- Глава 5 -
Два дня мучений и ожидания. Два дня, за которые убрал весь дом, восстановил поломки и продолжал ждать. Джесс так и не появилась. А я не знаю, что мне делать. Принял решение: уехать, но для начала нужно извиниться. И как назло, её нет. Это ещё больше сводит с ума, чем безумная вечеринка и порнографические картинки в голове. Даже из дома выходил всего на пару часов, чтобы не пропустить возвращение Джесс. Нет. Ничего. У меня не остаётся выбора, как позвонить сестре, чтобы узнать адреса её подружек. Думаю, она у них. Не хочу, но я должен это сделать. Обязан вернуть Джесс домой и объясниться, иначе вина съест меня и оставит только кости.
На третий день не выдерживаю ломки, и после долгих гудков, наконец-то, раздаётся сонный голос:
— Да.
— Зои, привет. Прости, что отвлекаю тебя от отдыха. Но мне нужно...хм, мне нужен адрес подруги Джесс. Меня пригласили на вечеринку к одной из них, но я не запомнил куда, — кривлюсь ото лжи.
— Флинт?
— Да, это я.
— Ты собрался на вечеринку? — Удивляется Зои, а на заднем фоне слышится голос Скота.
— Да, чтобы следить за Джесс и не дать ей попасть в неприятности.
— Понятно, — смеётся она. — В нашей спальне правая тумбочка, там, в блокноте найдёшь фамилии Дриз и Атейнсон. Тебе они и нужны. У вас всё хорошо?
— Да, всё прекрасно. Мы поговорили с Джесс и пришли к согласию, — заверяю её.
— Молодцы. Хорошей вечеринки, только прошу, не женись ни на ком...
— Зои, всё. Хорошего отдыха, — закатывая глаза, кладу телефонную трубку на место.
Нет, я, конечно, идиот, но не настолько, чтобы жениться на восемнадцатилетней. Да, и это попахивает педофилией. Они же дети совсем, хотя игры у них совершенно недетские. Взять Джесс и этот образ на столе. Всё, не думай об этом.
Нахожу упомянутый блокнот и переписываю себе адреса. Выезжаю из дома, сначала по первому, там мне сообщают что их дочь находится у Кади Дриз, как я узнал это та самая блондинка. Останавливаюсь у большого дома, который явно на разряд лучше, чем у моих родственников, и неприятное чувство снова появляется внутри. Я мог бы им купить такой же, даже лучше. Построить что-то необычное, сделать чертёж, прислать своих строителей. Всё мог, но не сделал. Нажимаю на звонок и делаю глубокий вдох. Через несколько минут передо мной распахивается дверь, и удивлённый взгляд блондинки скользит по моему телу.
— Привет. Я Флинт, дядя Джесс. Она у тебя? — Спрашиваю её.
— Эм...привет. Нет, она не у меня, — медленно отвечает девушка.
— Врёшь. Позови её.
— Да, правда, у меня её нет. Джи исчезла после вечеринки, которую ты испортил. У неё бывает такое. То пропадает, то появляется. Может быть, у Билли, хотя нет, она с ним рассталась вроде бы. Не знаю, — пожимает спокойно плечами.
— Ты же её подруга, должна знать обо всём. Там тайны и девичьи штучки, — прищуриваюсь, не веря ей.
— Джи скрытная. В плане своих мыслей и желаний, а я не настаиваю.
— Ясно. Если появится здесь, то передай ей, что я уезжаю и хочу с ней поговорить. Идёт?
— О'кей, — кивает она.
Разворачиваюсь и иду по дорожке, как слышу смеющийся голос:
— Эй, трахни меня, а это правда, что ты был женат десять раз?
— Что? — Недоумённо оборачиваюсь.
— Джи говорила...
— Как ты назвала меня?
— Трахни меня. Так Джи тебя называет, — продолжает хихикать, а моя челюсть сейчас отвалится.
— Ну так что? Ты был женат десять раз? И сейчас разведён?
— Я был женат пять раз. И, да, сейчас разведён, — зло цежу я.
— Не хочешь снова жениться? Обещаю, буду хорошей девочкой, — это издевательство какое-то. Даже до этого города дошла моя «слава».
