Глава 15
Энтони Кристофер Стэн
Только я коснулся ее теплых мягкий губ. Только ощутил сладковатый привкус яблока и вздохнул чарующий аромат Лилианны, кто-то сзади схватил меня за воротник косухи и яростно потянул на себя. Скользнув ладонями по щекам девчонки, я выпустил ее из рук – малышка Блейк взволнованно выдохнула. Меня настолько стремительно выдернули из машины, что я едва устоял на ногах.
Сукин сын!
Зарычав, я попытался обернуться, но коп толкнул меня спиной в Астон Мартин. Налетев грудью на дверь, я еще сильнее начал брыкаться. Тут же к нам подлетел второй полицейский и уже им двоим удалось заломить мои руки. Лопатки и запястья от их хватки опалило болью, но я не обратил на это внимание.
Позади нас, на другом отрезке шоссе, с воем проносились грузовики. Ветер свистел в ушах и кронах деревьев на обочине. Он резал по лицу, но не приводил в чувства.
В моих венам кипел адреналин, смешанный с азартом. Внедорожник до сил пор вибрировал от стерео – громкие басы Madness - Jaxson Gamble оглушали всю ночную трассу. Вой сирен автомобилей уже стих, но казалось он продолжал до сих пор шуметь в моей голове. Сердце подскакивало к горлу и опускалось в самые пятки – пульс заходился от давления.
Уже тогда, на крыльце школы, соблазняя Лили поездкой, я знал, что все закончится именно так. Разве могло быть иначе? Как и в нашем детстве, мне было позволено только смотреть на нее со стороны. Это никогда не афишировалось, но я всегда знал, что малышка для меня под запретом.
Мой отец ненавидел Блейков из-за их связей с политикой. Мы с Деймоном ненавидели друг друга из-за наших отцов. Только матери служили связующим звеном двух семей, однако и этого было недостаточно.
Словно картонный домик, балансирующий на острие зубочистки – вот как выглядели встречи Стэнов и Блейков. Наше перемирие было гребанным океаном бензина – маленькая искра и полыхнет. Тесса и Евламия старательно избегали всякого замыкания своих мужей, но они не догадывались, что пламя придет с другой стороны.
Именно я стану тем, кто подожжет белый флаг капитуляции.
В тот момент, когда я сниму трусики с Лили, нашему миру придет конец. Даже если и мне будет суждено сгореть вместе с ним, я ни за что не откажусь от возможности к ней прикоснуться.
Ни за что!
— Пожалуйста, дядя Рик, — голос Лили дрожал от испуга. — Мы же не сделали ничего плохого. Давай, я позвоню маме с папой? Это простое недоразумение. Я забыла их предупредить и все так вышло. Это только моя вина.
— Прошу тебя, Лили, — ответил ей мужчина. Я узнал его сразу же, как только унюхал его дерьмовые Armani! — Успокойся и сядь в мою машину, ладно?
Меня по-прежнему прижимали к крылу машины, так что я не мог видеть лица девчонки. Только по тому, как надрывно она звучала, я понял, что Лили плакала. Сердце в груди болезненно сжалось. Мне было насрать на репутацию и очередное задержание, но вот для нее это было впервые.
Тем более это же Лилианна. Прилежная дочь и хорошистка Янг Розмари Скул! Девочка, которая с улыбкой говорит «доброе утро» и тащит домой бездомных животных! Та, кого воспитали в лучших тенденция Букингемского Дворца! Чего уж там говорить, когда мое первое слово было «дерьмо и киска», Блейк лепетала «мама».
Для нее это огромный стресс.
Твою мать!
А что вдруг, если она отдалиться от меня из-за этой ситуации?
Одна эта мысль лишила меня дыхания. Я в панике глотнул горьковатого – из-за выхлопных газов – воздуха и покачал головой. Только все начало получаться! Только Лили привыкла ко мне и доверилась, гребанным Блейкам нужно было все испортить? Если ее взгляд снова станет полным разочарования, я этого не вынесу.
