Искры.

    Мы с Аней уже стояли в лифте. Жила она на двадцать четвертом этаже, что меня удивило. Я даже позавидовала, моя квартира должна быть высоко, так что, если я буду ее покупать, то не ниже пятого этажа мне обеспечено.

   Родители, по ее словам, у нее были замечательные, поэтому она даже не спрашивала, можно мне приходить или нет. Знала, что и так можно.

   В квартиру мы зашли вместе и с улыбками. Анька рассказывала какой-то анекдот и, прикрывая рот рукой, хохотала. Смеяться я люблю, и часто это делаю. Как мама мне говорит «Хохотушка».

   В проходе оказалась женщина со светлыми волосами и короткой стрижкой. Она выглядела молодо и очень даже красиво. Видно, что за собой ухаживала. Худенькая и очень красивая. Так и не скажешь, что у нее дочь. — Здравствуйте, — Я встала чуть скромно, но женщина сразу улыбнулась и сказала мне «Привет», что меня успокоило.

   — Мам, это Наташа, мы посидим немножко, ладно? — Аня натянула уголки губ, а женщина вновь улыбнулась.

   — Я Алёна Дмитриевна, очень приятно, — Сделав небольшую паузу, она добавила. — Вы развлекайтесь, а я в магазин схожу, — И она ушла на кухню. Папа Ани, наверняка, был на работе.

   — Пойдём, — Аня потянула меня в комнату и я проследовала за ней. В планах у нас было вдвоем сделать домашнюю работу, а потом посмотреть один мультик, что Аня назвала «элементарно». Почему бы и нет, я не отказалась.

   К домашке мы приступили достаточно быстро, точнее, сразу, и что-то списывая с интернета, а что-то выдумывая самостоятельно, стали ее выполнять. Одновременно я рассматривала комнату Ани. Она была в спокойных тонах, с диванчиком, на котором лежало много игрушек, большим окном и еще парочкой шкафчиков. А над столом, где мы сидели, у нее висели фотографии. Где-то я увидела ее и Алёну Дмитриевну, где-то ее и какого-то мальчика, ее с Ксюшей, Владой и Соней, а на последних увидела еще одно знакомое лицо. Паренёк с кудрявыми волосами, широкой улыбкой и под дождём. Это не Лев, но я пыталась вспомнить его имя. Это лучший друг Гибадуллина, кажется, учительница звала его Ломбарди. Скорее, это фамилия.

   Аня, увидев мой взгляд на фотографиях, немного улыбнулась и пальцем ткнула в одну из фото. — Это мой младший брат, Тимофей, — Рассказала она про фото с тем мальчиком. Ну, я так и предполагала. — Тут мы с девочками гуляли, — Она улыбнулась, а я с интересом разглядывала фотографии. — А это... — Она поджала губы, отвернув взгляд, а я прищурилась. Она же не просто так повесила его фотку, да?

   — Он тебе нравится, да? — Я игриво улыбнулась, заговорив чуть тише. Сейчас выведем Аньку на чистую воду, и если моя теория верна, то их обязательно надо свести! Даже учитывая, что Ломбарди типа крутой.

   — Ничего он мне не нравится. — Она как-то застенчиво повернулась к столу и продолжила записывать домашку в тетрадь. Нет, она определенно врет. — Не смотри на меня так! — Аня на секунду повернулась ко мне, а потом отвернулась обратно. Так, я уверена.

   — Ты же не просто так это повесила! — Я еще шире улыбнулась и чуть наклонилась к ней. Гримаса у меня была игривая.

   — Наташ, ну он такой красивый... — Она вымученно надула губы и откинулась на спинку стула. Видно, что страдает по нему. Ничего, сведем тебя с ним, Анька.

   — И-и-и, я же говорила! — Я радостно потопала ногами и улыбнулась. Ну мило же!

   — Наташа, это вообще не весело. — Она сложила руки на груди и надулась. Я еще у них на свадьбе подружкой невесты побуду.

   — Как его там звали?

   — Даня Ломбарди, — Она чуть фыркнула, и ее, кажется, дёрнуло от его имени. Ну что за прелесть, а?

   — Анька, я тебя с ним сведу, обещаю! — По-дружески заключила ее в крепкие объятия и улыбнулась, потрепав по голове.

   — Только попробуй это сделать и кому-то сказать, — Пробурчала она мне в объятиях, а я улыбнулась. Я счастлива.