— Нет. Не собираюсь связывать себя узами брака. Да и хорошие девочки ведут себя иначе, чем ты и твоя подруга. Удачи, — едко отвечая, иду к машине Скота.
Прекрасно. Замечательно. Одуреть! Как Джесс, вообще, могла рассказывать им про меня? Да и выставить в таком свете? Почему «трахни меня»? Что за пошлость? Унизительно. Есть место, где никто не будет знать меня? Хоть маленький остров, куда я свалю с этой планеты? Чёрт возьми, что происходит? «Трахни меня». Я же её дядя, в конце концов, хоть какое-то уважение должно быть! Нет, она меня ни во что не ставит. Супер.
Щёлкаю пультом, меняя картинки на экране, и не помню, чтобы вечером находился дома. Никогда. Даже когда был женат. Мы всегда были или в баре, или в ресторане, или на каком-то приёме. Моя жизнь была наполнена движением, гонкой в никуда. А сейчас тишина, какое-то спокойствие, которого никогда не знал.
Над головой раздаётся глухой грохот, и я подскакиваю на ноги. Выключаю телевизор и прислушиваюсь. Определённо наверху кто-то есть. Вот ещё не хватало грабителей. Хотя, что здесь брать? Осматриваясь, не вижу ничего подходящего. Да и плевать как-то. Честно мне всё равно, даже если прикончат. Медленно поднимаюсь по лестнице и ничего больше. Ни единого звука. Может быть, окончательно спятил? Но всё же, останавливаюсь у комнаты Джесс и нажимаю на ручку двери. Заглядываю и различаю силуэт девушки, сидящей на широком подоконнике.
Облегчение, даже некое подобие радости появляется в груди, когда слышу грубый голос:
— Свали отсюда.
— Конфетка, прости меня. Я искал тебя. Где ты была? — Закрываю за собой дверь и подхожу к Джесс.
Не менее короткие шорты, бесформенная майка на одно плечо и волосы, собранные небрежно на макушке. Но взгляд привлекает иное. Огонёк, который озаряет лицо девушки, и затем дым, о котором уже забыл.
— Ты ещё и куришь, — горько усмехаюсь, когда она снова затягивается и поворачивает ко мне голову, демонстративно выдыхая дым.
— Свали отсюда. Серьёзно, Флинт, у меня нет желания видеть тебя после того, что ты сделал, — как-то безжизненно, что несвойственно ей, произносит Джесс и вновь смотрит в открытое окно.
А я не могу двинуться, смотрю на неё и сейчас вижу совершенно другого человека. Я не знаю её, не понимаю, для чего это всё. И все решения рушатся, вытаскивая желание остаться. Наблюдать за ней, как подносит к губам сигарету и втягивается. Как выпускает пухлыми губами, невозможно красивой формы, дым, и затем цокает.
— Ты перестал понимать человеческую речь? — Бросает на меня усталый взгляд.
— Прости меня. Правда, я никогда в жизни не бил женщин. А в тот момент...чёрт, Джесс, это так сложно объяснить. Я ведь помню тебя ребёнком, который даже слова «секс» не знал. А сейчас вижу разгульную девушку, употребляющую алкоголь в непозволительных дозах, курящую и трахающуюся со всеми, у кого есть член. Прости, у меня крышу сорвало. Мне сложно, понимаешь? Сложно принять это, но мне нет места нигде. Ты права, я знаю, что такое быть преданным и брошенным. Прости меня, миллион раз прости за то, что сделал. Наверное, прошлое слишком ярко запомнилось мне, потому что там была ты. А в эти дни...скажи хоть что-то. Поговори со мной, пожалуйста, мне необходимо это, — подхожу к её ногам ближе и облокачиваюсь о распахнутую створку окна.
— Мне нечего тебе сказать. Уходи. Лучше уезжай и найди себе ещё кого-нибудь, забудь о нас и живи, как раньше, — прочищает горло и снова затягивается. А я вдыхаю забытый дым, и мне так хочется снова быть безумным, полным амбиций и живым. Но сейчас, в эту минуту, никто из нас не живёт. Она ведёт себя очень странно, даже нет ни одной эмоции, и это убивает. Лучше бы кричала, бросала в меня чем-то, но тихая ненависть страшна.
