Под прицелом

Нако с Чимином садятся в одну машину и капитан сразу притягивает снайпера к себе обнимая за плечо. А Нако не прочь тесно прижимается и кладёт голову на крепкое плечо облегченно дыша, но страх не испорился. Нако пытается сдержаться но не получается поэтому пряча лицо в изгибе шеи парня тихонько начинает плакать. Даже думать страшно, о том что Пак мог умереть. Мог сгореть заживо в том взрыве. Если бы с ним что-то случилось, это убило бы и самого Нако. Холодный рассудок, острый ум, сдержанность и холоднокровие Нако в миг испарились в тот момент когда увидел из прицела взрыв и огонь. Паника сразу овладела холодным рассудком. Напрочь забыл обо всем мире и проблемах, когда сердце больно сжался переставая биться. Даже сейчас страшно вспоминать то что случилось недавно. Страх отключил мозг полностью, что Нако бежал вниз сломя голову за друга с кем с шести лет знаком. Делить еду, постель, дружбу это очень дорого. Сейчас в современном мире редко когда найдёшь настоящую дружбу. А когда находишь дорожишь всем своим существом. Ведь это уже не какой-то посторонний, чужой человек, а твоя половинка. Самый близкий и доверяемый человек на всем белом свете. Чистый как перышко, любимый как самое дорогое и родной человек. Именно так принимает Пака, Нако.

Когда-то Пак вступил в службу и остался там из-за Нако, а взамен тот обещал всегда быть рядом с капитаном и прикрывать его спину. Так было всегда, только сегодня проморгнули. Это даже не вина снайпера, ведь дело Нако страховать и это было сделано как и всегда, но в этот ошибка была допущена из-за главных, в том числе и самим Паком. Вышестояшие должны были проконтролировать, но сломя голову приехали и сунулись в место о котором ничего особого не знали.

- Не плачь, - тихо просит Пак пухлыми губами целуя висок Нако. - Так испугалась?

- Я думала что умерла, - шепчет Нако не показывая лица.

- Так сильно любишь меня что была готова броситься в огонь?

- Люблю, - сразу, не долго думая отвечает смотря в глаза парня, чтобы тот наверняка знал что Нако говорит правду. - Я бы с тобой вместе умерла. Помни, мы дружим восемнадцать лет, ты не можешь умереть ни в коем случае, ты и на этот счёт давал мне обещание, - тихим голосом напоминает слова Пака.

- Это и тебя касается, - говорит Пак.

- Я всегда сдерживаю обещание, - огрызается Нако.

- А что тогда с внешним видом? - оглядывая Нако в страхе говорит Чимин. - Тебя кто-то избил? Ты ведь можешь драться, у тебя спец подготовка, как ты докатилась до такого? - округлив глаза в ужасе спрашивает Чимин, смотря на разбитый лоб на котором кровь застыла, припухлость с левой стороны лица и разорванную губу. А ещё Пак помнит что Нако придерживал за талию генерал, потому что Нако упирался на одну ногу и хромал.

- На выходе меня поджидал Эрон, - поджимая губы отвечает.

- Что? - удивляется. - Это он тебя так? - Нако мнется но кивает. - Он узнал кто ты? Видел лицо?

- Нет, но он видел кольцо, - показывает кольцо на пальце, - кажется он не помнит, потому что спрашивал как оно у меня оказалось.

- Он узнает, голову будет ломать но вспомнит, - говорит Чимин не зная что Эрон уже знает, видел стоя в сторонке.

- Будем надеяться что не вспомнит, - вздохнув говорит возвращая внимание к Паку. - Ожоги сильно болят? - Чимин морщит нос и Нако понимает, болит. - Тебя Тэхен нашёл?

- Он увидел что меня закинуло в сторону и сразу туда побежал, а я отключился, - говорит Чимин вспоминая как подполковник делал сердечно-легочную реанимацию и искусственное дыхание. С лёгкими хлопками в щеки в страхе вернул младшего в жизнь. Теперь он в долгу перед ним.