Коснувшись ее, ощутив ее в своих руках, я не смогу отпустить!
Внезапно копы схватили меня за обе руки и подняли. Зашипев от вспышки боли, я попытался найти удобное положение рукам – металл врезался в кожу почти до кости. Устремив взгляд поверх крыши Астон Мартина, я осмотрел Лили.
Конечно же, с ней обращались бережней – и Слава Богу! Сейчас Лилианну укрыли черной курткой с нашивкой «ФБР» на груди и точно не собирались заковывать в наручники. Ближе к полуночи температура опустилась ниже нуля, к тому же мы были за городом – даже меня немного трясло от холода. Девочка вытирала щеки манжетами белой рубашки и с мольбой смотрела на своего дядю – мужа родной сестры ее матери. Наверное, его вещь была на ней.
Алларик Хэлл.
Закатив глаза, я зыркнул в сторону этого засранца. Мужчина – ему уже было тридцать шесть лет – был одет в выглаженный офисный костюмчик. Типичный офицер ФБР. Жетон на поясе, пушка в кобуре и синяки под глазами от недосыпа. Легкая щетина делала черты его лица темнее, отчего он казался тем самым «плохим копом». Но я-то знал, какая Рик киска в жизни. Он подлизывал зад своей жене, теще и тестю только бы все было хорошо.
Чертов предатель!
— Крис? — Лилианна повернула голову на шум гравия – полицейские вывели меня из-за машины. Она увидела наручники и ее каштановые глаза стали огромными, как океаническая бездна. — Он же ничего не сделал! Господи, что за бессмыслица? Кристофер!
— Все в порядке, мелкая, — соблазнительно ухмыльнулся я. Обведя взглядом офицеров, я озорно заиграл бровями: — У меня при себе есть еще оружие, — затаив голос до хрипотцы, я закончил: — Калибр седьмого дюйма у меня в штанах. Вы его тоже обезвредите?
Я рассмеялся, но кто-то из ублюдков вреза мне по ребрам. Ни одни мускул не дрогнул на моем лице. Я не подал вида, но легкие сотряслись, выпуская из себя весь воздух.
В этот момент и Алларик обратил на меня внимание. Судя по его взгляду на копов позади меня, он тоже не был доволен их поведением. Мужчина тяжело выдохнул и покачал головой, потирая переносицу.
— Ваш арест – приказ мэра. Я ничего не могу сделать, ребята. Разберемся на месте, — он указал в сторону вереницы полицейский Джипов. — Кристофера отвезут в участок, но я гарантирую, что разберусь с этим и его отпустят.
Ну, конечно, эта выходка дело рук мелкого говнюка Блейка!
Заскрипев зубами, я настолько сильно стиснул челюсть, что скулы заныли. Услышав имя брата, Лили свирепо засопела и покачала головой. Девчонка вырвалась их рук Хэлла и сделала шаг в мою сторону.
— Я поеду в участок с Крисом! Мы вместе были в этой машине, значит и отвечать нам двоим! Он ничего плохого не сделал, но если Дей хочет его наказать, то пусть наказывает и меня!
Хоть я и был против этого, но все равно в груди стало тепло. Мне резко вспомнился момент, когда Лилианна пыталась выгородить меня перед директрисой и потом... Все наше детство, кроме единственного раза, когда я украл ее ленту девять лет назад, она никогда не жаловалась на меня. Что бы я ни делал, как бы ее ни задирал, Лили всегда была на моей стороне.
Засмотревшись на нее, я улыбнулся самыми уголками губ. Это не укрылось от офицера Хэлла, но мне было насрать на то, что он подумает!
Участок дороги, где мы все стояли, освещали сине-красные огни иллюминации внедорожников полицейских. Эти всполохи бегали по бледной кожи лица Лилианны, делая ее похожей на Харли Квин – ну, если бы та была шатенкой с карими глазами. Девочка храбро вскинула нос и сжала кулаки. Она явно не собиралась отступать и трусливо уезжать домой.