— Поделишься? — Спрашиваю я, и она поворачивается, приподнимая брови.
— Сигаретой поделишься? — Указываю на пачку, лежащую у неё на ногах.
— Ты же не куришь больше. Бросил, стал правильным в этом, — усмехается Джесс.
— Задолбался, конфетка, я быть таким. Хочу вернуться в прошлое, где всё было красочно. Поделись со мной этим, потому что меня трясёт от аромата, едкого и такого нужного сейчас.
Притягивает ноги к груди и садится ровнее, взглядом показывает мне сесть напротив. И благо подоконник достаточно большой, думаю, сделан специально для неё и таких посиделок. Опускаюсь напротив и поднимаю одну ногу, а вторую свешиваю. Бросает мне пачку. Ловлю моментально. И что-то внутри переворачивается. Достаю сигарету и зажимаю между зубов. Ох, чёрт, это такое наслаждение. Покурить. Вторая моя жена была против этого, и я бросил, желал, чтобы она была счастливой. Она-то такой стала с моими деньгами, а я вот лишился губительной радости.
Только хочу спросить о зажигалке, как Джесс пододвигается ко мне и приближает своё лицо. Сигареты встречаются, а я смотрю в её глаза, не осуждающие, не требующие ничего, только искрящиеся ожиданием. Делаю несколько резких вдохов, и сигарета зажигается. Улыбаясь, подхватываю пальцами её и выдыхаю дым. Чёрт, я готов кончить от горького аромата, впитывающегося в лёгкие. Блаженство.
Джесс отодвигается и прижимается спиной к противоположной стороне оконного проёма. Закрываю глаза и упираюсь затылком, тишина окутывает, и я знаю, что она за мной наблюдает. Мне не хватало этого. Её не хватало так сильно, но только сейчас это понимаю.
— Я блефовала, — подаёт голос Джесс.
— По поводу? — Закуривая, интересуюсь я.
— Ничего нет в интернете про тебя и твоих жён, кроме упоминания о разводах. Я блефовала, — пожимает плечами, а я издаю смешок.
— Ты задела меня. Сильно задела.
— Знаю. Мне этого и хотелось. Я ненавижу тебя за то, что ты сделал. Правда, ненавижу, и смотреть на тебя не могу, — кривится и тушит сигарету в пепельнице, установленной прямо за окном.
— Почему? Почему ты не простишь меня? Ведь я всего лишь человек, и тоже могу совершать ошибки, — сглатываю горечь и кручу между пальцами сигарету.
— Не могу. Ты ни разу не позвонил нам. А я оставляла для тебя сообщения, когда нужна была твоя помощь. Ты не ответил. И мне неприятно, мне отвратительно оттого, что ты приехал, словно ничего не было. Приехал и ждёшь от меня понимания. Нет, я не понимаю. У тебя была прекрасная жизнь, она и сейчас у тебя такая. Ты просто зажрался. У тебя куча денег, столько же женщин, развлечений, и меня тошнит от тебя, — поднимает на меня голову, и я вижу это в её глазах. Вижу всё, о чём она говорит. А мне и сейчас нечего ответить. Она права, я именно такой, и причинил ей боль за то, что не всё вышло, по-моему.
— Каждая из моих жён мне изменяла. Первая вышла за меня, чтобы получить гражданство Америки и потом развестись, чтобы её парень тоже получил его. Он пришёл ко мне в нашу квартиру и сказал, что его терпение закончилось. Тогда я ещё не составлял брачный договор и отдал ей все деньги, только чтобы сохранить квартиру, подаренную родителями. Вторая. Она была идеальной, принцесса, которую я носил на руках. Пышная свадьба, сотни гостей, и статья в журнале. Я пропадал на работе, чтобы она могла купить себе брендовые шмотки. И однажды вернулся в нашу новую квартиру, а она там была не одна. Третья моя жена...это был самый быстрый брак за всю мою жизнь. Несколько часов. По пьяни женился в Лас-Вегасе и там же развёлся. Утром, когда понял, что сделал. Четвёртая была старше меня на пять лет, и я решил попробовать, а как это быть младше. Она была умной, хитрой, и только потом узнал, что у неё есть рабы. Мужчины, которые прислуживают ей. Мне было гадко. Пятая. Я думал, что нашёл ту самую. Милая, спокойная, ей было двадцать три, когда мы поженились. И этот брак длился два года, но она устала ждать меня с работы, устала не получать ласки и каждодневного секса. Изменила мне, и сама же призналась. Призналась во всём, что любви-то и не было. Она только хотела статуса. И в один момент я понял, что гонялся за призраком. Ничего в этом мире хорошего нет. Да, я богат, но потерял себя, — сильнее затягиваюсь сигаретой и так гадко в душе. Так обидно за всё. Чувствую себя слабым, до безумия слабым идиотом, который повёлся на сказки и стал посмешищем. Сейчас же не до смеха. Сейчас я сижу и прокручиваю в голове всю свою пустую жизнь. Она была именно такой.