- Пожалуйста, будь осторожен. С кем бы, чтобы, как-бы не случилось, ты должен найти выход остаться в живых. От тебя зависит не только твоя жизнь но и моя, помни это, - смотря в глаза просит Нако и капитан без слов кивает головой, а Нако подавшись вперёд целует его испачканный нос и щеку, вновь обнимая и положив голову на его плечо. Именно так они доедут до своего города, а потом и в больницу.

Пак не спорит и не говорит что Нако слишком навязывается и перебарщивает, потому что понимает, будь на месте Нако сам Чимин, он бы вёл себя куда хуже чем снайперист. Он бы рвал и метал случись что с Нако, поэтому просто соглашается.

***

Солдаты и впрочем все возвращаются обратно. Первый день был самым худшим, все пятеро солдат погибли из-за взрыва, а семеро пострадали во главе с капитаном и Нако. Семье умерших сообщили и выплатили компенсацию, которая полагалось в случае смерти для похорон в поддержку семьи. Сообщать каждой семье о потере было сложно, а тяжелее всего было возвращать сгоревшее тело, или точнее останки чтобы семья могла нормально попрощаться и отправить свое дитя на вечную путь. Тяжело, больно, но похороны должны быть, ведь нужно оплакать потерю. Намджун справился с этим молодцом принося соболезнование. Вся армия собралась провожая достойно сражавшихся товарищей вручая им звание героя, которые пали за родину и свободу своего народа. Они герои которые будут жить в памяти и каждый будет помнить о геройстве.

На второй день было легче на процентик. Хотя бы можно попробовать дышать. Намджун сидит у себя думая о капитане и Нако. Если с первым ясно что случилось, то с вторым тяжело понять как Нако получил такие ранения. Обеих на ночь оставили в больнице и генерал с нетерпением ждёт, когда сможет побежать в больницу и забрать оттуда Нако домой.

Пойманные террористы было допрошены, а кто-то из них сам себя убил глотая лекарство. Особых результатов это не принесло с мёртвой точки почти не сдвинулись. Да разрушили дом, да нашли базу, отняли оружия и территория базы под подледствием закона, но три главных террористов не пойманы. Они вновь скрылись. Если Эрон ушёл самый последний, то те двое ушли ещё в первый день атаки. А теперь вообще не известно где они.

***

В стену летит очередная ваза которая вдребезги разбивается и сыпиться в пол на котором осколки. Это уже как час продолжается. Эрон место себе не находит, а разрушения нового, основного дома в этом не помогает. Ломает телевизор, крушит стол, переворачивает другой стол, толкает заставляя упасть шкаф, а внутри не затихает. Он сам себя ненавидит, никак себя просить не может. Тяжело дышит, а в голове те два ночи, где он в обеих избивал одного человека. Яростно дыша останавливается смотря на свои руки которые сейчас дрожат, но которыми недавно крепким, тяжёлым кулаком ударил в лицо и в живот. Наверняка разбил красивое лицо и порвал мягкие, вкусные губы, которых неделю целовать не сможет и срать что у самого губа и скула разбита. Срать что ответно больно ударяли, на все срать кроме той кого он так зверино ударил. Смотрит на ногу с которым оба раза по спине ударял, а во второй толкнул с высоты из-за которого снайпер ударился головой. Эрон не знает, в каком состоянии тот у которого приказ убить его.

Эрон садиться больно сжимая волосы у корней. Хочет сорваться поехать туда, пересечь границу и умолять простить стоя на коленях, но сейчас не может. Они подписывают договор, в котором им придоставляют всех видов оружия, защиту и крышу над головой, а они взамен позже делят полученное, но Эрон обязательно попросит прощение. Он не будет отрицать что он глупец, потому что во первых не вспомнил о кольце которое от поколения в поколение передаётся от женщин семьи Чон к женщинам избранницам своих сыновей, о реликвии семьи Чон. А во вторых не вспомнил что в детстве отдавал это кольцо одной маленькой девочке, в день когда их разлучали. Проклянает себя что не узнал по ощущениям. Внешний, хрупкий, маленький вид говорил о том что перед ним не мужчина, а скорее женщина. Ведь никакой мужчина таким маленьким не может быть, возьми того же капитана. У которого крепкое тело, сильные накаченные бедра, накаченные руки, спина и торс, острая линия челюсти, ну никак не скажешь что он женщина. А он не узнал свою малышку.