Охватив глазами весь стройный силуэт Лили и уделив особое внимание ее длинным ногами и восхитительной заднице, я шумно вздохнул. Каждый дюйм моей кожи сейчас ожил, прося ее прикосновения. Даже волоски на затылке встали дыбом. Наручники, сирена, погоня и скорость – все это завело меня настолько, что член окреп, упираясь головкой в боксеры.
Черт, нас сейчас увезут в полицейский участок, а я думаю о том, как тепло будет между ее бедер?
Ох, им действительно лучше надеть наручники на мой стояк.
— Лили, садись в машину, — с нажимом приказал Рик. Мне не понравился тон, с которым он обратился к ней. Но Лилианна лишь увереннее покачала головой. — Я сказал, сядь в мою машину, я отвезу тебя к матери!
— Нет, Рик, — Блейк выставила руку, указывая на него. — Я поеду в участок с Кристофером! И знаешь, что? Я не испеку тебе тыквенных печений на День Благодарения! — я прикусил щеки, чтобы не рассмеяться. Меня распирало от гордости за малышку. — И все расскажу тете Веронике! Она сама мне говорила веселиться, а ты все портишь!
Лили подарила ему еще один гневный взгляд, развернулась и помчалась к одному из Джипов. Коп открыл дверь, и маленькая сестренка мэра села в полицейскую тачку. Алларик проследил за ней и устало покачал головой. Он засунул руки в карманы брюк и повернулся ко мне.
Я расплылся в ослепительной улыбке и, копируя тон мелкой, подчеркнул:
— А я все Дьяволу расскажу.
Конечно, он не боялся Грегса, но мне понравилась эта шутка. Пусть чувствует, как его задницу сжимают тиски. С одной стороны семья его жены, со второй его семья – близнец в ЛА и Миллер здесь.
— Не дерзи мне, — предупредил Рик, но его голос не выражал угрозу.
Вывернувшись из захвата копов, я проследовал к той же машине, где скрылась Лили. Только проходя мимо Хэлла, я на мгновение замер и прошептал – так, чтобы услышал меня только он.
— Я знаю свои права, господин офицер, — мурашки пробежали по моим рукам – от адреналина шла голова кругом, — и одно из них – залезть к ней в трусики. Деймон может натравить на меня хоть всех копов гребанного Чикаго, но я не остановлюсь. Я хочу ее – и это не просто прихоть. Скорее зависимость, как от героина, только во много раз сильнее. Ты понимаешь, о чем я, Рик.
Казалось, Алларик оцепенел. Прежде чем он успел мне что-то ответить, я запрокинул голову и рассмеялся. Пройдя к тонированному джипу, я дождался пока мне откроют дверь и втиснулся в салон. Руки до сих пор были скреплены наручниками за спиной, так что мне пришлось извернуться.
Лилианна печально посмотрела на меня, но ничего не сказала. Она отвернулась к стеклу, приблизившись к нему настолько близко, что оно начало потеть из-за ее дыхания.
Запрокинув голову на спинку сидения, я сглотнул и уверенно произнес:
— Не знаю, что творится в твоей голове, но я ни о чем не жалею, — когда она ничего не ответила, я добавил: — И не хочу, чтобы ты жалела, малышка Лили. Это было волшебно.
Девчонка глубоко вздохнула и хотела было что-то сказать, но в эту минуту за руль сел коп. Блейк бросила на него взгляд и замолчала. Она стеснительно оттянула юбку, отвернулась к окну и, казалось, даже дышать перестала – Лилианна просто превратилась в тишину и стук моего сердца.
За всю дорогу в участок она так ни разу и не посмотрела на меня.
Уперевшись локтями в колени, я сложил руки в замок и опустил на них голову. На запястьях от металлических браслетов остались красные подтеки. Кожа воспалилась и слегка щипала, но мне было насрать. Насрать на это гребанное окружное отделение! Насрать на моего отца, который уже сюда мчался! Насрать на арест!