— Им не хватало секса с тобой? Ты не мог? Или скорострел? — Спрашивает Джесс. Боже, я не могу обсуждать с ней это. Она ждёт ответа, спокойно смотря на меня.
— Нет, я не скорострел. Но уставал, сильно уставал, потому что работал. У меня иногда не было времени позавтракать. Я хотел обеспечить каждую, а они не желали этого понимать. Возможно, это и моя ошибка. Возможно, я всё видел, и мне был неинтересен секс с ними. Я хотел семью, — наклоняясь, тушу сигарету и снова возвращаюсь на своё место.
— То есть причина в твоих свадьбах, это желание иметь семью? — Недоверчиво переспрашивает Джесс.
— Зои когда-то сказала, что не выйдет у меня ничего. А ты верила в меня. Я хотел доказать — всё получится. Изо всех сил это делал, а итог ты знаешь. Я разочаровал сестру, тебя, даже родителей предал. Приехал сюда, и не знаю почему. Но притянуло меня. Мне плохо, конфетка, плохо, и я знаю, что это не подобает мужчине. Потерян в себе и не понимаю, кто я такой. Смотрю на всё с отвращением, больше не доверяю никому, да и секс не привлекает. Я попробовал в этой жизни всё, и она не показала мне ничего хорошего.
Не помню, чтобы когда-то я так просто говорил с женщиной, девушкой, любой из моих партнёрш. Для них всегда хотел быть самым лучшим, без изъянов, эдакий прекрасный принц, у которого всё отлично. А вот сейчас всё наоборот. Она видит меня в самом неприглядном свете, и это правильно. Отчего-то правильно. Наверное, только ей и смог бы признаться во всём.
— Ты пробовал не то, для чего был рождён, Флинт. Ты ошибся в самом начале, и не жизнь виновата в этом, а сам ты. Мне не жаль тебя, и радости тоже не испытываю. Ничего, — равнодушно отзывается Джесс и отворачивается от меня.
А чего я ждал? Что она тут же упадёт на мою грудь и заверит, что я всё же лучший? Что это мир жесток ко мне, и я пока не нашёл ту самую, а она вот-вот появится? Я заслужил только хорошее? Нет. Она честна и это, на удивление, не приносит боли или же обиды, а нечто иное. Принятие прошлого. Это очень важно, потому что раньше не мог этого сделать. Всегда искал причины моих ошибок в других, отбеливал себя в своей голове и не видел настоящего хода событий. Вот сейчас я это вижу.
— Ты упомянула...хм, у Зои было два выкидыша. Почему? — Вспоминая, спрашиваю её.
— Проверь свою почту, найдёшь много интересного, — фыркает она. Наверное, сейчас последует снова приказ выйти вон или же что-то в подобном духе, но проходят секунды, а она не двигается. Смотрит в окно, а я просто жду, что будет дальше.
— Первый — случился давно, когда мне было лет тринадцать. Срок был небольшой. А второй раз — два года назад. Внематочная беременность, мы её чуть не потеряли, — Джесс сглатывает, а я закрываю глаза от невыносимого стыда.
— Ей сделали операцию. Я звонила в твой офис, переборола себя и позвонила. Мне сообщили, что у тебя свадебное путешествие, и ты в Европе. Вернёшься только через пару недель, и просил тебя не беспокоить. Дальше я не слушала. Ей нужен был ты, когда она отходила от наркоза, то звала тебя и папу. А ты развлекался, — упрекает меня, делая ещё гаже на душе.