Боже как же от самого себя тошно, руки хочется поломать из-за того что хоть и не зная, но все равно поднял их на ту, которую сам же обещал защищать. Но, сам же впервую очередь ударил. Молодец Чонгук, просто молодец. Телефон вибрирует и Чонгук злобно поворачивает голову в сторону телефона, которого тоже почему-то захотелось сломать, но крепко сжав зубы поднимает трубку.

- Что? - грубо отвечает Чонгук.

- Чувак, я нашёл, - сразу переходит к делу не обращая внимание на раздражение собеседника.

- Что нашёл?

- Я скинул тебе фотку. Это единственная фотка что смог откапать. Имя Нако, молод и силен, ему где-то двадцать с чем-то, слишком молод, но больше ничего, - вздыхает парень. - Его хоть и не видно, но он всегда рядом с генералом военной армии и сопровождает все миссии, он присутствует во всех миссиях, - говорит парень, а Чонгук крепче сжимает телефон в руке будто собирается сломать его. - Кроме имени ничего не смог узнать, где живёт, кем является на самом деле, когда начал служить в армии, нет не единой информации о нем. Его защищают как самое важное достояние государственной важности, - заканчивает парень и Чонгук просто со словами "хорошо" скидывает трубку.

Чонгук садиться на осколках и открывает чат с парнем видя сразу скинутую фотку. На фоте Нако, смотрит куда-то в сторону но камера зацепила лицо и глаза которые случайно посмотрели в объектив. И Чонгук закрытыми глазами может узнать чьи это глаза. Кому они принадлежат. Он в детстве разглядывал их и часами всматривался в глубокие, осмысленные карие глаза. На фоте не какой-то парень, а его сестра. Его сестра! Но выглядит совсем иначе, на ней все чёрное с чёрной маской и в кепке, а на руке крепко держит большой рюкзак в котором скорее всего снайпер и все нужное.

Чонгук не ошибался когда чувствовал в ней два личности. Он был прав, она правда стала воином, но он не знает по своему желанию или силой? Мужчины то не хотят идти в армию, просто чтобы исполнить долг перед родиной. Для них полтора, два года ад в армии, а тут девушка пошла в армию. Нет нигде, никакого закона где было бы утверждено что женщины могут служить, поэтому Нако это было не зачем. Но почему она связана армией? Потому что это не женское занятие, прикрывать мужские зады. А тем более чтобы это сделать нужно пройти не год лёгкого обучения. Для этого нужно жёстко пахать и спотеть чтобы добиться тех результатов которыми сейчас владеет Нако. Это огромное усилие, труд и выдержка. Но Чонгук в какой-то малой степени горд, что из хрупкой маленькой девочки получилась такая сильная личность, которая не позволит себя сломать. Вот где раскрывается сила характера. А он у неё жёсткий и сильный, что не у каждого мужчину найдёшь, но он накопает причину почему она там.

***

Меня домой привёз Чимин и Джун, первый сразу уехал потому что нужно отдохнуть, а второй уехал чуть позже и я осталась одна дома. Все тело ломит, но не так как в первые дни. Я слегка хромала и пошла на кухню чтобы сделать себе кофе. Я стояла чувствую странные мурашки по спине, которые начали бежать. Я не заметно без лишних движений хватаю нож прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Я слышала тихие шаги, хотя если не прислушаться не услышишь, потому что человек идущий сзади двигался в воздухе. Я крепко сжимаю рукоять ножа и когда чувствую что вот он сзади меня, я резко поворачиваюсь и острие лезвие оказывается прижатым к горлу мужчины. Я застываю раскрыв глаза и пугаюсь когда с шеи струёй начинает течь алая кровь.

- Ч..Чонгук, - в ужасе произношу и нож сразу падает с рук, - п..прости, я не знала что это ты, - запинаясь начинаю таратонить и падаюсь к Чонгуку стирая кровь с его шеи. - Ты почему так подкрадывался?

- Просто.

- А почему не обернулся, ты ведь мог, - говорю я и сразу потянувшись беру салфетку и намочив его прижимаю к горлу старшего.

- Что с лицом? - меняя тему спрашивает Чонгук и я вновь застываю. - Почему у тебя лицо разбито?