Вообще, блять, на все насрать!
Кроме одного... Почему Лилианна молчала? Еще каких-то полчаса назад она защищала меня перед Риком, а теперь превратилась в гребанного Аластра?!
Не поворачивая головы, я боковым зрением взглянул на девчонку – в Хэлле взыграла принципиальность, и он посадил ее за решетку вместе со мной. Сейчас Лилианна сидела на жесткой деревянной скамейке, по-прежнему прячась в куртке Рика. Она тоскливо оглядывала помещение и вслушивалась в голоса.
Изредка кто-то заглядывал в нашу камеру – только выл стационарный телефон и слышались переговоры полицейских. Я вздохнул спертый запах перегара и поморщился. Когда мне было шестнадцать, практически каждое утро я встречал именно так. Только рядом со мной обычно сидели или Аластр, или Марселла. Получив права, я сразу же пристрастился к гонкам. То, что произошло на Стейт-стрит, было еще цветочками.
Наверное, я отстойный сын. Постоянно заставлял маму переживать и плакать, выводил из себя отца и дразнил сестру. В детстве мы с ней всякое творили. Никогда не забуду наши маленькие пакости друг другу, что-то вроде пасты в волосы и обрисованной руки несмываемым маркером. У нас с Тиффани были похожие характеры, только она умела похлопать глазками и ей все сходило с рук.
Куколка любимица нашей семьи.
Быть младшим отстой, зато на тебя не возлагают надежды.
Губы запекло от горечи. Я старался вновь увлечь себя какими-то мыслями, только бы не думать о Лилианне. Мне хотелось сейчас сгрести ее в объятия, поцеловать, сказать что-то...
В груди адски заныло. Я стиснул зубы и нахмурился так сильно, что брови превратились в одну сплошную на переносице. Внутри было такое чувство, словно я висел над обрывом на одной веревке и сейчас она, нитка за ниткой, рвалась. И я ничего не мог сделать, словно терял ее и ничего не мог сделать.
Гребанное дерьмо!
— Где они? — мы с мелкой одновременно подняли головы.
После этих слов в участке повисло молчание. Где-то вдали только слышалось эхо часов и бряцанье колыбели Ньютона. Лилианна напряглась, как струна и побледнела. Цокот двух пар ботинок стремительно приближался к нам по коридору – их обладатели все еще не были видны.
Малышка Блейк поднялась с места. Выпрямившись, я проследил за тем, как она нырнула ладонью себе за голову и распустила широкую ленту для волос. Передние пряди тут же скатились ей на лицо.
Я умиленно улыбнулся.
Ну какая же она красивая, Господи. Никогда никого прекраснее не видел.
— Я не жалею, Крис, о нашем маленьком свидании, — мелкая пожала плечами и ее глаза заблестели. — Просто мне стыдно, что из-за моей семьи у тебя будут проблемы. Прости.
— Малышка Лили...
В горле пересохло. Растерянно пробежав глазами от ее вытянутой руки к умиротворенному лицу, я все же совладал с эмоциями. С трепетом приняв у нее лоскуток ткани, я быстро спрятал его в кармане. В эту самую минуту нашей камеры достигли Деймон и Бенджамин Блейки. Оба в строгих костюмах с иголочки, высокие, темноволосые и с неизменной темнотой в глазах.
Я поежился, чувствуя, как озноб охватывает кожу.
Полицейский достал связку ключей и вставил одни их них в замочную скважину – раздался лязг металла. Развернувшись, Лили виновато опустила голову. Ее отец шумно выдохнул и прищурился, осматривая дочь. Я заволновался, что он начнет ругать девчонку. Однако Бен лишь родительски улыбнулся и начал снимать свой пиджак, чтобы заменить им куртку Рика.