— Если бы я знал...
— Но ты не знал, потому что не хотел знать, — резко обрывает меня. — Скажи, как ты мог? Неужели, у тебя не осталось ни грамма любви к своей сестре? Я не говорю о нас, мы тебе никто, но сестра ведь должна быть тебе самым близким и родным человеком. Именно к ней ты и сбежал. Именно она осталась у тебя, когда все, кого ты якобы любил, бросили тебя.
— Джесс...не могу ответить. Не надо так со мной. Да, я подонок ещё тот, но я готов быть другим. Я не могу вернуть прошлое и переиграть его, но в моих силах сделать что-то сейчас, — выпрямляясь, пододвигаюсь к ней. Прищуривается, словно решая: поверить мне, или же нет. А я хочу, чтобы она верила. Мне необходимо это. Я желаю обратно свою конфетку.
— Прости меня, я готов сделать всё, чтобы ты простила меня и помогла мне...
— Вымой язык с мылом и отшлёпай себя, — ехидно предлагает она.
— Хорошо. Вымою, но отшлёпать себя будет очень сложно, — отчего-то издаю смешок, и она приподнимает уголок губ.
— Прости меня за то, что я сделал. Я говорю о том вечере, после вечеринки. Но пойми меня, в моей голове пока не укладывается, что ты выросла и очень...с каким-то идиотским сумасшествием любишь секс. Так одеваешься, выражаешься, и стала другой. Для меня это перелом всех воспоминаний, и я сорвался. Ведь хочу для тебя лучшего, правда, хотя бы для тебя, — дотрагиваюсь до её оголённых коленей, и Джесс вздрагивает от этого прикосновения.
— Позволь мне реабилитироваться в твоих глазах, потому что что-то подсказывает мне, именно твоё одобрение для меня важно. Разреши мне снова узнать тебя, подружиться и наладить отношения. Обещаю, что больше не брошу вас. Никогда, — тихо добавляю я.
— Это только слова, Флинт. Они не имеют никакого значения, особенно твои обещания, — сбрасывает мою руку с себя.
— Но я обещал не тебе, а небесам, насколько помню. Если кто-то и должен обижаться, так они, — напоминаю ей.
— А ты разве не чувствуешь их обиду? — Бросает взгляд на небо, а затем снова на меня.
— Я чувствую только твою обиду, злость и ненависть, это неприятно, — кривлюсь и поднимаюсь с подоконника.
— Это и не должно быть приятно. Это должно принести боль.
— Так она во мне. Что ещё нужно, чтобы раскаяться? Что ты хочешь, чтобы я сделал? — От злости, оттого что продолжает давить на мои нервные окончания теперь уже всей души, поворачиваюсь к усмехающейся Джесс.
— У меня много желаний. Очень много желаний, Флинт, — издевается, а я на секунду закрываю глаза, чтобы взять себя в руки и не начать орать.
— Трахни меня, — произношу вслух то, что в момент вспыхивает в голове.
— Что? — Недоумённо переспрашивает Джесс.
— Я...твоя подружка, не запомнил имя, я был у неё сегодня, и она сказала, что ты дала мне кличку. «Трахни меня». Почему она?
— Сучка, — кривится девушка. — Первые буквы. Флинт Миллард. Трахни меня. А если третьим словом добавить твоё второе имя Хеил, то получится — «трахни меня жёстче».
— Одуреть, — шокировано шепчу.
— А это не так? Ты трахаешь всё, что движется. Эта кличка идеально подходит тебе, трахни меня, — хихикает Джесс.
— Стерва. Ты не можешь так меня называть, — указываю на неё, чем вызываю ещё больший смех. Непроизвольно сам улыбаюсь.
— Могу. Это же, правда, Флинт. Таков ты. Сколько у тебя было женщин? Сотни. Так чего ты возмущается? «Трахни меня» — это ты.
— Ты тоже трахаешь всё, что плохо лежит. Зачем? Ты же понимаешь, что это может повлечь за собой нежелательные последствия. Чёрт, да даже болезни, — её улыбка обрывается, из весёлой становится до безумия эротичной.