- А у тебя почему? - теряясь спрашиваю, потому что ответов на его вопросы у меня не было.

- Кое с кем подрался, - двухсмысленно говорит старший, - мужчин красит все это, а вот тебя нет. Что случилось? - напирает Чонгук, я решаю отстраниться уйти, но тот прижимает меня к себе потянув за талию.

- В универе подралась с одной девушкой.

- На уровне бойцов? - опаляя дыханием спрашивает. - Разве девочки не дерутся хватая друг друга за волосы, давая пощёчину и в такое в девичьем стиле? А у тебя тут боище, - говорит Чонгук, а у меня такое ощущение будто он знает.

- Всё в порядке, - говорю я и Чонгук типо случайно касается моего живота и я еле сдерживаю свой болезненный стон.

- Правда? - Изогнув бровь спрашивает.

- Да, - киваю.

- Даже так? - Спрашивает Чонгук коленом задевая берцовую кость и вновь по мне током отдает.

- Ты пришёл за мной? - меняя тему спрашиваю остраняясь от Чонгука и вновь возвращаюсь к заварке кофе.

- Я удивлён, - говорит Чонгук. - Я должен был догадаться сразу, но не ожидал таких измен, - спокойно говорил Чонгук, а по мне пробирался страх. - Я пришёл к тебе сам, чтобы ты завершила приказ генерала. Я ведь твоя новая цель скрытый туз военной армии, Нако, - говорит Чонгук вызывая во мне табун мурашек. Я застываю смотря на стену перед собой, когда внутри бомба взрывается. Кожа становится гусиной, а внутри тугой узел стягивает.

- Я не понимаю о чем ты, какой ещё Нако? - Спрашиваю я контролируя свой голос.

Чонгук резко подходит ко мне и схватив за локоть поворачивает меня к себе смотря яростными глазами в которых не только злость но и сожаление.

- Почему, Джерен? Почему, ты пошла в армию и занимаешься этим? Я в детстве не этому учил, я развивал у тебя любовь не к этому, - зло начинает говорит Чонгук иногда переходя на крик. - Твои руки должны держать не тяжёлый снайпер, а цветы. Ты должна не стрелять в людей, а любить себя, свою жизнь, своего мужчину, но не это, - продолжал Чонгук, а я пыталась избавиться от его рук, но тот не отпускал. - Отвечай давай, - кричит Чонгук и это становится последней каплей моего терпения.

- Думаешь, я этого хотела? По твоему у меня кто-то спросил чего я хочу? - Ответно начинаю кричать на Чонгука смотря в его глаза. - Он учил меня с шести лет этому, понимаешь? Будто, нашей разлуки мне не хватало, он каждый божий день в течение одиннадцати лет учил меня этому, - кричала я, а глаза наполнялись слезами вспоминая свое детство. - Он видел по мне пацана, хотел чтобы я продолжила дело отца, - говорю я и Чонгук просто сносит со столешницы все что там находилось и я вздрагиваю.

Чонгук ушам своим не верит. Одиннадцать лет. Просто быть не может. Его малыш в этом во всем вариться даже больше чем он сам. Одиннадцать лет, это даже не месяцы, а года. Его кроху мучали одиннадцать лет. Уму непостижимо. Он думал пару лет, ведь если человек способный то быстро всему научиться, а тут одиннадцать лет. Он теперь понимает, почему Нако так четок, пули поставленные и умелые. Понимает, как Нако может так хорошо драться и стрелять, потому что перед ним труд тяжёлых одиннадцати лет.

- Я убью его, - рычит Чонгук злясь и сжимая кулаки. - Но, ты, - впритык подходит ко мне жалостно смотря в мои глаза, - почему не остановила меня? Почему в те два ночи не остановила меня? Я ударил тебя, понимаешь? Эти синяки, твой живот, спина, нога, это все сделал я, почему не раскрыла мне свою личность? - кричал Чонгук.

- А чтобы я тебе сказала? Чонгук привет, это я Джерен которая одиннадцать лет ведёт двойную жизнь, днем я Джерен обычная девушка студентка, а вечером Нако, снайпер и скрытый туз военной армии, ты так это себе представляешь? - кричала я, но в какой-то момент Чонгук тянет меня к себе начиная обнимать и глубоко дыша.

