1
Мой друг курил, когда становилось больно,
Цитировал Гетто и Фауста знал наизусть.
Он был экцентричен, манерен, расчетлив
И резал сердца словами обветренных уст.
Он не был героем, скорее антигероем,
Но было в нём что-то, сокрытие дерзостью речь-
Холодный как сталь, обжигал почти дьявольским зноем.
И резал с плеча, непривыкший былое беречь.
Он с самого детства не оправдал ожиданий
Пол дюжины родственников с голубизною кровей-
В семье благородных сынов, не знавших стенаний,
Родился мальчишка с душою что копоть черней.
Казалось, он с детства не знал ни пощады, ни боли.
Он лгал почти благородно и глядя в глаза.
Он дрался всегда до капель чуть стынувшей крови,
И страх в его жилах не разу не тронул лица.
Мой друг, как казалось, был редкий подлец и мерзавец.
Недрогнув, играл он с сердцами и жизнью людей.
Взять жизнь для него - просто фарс, лишь коротенький танец,
Всего лишь игра, побеждает в ней тот, кто сильней.
Но только я знала о нём, что не знали другие.
Он ночью гулял по проспектам уснувших домов,
Он много курил, потому что скорость был не в силе
И бился в агонии с сердца снимая засов.
Смотря в отражение, он видел лишь оболочку.
Внутри - раздробленный пазл на сотню кусков.
Его не собрать, никогда не поставить ту точку,
Что выбраться даст, из вросших в тело оков.