   Домашнее задание мы доделали через полчасика, а потом с довольными лицами уселись на диван и на планшете включили мультик. А на середине фильма Алёна Дмитриевна зашла к нам в комнату и принесла фрукты.

— Девочки, я тут вам фруктиков купила, поешьте, — Я перевела взгляд на дверь, где стояла Алёна Дмитриевна. Она улыбалась.

   Через секунду она поставила тарелку рядом с нами и быстренько ушла, прежде чем мы поблагодарили ее. — Спасибо, мам.

   — Спасибо большое.

   И мы продолжили смотреть фильм, иногда хихикая над всякими моментами. В конце у меня вообще слезы потекли, хотя момент не был особо грустным. Это я такая. Что-то хоть ка-а-апельку милое увижу, все — слезы польются сразу.

   По окончании мы успели съесть все фрукты, что были, а потом отложили ноутбук Ани. — Ань, я уже пойду, а то мама ждёт, — Я быстренько глянула на сообщения от мамы, где она спрашивала, все ли у меня хорошо. Я ответила положительно и сказала, что скоро приду домой.

   — Хорошо, я провожу тебя, — Анька улыбнулась, и мы вышли из комнаты, направляясь в коридор. Он был совмещён с кухней, хоть это было немного странно, но на кухне была мама Ани.

   — Тогда до завтра?

   — Да, до завтра, — Улыбнувшись, я не сдержалась и крепко обняла её, на что она с радостью ответила. — Алёна Дмитриевна, спасибо большое, до свидания, — Сказала я чуть громче, так как она была чуть дальше от нас, а та повернулась.

   — Ты заходи, Наташ, еще, когда захочешь, пока, — Честно, мне показалось, что я общалась не со взрослой женщиной, а с подругой. Это круто.

   И так я пошла домой, пытаясь не грохнуться, неся эти тяжеленные пакеты с учебниками. Сколько их мне выдали? Тридцать? Сорок? У меня в деревне было где-то десять, а тут типо крутая, элитная школа — потому что у Димы есть бизнес, и для него это не сложно — и учебники тут весят по фиг знает, сколько килограмм. Я надорвусь.

   Вот блин, Анька же предлагала мне помочь донести учебники, а я что? Я отказалась! Надо было принять помощь, так было хоть каплю легче.

   А еще ручки на моих пакетах стали потихоньку растягиваться, и я стала бояться, что они порвутся. Надо было еще во второй пакет все засунуть... Что я такая глупая, а?

* * *

   После школы Нугзар нашел Даню и Сашу, и они вместе пошли в неизвестном направлении. Сначала что-то обсуждали, потом Даня стал хвастаться новой татуировкой, которая еще не до конца зажила. А Лев жаловался ему на то, что он не бережет руку. Первые дни надо избегать солнечный свет, а он щеголяет в футболке. Поэтому пришлось одеть толстовку, что лежала в рюкзаке.

   Гуляли парни довольно часто, особенно летом. Сейчас школа, уже не так получится, но когда есть время — почему бы и не погулять. Эти разговоры очень отвлекали от всяких неприятных мыслей — в основном от матери с Сашкой. Первый вариант волнует в жизни, а второй во снах. И если от мамы возможно хоть как-то отвязаться, то сны он контролировать не может. К сожалению.

   Порой только тётя Лена спасает. Он ходил к ней в гости где-то раз в неделю и просто общался. Высказывался, болтал и расслаблялся. Тем более, тётя Лена всегда умела создавать приятную атмосферу. Это радовало.

   — Что, Дань, так и страдаешь по Авдеенко? — Спросил Лев, когда Буланов отошел в магазин за водой, а Даня разглядывал фотографию одноклассницы на обоях телефона. Надо что-то с этим делать.

   Нугзар совсем чуть улыбнулся уголками губ, видя то, как сильно он ее любит, а потом пару раз похлопал друга по плечу. Ломбарди вздохнул, выключая телефон.

   — Да станет она твоей девушкой, не вздыхай, — Паренек грустно улыбнулся. Лев постарался разрядить обстановку. Знал ведь, что влюбился Даня в Авдеенко по уши. Поговорить с ней, что ли... Или у ее подружек порасспросить, нравится ли кто-то Аньке. Хотя так они и скажут. Эти девчонки и слова тебе не скажут, еще и похихикают потом. Да ну нафиг.