— Пойдем, маленькая мисс Блейк. Поговорим в машине, — Бенджамин протянул ей руку. Когда Лили вышла из камеры, он устремил взгляд на меня. — И вы, мистер Стэн. Можете ожидать вашего отца у поста.
Больше не сказав ни слова, мужчина развернулся и увел Лилианну. Проследив вслед ее спине, я облегченно выдохнул. Все это время меня не покидала мысль, что мелкой достанется, но, похоже, все мои опасения были напрасны. Бенджамин ни за что не обидит свое сокровище.
Поднявшись, я расправил плечи и только сейчас заметил оставшегося Деймона. Парень привалился плечом к решетке и не мигая сверлил меня жесткими глазами. Его лицо, как всегда, не выражало никаких эмоций, но я знал, что его гложила ярость. Не будь он мэром уже бы хорошенько врезал мне.
Я бы поступил так с тем, кто захотел бы трахнуть мою сестру.
Достав из кармана пачку сигарет, я выхватил губами сигарету и щелкнул зажигалкой. Выдохнув изо рта облако сероватого дыма, я расплылся в ослепительной улыбке. Стоило мне поравняться с парнем, он положил руку мне на грудь и оскалился.
— Это девчонка для тебя под запретом, Стэн, — ледяной тон резал уши. Волосы встали дыбом на моем теле, но я не боялся его. Скорее это был дух соперничества. — Под запретом.
Остановившись, я повернул голову в ту сторону, где скрылись отец с дочерью и пожал плечами.
— Не знаю, Деймон, приму ли я твои слова к сведению, — сделав тягу никотина, я медленно выпустил струю пара.
Блейк заскрипел зубами – желваки заходили на его лице.
— В моих руках власть сделать эту клетку, — он указал за мою спину, — твоим домом, Кристофер. Хочешь пойти по стопам своего дяди? Я устрою тебе судимость, только поверь мне, Стэн, — с отвращением выплюнул Деймон. Мои глаза заволокло свирепостью. Я вцепился в сигарету, боясь сорваться и потерять контроль, — ты больше не выйдешь из тюрьмы.
Блейк подался вперед, что-то животное проскользнуло на его лице. Я чуть наклонил голову вбок, с вызовом принимая его угрозы. О нет, этот сукин сын не его отец – он гораздо хуже. Малыш Деймон возомнил, что его яйца размером с гребанное Фаберже?
Рассмеявшись про себя, я продолжал курить.
— Это мой город, Кристофер Стэн, — парень убрал руку с моей груди и брезгливо вытер ее о свой пиджак. — Здесь руководят мои правила и законы. Лилианна для тебя под запретом.
Сомкнув губы на уздечке, я втянул в себя горькие смолы Marlboro и дьявольски ухмыльнулся.
— Ты забываешь, Деймон, — Блейк вскинул черную бровь. — Мы все наследие Чикаго, — сделав последнюю тягу, я затушил бычок и бросил его на бетонный пол, давя ногой. — Здесь руководят наши правила. Тебе меня не остановить, сукин сын.
Выплюнул последнюю фразу, я обошел его и устремился по коридору в сторону выхода. Меня колотило от злости. Трясущимися руками я достал новую сигарету и прикурил ее, пытаясь успокоиться. Сознание рисовало кровавое побоище! Единственное, что я сейчас хотел, это развернуться и врезать ублюдку! Испачкать его идеальную белую рубашку кровью!
Если бы он не был братом Лили, я бы ему сломал челюсть! Несмотря на свою импульсивность, я понимал, если поступлю так, потеряю ее навсегда. Малышка любила свою семью, и я не имел права становиться между ними.
Яростно глотая никотин, я вылетел в лобби.
Это мой город, Кристофер Стэн.
Мелкий ты сукин сын!