— При виде меня ничего не лежит, Флинт. Наоборот, стоит так, что сводит с ума. И мне нравится набираться опыта, пробовать многое. Тем более я предохраняюсь, у меня целая коллекция презервативов, и есть таблетки от нежелательной беременности. Мне нравится это. Нравится наслаждение и оргазмы, а тебе, видимо, нравится за мной наблюдать, — свешивает ноги с подоконника и откидывается, отчего ткань на груди натягивается и демонстрирует отсутствие бюстгальтера.
— Эм...не понимаю, о чём ты говоришь, — мотая головой, перевожу взгляд на вид за окном.
— Флинт, ты стоял прямо в дверях, когда этот...а не помню его имени, мне отлизывал. Ты смотрел, извращенец. И тебя было сложно не заметить, — растягивает слова, а я готов сквозь землю провалиться.
— То есть ты знала, что я там, и продолжала? — Возвращаю своё внимание на лицо Джесс.
— Это заводит. Признаюсь, это заводит сильно. Я так ещё не кончала. Понравилось?
— Боже, я не собираюсь с тобой обсуждать это, — возмущённо всплёскиваю руками.
— Ты уже начал, трахни меня, сам начал это делать. Ты возбудился, да? Месяц без секса для тебя подобно аду, наверное. Мозоли не натёр? — Смеётся и подскакивает на ноги.
— Прекрати, — делаю шаг от неё, а она, словно кошка, медленно, покачивая бёдрами, подходит ко мне.
— Передёргиваешь? — Её глаза даже в темноте так странно блестят, отчего я сглатываю, ощущая, как возбуждение уже подбирается ближе к мошонке.
— Я не буду говорить с тобой о моём члене, Джасмин, — делаю ещё один шаг назад. — Ты моя племянница и ты...чёрт, это противоестественно!
— Ошибаешься, трахни меня...
— Хватит так меня называть!
— Трахни меня жёстче, ты ошибаешься. Я всего лишь девушка, неродная тебе племянница, и у тебя стоит на меня. Я собираюсь мастурбировать и лечь спать. Хочешь посмотреть? — Обходит меня, а внутри бушует множество эмоций. От её тихого и полного эротического подтекста голоса всё тело напрягается.
— Нет...и не говори мне такое. Я твой дядя. Я на двенадцать лет тебя старше...
— И ничего не умеешь. Тогда беги, Флинт, потому что я начинаю, — шёпот наполняет меня, а Джесс отходит и тянется к пуговице на шортах.
— Я многое умею!
— Покажешь? — Тянет замочком вниз.
— Прекрати, это не смешно, — пячусь спиной к двери ванной.
— Очень, — смеётся, а я забегаю в ванную комнату и хлопаю дверью.
— Стерва! — Кричу ей.
— Трус! — Смеясь, так же отвечает.
— Сумасшедшая и больная извращенка, — бурчу себе под нос, и губы сами растягиваются в улыбке.
Чёрт, это же должно быть отвратительно. Но мне смешно, она издевалась надо мной, а я, как придурок, повёлся. И это был наш самый длинный диалог за всё время, что я здесь. Джесс сказала мне многое, над чем мне предстоит подумать. А ещё принять тот факт, который не хочу. Она стала женщиной. Стала такой, каким был я когда-то. Мне это не нравится. Мне это очень не нравится, и пока я не понимаю причин такого раздражения, когда в голове появляются её слова о сексе. Завтра разберусь с этим, а для начала проверю почту, чтобы убедиться, каким же уродом был в прошлом. Как деньги и любовь на одну ночь стали важнее семьи. Эта ночь стала для меня откровением. Видеть со стороны, что письма так и хранятся в архиве непрочитанными, отвратительно. Мне даже читать их не хочется, потому что больно. Но я здесь. Вернулся и готов платить по счетам. У меня есть время, чтобы изменить всё. Снова стать частью семьи, и я это сделаю. Всё получится, докажу Джесс, что мне можно доверять, как раньше. И она это увидит. Она поймёт, что внутри до сих пор живёт тот самый Флинт, который был её другом. А затем сестра различит изменения, и я вновь уеду, чтобы была возможность вернуться. Когда-нибудь навсегда.