомилась с Егором, Борей и Ваней, — начала она с улыбкой. — Они очень классные, и я действительно радуюсь, что встретила их. Каждый раз, когда мы вместе, они поднимают мне настроение.
Родители обменялись взглядами, и мама, слегка нахмурив брови, спросила:
— Адель, ты уверена, что это хорошая компания? Мы ведь говорили, что не хотим, чтобы ты проводила время с парнями.
Адель почувствовала, как в груди забилось сердце. Она понимала их заботу, но не могла не ответить:
— Я знаю, что вы переживаете, но они — добрые ребята. Они не такие, как многие. Мне с ними комфортно, и они понимают меня.
Папа, задумавшись, сказал:
— Ты должна знать, что нам важна твоя безопасность и счастье. Мы просто хотим, чтобы ты делала правильный выбор.
Адель кивнула, понимая, что их беспокойство было искренним.
— Я обещаю, что буду осторожна, но они стали важной частью моей жизни. Я надеюсь, что вы сможете это понять и поддержать меня.
После небольшой паузы родители обменялись взглядами. Мама вздохнула и сказала:
— Хорошо, Адель. Если ты счастлива, мы примем твоё решение. Главное, чтобы ты чувствовала себя в безопасности и могла быть собой.
Адель почувствовала, как внутри её наполнило тепло.
— Спасибо, я это ценю! — с радостью ответила она. — Я надеюсь, что вы тоже скоро познакомитесь с ними.
***
Адель лежала в своей комнате, укрытая мягким одеялом, и смотрела в потолок. В голове всё ещё звучали слова Кисы, их недавний разговор о чувствах и мечтах. Она перевернулась на бок, пытаясь угнездиться поудобнее, но мысли о нём не покидали её.
«Ваня, Киса…» — думала она, ощущая, как сердце учащённо бьётся при одном лишь его имени. С каждой секундой всё сильнее понимала, что чувствует к нему что-то большее. Эта мысль пугала её.
— Нет, только не это, — прошептала она, закрыв глаза. Она знала, что не может позволить себе влюбиться. Быть чувствительной и ранимой — это уже достаточно, чтобы страдать. Она не хотела, чтобы Киса стал причиной боли.
Адель глубоко вздохнула и попыталась переключить свои мысли на что-то другое — на учёбу, на хобби, на мечты о будущем. Но как только она снова закрывала глаза, в её воображении вновь возникал образ Кисы: его улыбка, кудрявые волосы, искренний, но в то же время строгий взгляд и доброта, которая согревала её даже в самые тёмные дни.
«Киса — просто друг», — твердила она себе, но чувство, подобное теплому свету, всё равно разгоралось внутри. Адель снова перевернулась на спину, в отчаянии закрыв лицо руками.
— Я не могу так думать, — решила она наконец, пытаясь заглушить это внутреннее волнение. Но, несмотря на все её усилия, засыпающе ей не удавалось избавиться от мысли о том, что, возможно, она действительно влюблена в Ваню.