- Прости меня, малыш, прости, - шепчет Чонгук. - Я не узнал тебя, не посмотрел в твои глаза, прости, - говорит Чонгук начиная целовать мою шею и плечо.

Чонгук наклоняется и поднимает мне на руки и несёт в гостиную, к большому дивану. Он аккуратно укладывает меня на нем, а сам садиться на колени. Я хотела встать и принять сидячее положение но тот удерживал меня. Чонгук поднимает мою футболку, где на плоском, красивом животе была огромная гемотома. Он хмурится начиная вновь яростно дышать увидев свое творение, но еле берет себя в руки начиная целовать мой живот.

- Чонгук, перестань, - говорю я сжимаясь и слегка удерживая его голову. - Всё в порядке.

- Не в порядке, - говорит Чонгук, целуя каждый миллиметр синяка.

Где-то он облизывал, а где-то просто целовал, словно это поможет быстро вылечиться. Он поднимает подол домашних широких брюк, где также видит синяк, и вновь целует.

- Пожалуйста, не нужно, - говорю я притягивая ногу к себе, Чонгук не напирает, но двигается к моему лицу. - Всё пройдёт, я ведь тоже в долгу не осталась, - говорю я намекая на его раны.

- Я заслужил, а вот ты нет, - говорит Чонгук и потянувшись целует мой лоб где порез, - я виноват, - шепчет Чонгук целуя мою щеку, скулу, линию челюсти с левой стороны лица, - прости, - прямо в губы шепчет и накрывает мои губы своими.

Я хватаюсь за его футболку на плече вновь чувствуя странные чувства. Внутри тугой узел стягивает, а внизу ноги сводит, а по телу горячим током отдает, когда его губы накрыли мои. Я еле себя контролировала чтобы не ответить в поцелуй, хотя нутро кричала об обратном. Чонгук мягко сминал мои губы и языком облизывает рану на губе заставляя того сжечь и я из-за боли простанываю в поцелуй.

- Прости, - вновь говорит Чонгук, мягко поглаживая мой висок.

- И ты, - смущенно говорю получая его теплуя, родную улыбку, которую я привыкла видеть в детстве.

Чонгук встаёт с места направляясь в кухню, где начинает варить кофе. Его не было где-то пятнадцать минут, а после он возвращается с подносом в руках на котором два чашки ароматного кофе и сладости. Он ставит его на стеклянный стол перед диваном, а сам садиться рядом. Я встаю собираясь сесть, я вроде сажусь но ноги оказывается на его бёдрах. Потому что тот не дал отпустить их, а закинул на свои бедра.

- Попробуй, я в Германии научился очень хорошо варить кофе, - делиться старший.

- Как? - Спрашиваю я.

- Не поверишь, но я пол года работал баристой, - говорит Чонгук и я вскинув брови удивляюсь на что Чонгук хохочет. Я тянусь к чашке и осторожно делаю глоток удивляясь насыщенному вкусу кофе.

- Как ты из обычного кофе сделал такое?

- Нравится? - с улыбкой спрашивает Чонгук.

- Очень, - говорю я пачкаясь пеной кофе. - Что? - Спрашиваю я смотря в его блестящие глаза.

Чонгук хитро улыбается не переставая смотреть на мои губы и я догадываюсь о чем он думает. Я тянусь к бумажной салфетке, но Чонгук притягивает меня к себе. Наши носы касались, а Чонгук дышал в мои губы, секунда и Чонгук слизывает пену с верхней губы затягивая в поцелуй.

Одна секунда. Становится трудно.

Две секунды. Становится хуже, а кислород исчезает.

Три секунды. Отключение системы.

Четыре и Чонгук получает ответ на свой поцелуй. Я сама не успеваю понять, когда я начинаю двигать губами. Чонгук застывает когда сам чувствует эти чёртовы мурашки и бабочки внутри которые внезапно запорхали, словно щекотали его. Не отстраняется и не даёт разорвать поцелуй. Он держал рукой мой затылок и пробует что-то другое. Чонгук облизывает мои губы и начинает давить на них прося раскрыть рот, и я впервые слушаюсь его позволяя его языку соскользнуть к себе в рот. Он мокро обводил языком по моим деснам и нёбу, хозяйничал. Он присасывается к моему языку получая отдачу. Я на пробу осторожно сминала его тонкие губы, которые казались мягче и слаще губ Намджуна. Глупое, внезапное сравнение.

