ICE [SKZ]

- почему Феликс такой напряженный? – тихонько спросил Чонин у Сынмина, который резко остановился рядом с ним во время разминки, громко скрежетнув зубцами по льду, - я хоть и знаю его не очень давно, но таким вижу впервые...

Сынмин закивал головой, смотря на Феликса и на Хвана, который проехал мимо него и специально толкнул плечом, что младший чуть не потерял равновесие.

- да, а как тебе Хенджин? От малейшей фигни бесится, сейчас почти послал кого-то из команды потому, что ему не понравилось, что его стул на трибунах заняли, - подметил Мин, не переставая кивать головой и пристально следить за этими двумя, - истинный подопечный Минхо.

- кстати, он подошел. Его черную бейсболку издали видно.

Феликс делал новый круг по катку, мысленно уверяя себя в том, что все должно получиться.

«Это мой шанс. Начну с простых прыжков, сделаю вид, что катаюсь для себя, а потом попробую вчерашний лутц снова. Не только потому, что Хенджин идиот, но и потому, что хочу подняться в глазах тренера».

- опять надел эти чертовы ботинки, которые безбожно скользят, блять... - матюкнулся Минхо, выходя на лед и подходя чуть ближе к Бану, чтобы наблюдать за своими подопечными и раздавать им команды.

- ничему тебя жизнь не учит, Минхо, - Крис дернул бровями, - они агрессивно наяривают круги по катку один за другим, я будто в картинной галерее стою, честное слово.

- пускай, наблюдать интересно, - прыснул Минхо, сложив руки на груди. Он глазами следил за Хваном и Ли-младшим, которые продолжали катать без остановки, но что-то было не так. Первым на прыжок пошел Феликс: остановиться и поддаться страху прямо сейчас было равносильно кинуться под поезд, несущийся на бешеной скорости, по имени Хенджин. Он кружит рядом, смотрит, не давая ему спуска. Минхо тоже не отрывает глаз. Ликс стал разгоняться спиной вперед, украдкой поглядывая за свое плечо и готовя ноги к прыжку, пока мысленно успел прочитать миллион выдуманных на ходу молитв, лишь бы все прошло успешно. Он поднял ногу, прижал к себе и сделал прыжок, но не смог докрутить четвертый оборот. Ликс расстроился, докручиваясь по инерции в позе ласточки – его лицо поменялось, сразу появилась злость на самого себя, пусть даже лутц, пусть даже в 3 оборота, но выполнен он был безукоризненно. Минхо засиял и улыбнулся блондину, он понимал, что можно было начинать м этим работать, из этого выйдет толк.

Хван был холоден как никогда. Его вроде бы порадовал тот факт, что веснушчатый не докрутил лутц, но в тот же момент его это разозлило, ведь прыжок был техничным и красивым, плюс реакция Минхо подлила масла в огонь. Хенджин решил пойти во все тяжкие: он втянул носом воздуха побольше и пошел на разгон под пристальными взглядами Минхо и Феликса. Он решил делать четверной. Либо сейчас, либо никогда.

- Крис, мне кажется, или он ногу почти не сгибает, - Минхо пригляделся, слегка подаваясь вперед и хмуря лицо.

- тебе не кажется, - Бан покачал головой из стороны в сторону и увидел в глазах испугавшегося Минхо ужас, но было слишком поздно что-либо исправить.

В какой-то момент Хенджину показалось, что Минхо сделал движение по его направлению и махнул рукой, но было слишком поздно что-либо менять: Хван прыгнул, с силой оттолкнувшись и закрутившись в воздухе. Он считал про себя – один оборот, второй. Первые два дались легко, а третий получился чуть смазанным в конце, и Хенджин, уже приземляясь, уже чувствуя, как сейчас вот-вот коснется льда, предпринял попытку четвертого оборота, и он, наверное, получился бы безобразно, но хоть так – если бы не пронзившая всю ногу боль в колене, которая до сего момента притуплялась на какое-то время, так глупо обманув доверчивый мозг.

- Хенджин! – заорал Минхо, бросаясь вперед и поскальзываясь на своих ботинках так сильно и неуклюже, что сейчас бы встретился носом со льдом.