— Мне нужен список званий и фамилий всех, кто участвовал в задержании моего сына! — закипая от гнева рычал мистер Стэн. Отец стоял у стойки постового, записывая что-то на бланке. На нем тоже был деловой костюм только без мерзкого галстука и с распахнутой у горла рубашкой. — Я доложу в Департамент об этом беспределе, офицер! В свое время и я носил значок, так что знаю, как это должно происходить! Мне насрать, что сам мэр дал полномочия! В нашем штате есть закон и это не гребанные Блейки!
Настигнув отца, я положил ему руку на плечо и оттащил от полицейского.
— Пойдем, пап, — я покачал головой. Отец хотел было воспротивиться, но потом посмотрел в мои глаза – его синие лихорадочно заблестели – и коротко кивнул. — Все нормально. Поехали отсюда.
Развернувшись, я забрал у дежурного ключи от своего Астон Мартина – на нем в участок приехал Алларик – и вылетел из окружного отделения. На боковой парковке стоял Мерседес Бенджамина Блейка – его стекла были тонированные, так что я не мог видеть пассажиров. Мазнув по нему взглядом, я на мгновение прикрыл глаза и покачал головой.
С настоящими последствиями нам с Лилианной еще предстоит столкнуться.
Практически не делая передышек, я наполнял легкие никотином. В горле уже начало жечь, но мне было плевать. Выбросив второй бычок, я снова закурил и запрыгнул на водительское сиденье. В зеркало заднего вида я проследил за тем, как загорелись фары отцовского Роллс-Ройса, и мы вместе тронулись с места. Вывернув руль, я выехал на Мичиган-авеню и устремился в сторону нашей коммуны.
Здесь руководят мои правила и законы. Лилианна для тебя под запретом.
Уверен, Деймон еще доставит проблем. Да, он был мэром, но остерегался я его только как старшего брата Лилианны. Его власть над городом не имела абсолютно никого значения, а вот то, что он мог руководить сердцем Лили – было огромной проблемой. Надеюсь, этот ублюдок не станет указывать своей сестре и ставить ей ультиматумы!
Она не игрушка! Ни в моих руках, ни в его!
Малышка Блейк сама должна решать, кого она хочет!
А хочет она только меня!
Стиснув зубы, я вспомнил, как требовательно она набросилась на меня сегодня на трассе. На мгновение мне тогда показалось, что я напугал мелкую, но оказалось «на волосок от смерти» ее жутко возбудило. Как же она смотрела на меня, как стонала и шептала...Тогда мы оба потеряли контроль и, если бы я вовремя не взял себя в руки, совершили бы непоправимое. Я хотел ее, но уж точно не в первый раз на заднем сиденье своей тачки.
Ох, твою мать.
Между моих ног полыхнуло пламенем. Я заерзал на сиденье, стараясь освободить больше места окрепшему члену. Зашипев от боли, я попытался переключить мысли в другое русло, но все равно возвращался к гонке и тому, как она сидела у меня между ног.
Даже салон машины пропах малышкой Лили.
Свернув на подъездную дорожку у дома, я погасил фары и заглушил мотор. Отец заехал в гараж – поднимаясь, автоматические двери противно заскрипели. Забрав с консоли телефон и пачку сигарет, я распихал их по карманам и вышел из Астон Мартина. Была уже полночь, так что, кроме ветра и одинокого сияния фонарей на улице нас никто не встретил.
В окнах первого этажа кое-где горел свет. Я всмотрелся в отражение мебели свозь шторы, улавливая движение только в столовой и лобби. Должно быть, мама дожидалась нас с отцом. Вряд ли в такое время Тиффани и Франклин не спали – пусть малыш Сэмми и был еще маленьким, но он никогда не орал по ночам.
Слава Богу, мальчишка был спокойным, как его отец. Когда они переехали к нам, я хотел к чертям собачим уйти на съемную квартиру. Младенец и все такое...
Бррр.
Но этот мелкий карапуз мне нравился.
Поднявшись по ступенькам крыльца, я дождался отца и вместе с ним прошел в дом. Мистер Стэн бросил на меня угрюмый взгляд, пролетел всю гостиную и скрылся в проеме столовой. Я только и расслышал, как распахнулась дверца мини-бара и звякнули стаканы.