Я начинаю обратный отчёт, пока могла контролировать себя, чтобы отстраниться от него. Чем дольше это тянется, тем сложнее мне отстраниться и тем приятнее. Я слегка осторожно, контролируя свое желание взять напором, присасывалась к его губам, поочерёдно целуя каждую губу. Оба щипели из-за ран на губах, но это тупое, сильное протяжение не отпускало. Хотелось все долще целоваться, как подростки которые впервые в девятом, десятом классе попробовали поцеловаться, а потом дурачились долго целуясь. Познавая новый вид искусства. Если это можно так назвать. А про мурашки и про тупое возбуждение, я молчу. Даже не смейте спрашивать что я чувствую и что хочу. Позор и стыдно, но тело реагирует словно находился в годовой выдержке. По подбородку струйкой начинает течь кровь из-за вновь открывшейся раны на губе и я с причмоком отстраняюсь от Чонгука. Тот блаженно, победно облизывает свои губы начиная улыбаться, а я после того что натворила краснею. Я тянусь к салфетке и взяв её прижимаю к губе останавливая кровь.

- Прости, - говорю я напрочь отказываясь смотреть на старшего зная что столкнусь с его довольным лицом.

- Прощаю, - хмыкнув говорит Чонгук. - Если каждый раз будешь меня так целовать, все буду прощать, - говорит Чонгук получая удар в плечо и смеётся. - Скажи мне, почему Нако? Разве есть такое имя? - Спрашивает Чонгук и я улыбаюсь.

- Нана и Кико, получается Нако, - говорю я смотря на него и тот вновь застывает с трудом переваривая услышанное.

- Ты соединила наши имена? - в удивлении спрашивает и я киваю. - Почему?

- Ты против? - и тот сразу отрицательно качает головой. - Я делала все что могло бы напоминать мне о тебе, все то что могло бы дать ощущения, что ты рядом со мной. В моей прозвище, на моей руке, - говорю я смотря на кольцо, - на моей шее, - касаясь шеи говорю вспоминая что сняла жетон, - везде и по всюду, где я бы могла тебя чувствовать, - признаюсь, а это звучало будто я говорила ему "я люблю тебя". Чонгук тянется и вновь целует мой висок.

- Собирай вещи, мы сегодня уедем, помнишь?

- Чонгук, я не хочу отсюда уезжать, - повернувшись говорю.

- У меня есть дом, и мы будем жить там.

- А если я не хочу? У меня здесь учёба, я на последнем курсе, я не брать академ или вообще бросать.

- Я буду возить тебя на учёбу, хорошо, - соглашается Чонгук.

- У меня здесь своя квартира, - не отстаю я.

- Там у тебя будет не одна квартира, - вновь спокойно говорит старший.

- У меня тут друзья, семья и..., - не успеваю договорить как он перебивает меня.

- Друзьями встречайся когда хочешь, я никогда тебе в этом не отказывал, - говорит твёрдо Чонгук. - Насчёт семьи и экс бывшего, а он будет твоим бывшим, - говорит Чонгук и я смотрела на него не понимая к чему тот ведёт, - тебе они не нужны. Ты отвернешься от них когда узнаешь правду, - увиливая говорит Чонгук и я зависаю.

- Какая правда?

- Правда хочешь жить рядом и вместе с людьми которые заказали смерть твоего брата?

- Что ты имеешь ввиду? - сведя брови не веря спрашиваю. - Скажи мне правду, Чонгук. Ты и вот раз не закончил начатое и не рассказал всю правду, почему Намджуна это выводит из себя, он дедушку прикрывает? - Спрашиваю я и Чонгук мрачнеет.