Это было отвратительное, поганое и ни с чем не сравнимое чувство, когда подворачивается лодыжка. Нога буквально завернулась внутрь, но хуже того мог быть только тот факт, что Хван приземлялся на нее после прыжка, и было ощущение, что теперь весь вес его тела пришелся разом на нее. Громкий удар об лед вырвал из оцепенения, даже стоящего за бортиком хоккейной команды тренера, пришедшего ругаться из-за по-дурацки составленного расписания пользования катком. Разумеется, падения были частью повседневной частью рутины любого из них, неважно, фигурист это, конькобежец или хоккеист. К ним были готовы, даже отрабатывали, но каждый раз Минхо передергивало после одного обстоятельства. Сейчас все было алым от крови. Феликс в миг прочитал ужас в глазах ринувшегося к Хенджину тренера, поехал прямиком к блондину сам, чувствуя, как трясутся колени от напряжения. Хван не сумел сгруппироваться во время падения, и так вышло, что упал он самым опасным способом, еще и разбив себе нос. Он не сразу заметил, что лед под ним поменял свой цвет; он вскоре почувствовал какое-то странное, утекающее сквозь пальцы тепло. Он смотрел на свою трясущуюся ладонь, облитую струйками собственной крови, смотрел на красный лед. Перед глазами мутнело от болевого шока, он предпринял попытку подняться, но смог только отлепить верхнюю часть тела ото льда, который подтаял под ним и оставил мокрый след на водолазке. Он держался, был напуган, в ноге пульсировало, кровь текла по лицу и по шее вниз, а Хенджин размыто увидел перед собой чьи-то ноги в коньках и поднял глаза наверх, следуя за приглушенными криками, которые закрывала пульсация в ушах. Перед ним стоял Феликс, который наклонился к парню, чтобы поднять его со льда.

В тот момент у Ликса буквально перевернулся весь мир. Перед ним на льду лежал не тот Хенджин, которого он знал за те несколько дней после приезда в Федерацию. В глазах фигуриста был страх, боль, перемешанные со слезами, его руки тряслись, по белой коже текла алая кровь, капая на лед, пачкая форму. Его рот был приоткрыт, казалось, что еще секунда, и он закричит, вкладывая в крик последние силы, но он молчал, тяжело и прерывисто дыша через щель между губами. Хенджин плакал не то от отчаяния, не то от боли, страха или собственной безнадежности.

- Хенджин, вставай, - растерянно заговорил Феликс, протягивая ему ладонь и видя искренний испуганный взгляд, пока к ним летели Минхо и Чан с другого конца катка.

***

Феликс остался наедине со своими мыслями в раздевалке, когда другие ребята ушли. Пихая коньки в сумку, ему мерещился Хенджин, его прыжок от начала и до конца, а потом и падение. Хван, который лежал перед ним на льду, в крови, беспомощно трясся. Из собственных мыслей его выдернули пришедшие на тренировку хоккеисты, которые стали его подгонять, что он поскорее покинул раздевалку. В тот момент зашел Джисон, кидая на лавку тяжеленную сумку с экипировкой и клюшкой. Он почти сразу заметил Феликса, который уже переступил порог из раздевалки в коридор, ринулся за ним.

- хэй, Ликси, здарова, - он приобнял того за плечо и немного потрепал по голове, получив в ответ лишь невнятное мычание, - ты чего такой кислый? Минхо опять выебывается?

- Хенджин упал и повредил себе ногу, - сухо ответил Феликс, останавливаясь в коридоре и приподнимая глаза на Хана, который воздухом на эмоциях подавился или зашелся в кашле курильщика.

- да, я видел, нам скинули видос. Предлагаю за это нажраться, - Джисон развернул парнишку к себе лицом и положил ладони на его плечи, слегка потрясывая мелкого, - ему воздалось за все его выебоны, наконец-то! – он поднял руки вверх, улыбаясь во все свои 32.

- Джисон, ты! Это ужасно! – завопил Ликс, закрывая лицо руками, он винил в падении Хенджина себя, хотя никому об этом даже не думал говорить.