Наверное, он был не очень доволен.
Черт.
Переведя дух, я пересек темноту холла и зашел в кухню. Потолочный свет отображался от белых мраморных поверхностей. Духовой шкаф и вытяжка сверкали металликой, плавно переходя в резные изгибы тумбочек. На «островке», как всегда, стояла тарелка с яблоками и апельсинами. Сейчас там еще появились пакеты с детской смесью и мытые соски с бутылочками.
Мама сидела за столом с чашкой кофе и тарелкой с половиной торта. Увидев нас с папой, она поднялась, запахнула зеленый шелковый халат и ласково улыбнулась. Посмотрев на нее – ее рыжие волосы сейчас свисали с плеч, а на лице не было ни грамма макияжа – я испытал чувство вины.
Уже была глубокая ночь, а она не спала из-за меня.
Миссис Стэн завтра будет уставшая, а у нее группа учениц по балету – моя мама владела собственной танцевальной студией и целым театром. Хотя последним занималась Тиффани. Сестренка пошла в нашу мамочку – она была знаменитой примой не в только в Чикаго, но и по всей Америке.
— Кристофер, все нормально? — миссис Стэн остановилась напротив меня – нас разделял «островок». — Ничего плохого не случилось?
— Мам...
— Лилианна Блейк, — перебил меня отец. Он залпом опрокинул выпивку в своей стакане и тяжело выдохнул. — Лилианна. Блейк. Дочь Бенджамина Блейка.
Мистер Стэн вертел головой, словно не мог поверить в то, что говорил. Налив себе еще джина – я прочел на этикетке бутылки – он опрокинул алкоголь, поморщился и поднял на меня глаза.
— Чем ты только думал? — я пожал плечами, на что отец покраснел. — О, и только не говори мне головой! Хотя если и головой, то только своего члена!
— Бакстер! — одернула его мама.
Женщина отобрала у мужа бутылку, подошла к раковине и начала выливать содержимое.
— Малышка Миллер, — в панике завопил отец. — Это же гребанная Лилианна Блейк! Чем он только думал, связываясь с ней?! Да, она же еще совсем ребенок! Сколько ей? Едва семнадцать исполнилось?!
Я привалился спиной к дверному косяку, наблюдая за этим цирком.
— Она уже достаточно взрослая для некоторых вещей.
Мистер Стэн побледнел. Наощупь он присел на стул, схватился за сердце и просипел:
— Ты трахнул Лилианну Блейк?
Мама подлетела к этому актеру и начала хлопотать над ним. За лаской матери отец побледнел еще больше, имитируя гребанный сердечный приступ. Я засунул руки в карманы брюк и рассмеялся.
Если у меня кто-то спросит, в кого я пошел, я познакомлю их с Бакстером Стэном.
Годы идут, а отец не меняется.
— Еще пока нет, но...
— И не смей!
— А-ну хватит вам обоим! — зашипела миссис Стэн. Она подняла на меня глаза – они у нее тут же смягчились – и указала в сторону лестницы. — Марш в свою комнату! Сейчас разбудите Сэмюеля, и я не буду спасать вас от ярости Франклина и Тиффани! Разберемся со всем утром! И Бакстер, — женщина подняла его лицо за подбородок. — Лили очень хорошая девочка. Мы не будем против их отношений.
— Малышка...
— Мы не будем против их отношений! — надавила она.
Прикусив щеки, чтобы не рассмеяться в голос я вышел в гостиную.
Он всегда был ее сопливой киской – вот, что с мужчинами делает любовь.
Не включая нигде свет, я поднялся на второй этаж, обогнул двери спальни Тиффани и Франка и зашел к себе в комнату. Лунный свет бил дорожкой через окно, окрашивая пол серебристым свечением. Когда уходил, я оставил форточку открытой – так что сейчас в спальне витал аромат свежести и ночных сумерек.