   Даня зачем-то еще раз глянул на обои, это Нугзар сразу заметил, большим пальцем провел по ребру телефона, поглаживая, а потом убрал телефон в рюкзак, нахмурившись. Наверняка разозлился на самого себя за то, что думает о ней уже с восьмого класса. И все эти четыре года у него не было ни одной девушки. Ради Авдеенко.

   Саша пришел через несколько минут. В руках у него было три бутылки воды на всех, пару пачек чипсов и еще несколько вкусностей. Они решили, что пойдут в парк, где сядут на газон, что сделан специально для пикников, и отдохнут там. Идея сразу Льву понравилась.

   Поэтому через некоторое время они под глупые шутки Буланова усаживались на ровный газончик. Людей было не очень много, скорее всего из-за того, что школьные будни, но зато солнце шпарило еще как. Несмотря на то, что был сентябрь — на улице было жарко. А еще Данька жаловался на само солнце, что так ярко светит и не дает сменить ему толстовку на футболку. Татуировке солнце вредно. Потому, что заживет немного неправильно, и четкость картинки может уйти. Да еще и так будет держаться всю жизнь.

   После очередного реально тупого анекдота Сани, Даня рассказал про то, как его мама была в бешенстве из-за татуировки. А папа оценил, сказал, что своим сыном гордится. Но в конечном итоге отец его маму успокоил, и та, сомневаясь, с недоверием, глянула на новую татуировку сына, будто она заразная, а потом улыбнулась и потрепала того по голове. Лев бы за такую семью все отдал. А у него мать в психбольнице, отец как-то не очень им интересуется... Хотя, все же, звонит несколько раз в неделю, разве это не интересуется?

   Просидели парни часа два или больше, но отдохнули на славу. С кайфом, смехом и радостью. За то все поболтали. И, конечно, Буланов не смог напоследок не вставить глупую шутку. Тот любил все дурное, и это Нугзара забавляло. Как и Даню.

   Разошлись все, крепко пожав друг другу руки, и Нугзар сразу направился к дому. Спать хотелось сильно, но в то же время страшно. Кошмаров не хотелось. Так еще и Полина весь день названивает. Задолбала. Уже звонков пятьдесят, если не больше, намониторила. С хмурым взглядом Нугзар продолжил идти домой. Шаг был медленный из-за усталости, и он как обычно разглядывал все на пути. Пока не наткнулся на новенькую.

   Девчонка тащила пакеты, и с ними была несовместима. Те были «Пышными», как он подумал еще — тяжёлыми и громоздкими. А новенькая, что назвалась Наташей, — миниатюрной. Они были не на далёком расстоянии, потому Лев прислушался, пытаясь расслышать, что она бурчит. Взгляд у нее был грозный. И смешной одновременно. Брови нахмурила, губы надула, но гримаса все равно мечтательная, задумчивая.

   — Кто ж, блин, придумал такие ученики, что, поменьше нельзя было сделать? — Лев еще заметил, что ручки у пакетов вот-вот оторвутся. Еще секунда и... Треск. Порвались.

   Нугзар рассмеялся, но беззвучно, чтобы не раскрыть себя. Девчонка прорычала, капризно топнула ногой, поставив руки на бока, а потом полезла в рюкзак зачем-то. В руках оказались еще два пакета, наверняка на запас.

   — Так, вы, безбашенные инфузории, вас кто такими тяжелёнными то сделал, м? — Ворчала та, пытаясь сунуть учебники в новый пакет, что сейчас были в другом пакете, только уже без ручек. Новенькая явно чокнутая, с учебниками разговаривает. Но это Нугзара развеселило, и он даже о Полине думать перестал.

   Когда та управилась со своей задачей, пару раз потрясла руками, чтобы те отдохнули, а потом вновь схватила пакеты, направляясь куда-то. Нугзар на секунду хотел подойти и помочь ей, но почему-то решил, что это будет лишним. Чего это он ей должен помогать? Да и потом, как это будет выглядеть? «Новенькая, я тебе помогу»? Бред.

   Он нахмурился и двинулся вперед, но по пути всё-таки улыбнулся тому, какой забавной новенькая была. Нет-нет, Гибадуллин, она странная девчонка, не надо о ней думать. Но весь оставшийся путь Лев не смог выгнать ее из своей головы...