- все-все, прости, я тебя понял, - Хан опустил руки, уводя одну куда-то за спину и вытягивая из заднего кармана плитку шоколада с вафлей, - это тебе, Ликси. Ты слишком грустный последнее время, я подумал, что это может подбодрить тебя, - он протянул ему шоколад, который немного подтаял от тепла его задницы в «жопном кармане».

Ликс неуверенно, со смущением, взял плитку шоколада и невольно заулыбался, что поцелуи солнца на его щеках слились в красивую картину созвездий.

- спасибо, Хани, но не стоило...

- я хотел тебя поддержать, Ликс, мне не все равно, - он сделал серьезное лицо, а потом ему на шею накинулся блондин, крепко обнимая, - приходи посмотреть на нашу тренировку, если у тебя планов нет, мне будет приятно, - произнес чуть тише Хан, кладя ладони на спину Ли и слегка поглаживая.

- конечно приду! У меня как раз есть свободное время перед вечерней функциональной тренировкой, - покивал Феликс, отпуская Хана и держа в руках шоколадку.

Феликс сдержал слово – он пришел на тренировку к хоккеистам, чтобы посмотреть, как парни играют и скоротать время. Пока по льду носились очумевшие парни в шлемах и то и дело дубасили друг друга клюшками по экипировке, оставляя позади гулкое эхо, Феликс не мог найти себе места: внутри него разгоралась война. Он хотел написать Хвану и спросить, все ли с ним хорошо, но другая сторона Ликса, так называемое чувство собственного достоинства говорило обратное – писать Хвану, приравнять себя к неизвестно чему, после всех тех высеров с его стороны. Характер его был поганый, всем было ясно, мальчик зазвездился, но Ликс не такой. Он добрый. Сердцем, душой, он не мог тогда просто стоять на месте и ничего не предпринять, пусть даже Хенджил вел себя с ним как с последней тварью и не ставил в люди, находясь рядом. Феликс не мог стоять просто так, даже сейчас, сидя за бортиком на третьем ряду и наблюдая за постоянно матерившимися хоккеистами, Феликс буквально слышал глухой звук соприкосновения тела и льда, видел кровь на льду, на лице человека напротив, видел испуганно Хенджина, которому так сильно хотел помочь, но знал, что в тот момент мог просто поднять его и все. Он был беспомощен.

Феликс не смог переступить через себя – он решил написать Хенджину.

***

Хван не терял сознание, нет. Его просто будто отвели в лес и оставили блуждать в нем, закрыв все вокруг густой пеленой тумана. Он лежал на больничной койке в медпункте Федерации, ему в нос была запихана турунда из ваты, промоченная насквозь перекисью, а нога была под анестезией и слоем эластичного бинта. После валяний на больничной койке около часа он пришел в свое нормальное состояние, хорошо видел и давление в ушах перестало пульсировать, неприятно закладывая их. Ровно тогда он услышал вибрацию телефона, лежавшего на прикроватной тумбочке. Взял его, чтобы посмотреть сообщение, а лицо машинально приобрело состояние отвращения. 

Хенджина уже не задевали слова Минхо - ему было плевать, ведь он знал тренера много лет. Его сознание глушила только одна мысль, касающаяся того падения на льду и его беспомощности. В тот момент его образ непрошибаемой суки буквально рухнул, стоило только разбить свой нос о лед и увидеть перед собой Феликса, который тогда был единственным и самым банальным спасением для него. 

Хван прекрасно и без комментариев тренера понимал, что ему нельзя кататься минимум неделю - ноге нужен покой и восстановление. Но на каток он все равно будет продолжать ходить, в качестве зрителя, конечно, но будет. Он как маньяк, он не может не видеть лед. А еще больше его раздражало то, что Феликс вел себя словно ангел. Ему все еще было нужно убрать его с пути. До рези в висках нужно. 

Только Хенджин опубликовал новый твит, как ему в директ пришло новое сообщение. И как вы думаете, от кого? Правильно, от того, кого он хотел выжать со льда всей душой и уже продумывал свой коварный план.