Пересекая помещения, я сбросил на ходу косуху и упал на постель. Матрас промялся подо мной, взбивая аромат кондиционера для белья.
Малышка Лили.
На меня вдруг напала такая дикая тоска. Повернув голову, я рассмотрел лилейную полоску шелка, повязанного на изголовье постели. Девять лет. Девять лет только это оставалось неизменным. Менялся интерьер моей комнаты, плакаты сменяли друг друга, но ее украшение – символ ее невинности – всегда был тут.
Ближе, чем кто либо, всегда со мной.
Неожиданно я вспомнил о той ленточке, которую она дала мне в полицейском участке. Приподнявшись, я нащупал ее в заднем кармане и достал. Белый лоскут ткани затесался между моих пальцев, совсем, как ее волосы еще недавно.
Внутренности исполнили сальто. Я едва слышно застонал и преподнес ленту к носу. Затрепетав ресницами, я набрал полные легкие аромата ее шампуни. Тепло разлилось по венам, заставляя встать дыбом каждый волосок на теле. Во рту пересохло. Поморщившись от боли в паху, я заерзал на постели – шов брюк начал натирать член, делая его еще тверже.
Моя малышка Лили.
Обвязав вокруг правой ладони ленту Блейк, я расстегнул ширинку и спустил штаны вместе с боксерами. Стояк тут же вырвался наружу, топорщась как гребанный натянутый канат. Обхватив основание рукой – чтобы лента прилегала к коже – я сжал его и начал водить вверх-вниз.
— Ох, твою мать...
Закрыв глаза, я со свистом втянул в себя воздух. Яйца буквально сжались – настолько сильно я был возбужден. С каждым днем рядом с Лили моя выдержка кончалась. Как гребанные песочные часы – чаша терпения медленно перетекала в животную нужду. Я больше не мог терпеть. Я хотел ее всю. Везде. В любом виде. Голую. Раздетую. Плачущую. Улыбающуюся. Танцующую.
Я хотел ее всю и без остатка.
Малышка Лили медленно поднимает свою школьную юбку и спускает трусики. Я, не отрываясь, смотрю на ее белые стринги – почти ниточки с треугольником ткани. Девчонка переступает через них, разворачивается спиной и седлает мои колени. Без труда член заполняет ее киску и Блейк издает сладкий стон наслаждения...
Стиснув зубы, я продолжал ласкать себя, представляя Лилианну. С каждым движением член твердел все больше и больше, а головка начала сочиться спермой. С тихим рыком я увеличивал темп, оскверняя ее невинный жест.
Лили подарила мне ленту? Думала ли она, что я поступлю с ней именно так?
Ох, милая, совсем скоро я сделаю это именно с тобой.
Мой живот пронзило молнией. Легкие парализовало – я не мог вздохнуть и выдохнуть – настолько удовольствие постепенно заполняло каждую клеточку моего тела. Вверх-вниз, все сильнее и сильнее я сжимал член в кулаке.
В голове стоял только образ Блейк. Ее рассыпанные по лилейному позвоночнику шоколадные волосы. Ее пухлые губы. Ее большие милые глаза. Ее восхитительное лицо. Ее умопомрачительный запах!
— Малыша Лили, — простонал я, чувствуя, как член просто взрывается. — Ох, детка. Блять. Гребанный... Мать твою.
Сперма брызнула на лоскутки шелковой ленты и мой длинный ствол. Тяжело дыша, я облизал капельки пота с губ и прикрыл глаза. Сердце неслось в груди. Расплывшись в умиротворенной улыбке, я хохотнул, чувствуя блаженство в мышцах.
Это девчонка для тебя под запретом, Стэн. Под запретом.
Пошел ты к черту, Деймон Блейк!
Я сниму запреты с нашей любви, дорогая Лили, и ничто меня не остановит.
Ни моя семья, ни твой брат, ни сам Чикаго...