- Твой дедушка отдал приказ убить меня своему любимому солдату, - спокойно рассказывает Чонгук, а я внутренне отрицала это продолжая не верить. - Когда мы поехали на миссию, ставшей для меня последней, в меня выстрелил мой друг смотря прямо в глаза, - подходя ко мне говорит и гладит мои волосы. - Я тогда говорил про человека которого считал другом, братом, а не про твоего старика. Твой парень, которого ты любишь и уважаешь, смотрел мне в глаза нажимая на курок и нашептав "прости" выстрелил, - говорит Чонгук, а я теряю нити за которых придерживалась. Вся правда оказалось ложью. - Но он промахнулся и пуля не попала в моё сердце, - продолжал Чонгук, а это все казалось бредом. - Приказ был отдан твоим дедушкой, а выполнил его прежний капитан и нынешний генерал военной армии Ким Намджун, - говорит Чонгук и это оказывается как гром среди ясного неба заставляющий задержать дыхание. - Но если ты все равно не поменяешь свое решение поехать к нам домой до моего приезда, я оставлю тебя здесь и мы начнём жить здесь вместе, а если ты все же не захочешь то я буду счастлив, - заканчивает Чонгук и потянув меня целует в губы.

- Ты врешь, - не веря качаю головой. - Он правда говорил о тебе хорошо, он для меня нашёл твою фотографию, которое у меня стоял на заставке, - говорю я со слезящимися глазами.

- Враг не всегда тот кто себя за него подаёт, - с намёком говорит Чонгук.

- Я ему доверяла, Кико, - встав с места начинаю бредить, а все тело потряхивало, - я.., я ему девственность подарила потому что любила его, - говорю я падая на колени окончательно начиная плакать, а Чонгук от новой информации лопнуть готов, потому что когда-то мечтал лишить меня девственности и помочь начать мне новую, взрослую жизнь.

- Но и я не вру, Джерен, как бы я его не ненавидел, я бы не стал вешать на него обвинение просто так, - говорит Чонгук садясь передо мной. - Поверь мне, я говорю правду, - говорит Чонгук и черт возьми его глаза тоже не лгали. Он говорит правду, я поняла это.

- Хорошо, - говорю я смотря на пол, пока из глаз текли слезы, - дай мне время, я хочу с ним поговорить, а потом вези меня куда хочешь, - соглашаюсь я и Чонгук обнимает меня соглашаясь.

Просидев немного он уезжает по делам, обещав вернуться к вечеру. А у меня внутри мой мир рухнул. Фиг с дедушкой, я его не любила и как бы это грубо не звучало, за человека не считала, но со старшим все было иначе. Он был вторым человеком после Чимина, которому я доверяла на все сто процентов. Он был человеком, которому я шла за советом и без уговорочно доверяла слушаясь его слов. А он получается смотря мне в глаза, целуя мои губы, занимаясь со мной сексом все время врал? Он знал всю правду самого начало и продолжал мне врать, скрывая правду? Каким же каменным лицом и выдержкой, он пришёл ко мне в день моего рождения и вручил жетон Чонгука, в которого сам же выстрелил? Он его хотел убить, а потом убедившись что он мёртв снял с него жетон и тупо принёс мне его, делая вид что не в деле? Напел мне ложь, говоря что Чонгук умер смертью героя, пожертвовал собой ради солдат и самого Намджуна, хотя сам своеручно хотел отправить его на тот свет?

Почему?

Почему он так со мной поступил? Какая бы ни была причина, как он мог поступить так с другом, а потом добиваться моего доверия, уверяя меня в том что он тот кто будет на моей стороне, говорить что любит меня и лечь ко мне в постель? Как мог продолжать врать, когда я его принимала, доверяла и любила? Правда ли он был со мной настоящим?

Всё что я принимала за правду оказалось ложью и за одно мгновение рухнуло. Это так больно. Я не знаю в ком сильнее разочаровалась больше в себе или в старшем. Я разочаровано и в нем и в себе. В нем что без слов доверяла ему всем своим существом, и в себе что так кому-то доверяла. В этом мире никому так на все сто процентов нельзя доверять. Даже самому себе, не говоря о чужом человеке.

А я доверилась. И что получила нож в спину с которым жила не подозревая больше десяти лет, а я думала что же мне мешает всей грудью дышать. А оказалось ножь, когда-то воткнутый в спину задевающий грудную клетку.